Международно-правовые проблемы размещения военных баз США на территории СНГ

О.Ж. САМАТОВ,

кандидат юридических наук, докторант Института государства и права РАН

В  международных отношениях военное сотрудничество всегда играло важную роль. Его наличие или отсутствие нередко оказывало влияние на решение вопросов войны и мира. С ним традиционно связаны представления о безопасности. По мере совершенствования средств ведения войны вопрос о сотрудничестве государств в военной области выходит в ряд приоритетных.

Действительно, в военной области самым непосредственным образом соприкасаются, сталкиваются и переплетаются важнейшие интересы безопасности различных государств, зачастую входящих в противостоящие военные союзы. Складывается и баланс интересов международной безопасности, являющейся одним из краеугольных камней разрядки напряженности и взаимовыгодного сотрудничества.

Сотрудничество в военной области как особая форма межгосударственных отношений имеет целью удовлетворение потребностей государств в военно-политических, военно-экономических, военно-социальных, военно-научных и военно-технических связях. Обязанность всех государств действовать в соответствии с принципами международного права, очевидно, предполагает и сотрудничество в решении различных международных проблем, поскольку это может оказаться необходимым для поддержания международного мира и безопасности. Естественно, отсюда вытекает необходимость добросовестного соблюдения государствами норм международного права и Устава ООН. Если же какое-либо государство игнорирует эти обязательства, оно тем самым подрывает основу международного сотрудничества[1].

Следует согласиться с Г.И. Тункиным в том, что «международное право представляет собой необходимый элемент организации международных отношений, сознательного, согласованного воздействия государств на их развитие. В этом оно тоже выполняет две функции: стабилизирующую и созидательную»[2].

Для США Центрально-Азиатский регион СНГ — новый и незнакомый район на постсоветском пространстве. Этим объясняется некоторая осторожность, с которой США начали его освоение в первые годы после распада СССР. Однако события 11 сентября 2001 г. и связанная с ними антитеррористическая операция в Афганистане ускорили процесс непосредственного проникновения США в этот район, включая военное и военно-воздушное присутствие.

Интересы США в Центральной Азии многосторонни и охватывают экономику, и в первую очередь энергетику (включая нефтегазовые отрасли стран региона и транспортировку энергоресурсов), а также политическую, военно-стратегическую и другие сферы. Однако рассматривать их по отдельности было бы не совсем верно, так как реализация этих интересов служит единой геополитической цели, предусматривающей окончательное закрепление США в этом районе. Ведь контроль над этим районом позволит активно влиять на процессы во многих беспокоящих США или потенциально опасных для них регионах Евразии (Китай, Индия, Пакистан, Россия, Иран и другие страны Ближнего и Среднего Востока). Например, если США окончательно закрепятся в Центральной Азии, это практически полностью снимет их опасения относительно возможного возрождения российского влияния на южном направлении (Центральная Азия, Каспийско-Черноморский регион).

Международно-правовые формы достижения Соединенными Штатами этой цели достаточно традиционны: проникновение в экономику стран Центральной Азии и Закавказья, установление контроля над их финансовыми системами и влияние на них, целенаправленная гуманитарная и военная помощь, кадровая политика (формирование проамерикански настроенной прослойки в органах власти, экономике, политике, силовых структурах, культуре и других областях, лоббирование и продвижение нужных кандидатов и т. п.), военно-техническое сотрудничество в тех или иных формах.

Оценивая влияние военного присутствия США и других стран НАТО в отдельных странах Центральной Азии, необходимо, как представляется, исходить из следующего.

