Медицинские и юридические аспекты эвтаназии в Российской Федерации

УДК 347.51:340.11
 
А.В. РИФФЕЛЬ,
кандидат медицинских наук, доцент кафедры профессиональных и специальных дисциплин Российского государственного социального университета
 
В статье рассматриваются проблемы эвтаназии в Российской Федерации.
Ключевые слова: эвтаназия, право на смерть.
 
Все дело в том, что продлевать — жизнь или смерть.
Но если тело не годится для своей службы,
то почему бы не вывести на волю измученную душу?

Сенека. Нравственные письма к Луцилию

 
В  российской науке проведено достаточно много исследований по вопросу эвтаназии, являющихся всесторонними и носящих фундаментальный характер[1]. Одна из последних работ — диссертация доктора юридических наук О.С. Капинус «Эвтаназия как социально-правовое явление (уголовно-правовые проблемы)» — дает расширенное толкование рассматриваемой темы[2]. Казалось бы, вопросы эвтаназии уже полностью рассмотрены отечественными и зарубежными учеными, однако некоторые спорные идеи заставляют нас обращаться к ним вновь и вновь.
Современный анализ проблем, связанных с эвтаназией, невозможен без рассмотрения взглядов на жизнь и смерть в российском и международном праве. Жизнь возникает вне государственных велений, и биологическое рождение ребенка меньше всего нуждается в наличии публичных институтов[3]. Право на жизнь — первое фундаментальное естественное право человека, без которого все права теряют смысл. Объективно оно выступает точкой отсчета, критерием всего института прав и свобод в демократическом обществе. И когда утверждается, что права человека являются высшей ценностью, при этом имеется в виду и сам человек как носитель этих прав. Без человека, вне человека, в отрыве от него любые права превращаются в ничего не значащую абстракцию. Человек, его жизнь, здоровье, честь, достоинство, безопасность — это базовые, основополагающие ценности, с которыми должны соотноситься все правовые системы. Право на жизнь дается человеку природой (или Богом), но никогда — государством или властью. Последние обязаны лишь признавать, уважать и всемерно защищать эту ценность, доминирующую над всеми остальными[4]. Закрепляя в Конституции РФ (ст. 20) право на жизнь, государство вкладывает четкий смысл в это субъективное право, выражающийся в определенном юридическом значении[5]. Само существование права на жизнь никем не оспаривается (так как это закреплено законодательно), предметом дискуссии является лишь трактовка содержания этого права[6]. В отличие от него, право на смерть остается предметом спора российских юристов.
Смерть — неизбежное явление, связанное с окончанием существования любого живого существа, в том числе и принадлежащего к роду homo sapiens. Однако смерть — не только биологический процесс, в человеческом обществе она приобретает еще и социальный характер. Действительно, стиль и образ жизни могут обусловить определенный вид или особенность смерти, но, с другой стороны, неизбежность смерти детерминирует жизнь человека. Кроме того, смерть — это правовое состояние, которое занимает особое место, что связано не только с психологическим отношением человека к смерти, но и с тем, что она является специфическим правовым явлением[7].
Право на смерть известно с глубокой древности. Отдельные первобытные племена имели обычай, согласно которому старики, ставшие обузой для семейства, выбирали смерть, уходя из племен. Самостоятельный уход из жизни поощрялся в Спарте, Древней Греции, допускался в Древнем Риме, но осуждался в эпоху Средневековья. Эволюция данного права по своей направленности практически противоположна эволюции права на жизнь, которому удалось проделать долгий путь к абсолютному признанию и безусловному закреплению в праве всего мира. В то время, когда право на жизнь провозглашалось в международных актах и конституциях различных государств, право на смерть было оттеснено «в тень», утратив признание и фундирование. Данное ограничение выражается в следующем: при допущении возможности самостоятельного ухода из жизни (практически ни в одном государстве не сохранилось законодательных запретов суицида) закон исключает возможность подобного ухода при помощи других лиц[8].
