Место и роль этнокриминологии в уголовной политике

УДК 343.975.5

Страницы в журнале: 122-125 

А.М. ЗЮКОВ,

кандидат юридических наук, докторант кафедры Академии ФСИН России

Исследуются проблемы правового регулирования жизни этнических групп в современной России. Особое внимание уделяется месту этнокриминологии как отрасли знаний в современной уголовной политике России.

Ключевые слова: преступность, этническая преступность, этнокриминология, уголовная политика.

The author investigates the problems of legal regulation of ethnic group existence in modern Russia. Special attention is focused on ethnic criminology as the sphere of knowledge in modern criminal policy of Russia.

Keywords: crime, ethnic crime, ethnic criminology, criminal policy.

Сумма криминологических знаний, которые этнокриминология сегодня может дать уголовной политике в целом и юристу в частности, очень велика. Прежде всего следует учесть, что криминология — это междисциплинарная социолого-правовая наука, в связи с чем она, используя приемы и методы познания, применяемые в других науках, дает более качественный, выверенный результат как наука прикладная. Этнокриминология как научное направление сегодня представляет собой сумму и систему знаний исходя из предмета исследования — этносоциальных отношений в сфере негативного явления — преступности. Актуальность рассмотрения заявленной темы продиктована рядом обстоятельств, а именно:

1) в научной разработке на сегодняшний день отсутствует целостная теория, концептуальные основы предупреждения преступности, учитывающие этнический компонент;

2) назрела необходимость в научной разработке основ предупреждения преступности в сфере этнонациональных отношений с учетом внутренних культурно-правовых традиций народов, так как на сегодняшний день в России отсутствуют научные работы, связанные с теоретическими и практическими основами предупреждения правонарушений и преступлений за счет этносоциального потенциала самого общества. Учет и анализ возможностей предупреждения преступлений в рамках государственной системы борьбы с преступностью силами самих этнических (национальных и народных) групп также не ведутся;

3) в аспекте уголовно-правовой корректировки этнической политики необходимо учитывать обострение национально-этнических проблем в современной России.

В Послании Президента РФ Д.А. Медведева Федеральному Собранию РФ от 05.11.2008 особое внимание обращено на необходимость решения проблем, вызывающих обострение межэтнических и межконфессиональных отношений. В марте 2009 года Советом безопасности России утверждена Стратегия национальной безопасности России до 2020 года, в которой указано на необходимость создания общенациональной системы противодействия терроризму, экстремизму и этническому сепаратизму[1]. Однако силами только лишь правоохранительных органов, без общей консолидации и глубокого анализа межэтнической и межконфессиональной ситуации, в том числе в историческом и экономическом аспектах, невозможно принимать адекватные превентивные меры по стабилизации межнациональных отношений[2]. В связи с этим особое внимание следует обратить на процессы внутренней миграции. Сейчас она приняла почти массовый характер. В результате меняется этносоциальная структура целых населенных пунктов, разница в укладах, национальных обычаях часто приводит к достаточно острым конфликтам[3].

Правовая база регулирования национальных отношений, сформированная по большей части в начале 1990-х годов, не в полной мере отвечает современным потребностям государства и общества. Вследствие этого органы исполнительной власти не располагают достаточным набором инструментов, в том числе правовых, для полноценной и эффективной реализации национальной политики и мониторинга этнополитической ситуации в России. Многое в межэтнической сфере изменилось; ряд проблем утратили свою актуальность, а новые требуют незамедлительной реакции со стороны государства. Это обстоятельство стало одной из основных причин создания в 2006 году по инициативе Совета Федерации Объединенной комиссии по национальной политике и взаимоотношениям государства и религиозных объединений.

