Международные преступления как продолжение современной внешней политики США и их союзников

УДК 341.41/.46:327.8(73)

Страницы в журнале: 134-145

Л.А. Лазутин,

доктор юридических наук, профессор, зав. кафедрой международного и европейского права Уральского государственного юридического университета Россия, Екатеринбург mp@usla.ru

Рассматриваются наиболее распространенные международные преступления, совершаемые США и союзниками в рамках своей внешней политики, и дается правовая оценка этих преступлений.

Ключевые слова: международное преступление, агрессивная война, преступления против человечности, военные преступления.

Анализ современной политической ситуации свидетельствует о том, что страны мира, при всем их многообразии, так или иначе вынуждены сталкиваться с общими проблемами и вызовами. Внешняя политика США и их союзников привела к значительному увеличению числа международных преступлений, в результате которых наступают тягчайшие последствия не только для враждующих государств, но и международного сообщества в целом. Комиссия международного права ООН отмечает, что международные преступления являются столь серьезными или значительными и совершаются в столь массовых и широких масштабах, что представляют собой угрозу для международного мира и безопасности.

Из всех международных преступлений агрессивные войны всегда причиняли наиболее ощутимый ущерб человечеству. Две мировые войны привели к гибели около 60 млн человек и уничтожили огромное количество материальных и культурных ценностей. Факты свидетельствуют о том, что война устойчиво доминирует в жизни человечества. К. Маркс в свое время утверждал, что война «раньше достигла развитых форм, чем мир...» [17, с. 735].

Сложившийся после Второй мировой войны биполярный мир, в котором доминировали две противоположные системы, противоречил принципу суверенитета государств, предусмотренному как основа Вестфальской системы мира. В еще большем противоречии с Вестфальской системой оказался мир однополярный, сложившийся после распада СССР. Полным суверенитетом располагала только одна страна — Соединенные Штаты Америки. К ней достаточно жестко привязаны ее ключевые партнеры, составляющие «большую восьмерку», пять из них — союзники США по НАТО: Великобритания, Франция, Германия, Канада, Италия. К ним примыкает Япония, находящаяся с США в отношениях военного союза по договору 1961 года, и Россия, состоящая с США в отношениях стратегического партнерства. Из всей «семерки» только Россия оспаривала главенствующую роль Соединенных Штатов и выступала в роли партнера США избирательно: по одним вопросам поддерживала Вашингтон, а по другим дистанцировалась от него и даже подвергала его действия жесткой критике.

Политологи называют период с 1991 по 2001 годы «полицентричной однополярностью», суть которой заключалась в реализации исторического проекта на базе экономической, военно-политической и этико-правовой общности стран Запада и распространении этих стандартов на весь мир [10, с. 26—27; 22, с. 583—639]. В основе этого проекта лежала: а) доктрина «расширения демократии» (1993 год), воплощаемая в «цветных революциях»; б) концепция расширения НАТО (1996 год) посредством включения бывших социалистических стран Центральной и Восточной Европы и распространения влияния НАТО за пределы Северной Атлантики; в) доктрина превентивных ударов; г) доктрина демократизации Большого Ближнего Востока, особенно государств Северной Африки и Центральной Азии.

Данный проект не мог не вызвать сопротивления у многих стран данных регионов, которое зачастую приводило к локальным вооруженным конфликтам и террористическим действиям со стороны оппозиционных сил. Ярким примером «асимметричного ответа» на реализацию проекта «полицентричной однополярности» стали террористические акты в США

11 сентября 2011 года. Именно с этого момента, как отмечают многие политологи, началось «крушение» однополярного мира, закончившееся в настоящее время [10, с. 27—30].

Мировое развитие на современном этапе характеризуется усилением глобальной конкуренции, напряженности в различных областях межгосударственного и межрегионального взаимодействия, соперничеством ценностных ориентиров и моделей развития, неустойчивостью процессов экономического и политического развития на глобальном и региональном уровнях на фоне общего осложнения международных отношений. Происходит поэтапное перераспределение влияния в пользу новых центров экономического роста и политического притяжения.