Закреплено ли право на смерть (в том числе с помощью других лиц) в Конституции РФ? О.Е. Кутафин отмечает: утверждая право каждого на жизнь, Конституция РФ не признает право на уход из жизни (право на смерть)[9]. Схожая позиция и у В.Д. Карповича: наличие у человека права на жизнь не означает, что у него есть и юридическое право на смерть[10]. Так ли это на самом деле? Действительно, в Конституции РФ нет прямого указания на наличие такого права у человека и гражданина, как право на смерть (в том числе с помощью других лиц). Однако в соответствии с п. 1 ст. 55 Конституции РФ перечисление в Основном законе основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина. Является ли для человека право на смерть общепризнанным?
Если да, то мы вправе по своему усмотрению реализовывать это право, а обязанность государства — разработка механизма реализации данного права (признание и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства согласно ст. 2 Конституции РФ).
Среди многочисленных естественных и неотчуждаемых прав человека можно выделить группы таких, которые основываются на уверенности и праве человека распоряжаться своим телом: совершенствовать его, изменять функциональные возможности и расширять их медикаментозными средствами или с помощью новейших технологий. К этим правам мы можем отнести право на смерть, на изменение пола, на трансплантацию органов, тканей и генов человека, на искусственное оплодотворение, на стерилизацию и аборт, на клонирование и «объемное» виртуальное моделирование. Отдельные из этих прав известны с древности, а некоторые актуализированы временем и часто вызывают шок в сознании современного человека[11].
В юридической литературе право на смерть описывается в неразрывной связи с правом на жизнь. Так, М.И. Ковалев отмечает: нет никаких веских аргументов против того, чтобы провозгласить, что человек имеет право на жизнь и на смерть. Оба этих человеческих права тесно связаны и являются как бы двумя сторонами одной медали, деликатной и хрупкой, и требуется особая осторожность в обращении с ней.
Однако с правом на смерть возникает значительно больше проблем, чем с правом на жизнь[12]. Г. Никитин считает, что право на смерть может скорее рассматриваться как отказ от права на жизнь (в качестве нематериального блага, регулируемого гражданским законодательством), которое в соответствии со ст. 9 ГК РФ не означает прекращение этого права[13].
По мнению А.И. Кузнецовой, реализация права на жизнь осуществляется лицом индивидуально и предполагает распоряжение жизнью по своему усмотрению, включая и добровольное принятие решения о прекращении жизни. Возможность самостоятельного распоряжения своей жизнью, в том числе решения вопроса о ее прекращении, является одним из правомочий права человека на жизнь[14].
А. Малиновский указывает, что с юридической точки зрения невозможно, чтобы человек, имея право жить, не имел права умереть, что он свободен на законных основаниях распоряжаться своей собственностью, но не своей жизнью. Непризнание за человеком права на смерть превращает право на жизнь в обязанность жить. Если человек не имеет права на смерть, значит ни государство, ни общество не обязаны признавать и уважать это право.
Следовательно, любого человека, совершающего самоубийство, необходимо принудительно возвратить к жизни[15].
С.В. Тасаков считает, что возможность самостоятельного распоряжения своей жизнью, в том числе решение вопроса о ее прекращении, является одним из правомочий права человека на жизнь[16].
Позиция М.Н. Малеиной заключается в том, что субъект личного неимущественного права имеет правомочия по владению, пользованию и распоряжению объектом (нематериальным благом). Она утверждает: содержание права на жизнь складывается из правомочия на сохранение жизни (индивидуальности) и правомочия на распоряжение жизнью[17].
И.А. Михайлова указывает, что право на жизнь и право на смерть неразрывно связаны между собой, причем, поскольку смерть неизбежна, право на смерть как единственная форма правомочия на распоряжение жизнью является, по существу, не более чем правом сознательно выбрать подходящий управомоченному субъекту — конкретному гражданину — способ и момент ухода из жизни, действуя «по своему усмотрению», «своей волей и в своем интересе», как это законодательно закреплено в виде одного из фундаментальных принципов гражданского права — принципа диспозитивности, представляющего всем физическим лицам свободу в осуществлении и распоряжении принадлежащими им правами (п. 2 ст. 1, ст. 9 ГК РФ), в том числе важнейшим из них — правом на жизнь[18].