Прежде всего, надо учитывать, что американское и натовское военное присутствие на территории СНГ является на сегодняшний день одним из важных факторов, определяющих и политическую, и военно-стратегическую составляющие общей ситуации в Центральной Азии. Сейчас довольно бурно обсуждается вопрос о том, останутся ли войска США и их союзников в странах Центральной Азии на постоянной основе. При этом следует заметить, что для оценки военно-политической ситуации в регионе на перспективу это не имеет принципиального значения. Центральноазиатский театр военных действий американскими военными хорошо изучен, освоена и дополнена бывшая советская оперативная инфраструктура, установлены прочные связи с официальными властями, заключены двусторонние соглашения о военном сотрудничестве, создающие международно-правовую базу для размещения воинских контингентов США на территории этих стран. Что касается оперативной переброски войск и военной техники в эти районы, то для Соединенных Штатов с их прекрасно развитой и неоднократно отработанной на практике системой стратегических перебросок это не составит особого труда.

Да и само руководство стран Центральной Азии занимает в отношении пребывания войск США и других стран НАТО на своей территории в основном благожелательную позицию. Так, президент Узбекистана И.А. Каримов считает, что американцы должны оставаться в Центральной Азии столько, сколько нужно, чтобы поддержать стабильность, обеспечить мир в Афганистане. Понятно, что эта цель не может быть достигнута за короткое время. А ведь у США в этом регионе есть и другие, не менее важные долгосрочные стратегические цели.

Тесно связанный с правящими кругами и хорошо информированный американский политолог Зб. Бжезинский утверждает, в частности, что американское присутствие в Центральной Азии, которое также включает и военную сферу, определенно будет возрастать, потому что государства Центральной Азии не хотят, чтобы в их регионе доминировали Россия или Китай. Так что странам СНГ надо настраиваться на то, что американское военное присутствие в странах Центральной Азии — это фактор долговременного действия.

Если исходить из интересов России, то американское и западное военное присутствие в Центральной Азии нельзя оценивать однозначно: оно несет в себе как нежелательные, так и позитивные последствия. Как бы там ни было, но угроза безопасности России и другим странам региона со стороны непредсказуемого режима «Талибан» если и не ликвидирована полностью, то значительно снижена. В основном ликвидированы действующие в этой стране центры подготовки террористов. Присутствие американских войск является стабилизирующим фактором и для внутренней ситуации в странах пребывания и в регионе в целом, в чем заинтересована и Россия[3]. Для принимающих стран оно дает определенные экономические (плата за аренду территории и инфраструктуры и другие выплаты, инвестиции, работа для части местного населения), а также политические выгоды. Известные политические дивиденды приобрела и Россия, поспособствовав Соединенным Штатам разместить в странах Центральной Азии военные базы в рамках проведения антитеррористической операции в Афганистане. Правда, у России не было другого выхода — американцы в конце концов добились бы своего и без согласия России.

Военные базы СССР в прошлом на территории некоторых сопредельных стран были вынужденной оборонительной и временной контрмерой против США и их союзников. Создание военных баз на чужих территориях было совершенно не характерно для внешней политики СССР; для нее была характерна борьба за полную ликвидацию всех и всяких иностранных военных баз на чужих территориях и вывод оттуда всех иностранных войск. Советские руководители подчеркивали: «СССР не имеет военных баз вокруг США — ни в Мексике, ни в Канаде, ни в других странах, прилегающих к Соединенным Штатам. У Советского Союза вообще нет никаких военных баз на территории других государств, так как высшее руководство Союза считало, что создание таких баз, особенно за тридевять земель от своей собственной территории, есть не что иное, как подготовка к войне, подготовка к агрессии»[[4]].

Однако все положительные моменты присутствия военных баз США в Центральной Азии будут исчерпаны в ближайшей перспективе, а затем военное присутствие США станет только усиливать угрозу отдаления стран Центральной Азии и Закавказья от России и даже полного вытеснения России из этого региона.