В России общегосударственная этнополитика обозначена лишь в рамках Концепции государственной национальной политики, утвержденной Указом Президента РФ от 15.06.1996 № 909. В настоящее время в Государственной думе находится проект федерального закона № 369190-3 «Об основах государственной национальной политики Российской Федерации», до сих пор не принятый в первом чтении. Это  способствует частому появлению радикальных идей, высказываемых в некоторых регионах, о закреплении представительства интересов этносов на федеральном уровне, в том числе и путем создания конституционного органа, где были бы представлены все народы России.

Современные исследователи отмечают, что в изучении вопросов этнополитики в целом следует учитывать совокупность этнологических, этнографических, социологических, политологических, нормативно-ценностных, функциональных, системных и исторических методов исследования[4], межнаучные исследования проблем на основе этнологии, этносоциологии, этнопсихологии, социальной антропологии, этнодемографии и ряда других дисциплин (философия, право, экономика)[5], а полученные знания должны быть направлены на решение задач правоприменительного характера в новой отрасли знаний — судебной (правовой) этнологии[6].

В связи с этим криминология как наука, изучающая преступность — социальное явление со всеми его детерминантами, личности преступника и жертвы преступления, методологию криминологического познания и систему мер предупреждения, — представляется более предпочтительной для формирования основ борьбы с преступностью в современной России. Следует согласиться с М.П. Клейменовым, который предлагает считать криминологической политикой целеустремленные усилия международного сообщества, государства в лице компетентных органов, общественных организаций и отдельных граждан, направленные на разработку и осуществление научно обоснованной, отвечающей международным стандартам и гуманистическим принципам (нравственным законам) деятельности по антикриминальному воздействию на причинный комплекс преступности, криминогенные группы населения и личность правонарушителя[7]. По его мнению, криминологическая политика в сфере межнациональных отношений должна включать восстановление исторической справедливости, устранение последствий массовых депортаций и политических репрессий, согласованное стремление народов к самоопределению с укреплением федерализма как политической основы интеграционных процессов, обеспечивающей гармонизацию общенациональных и этнических интересов; нейтрализацию политических и психологических последствий распада СССР; противодействие сепаратистским тенденциям, отвечающим интересам этнократий; ограничение криминогенного влияния, исходящего из зон открытых конфликтов; предвидение воздействия любых политических решений федеральной власти на хрупкую сферу межэтнических отношений, — все это чрезвычайно важно для рационализации криминологической политики[8].

Я.И. Гилинский отмечает, что в традиционных обществах, где сильны общинные формы социального контроля, многие конфликты, включая те, что в современном обществе квалифицируются как преступление, решаются на сходах или старейшинами (при посредничестве старейшин), и, видимо, поэтому показатели многих видов преступности на Северном Кавказе среди национальных субъектов Российской Федерации традиционно были самыми низкими[9].

Например, интересны роль и значение религии в традиционных обществах для предупреждения преступности. Здесь следует обратиться к антикриминогенному потенциалу ислама, национальных обычаев и традиций.

В.Н. Фадеев отмечает, что при реализации профилактической функции со стороны государственных органов и общественных формирований требуется учет этноконфессиональных особенностей различных групп и категорий населения, использование антикриминогенного потенциала религии, национальных обычаев и традиций[10].

Значение концепций мировых религий в противодействии преступному поведению отмечает и Г.Л. Касторский. Например, гуманизм Корана проявился в уголовно-правовых запретах, отменивших некоторые порочные обычаи доисламских верований: «И не убивайте ваших детей из боязни обеднения: Мы пропитаем их и вас; поистине убивать их — великий грех! <...> И не убивайте душу, которую запретил Аллах, иначе как по праву. А если кто был убит несправедливо, то Мы его близкому дали власть, но пусть он не излишествует в убиении. Поистине ему оказана помощь» (17:33,35). Но, наряду с гуманизмом, в исламе не запрещается, а лишь ограничивается право совершения преступления по мотиву кровной мести[11].