В противоположность этой точке зрения, Г.Б. Романовский считает, что право на жизнь ни в коей мере не может служить основанием для провозглашения субъективного права на смерть. Во-первых, право на жизнь — конституционное право, которое нельзя оценивать только исходя из принципов гражданского права — в некоторых аспектах они неприменимы. Во-вторых, жизнь и смерть — противоположные явления: если живое смертно, то умерший никогда не оживет[19].
Можно ли на основании изложенного с уверенностью утверждать, что право человека на смерть является общепризнанным? Скорее да, чем нет. Это также подтверждается Декларацией о трансплантации человеческих органов, принятой 39-й Всемирной медицинской ассамблеей (ВМА) 1987 года (Россия является участником ВМА и в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы): «Эвтаназия, т. е. акт преднамеренного прерывания жизни пациента, даже сделанная по просьбе самого пациента или по просьбе его близких родственников, является неэтичной. Это не исключает необходимости уважительного отношения врача к желанию больного не препятствовать течению естественного процесса умирания в терминальной фазе заболевания»[20]. ВМА осуждает активную эвтаназию, допуская ее пассивную форму. К числу международных правовых актов, регулирующих право на жизнь и тем самым косвенно затрагивающих вопрос о возможности отказа от жизни, относятся, в частности, Всеобщая декларация прав человека 1948 года, Международный пакт о гражданских и
политических правах 1966 года, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, принятая в Риме 4 ноября 1950 г., и др.[21] Таким образом, нельзя отрицать тот факт, что правовая система России признает право человека и гражданина на смерть (в том числе с помощью других лиц).
С позиции О.С. Капинус, возникновение, становление и развитие эвтаназии как социально-правового явления в истории учений о праве и государстве включает три этапа. Первый во-
брал в себя политико-правовые учения древнего мира, когда эвтаназия рассматривалась как благо и неизбежность в определенных случаях. Второй обусловлен развитием политико-правовой мысли в Средневековье, когда господство христианского религиозного мировоззрения привело к отрицательному отношению общественности к идеям эвтаназии. Третий начинается в период Нового времени, продолжается в Новейшее время и связан с нарастанием плюрализма мнений в отношении эвтаназии, появлением новой аргументации в пользу ее легализации. Решающее влияние на историческое развитие норм права, связанных с эвтаназией, оказывает религиозный фактор. В древности в разных обществах и государствах юридические обычаи допускали и регулировали те или иные формы эвтаназии, которая достаточно широко практиковалась в условиях как восточных, так и западных цивилизаций, однако с развитием системы писаного права эвтаназия не получила в нем своего закрепления. Это было связано с рядом факторов, прежде всего с распространением основных мировых религий — христианства, ислама, буддизма, — которые, как правило, отрицательно относятся к эвтаназии, рассматривая ее как разновидность убийства либо самоубийства.
Под эвтаназией (по мнению О.С. Капинус) следует понимать умышленное причинение смерти неизлечимо больному, осуществленное по его просьбе медицинским работником, а также иным лицом по мотиву сострадания к больному и с целью избавления его от невыносимых физических страданий[22]. Научные основы двухзвенной классификации форм эвтаназии представлены в двух — активной и пассивной — составляющих. Активная форма — умышленное причинение неизлечимо больному по его просьбе быстрой и легкой смерти с целью избавления его от мучительных физических страданий, осуществленное по мотиву сострадания. Пассивная форма — отказ от начатого жизнеподдерживающего лечения по просьбе неизлечимо больного для умышленного и скорого причинения смерти посредством воздержания от выполнения действий, направленных на поддержание жизни, с целью избавления его от мучительных физических страданий, осуществленное по мотиву сострадания. При этом не является активной эвтаназией так называемое убийство из милосердия — когда врач при отсутствии просьбы безнадежно больного, видя его мучительные страдания, которые обязательно в скором времени приведут к смерти, и будучи не в силах их устранить, совершает деяние, в результате которого наступает смертельный исход; самоубийство, ассистируемое врачом, когда врач помогает неизлечимо больному человеку покончить с жизнью. Не является убийством и не может считаться эвтаназией прекращение реанимации в случаях, когда состояние церебральной смерти больного необратимо (лечение уже не дает никакого результата, а лишь продлевает время агонии)[23]. Определение эвтаназии, данное О.С. Капинус, отражает как нельзя лучше всю сущность и понятийный смысл ее содержания. Определения, предлагаемые другими учеными (например, Н.Е. Крыловой), в качестве «исполнителей» эвтаназии указывают только на медицинских работников[24]. Понятие «иные лица» многими не признается, а их действия, направленные на осуществление эвтаназии, следует квалифицировать как убийство.