В то же время США в преддверии ожидаемого противоборства с Китаем вряд ли выгодно полностью выталкивать Россию из Центральной Азии, так как сохраняющееся российское влияние в регионе могло бы стать сдерживающим фактором для возможной китайской экспансии. Впрочем, подобная перспектива ожидает и Китай, так что у России даже в условиях усиливающейся в этом регионе конкуренции мировых держав есть поле для политических и дипломатических маневров. Для США будет, очевидно, выгодно «дозированное» влияние России в регионе — конечно, при главной, руководящей и направляющей роли в регионе Вашингтона. Другое дело, что военное присутствие США способствует тому, что сами страны Центральной Азии могут постепенно отдаляться от России. В сущности, эти процессы стали заметными в последнее время, в том числе в таком, казалось бы, всецело зависящем от России государстве, как Таджикистан.

Китай проводит в регионе характерную для него осмотрительную политику, рассчитанную на длительную перспективу. Он, в частности, стал одним из инициаторов создания в 1996 году Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), в которую вошли также Россия, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, а с 2001 года — не без влияния Китая — Узбекистан. Тем не менее интересы Пекина в Центральной Азии достаточно прозрачны, и заключаются они в следующем.

Во-первых, создание противовеса (в том числе в лице ШОС) растущей экспансии США и НАТО в регионе. Китай особенно беспокоит появление военных баз США вблизи его границ, тем более что сравнительно недалеко, в пределах досягаемости авиации США с авиабазы в Кыргызстане, размещены позиции китайских баллистических ракет. Кроме того, на границе с Центрально-Азиатским регионом расположен Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая. В Пекине не без оснований опасаются, что близкое присутствие войск США и НАТО подогреет существующие в этом районе сепаратистские настроения. Более того, китайское руководство считает, что конечная цель США — развал Китая как основного геополитического соперника. Окружение Китая сетью военных баз есть составная часть этого общего плана, его военно-стратегической части.

Во-вторых, Китай остро нуждается в промышленном сырье, в энергетических и других ресурсах, в рынках сбыта своей продукции (тем более что по объему ВВП он рассчитывает к 2010 году выйти на 2-е место в мире, а к 2050 году обойти мирового лидера — США). А Центрально-Азиатский регион как нельзя лучше подходит для этих целей — это и огромный рынок сбыта для дешевых китайских товаров, и сырьевая база, и поставщик ресурсов мирового уровня, и удобный плацдарм для дальнейшего продвижения своего влияния на другие регионы западного и северо-западного направлений. К тому же после развала СССР в Центральной Азии образовался своего рода вакуум влияния.

В-третьих, в КНР число безработных и неполностью занятых в ближайшее десятилетие достигнет 360 млн человек (сегодня это 200 млн). Это гигантское внутреннее давление может потребовать выхода на сопредельные территории бывшего СССР — в Россию и Центральную Азию. Но мирная экономическая и демографическая экспансия потребует опоры на военную силу.

Таким образом, Китай становится одним из главных геополитических игроков на пространстве Центральной Азии, причем его стратегию в отношении этого важного региона нельзя рассматривать только как сугубо оборонительную, направленную лишь на противодействие экспансии США и Запада и обеспечение собственной безопасности. В ней уже сейчас заложены предпосылки для активной наступательной политики, которая в перспективе будет, скорее всего, усиливаться.

Если до 11 сентября 2001 г. американцам не удавалось закрепиться на постсоветском пространстве в регионах Центральной Азии и Закавказья, то после этих трагических событий ситуация резко изменилась. 7 октября 2001 г. США начали операцию возмездия «Несокрушимая свобода», а к 2002 году они уже прочно утвердились в Центральной Азии и начали проникновение в Закавказье. В период нахождения с краткосрочным визитом в 2001 году в Центральной Азии тогдашний госсекретарь США Колин Пауэлл дезавуировал цели присутствия контингента войск антитеррористической коалиции, заявив, что интересы Запада в регионе отнюдь не ограничиваются одной лишь операцией. Интересно, что статья во влиятельной американской газете «Cristian Science Monitor» от 11 декабря 2001 г. так и называлась: «Американцы намерены всерьез обосноваться в Центральной Азии».

