Межотраслевое правовое регулирование с гражданско-правовой составляющей и коллизионное правовое регулирование: вопросы соотношения

УДК 34.03
 
М.Ю. ЧЕЛЫШЕВ,
кандидат юридических наук,
доцент, зав. кафедрой гражданского и предпринимательского права
Казанского государственного университета
 В статье анализируется сущность внутреннего коллизионного регулирования, осуществляемого в рамках отечественного законодательства, в частности законодательства о предпринимательской деятельности. На основе исследования соотношения межотраслевого правового регулирования с гражданско-правовой составляющей и коллизионного регулирования выявлены черты единства и дифференциации указанных видов правового регулирования, рассмотрены возможные приемы коллизионного регулирования (его компоненты).

Inter-branch legal regulation with civil legal component and regulation of conflict of laws: questions of correlation 
In the article is analyzed the substance of internal regulation of conflict of laws that is realized in frames of domestic
legislation, especially of legislation of business activities. On the basis of research of correlation of interbranch legal regulation with civil legal component and of regulation of conflict of laws were discovered traits of unity and differentation of stated kinds of legal regulation and distinguished of possible means of conflict laws regulation (its components).
 
Кроме различных отраслевых блоков норм, в рамках межотраслевого правового регулирования возможно существование специальных правовых норм, оформляющих коллизионное регулирование. Это вторая внешняя форма выражения межотраслевого правового регулирования. Такое коллизионное регулирование должно применяться в том случае, если правовые нормы различных отраслей права подлежат совместному применению (реализации) в едином механизме. И наоборот, нет оснований  применять коллизионное регулирование там, где разноотраслевые нормы сформулированы в едином комплексе для обеспечения общей цели, но реализуются самостоятельно.
Например, коллизионное регулирование как элемент межотраслевого регулирования обычно присутствует при сочетании норм гражданского и налогового права, но его, по существу, нет в сфере защиты прав потребителей,  сочетающей нормы гражданского, административного и других отраслей права. Таким образом, межотраслевое правовое регулирование может включать/не включать в себя коллизионное регулирование.
Соотношение рассматриваемых категорий «межотраслевое правовое регулирование» и «коллизионное правовое регулирование» определяется еще и иными аспектами. Во-первых, коллизионное регулирование может осуществляться в рамках одной правовой отрасли, например между общей частью гражданского права и его подотраслями. Во-вторых, коллизионное регулирование существует не только на внутриотраслевом и межотраслевом правовых уровнях, но и, как известно, на межсистемном правовом уровне. Оно действует и в отношении системы «международное право—национальное право», о чем свидетельствует норма ст. 15 Конституции РФ: если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.
Другим аспектом коллизионного регулирования выступает его применение в отношении федерального, регионального и местного законодательства (в широком смысле последнего термина). На существование отмеченного аспекта внутреннего коллизионного регулирования указывает Конституция РФ, устанавливая правовой механизм разграничения законодательной компетенции между отмеченными уровнями законодательства. В частности, в ст. 71 Конституции РФ определено, что в ведении Российской Федерации  находится федеральное коллизионное право.
В-третьих, рассматриваемые виды правового регулирования различаются и по цели. Если межотраслевое регулирование служит, собственно, цели упорядочения тех или иных комплексных сфер общественных отношений, то у коллизионного регулирования иная, по сути, обеспечительная цель: безконфликтное  действие тех или иных блоков правовых норм.  Иными словами, задача  состоит в устранении разного рода правовых коллизий, которые порой ярко проявляются в отечественной правовой действительности.
Так, наблюдаются довольно серьезные расхождения между гражданским и земельным законодательством [1].
В этой связи в Концепции развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе отмечается, что действующее российское законодательство, регулирующее отношения собственности на землю и иные объекты недвижимости, а также оборот этих объектов, внутренне противоречиво [2].