Некоторые авторы выделяют другие формы эвтаназии. Так, А.Я. Иванюшкин различает прямую и непрямую эвтаназию, отражающую мотивацию профессиональных решений врача. Прямая эвтаназия — когда врач имеет намерение сократить жизнь пациента, непрямая эвтаназия — когда смерть больного ускоряется как косвенное (побочное) следствие действий врача, направленных к другой цели[25].
Ю.Д. Сергеев выделяет четыре формы эвтаназии:
1) эвтаназия без укорочения жизни. Целенаправленное и многоплановое облегчение физических и психических страданий умирающего пациента применением болеутоляющих и
успокаивающих средств («медикотаназия»). Данная группа мероприятий является практически общепринятой в медицинской деятельности и из гуманных соображений широко применяется в конечных стадиях ряда болезней к безнадежно больным;
2) оставление для умирания. Отказ от активных мер по поддержанию или продлению жизни пациенту, страдающему неизлечимым заболеванием и переносящему тяжелые физические и духовные мучения (например, агонирующий больной неоперабельной формой рака);
3) эвтаназия с укорачиванием жизни как побочным эффектом. Действия врачей, направленные на облегчение страданий без умысла на укорочение жизни пациента, могут в определенной мере понизить сопротивляемость организма и тем самым способствовать или даже ускорить наступление смерти (например, при введении больших доз наркотических анальгетиков);
4) с целенаправленным укорачиванием жизни. Действия врачей, заключающиеся в умышленном причинении смерти больному из сострадания или по просьбе самого умирающего либо его близких[26].
В соответствии со ст. 45 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22.07.1993 № 5487-1 медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии — удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни[27]. Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет эвтаназию, несет уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации. УК РФ не содержит особого состава преступления, связанного с осуществлением или с побуждением к эвтаназии, т. е. особого наказания за совершение медицинскими работниками акта эвтаназии не установлено. Однако следствием эвтаназии является смерть пациента, что позволяет применять к данной ситуации ст. 105 УК РФ («Убийство»).
Медицинская деятельность по своей сути — самый гуманный вид деятельности. Но иногда во благо больного сначала необходимо причинить ему боль (под медикаментозным контролем), чтобы в последующем избавить от мучений. Когда болезнь побеждает организм и уже никто не в силах спасти человеческую жизнь, очень часто встает вопрос: зачем ежечасно подвергать организм мукам, если исход предрешен? Однако тут же возникает возражение: а возможна ли врачебная ошибка; насколько верен прогноз заболевания; может, где-нибудь в мире существуют новые подходы и способы лечения? Дать однозначный ответ на это достаточно трудно.