Контингент войск антитеррористической коалиции находится в Кыргызской Республике с согласия парламента на использование аэропортов для ведения боевых действий в Афганистане и оказание гуманитарной помощи. Сторонами подписано также Соглашение о предоставлении авиационных баз для авиации США и их союзников сроком на один год с возможным последующим правом его пролонгации. Американцами было получено разрешение Парламента Кыргызстана на базирование в гражданском аэропорту «Манас» около 20 американских военных самолетов с обслуживающим персоналом и контингента численностью 2 тыс. военнослужащих стран антитеррористической коалиции. Взлет/посадка самолетов оплачивается из расчета от 5 до 7 тыс. долл., в зависимости от размера авиасудна. Для самолетов было закуплено топлива на 2 млн долл., а всего силами антитеррористической коалиции в экономику Кыргызстана вложено более 4,5 млн долл.

Кроме того, в 2001 году США выделили Кыргызской Республике 350 тыс. долл. на борьбу с наркобизнесом, а МВФ принял решение дать ей кредит в размере 90 млн долл. США.

Таким образом, в Кыргызстане сложилась интересная международно-правовая ситуация: Кыргызстан — участник Организации договора о коллективной безопасности стран СНГ (ОДКБ)[5], он не имеет права предоставлять свою территорию иностранным государствам под военные базы и размещение воинского контингента на основании договора о коллективной безопасности[6]. Особо следует отметить, что государства — члены ОДКБ принимают решение о размещении на своих территориях группировок войск (сил), объектов военной инфраструктуры государств, не являющихся членами ОДКБ, после проведения неотложных консультаций (согласования) с другими государствами-членами (ст. 7 Устава ОДКБ). В связи с этим иностранным военнослужащим в Кыргызстане присвоен статус сотрудников специальной дипломатической миссии.

В Таджикистане ситуация аналогичная: в аэропорту в Кулябе разрешено размещение авиации, включая 40 боевых самолетов из США, Франции и Италии и воинского контингента НАТО, причем взлет/посадка самолетов несколько дешевле, чем в Кыргызстане, — от 4 до 7 тыс. долл. Вашингтон обещал Душанбе помощь в техническом оснащении границы с Афганистаном на участке, охраняемом таджикской стороной, а также в подготовке квалифицированных пограничников для этого участка.

В Узбекистане на модернизацию аэродро-мов в Ханабаде и Кокайды получено около 80 млн долл., и не меньшая сумма обещана на техническое переоснащение вооруженных сил республики; было обещано еще и 8 млрд долл. финансовых вливаний, что, впрочем, не было выполнено. В соответствии с Декларацией о стратегическом партнерстве между США и Узбекистаном, подписанной И.А. Каримовым в Вашингтоне, военная база в Ханабаде может стать постоянной базой США в Центральной Азии. По окончании срока действия соглашения об аренде аэропорта Ханабад американцы выразили желание продлить его еще на 25 лет с возможностью дислокации на этой базе за 300 млн долл. 3 тыс. военнослужащих и 60 истребителей. Кроме того, в Ханабаде активно налажена сборка американских военных вертолетов и джипов.

Однако сотрудничество Узбекистана с Америкой не ограничивается военной сферой. Посетившие страну 20 ноября 2001 г. американские сенаторы К. Левин и Дж. Уорнер заявили о готовности Вашингтона оказать правительству Узбекистана военно-техническую помощь и поддержку в преодолении экологического кризиса в бассейне Аральского моря. Сенаторы также обсудили с главой государства вопросы военного сотрудничества и оказания гуманитарной помощи Афганистану, для чего на узбекско-афганской границе близ г. Термез был открыт мост «Дружба», который после американского вмешательства переименовали в мост «Свобода».

Итак, США намерены оказать Узбекистану значительную экономическую и военно-техническую помощь[7]. В 2002 году эта помощь уже была выделена Конгрессом США в объеме 161,8 млн долл. На содержание американских войск в Узбекистане было выделено 100 млн долл. (значительная часть которых перейдет в узбекский бюджет). Наряду с США намерение о сотрудничестве с Узбекистаном в военно-технической сфере выразила Великобритания (министр обороны Джеффри Хун).