Далее в указанном документе приводятся примеры противоречий (расхождений) между ГК РФ и ЗК РФ [3].  Зачастую такие расхождения основываются на существовании так называемого параллельного регулирования имущественных отношений по поводу земельного участка [4]. Все подобные коллизионные явления, как считают Н.П. Кабытов и  Т.И Хмелева, «ведут к нарушению системности правового регулирования и тем самым снижают его эффективность» [5]. Схожее утверждение  можно обнаружить и у А.Ф. Черданцева:«Любая правовая система неэффективна, если она противоречива» [6].
Относительно самостоятельной областью существования блока правовых коллизий, требующих своего межотраслевого разрешения, выступает сфера предпринимательства, где наиболее ярко проявляются коллизии между частным и публичным правом. Значительное распространение данного в целом негативного явления приводит к обоснованию в научной литературе вывода о целесообразности формирования в законодательстве о предпринимательской деятельности системы общих коллизионных принципов и правил, целью которой является разрешение коллизий частного и публичного права в регламентировании предпринимательской деятельности [7]. Фактически речь идет о формировании специального внутреннего коллизионного права для сферы предпринимательства.
Соглашаясь в целом с таким предложением, следует заметить, что названное коллизионное право нужно не только для регулирования предпринимательства, но и в иных случаях существования межотраслевых коллизий. В связи с этим возникает идея  формирования общего внутреннего коллизионного права, предназначенного в том числе и для разрешения любых межотраслевых коллизий. Такое право должно быть выстроено на основе существующей системы межотраслевых правовых связей, включая и названные связи гражданского права. Конечно, это право должно касаться и внутриотраслевых юридических коллизий.
Внутреннее коллизионное право слагается из специальных коллизионных норм, которые представляют собой «нормы о нормах» [8]. Существование их в правовом массиве есть объективная необходимость,  обусловленная функциональным «разделением труда» между нормами [9]. Те нормы внутреннего коллизионного права, которые будут нацелены на разрешение межотраслевых коллизий, по нашему мнению, следует именовать межотраслевыми коллизионными нормами. Здесь стоит указать, что среди видов коллизионных норм, выделяемых А.Ф. Черданцевым [10], подобная группа не представлена, поэтому предложенная им классификация нуждается в определенном совершенствовании.
При осуществлении научного анализа этих и иных схожих коллизий, пронизывающих все уровни системы российского законодательства [11], обоснованно обращается внимание на то, что юридическая коллизия на сегодняшний день представляет собой межотраслевую либо внутриотраслевую проблему[12].
Что же представляет собой и что включает в себя рассматриваемое коллизионное регулирование, осуществляемое между гражданским правом и иными правовыми отраслями?
По сути, это свод установленных правом правил, которые позволяют согласовать действие норм гражданского права и различных иных правовых образований. Другими словами, сюда относятся нормы, обеспечивающие совместное (согласованное) действие указанных разноотраслевых норм [13].
Исследуемое коллизионное регулирование включает в себя четыре основных компонента.
1. Правовое оформление общего терминологического поля гражданского права и других правовых отраслей. Довольно удачной попыткой формирования такого поля в смежной области гражданского и налогового права нужно признать ст. 11 НК РФ о допустимости использования в налоговом праве в том числе и гражданско-правовых терминов и понятий. Представляется, что данная норма может быть унифицирована и использована в иных случаях взаимодействия гражданского права с другими правовыми отраслями.
2. С первым компонентом очень тесно связан второй компонент — прием правового заимствования. Разновидности такого приема, применяемые законодателем, разграничиваются, в частности, в зависимости от объема производимого заимствования. Заимствование может быть выражено, с одной стороны, практически в полном дублировании норм из одного подразделения системы права в другое, например, из одной отрасли права в другую, из одного нормативного акта в другой. При этом возможна некоторая адаптация правовой нормы для ее использования в новой системе, скажем, в части наименования субъектов. Кстати, такое заимствование возможно и для устранения коллизий между источниками одной отрасли, в том числе и источниками гражданского права. В частности, для  устранения коллизий между ГК РФ и Законом РФ от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей» целый ряд правил кодекса воспроизведен в указанном законе. Так, п. 3 ст. 33  этого закона, посвященный вопросу превышения приблизительной сметы в отношениях по выполнению работ и оказанию услуг для потребителей, повторяет, за некоторыми  исключениями [14] п. 5 ст. 709 ГК РФ.