Как полагают многие отечественные юристы, назрела необходимость в принятии федерального закона или кодекса об эвтаназии с закреплением в нем механизма реализации права человека на добровольный уход из жизни с помощью других лиц. Вопрос, кто будет исполнителем эвтаназии, довольно противоречив. В основном в тех странах, где разрешена эвтаназия, указывается, что это должны быть медицинские работники. Но быть «доктором- смертью» захотят лишь единицы. И как потом с этим жить? По нашему мнению, медицинские работники вообще ни при каких обстоятельствах не должны иметь отношение ни к пассивной, ни тем более к активной эвтаназии. Мы сейчас живем в цивилизованном обществе или стремимся к этому, и если готовим будущего врача спасать человеческую жизнь и одновременно законодательно закрепим эвтаназию, то тогда необходимо обучать эскулапов лишать человека жизни!? Какого выпускника мы получим? Считаем, что возводить врача в ранг «убийцы» неправильно, по какому бы пути ни развивалось правовое изменение проблемы эвтаназии. Да, врач должен давать полную и достоверную информацию о состоянии здоровья пациента, заключение должно носить коллегиальный характер, но быть исполнителем «приговора» ни врач, ни фельдшер и ни медицинская сестра ни при каких условиях не должны. В противном случае мы сами «плодим» убийц в белых халатах.
Исходя из сказанного, нет необходимости менять содержание ст. 45 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан — медицинские работники не должны осуществлять эвтаназию. Тогда в будущем федеральном законе определение эвтаназии должно звучать следующим образом: эвтаназия — это умышленное причинение смерти неизлечимо больному, осуществленное по его просьбе специально уполномоченным лицом по мотиву сострадания к больному и с целью избавления его от невыносимых физических страданий. А обязанностью законодателя будет установление «специально уполномоченного лица».
Следующей проблемой будет определение круга пациентов, в отношении которых может быть применена эвтаназия. Такие критерии, как неотвратимость летального исхода, исчерпанность всех возможных медицинских средств, не должны быть положены в основу включения пациентов в число лиц, в отношении которых может быть применена эвтаназия. Наука непрерывно движется вперед, и все, что с утра было недостижимо, к вечеру становится обыденным. Медицина не стоит на месте, и понятие бесперспективности необходимо применять очень осторожно. Практикам известны случаи самоизлечения, в том числе и от онкологических заболеваний, хотя многими учеными данный факт не признается.
Проблема эвтаназии до сих пор остается противоречивой. У человека на сегодняшний момент есть право умереть собственной смертью, но нет права на процесс, ускоряющий ее. В случае законодательной легализации эвтаназии многие так же будут считать, что она не имеет права на существование. Крайне велика опасность недобросовестного соблюдения всех этапов осуществления эвтаназии. Основная причина — человеческий фактор. С другой стороны, нельзя отрицать, что эвтаназия уже фактически существует в нашей жизни. Реальный взгляд на сегодняшнюю ситуацию в стране, определяемую во многом ее экономическим состоянием, дает основание утверждать о наличии пассивной латентной эвтаназии[28].
С развитием трансплантологии появляются новые проблемы, напрямую связанные с эвтаназией. Речь идет о возможной трансплантации органов от одного потенциально погибающего человека другому. Каков путь решения в этой ситуации? Потерять две человеческие жизни или дать шанс одному из двух пациентов? Мы против эвтаназии в принципе и по сути, но, с другой стороны, за возможность выбора пациентом своей судьбы и дальнейшего продолжения (прекращения) жизни — человек всегда имеет право выбора.
Схожую позицию занимает Л.Н. Линик, исходя из того, что важнейшим моральным принципом, который, насколько это возможно, должен быть возведен в закон, является право свободы выбора, так как вмешательство в свободу действия индивида морально неоправданно в том случае, если его действия не приносят вреда другим. Если человек решает ускорить наступление своей смерти, не причиняя при этом вреда другим, то акт прекращения жизни является возможным проявлением индивидуальной свободы и не должен запрещаться законом[29].
Подведя некоторые итоги, необходимо отметить, что многие вопросы реализации права человека на смерть, в том числе применения эвтаназии, до сих пор остаются спорными в Российской Федерации. Однако решение этой проблемы является лишь вопросом времени, нельзя только забывать, что за этим стоят сотни и тысячи человеческих жизней.