Как отмечают эксперты, с приходом В.В. Путина к власти Российской Федерацией предпринимаются активные попытки вернуть Узбекистан в зону российских интересов. Так, министр обороны Узбекистана генерал-лейтенант Ю. Агзамов подписал в 2000 году широкомасштабный договор с министром обороны России И. Ивановым по двустороннему военно-техническому сотрудничеству. Из опубликованных положений договора следует: Узбекистан получает возможность обслуживать и ремонтировать военную технику на российских заводах; в Навои (Узбекистан) должен быть построен российско-узбекский завод по производству боеприпасов для узбекских вооруженных сил; Россия модернизирует ПВО Узбекистана; Россия и Узбекистан будут совместно охранять воздушное пространство Узбекистана; Узбекистан примет участие в маневрах ВВС на российском полигоне Ашелук; узбекские офицеры и курсанты будут обучаться в военных академиях Российской Федерации (в 2000 году — 75 человек).

Этот договор является составной частью пакета документов, касающихся двустороннего сотрудничества в области обороны и безопасности, подписанных в начале 2000 года президентами В.В. Путиным и И.А. Каримовым. При этом президент Узбекистана утверждает, что военное сотрудничество с Россией носит исключительно двусторонний характер, вне структуры СНГ, и что Узбекистан не собирается возвращаться в ОДКБ.

Казахстан также не остался вне зоны внимания США. Так, М. Тажин, бывший в 2001 году помощником президента Казахстана по вопросам национальной безопасности Республики Казахстан, указывал на механизм партнерства с Североатлантическим альянсом (НАТО) в рамках Индивидуальной программы партнерства и программы «Партнерство во имя мира» как на перспективное направление международного сотрудничества по обеспечению безопасности в регионе (журнал «Евразия». 2001. № 1). М. Тажин отмечал, что уже «налажено взаимодействие с НАТО стран региона по вопросам установления и поддержания мира, охраны границ, борьбы с распространением наркобизнеса. В частности, НАТО оказывает большую помощь в оснащении и подготовке центральноазиатского миротворческого батальона, укомплектованного военнослужащими Казахстана, Узбекистана и Кыргызстана, а ежегодные миротворческие учения с участием Центразбата и стран НАТО становятся традиционными».

После событий 11 сентября 2001 г. сотрудничество в сфере безопасности между США, НАТО и Казахстаном еще более активизировалось.

Активизировала свои действия по укреплению позиций и расширению влияния в Центральной Азии и Турция. В 2001 году соглашения о военном сотрудничестве с Турцией подписали оборонные ведомства Казахстана и Кыргызстана. Турция намерена выделить во-оруженным силам Казахстана 1,05 млн долл. и Кыргызстану — 1,1 млн долл. (в виде обмундирования и технических средств связи), а также обеспечить обучение казахских и киргизских студентов в военных вузах Турции. Кроме того, Анкара обратилась с нотой к Парламенту Кыргызской Республики с просьбой о размещении турецких вооруженных сил.