С другой стороны, возможно и частичное заимствование правовых норм. Например, такое заимствование используется в случае, если из области действия одной отрасли права в другую «забираются» не сами нормы (они в данном случае разные), а правовые инструменты, ими оформляемые (эти инструменты в той или иной степени сходны). При этом соответствующий правовой инструмент может заимствоваться другой правовой сферой полностью или в какой-либо части, сохраняя определенный уровень взаимосвязей с правовой областью своего первоначального появления и функционирования.
3. Одним из свидетельств тому является цивилистическая конструкция договора займа, используемая в финансовом праве. Причем эта конструкция применяется не только в  бюджетном праве, оформляя различные бюджетные заимствования (получение денежных средств публично-правовыми образованиями) [15], но и в другой части названной отрасли — в налоговом праве.
Так, правила ст. 66 НК РФ об инвестиционном налоговом кредите основываются на отмеченной конструкции займа.  Согласно п. 1 ст. 66 НК РФ инвестиционный налоговый кредит представляет собой такое изменение срока уплаты налога, при котором организации при наличии специальных оснований (осуществление этой организацией внедренческой или инновационной деятельности, в том числе создание новых или совершенствование применяемых технологий, создание новых видов сырья или материалов) предоставляется возможность в течение определенного срока и в определенных пределах уменьшать свои платежи по налогу с последующей поэтапной уплатой суммы кредита и начисленных процентов. По сути, организации в данном случае, как и в обычном займе, предоставляется возможность в пределах определенного срока не платить денежные средства (их конкретную сумму, сумму налога). В рамках данного срока организация пользуется находящимися у нее «чужими» денежными средствами, принадлежащими изначально публично-правовым образованиям. Впоследствии эти деньги подлежат возврату в соответствующий бюджет с начисленными процентами.
4. Нормативное определение отраслевого приоритета, т. е. определение норм, подлежащих применению в приоритетном порядке в сравнении с другими, а именно: какие нормы должны быть применены в случае расхождения положений правовых норм разных правовых отраслей, составляющих конкретный участок межотраслевого правового регулирования.
Подобный отраслевой приоритет устанавливается законодателем и для неопределенного множества сходных правовых ситуаций, и для конкретного правового случая. Так, ст. 11 НК РФ, устанавливая единство правовой терминологии гражданского и налогового права, закрепляет возможность налогово-правового приоритета при определении содержания того или другого термина или понятия, при этом не конкретизируя правовую ситуацию. С другой стороны, в п. 4 ст. 73 НК РФ (о залоге в налоговых отношениях) определено, что предметом залога может быть имущество, в отношении которого может быть установлен залог по гражданскому законодательству Российской Федерации, если иное не установлено указанной статьей НК РФ.
Схожие положения об отраслевом приоритете определены и для иных случаев. В частности, п. 3 ст. 3 ЗК РФ устанавливает, что имущественные отношения по владению, пользованию и распоряжению земельными участками, а также по совершению сделок с ними регулируются гражданским законодательством, если иное не предусмотрено земельным, лесным, водным законодательством, законодательством о недрах, об охране окружающей среды, специальными федеральными законами.
Также в п. 2 ст. 4 Водного кодекса РФ  закреплено, что имущественные отношения, связанные с оборотом водных объектов, регулируются гражданским законодательством в той мере, в какой они не урегулированы указанным кодексом.
В приведенных нормах, по сути, установлена общая схема закрепления отраслевого приоритета в действующем законодательстве: нормы гражданского законодательства применяются постольку, поскольку иное не установлено в отраслевых источниках другой правовой отрасли. Таким образом, законодатель, с одной стороны, в известных пределах допускает применение гражданского права в других правовых областях, в том числе и в сфере действия публичного права, с другой стороны, практически всегда отдает приоритет нормам иной отраслевой принадлежности.