Таким образом, мы видим, что внешняя политика США и их союзников, проводимая в начале XXI века, послужила причиной ряда международных преступлений.

Совершаемые в мире преступления с точки зрения международного уголовного права подразделяются на преступления против мира и безопасности человечества (международные преступления) и преступления международного характера.

К международным преступлениям относятся: а) агрессивная война; б) вооруженные агрессивные акции; в) преступления против безопасности человечества; г) военные преступления; д) ввод вооруженных сил на территорию иностранного государства для вмешательства в его внутренние дела.

Рассматривая эволюцию этих видов международных преступлений, следует отметить, что человечество не сразу стало признавать их таковыми — понадобилось достаточно длительное время для осознания всей пагубности подобных преступлений.

Рассмотрим некоторые виды международных преступлений.

1. Агрессивная война. Развязывание агрессивной войны как наиболее тяжкое международное преступление неразрывно связано с понятием «применение противоправной силы». В Уставе ООН 1945 года понятие противоправной силы включает в себя применение силы и угрозы силой, направленной против территориальной целостности, неприкосновенности или политической независимости любого государства, либо осуществляемой каким-либо другим образом, несовместимым с целями ООН. Более того, по смыслу Устава ООН противоправным применением силы является не только военная сила, но и применение экономического, политического и иного давления на суверенное государство. Именно данное понимание силы не находит адекватного подхода со стороны ряда государств, и прежде всего США.

В современных международных актах словосочетание «агрессивная война» встречается крайне редко. В международном праве доминируют термины «агрессия», «применение силы», «вооруженное нападение», «вооруженный конфликт».

В Уставе ООН термин «война» употреблен только в п. 1 Преамбулы (если не считать ст. 107, в которой он употребляется относительно Второй мировой войны). В приговоре Нюрнбергского военного трибунала агрессивные действия фашистской Германии квалифицируются как «агрессивная война» только в отношении СССР и США [19, с. 144].

В середине ХХ века профессор Д.Б. Левин поставил вопрос о подмене понятия «агрессивная война» понятиями «применение силы», «агрессия» или «вооруженное нападение» [13, с. 35]. Он отмечал, что эти понятия нельзя смешивать, ибо «агрессивная война является и продолжает оставаться наиболее опасным и влекущим наиболее широкую международную ответственность видом вооруженной агрессии» [13, с. 35].

В Военной доктрине Российской Федерации, утвержденной Президентом РФ 26.12.2014 (далее — Военная доктрина РФ), нет понятия «агрессивная война». В ней даются понятия военного конфликта, вооруженного конфликта, локальной, региональной и крупномасштабной войны.

Широко известное ленинское понимание войны как продолжения политики насильственными средствами [14, с. 224] не утратило своей актуальности и в настоящее время. Это подтверждается военными действиями в Ираке, Сирии и других регионах, где существующие режимы не отвечали национальным интересам США. Понятие агрессивной войны складывается из двух составляющих: понятия войны и понятия агрессии. Эти два понятия находятся в тесной взаимосвязи, поскольку развязать войну можно исключительно агрессивными (враждебными) действиями, хотя само понятие «агрессия» с точки зрения его определения в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 1974 года отличается от понятия «война». Понятие «война» не имеет в настоящее время общепризнанного определения в международном праве. В соответствии со ст. 6 Устава Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси 1945 года к преступлениям против мира были отнесены планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеуказанных действий. В данном изложении эта статья вряд ли может считаться дефиницией, поскольку отсутствует четкое правовое понятие войны как международного преступления. В советской доктрине война рассматривалась как борьба между государствами или классами средствами вооруженного насилия, представляющая собой продолжение той политики, которую эти государства и классы проводили до войны. Марксистско-ленинская теория исходит из того, что войны бывают двух родов: войны справедливые, т. е. не захватнические, освободительные, и войны несправедливые, захватнические [4, с. 306].