Итак, можно сделать вывод, что США и их союзники по НАТО не только проникли, но и прочно и надолго укрепились в Центральной Азии — Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане и Таджикистане, во многом блокировав немногочисленные российские военно-стратегические объекты. В настоящий момент США и их союзники имеют в этом регионе по сравнению с Россией подавляющий перевес в военно-стратегическом потенциале. И это не только силы антитеррористической коалиции, расположенные на бывших российских и советских военных и гражданских объектах в Центральной Азии, но и колоссальная группировка войск в Афганистане. Сегодня в Кабуле находятся оперативная группа 3-й механизированной дивизии Великобритании (400 военнослужащих), оперативная группа воздушно-десантной бригады Германии (200 военнослужащих), подразделения пехотного полка Италии (100 военнослужащих), бронекавалерийский полк Франции (300 военнослужащих), подразделение вооруженных сил Испании (50 военнослужащих), совместное германо-голландское воинское формирование (150 военнослужащих), подразделение морских пехотинцев США (до 300 военнослужащих). Всего же в Афганистане в силы содействия безопасности входят воинские контингенты следующих стран: Великобритании (2000 военнослужащих), Франции (500 военнослужащих), Германии (900 военнослужащих), Норвегии (100 военнослужащих), Италии (100 военнослужащих), Турции (200 военнослужащих), Дании (200 военнослужащих), Иордании (500 военнослужащих). На сегодня в контртеррористической операции задействовано около 12 тыс. военнослужащих, из них 8 тыс. американцев и около 1 тыс. канадцев.

Почему же этот регион так важен для США?

Зб. Бжезинский в книге «Великая шахматная доска» (1997) ввел новый постулат: если США действительно хотят сохранить свой статус мировой супердержавы, они должны в будущем добиться своего господства в Евразии! Эту географическую дефиницию статуса мировой державы Бжезинский частично позаимствовал у британца Харольда Маккиндера и немца Карла Хаусхофера, которые уже в начале двадцатого столетия знали, что тому, кто хочет покорить мир, необходимо добиться господства в «стране сердца» (heartland), т. е. в Туркестане, являющемся среднеазиатским мостом между европейской и азиатской частью континента. При этом если Америка хочет контролировать Евразию, ей надо выполнить три условия: не допустить восстановления российского влияния; на территории бывшего СССР установить «геополитический плюрализм»; получить свободный доступ к источникам сырья на Каспии[8]. Что мы и видим в данном регионе в настоящий момент.

Таким образом, путем размещения военных баз на территориях стран СНГ, заключения неравноправных или неравновозможных военных договоров, установления контроля над национальными армиями США рассчитывают использовать страны Содружества в целях осуществления своей глобальной военно-стратегической экспансии. Неравновозможный международный договор формально предоставляет сторонам равные права, но фактически выгоден только сильному государству и не дает аналогичной возможности реализовать эти права слабому или зависимому государству.

Участники группы государств ГУУАМ (Грузия, Узбекистан, Украина, Азербайджан, Молдавия), оценивая СНГ и перспективы его развития, не проявляют серьезной заинтересованности в расширении сферы многостороннего сотрудничества. В последнее время растущая угроза международного терроризма и экстремизма побудила страны ГУУАМ включиться в антитеррористическое сотрудничество в формате «двенадцати». Одной из своих главных задач лидеры стран ГУУАМ считают скорейшее регулирование региональных конфликтов. Подписанием двух документов — декларации «Во имя демократии, стабильности и развития» и совместного заявления «Создавая демократию от Балтики до Черного моря» — 22 апреля 2005 г. в Кишиневе завершился саммит региональной организации ГУУАМ. Впрочем, после Кишинева эта организация будет работать, скорее всего, в формате «четверки» — президент Узбекистана Ислам Каримов на кишиневский саммит не приехал и тем самым дал понять, что предпочитает как можно дальше дистанцироваться от этой альтернативы СНГ. Зато в Кишинев прилетели, пусть и в качестве наблюдателей, президенты Румынии и Литвы.

Таким образом, военные базы США справедливо называют «минами под зданием мира», очагами «холодной и горячей войны», «магнитами смерти».

Следует особо отметить, что в настоящее время США предпринимается попытка силовой защиты трансконтинентальных коммуникаций. США уже включили безопасность экспортных трубопроводов каспийского региона и Южного Кавказа в ряд приоритетных задач по борьбе с международным терроризмом и укреплению стабильности в странах, через территории которых проходят эти маршруты.