Иногда в системе правовых норм действующего законодательства, устанавливающих отраслевой приоритет, нет должного взаимодействия. И тогда появляются коллизии, разрешить которые и были призваны данные предписания. Довольно ярким примером тому являются указанные выше нестыковки гражданского и земельного законодательства. По нашему мнению, одна из главных причин этих нестыковок — не вполне четкое решение вопроса об отраслевом приоритете, особенно с учетом того, что оба кодекса (ГК РФ и ЗК РФ) закрепляют приоритет собственных норм. Поэтому иногда на практике бывает неясно, нормам какой отрасли отдать предпочтение — нормам права гражданского либо земельного [16]. 
В смежных с гражданским правом сферах частного права — семейном и трудовом праве —  также имеет место отраслевой приоритет, но он выражен уже в несколько иной форме, т. е. в виде действия принципа о субсидиарном применении норм гражданского права в названных областях частного права: сначала применяются нормы соответствующей правовой отрасли, а потом уже — в субсидиарном порядке — нормы гражданского права. Причем такое применение может быть как прямым, так и по аналогии. Скажем, в семейном праве названный принцип, в том числе и в части аналогии, сформулирован в нормах статей 4 и 5 СК РФ.
 Следует заметить, что в области действия трудового права положение о субсидиарном применении норм гражданского права формально не установлено. В ТК РФ отсутствует общее правило, сходное с правилом статей 4 и 5 СК РФ, хотя отдельные отсылки к сфере гражданского права имеются (статьи 20, 277 ТК РФ) [17,18]. Однако и здесь действует правило о субсидиарном применении норм гражданского права, но лишь фактически. На такое правило в данной сфере обращается внимание и в современной юридической литературе [19].
Итак, анализ установления в действующем законодательстве отраслевого приоритета при помощи соответствующих коллизионных норм свидетельствует, что такие правовые нормы закрепляются обычно в актах законодательства, не являющихся источниками гражданского права. Кроме того, изложенное позволяет сделать заключение о наличии двух форм выражения отраслевого приоритета:
1) нормы гражданского законодательства применяются напрямую постольку, поскольку иное не установлено в отраслевых источниках другой правовой отрасли, — это отраслевой приоритет в виде прямого применения гражданско-правовых норм, но с возможными ограничениями, установленными в другой правовой отрасли;
2) отраслевой приоритет в форме субсидиарного применения норм гражданского права, в том числе и по аналогии, существует, когда нормы гражданского права применяются в определенной последовательности: сначала — иные правовые нормы, а затем, когда соответствующие отношения не регламентируются иной отраслью, — нормы гражданского права.
Нормативное разграничение смежных сфер регулирования в целях предотвращения правовых коллизий происходит, например, при помощи правила п. 3 ст. 2 ГК РФ, применение которого дает несомненный положительный эффект. В данном случае законодатель разграничивает гражданско-правовое и, в первую очередь, публично-правовое регулирование имущественных отношений.
 
Библиография
 
1. О смежных (стыковых) проблемах гражданского и земельного законодательства см., например: Медведев С. Земельный сервитут в контексте земельного и гражданского законодательства // Хозяйство и право. 2003. № 11. С. 109—115; Костюк В. Земельное законодательство (проблемы, поиски путей их решения) // Прилож. к журналу «Хозяйство и право». 2005. № 8; Хмелева Т.И. Соотношение гражданского и земельного законодательства в регулировании земельных отношений // Актуальные проблемы частноправового регулирования: Мат. Междунар. V науч. конф. молодых ученых / Отв. ред. Л.М. Минкина, Ю.С. Поваров, В.Д. Рузанова. — Самара: Универс-групп, 2005. С. 90—92; Устюкова В.В. Еще раз о соотношении земельного и гражданского права (по материалам судебной практики) // Государство и право. 2006. № 3. С. 29—36;  Постановление Пленума ВАС РФ от 24.03.2005  № 11 «О некоторых вопросах, связанных с применением земельного законодательства» // Вестн. ВАС РФ. 2005. № 5.
2. Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе / Совет при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства; Исслед. центр частного права / Под общ. ред. В.В. Витрянского, О.М. Козырь, А.А. Маковской. — М.: Статут, 2004. С. 15.
3. См. там же. С. 17.