В Военной доктрине РФ 2000 года и 2010 года [23] войны разделяются на справедливые и несправедливые. Под справедливой войной понимается война, не противоречащая Уставу ООН, основополагающим нормам и принципам международного права, ведущаяся в порядке самообороны стороной, подвергшейся агрессии. Несправедливая война — это война, противоречащая Уставу ООН, основополагающим нормам и принципам международного права, подпадающая под определение агрессии и ведущаяся стороной, предпринявшей вооруженное нападение. Оценивая данную классификацию, М.В. Андреев отмечает определенные неточности в формулировках «справедливые войны» и «несправедливые войны»: «в соответствии с Уставом ООН (п. 4 ст. 2) все члены ООН воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения. Более того, после принятия Устава ООН, которая определила своей главной целью избавить грядущие поколения от бедствий войны, назвать любую войну (даже оборонительную — в ней тоже гибнут люди) справедливой сложно. Поэтому более корректной была бы классификация всех войн на правомерные и неправомерные» [1, с. 42—43]. Безусловно, данное положение имеет определенный смысл, и в военной доктрине РФ 2014 года нет разделения войн на справедливые и несправедливые, но с точки зрения морально-нравственной оценки определения «правомерные» и «неправомерные» как бы сглаживают всю тяжесть данного преступления. Так, трудно себе представить оценку правомерности Великой Отечественной войны 1941—1945 годов со стороны советского народа.

В соответствии с действующими в настоящее время источниками международного уголовного права, в частности с Римским статутом Международного уголовного суда (МУС) 1988 года (далее — Римский статут) и Резолюцией RC/Res.6*, принятой на XIII пленарном заседании государств — членов МУС 11.07.2010, понятия «агрессивная война» и «преступления агрессии» по своему содержанию и юридической сути являются тождественными.

В ст. 8-бис Римского статута, в частности, указано:

1. …«преступление агрессии» означает планирование, подготовку, инициирование или осуществление лицом, которое в состоянии фактически осуществлять руководство или контроль за политическими или военными действиями государства, акта агрессии, который в силу своего характера, серьезности и масштабов является грубым нарушением Устава ООН;

2. …«акт агрессии» означает применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом ООН. Любое из следующих действий, независимо от объявления войны, будет квалифицироваться в соответствии с резолюцией 3314 (XXIX) Генеральной Ассамблеи ООН от 14.12.1974 в качестве акта агрессии:

a) вторжение или нападение вооруженных сил государства на территорию другого государства или любая военная оккупация, какой бы временный характер она ни носила, являющаяся результатом такого вторжения или нападения, или любая аннексия с применением силы на территории другого государства или ее части;

b) бомбардировка вооруженными силами государства территории другого государства или применение любого оружия государством против территории другого государства;

c) блокада портов или берегов государства вооруженными силами другого государства;

d) нападение вооруженными силами государства на сухопутные, морские или воздушные силы или морские и воздушные флоты другого государства;

e) применение вооруженных сил одного государства, находящихся на территории другого государства по соглашению с принимающим государством, в нарушение условий, предусмотренных в соглашении, или любое продолжение их пребывания на такой территории по прекращении действия соглашения;

f) действия государства, позволяющего, чтобы его территория, которую оно предоставило в распоряжение другого государства, использовалась этим государством для совершения акта агрессии против третьего государства;

g) засылка государством или от имени государства вооруженных банд, групп, иррегулярных сил или наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против другого государства, носящие столь серьезный характер, что это равносильно перечисленным выше актам или его значительному участию в них.

В ходе Кампальской конференции 2010 года государства — участники Римского статута пришли к соглашению по самой важной поправке к нему, касающейся преступлений агрессии [20]. Впервые в истории у мирового сообщества появилась норма международного уголовного права, четко определяющая границы jus ad bellum.

Второй вице-председатель МУС Ханс-Петер Кауль в своем выступлении на Международной научно-практической конференции «Мартенские чтения», проходившей в Санкт-Петербурге в 2011 году [21], коснулся двух ключевых элементов определения преступления агрессии: «Первый ключевой компонент нового определения преступления агрессии — это то, что в нем проводится четкое различие между деянием государства, которое влечет за собой ответственность государства, и деянием отдельного лица, фактически осуществляющего контроль над политическими и военными действиями государства, которое влечет за собой индивидуальную уголовную ответственность. Второй — это так называемое требование, установленное в ст. 8 Римского статута. Согласно этому требованию, акт агрессии со стороны государства должен в силу своего характера, серьезности и масштабов являться грубым нарушением Устава ООН» [21].