Соединенные Штаты выдвинули разработанную ими комплексную программу сотрудничества стран ГУУАМ в этой области. Появились также сообщения о планах создания единого командования, которое обеспечит общее руководство специальными подразделениями Азербайджана, Грузии и Турции по защите экспортных трубопроводов, о формировании единого командования сил быстрого реагирования «Южно-Кавказский антитеррор», которое займется охраной трубопроводов. Во всех этих проектах США намерены играть доминирующую роль. Заметим также, что Узбекистан пока является членом ГУУАМ, а Казахстан и Туркменистан рассматриваются как основные поставщики нефти и газа из Центральной Азии и в целом из каспийского региона. Идея строительства транскаспийского газопровода Туркменистан—Турция с повестки дня не снята. Реальность такой перспективы подтверждает, в частности, негативная реакция Соединенных Штатов на попытку Узбекистана выйти из ГУУАМ, предпринятую летом 2002 года и в начале мая 2005 года.

Катализаторами сближения стран ГУУАМ стали проекты международного экономического сотрудничества в освоении углеводородных ресурсов Каспия и экспорте сырья по создаваемому евразийскому транспортному коридору ТРАСЕКА.

Библиография

1 См.: Кузнецов В.И., Тузмухамедов Р.А., Ушаков Н.А. От Декрета о мире к Декларации мира. — М., 1972. С. 78.

2 Тункин Г.И. Разрядка напряженности и международное право // Коммунист. 1974. № 11. С. 11.

3 7 октября 2001 г. — начало бомбардировок в Афганистане. Афганская кампания встретила поддержку в России. «Руками американцев» Кремль расправился с талибами, обезопасив южные границы СНГ // Известия. 2005. 25—27 февраля.

4 Внеочередной XXI съезд КПСС. Стенографический отчет. — М., 1959. Т. П. С. 414.

5 3 июня 2005 г. в Бишкеке был представлен доклад госкомиссии, расследовавшей причины беспорядков в Бишкеке 24 марта. Комиссия пришла к выводу, что во всем виноват Аскар Акаев. Таким образом, новые власти Кыргызстана готовятся к борьбе против экс-президента в суде//Коммерсантъ. 2005. 4 июня.

6 См.: Устав ОДКБ. Официальный интернет-caйт ОДКБ: http: // www.dkb.gov.ru.

7 Кроме того, Всемирный банк в середине марта 2002 года обнародовал новую стратегию содействия Узбекистану в ближайшие 3 года: на уровне 300—350 млн долл. — при условии решительного реформирования экономики и на уровне 150 млн долл. — в случае постепенного темпа реформ без ухудшения микроэкономической ситуации в стране.

8 Нефтепровод Баку—Тбилиси—Джейхан с самого начала являлся в большей степени политическим, чем экономическим проектом. В 1990-х годах, когда мировые цены на нефть были крайне низки, проект продолжал развиваться исключительно благодаря политической воле его покровителей — администрации США и правительства Великобритании, тогда как бизнес-структуры в один голос утверждали, что прокладка нефтепровода невыгодна и даже убыточна. Обязательным условием завершения строительства была стабилизация политической ситуации в Азербайджане и Грузии. Стараниями Турции и США этого удалось добиться. Еще несколько месяцев назад, выступая на слушаниях в конгрессе, главком европейского командования ВС США генерал Джеймс Джонс во всеуслышание рассказал о планах претворения в жизнь инициативы «Каспийская охрана». Она предполагает формирование сети подразделений спецназа и полицейских сил в Прикаспийских странах, которые могли бы быстро реагировать на возникновение чрезвычайных ситуаций, включая угрозы нападения террористов на нефтепровод Баку—Джейхан. Однако включение нефтепровода означает не только усиленный контроль американских военных за территориями Азербайджана и Грузии. В недалекой перспективе  Баку—Джейхан станет дорогой в Центральную Азию. Запуск нефтепровода означает завершение целого этапа. Отныне страны Каспийского региона окончательно и напрямую включены в мировую экономику. Западные корпорации добывают здесь нефть, а труба позволяет беспрепятственно ее перекачивать на мировой рынок.