4. См.: Чубаров В.В. Некоторые проблемы взаимодействия гражданского и земельного законодательства и пути их решения // Журнал российского права. 2005. №  9. С. 52—65. О подобном регулировании фактически говорит и Т.И. Хмелева, отмечающая, что «существует большое число “пограничных” земельных отношений, которые иногда считаются предметом регулирования другой смежной отрасли» (См.: Кабытов Н.П., Хмелева Т.И. Гражданско-правовые коллизии: выкуп земельного участка. — Самара: Изд-во «Самарский университет», 2005. С. 27. Автор главы 1 Т.И. Хмелева.
5. Кабытов Н.П., Хмелева Т.И.  Указ. соч. С. 15.
6. Черданцев А.Ф. Толкование права и договора: Учеб. пос. для вузов. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003.  С. 176.
7. См.: Барканов А.С. Коллизии частного и публичного права в регулировании распределения денежных средств, полученных от предпринимательской деятельности: Автореф. дис. …  канд. юрид. наук. — М., 2005.  С. 13.
8. См.: Черданцев А.Ф. Указ. соч. С. 176.
9. См. там же.
10. См. там же. С. 177.
11 См.: Кабытов Н.П., Хмелева Т.И. Указ. соч. С. 8.
12. См. там же. С. 10.
13. По нашему убеждению, среди различных классификаций правовых норм с точки зрения функционального признака следует различать правовые нормы, которые регулируют общественные отношения, и те нормы, которые обеспечивают действие первых норм — это так называемые обеспечительные правовые нормы, отмеченные выше «нормы о нормах». Как раз указанные коллизионные нормы нужно относить ко второй группе. Наличие таких норм свидетельствует о том, что в праве как особой системе существует межэлементное взаимодействие.
14. Такие исключения касаются: 1)  субъектов: в ст. 709 ГК РФ — подрядчик и заказчик, в ст. 33 Закона РФ «О защите прав потребителей» — потребитель и исполнитель; 2) сферы применения соответствующего правила: ст. 709 ГК РФ применяется во всех правоотношениях по подряду, а ст. 33 Закона РФ «О защите прав потребителей» — в отношениях с участием потребителей как подрядного характера, так и по оказанию услуг. Однако последнее отличие в части услуг носит лишь формальный характер, поскольку в силу предписания ст. 783 ГК РФ  (по общему правилу общие положения о подряде применяются к договору возмездного оказания услуг) ст. 709 ГК РФ также применима в сфере услуг.
15. О некоторых существующих проблемах, связанных с соотношением гражданско-правового и финансово-правового регулирования, в частности касающихся законодательного определения границ между данными видами регулирования, см.: Суханов Е.А. Об ответственности государства по гражданско-правовым обязательствам // Вестн. ВАС РФ. 2001. № 3. С. 116—125.
16.  Такие правовые проблемы коллизионного свойства довольно широко освещаются и в диссертационных исследованиях именно по гражданскому праву. См., например: Батталова Л.М. Гражданско-правовое регулирование земельно-имущественных отношений в современной России:  Дис. ... канд. юрид. наук. — Казань, 2006.
17. В данном случае при определении правового статуса лица как работодателя законодатель требует учитывать состояние его гражданской дееспособности. Например, предусмотрено, что заключать трудовые договоры в качестве работодателей имеют право физические лица, достигшие возраста 18 лет, при условии наличия у них гражданской дееспособности в полном объеме, а также лица, не достигшие указанного возраста, — со дня приобретения ими гражданской дееспособности в полном объеме.
18.  При решении вопроса о материальной ответственности руководителя организации в соответствии с данной статьей ТК РФ действует, в частности, правило о том, что в случаях, предусмотренных федеральными законами, руководитель организации возмещает организации убытки, причиненные его виновными действиями. При этом расчет убытков осуществляется в соответствии с нормами, предусмотренными гражданским законодательством.
19. Довольно плодотворными выглядят совместные исследования этой области, осуществляемые цивилистами и представителями науки трудового права. См., например: Цыбуленко З.И., Цыбуленко А.П. Гражданский кодекс в механизме правового регулирования материальной ответственности работодателя // Гражданское право. 2008. № 3. С. 12—13.