Нельзя не согласиться с короткой оценкой данного преступления, но следует отметить, что акт агрессии включает в себя совокупность трех компонентов: а) характера преступления; б) серьезности или плана преступления; в) масштабов преступления. Именно в совокупности этих составляющих акт агрессии следует считать грубым нарушением ст. 2 (4) Устава ООН.

Таким образом, понятие «агрессия» созвучно понятию «агрессивная война», которая ведется агрессором против суверенного государства с целью захвата части его территории или лишения его самостоятельного государственного существования и сопровождается разрывом всех отношений мирного времени, в том числе дипломатических, консульских и иных связей.

Агрессивная война является таковой независимо от того, имеет место объявление войны или нет. Из этого отнюдь не следует, что международно-правовые нормы относительно объявления войны утратили силу. Для государства, начинающего войну первым, акт объявления войны не означает освобождения его от ответственности за развязывание агрессии. Однако внезапное нападение без объявления войны усугубляет эту ответственность, так как означает нарушение не только норм о запрещении агрессивной войны, но и норм, касающихся ведения войны.

Наиболее типичным примером агрессивной войны является война гитлеровской Германии против СССР и его союзников в ходе Второй мировой войны.

Агрессивные войны, имевшие место после Второй мировой войны, к сожалению, не получили такой квалификации и соответствующего осуждения со стороны ООН. Это объясняется тем, что, по мнению западных экспертов, понятие «война» с правовой точки зрения в Уставе ООН отсутствует, и лучше было бы вместо выражения «агрессивная война» употреблять другое выражение, например «вооруженная агрессия», а следовательно, и основания ответственности государства, развязавшего войну, приобретают несколько иной смысл. Данная подмена понятий направлена на отвлечение международной ответственности от осуждения за развязывание войны и уход от ответственности.

В праве международной безопасности до сегодняшнего дня нет четкого ответа на вопросы, какое вооруженное нападение является противоправным и какими должны быть средства и методы отражения агрессии, чтобы государство, отражающее агрессию, само не было признано агрессором.

Казалось бы, ответ на поставленный вопрос дан в Уставе ООН, в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН «Определение агрессии» 1974 года, а также в Римском статуте. Однако реальная действительность и происходящие события в мире, связанные с военными действиями в ряде регионов, свидетельствуют о пробеле в существующем международном праве. Как отмечает С.В. Черниченко, «перечень актов, образующих состав вооруженного нападения в ст. 3 “Определения агрессии”, не является исчерпывающим. Возникает опасение, что к этому перечню любым заинтересованным государством могут быть добавлены акты, которые беспристрастным наблюдателем не могут расцениваться как вооруженное нападение. Практика подтверждает это опасение. Достаточно сослаться на вторжение США в Панаму, завершившееся захватом президента Норьеги, поводом для которого послужило нападение на нескольких американских военнослужащих. Расценивать такого ряда нападения как вооруженное нападение на государство, дающее право применять ст. 51 Устава ООН, можно, лишь обладая богатым воображением» [25, с. 462]. Сегодня подобных примеров достаточно (вторжение в Афганистан, Ирак, Ливию, Сирию и т. д.).

Таким образом, ответ на поставленный вопрос прост: только Совет Безопасности ООН может определить перечень действий государств, образующих объективную сторону состава агрессии, и дать им правовую оценку.

Современное международное право рассматривает возможность развязывания крупномасштабной (мировой) войны как незначительную. Сдерживающим фактором является наличие ядерного оружия у потенциальных противников, которое делает бессмысленным развязывание подобной войны, победителем в которой не может быть ни одно государство. Но отрицать возможность возникновения отдельных агрессивных войн, которые могут перерасти в крупномасштабную, ошибочно.

СТАТЬЯ БОЛЬШАЯ, ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