 
Библиография
1 См., например: Линик Л.Н. Конституционное право граждан Российской Федерации на жизнь: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 1993; Бабаджанов И.Х. Гражданско-правовые проблемы права на жизнь и здоровье: Дис. … канд. юрид. наук. — Душанбе, 2004; Фомичев Е.К. Эвтаназия как форма реализации права на смерть (общетеоретический аспект): Дис. … канд. юрид. наук. — Тамбов, 2006; Михайлова И.А. Гражданская правосубъектность физических лиц: проблемы законодательства, теории и практики: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — М., 2006.
2 См.: Капинус О.С. Эвтаназия как социально-правовое явление (уголовно-правовые проблемы): Дис.… д-ра юрид. наук. — М., 2006.
3 См.: Романовский Г.Б. Право на жизнь в российском конституционном праве // Современное право. 2006. № 9. С. 48.
4 См.: Капинус О.С., Макринская В.И. Право на жизнь и система смежных прав личности // Там же. 2005. № 9. С. 12.
5 См.: Романовский Г.Б. Указ. соч. С. 48.
6 См., например: Фомичева Т.М. Конституционно-правовые проблемы обеспечения в Российской Федерации права на жизнь в свете стандартов Совета Европы: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 2004. С. 9; Перевозчикова Е.В. Конституционное право на жизнь и репродуктивные права человека: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Казань, 2006. С. 16; Кальченко Н.В. Гражданские права человека: современные проблемы теории и практики: Моногр. / Под ред. Ф.М. Рудинского. — Волгоград, 2004. С. 75.
7 См.: Демичев А.А., Исаенкова О.В. Смерть с точки зрения права // Государство и право. 2008. № 8. С. 86.
8 См.: Фомичев Е.К. Указ. раб. С. 3.
9 См.: Постатейный научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации / Под рук. О.Е. Кутафина. — М., 2003. С. 48.
10 См.: Постатейный комментарий к Конституции Российской Федерации / Под общ. ред. В.Д. Карповича. — М., 2002.
11 См.: Крусс В.И. Личностные («соматические») права человека в конституционном философско-правовом измерении: к постановке проблемы // Государство и право. 2000. № 10. С. 43.
12 См.: Ковалев М.И. Право на жизнь и право на смерть // Там же. 1992. № 7. С. 71.
13 См.: Никитин Г. Жизнь в своих руках // Домашний адвокат. 2001. № 21. С. 14.
14 См.: Кузнецова А.И. Эвтаназия. Право на смерть // Проблемы современного права: Материалы междунар. науч.-практ. конф. молодых ученых, посвященной памяти д-ра юрид. наук И.Я. Дюрягина. — Челябинск, 2007. С. 128.
15 См.: Малиновский А. Имеет ли человек право на смерть? // Российская юстиция. 2002. № 8. С. 54—55.
16 См.: Тасаков С.В. Запрет эвтаназии унижает человеческое достоинство // Там же. 2003. № 2. С. 8.
17 См.: Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. — М., 2003. С. 62.
18 См.: Михайлова И.А. Право на жизнь: актуальные проблемы законодательства, теории и практики // Российский судья. 2005. № 8. С. 18.
19 См.: Романовский Г.Б. Указ. соч. С. 51.
20 Цит. по: Капинус О.С. Указ. раб. С. 101.
21 См.: Фомичев Е.К. Указ. раб. С. 16—17.
22 См.: Капинус О.С. Указ. раб. С. 93—103.
23 Там же.
24 См.: Крылова Н.Е. Эвтаназия: уголовно-правовой аспект // Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 2002. № 2. С. 17—36.
25 См.: Иванюшкин А.Я. Профессиональная этика в медицине (философские очерки). — М., 1990. С. 150—151.
26 См.: Сергеев Ю.Д. Профессия врача: юридические основы. — Киев, 1988. С. 19—80.
27 См.: Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. № 33. Ст. 1318; Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан. — М., 1993.
28 См.: Сальников В.П., Кузнецов В.Э., Старовойтова О.Э. Право на смерть в системе соматических прав человека / Современное медицинское право: Сб. науч. тр. — М., 2003. С. 356—366.
29 См.: Линик Л.Н. Указ. раб. С. 120.