М.М. Сайдулаев, опираясь на традиционную этносоциальную систему построения местного самоуправления в чеченском обществе, исследованную меньше всего, замечает, что именно данная система может способствовать урегулированию конфликтов в современной ситуации. Система выглядит следующим образом (от частного к общему): куп (община) — сектор (союз нескольких купов) — сельская община (в границах села) — районная община (в границах административных районов) — республиканская община (все граждане, населяющие Чеченскую Республику) — государство — нация. Эта пирамида, по его мнению, основана на традиционной общинной организации власти и управления, в которой нет места ни лидерам бандформирований, ни «ваххабитским» агитаторам. Несмотря на попытки последних возродить через ваххабизм тейповую и видовую разобщенность, ослабить традиции и обычаи местного самоуправления чеченцев, они по-прежнему живы[12].

Предупреждение преступности буквально означает предохранение людей, общества, государства от преступлений. По словарю В.И. Даля, предохранять — «отвратить вред или опасность загодя, когда она грозит, но еще не постигла делом»[13]. Распространенное определение индивидуальной профилактики гласит, что она представляет собой «выявление лиц, от которых, судя по достоверно установленным фактам их антиобщественного, противоправного поведения, можно ожидать совершения преступлений, и оказание на них, а также на их окружение воспитательных и иных мер воздействия в целях предупреждения преступлений»[14]. По мнению некоторых ученых, это определение несколько сужает предмет и направленность индивидуальной профилактики. По нашему мнению, индивидуальная профилактика должна начинаться с формирования личности, которой до совершения преступления еще очень далеко.

Таким образом, важными элементами в системе предупреждения преступности в традиционных видах общества, в этногруппах, на наш взгляд, выступают:

— семейное воспитание, т. е. уважение старших в роду, уважение равных, сохранение достоинства семьи и рода, в том числе за счет правомерного поведения;

— религиозное воспитание. Необходимо учитывать и доводить до формирующейся личности антикриминогенный потенциал ислама, христианства, буддизма, иудаизма, национальных обычаев и традиций. Пристальное внимание следует уделить традиционным религиям, имеющим многовековую историю на территории России. Например, христианство и ислам — неисчерпаемые источники для правоведов, которые следует рассматривать не только как религиозную, но и как нормативную основу;

— внутренний социальный контроль со стороны старших в роду лиц, т. е. возрождение традиционного уважения мнения старших младшими членами общества;

— направление воспитательного процесса и формирования личности по пути уважения социально одобряемых традиций и обычаев;

— разрушение стереотипа преступного поведения, например, идеологии приоритета силы над разумом;

— изменение мотивации поведения участников конфликтных ситуаций за счет стимулирования правомерного поведения, в том числе одобряемого членами этносоциальной группы, к которой принадлежат стороны конфликта.

Таким образом, одной из приоритетных задач современной уголовной политики в сфере регулирования этносоциальных отношений должен стать принципиальный отказ от уголовно-правового вмешательства в социально одобряемые формы противодействия делинквентному поведению в традиционных обществах (этногруппах). Формирование основ борьбы с преступными проявлениями должно строиться с учетом охраняемых законом потребностей и интересов этнических групп, таких как охрана права на свободу совести, вероисповедания, деятельности религиозных организаций и совершения религиозных обрядов; защита от проявлений крайних форм национализма, а также от этнической неприязни, нетерпимости, ненависти и вражды. Необходима имплементация общепризнанных норм и принципов международного права в отечественный уголовный закон в целях борьбы с проявлениями этнической неприязни, ненависти, нетерпимости и вражды. В деле предупреждения преступности и возможности совершения преступлений криминологическими основами уголовной политики в сфере этносоциальных отношений могут стать традиционные формы предупреждения преступности в этногруппах.

Библиография

1  См.: Совбез высчитал вероятных противников России // www.kp.ru. 26.12.2008. (Авторские предложения и научные разработки были использованы в информационно-аналитических материалах, подготовленных в соответствии с протоколом решения оперативного совещания руководящего состава ФСИН России от 25.07.2008 № 13-ЮК «О подготовке материалов к оперативному совещанию Совета безопасности Российской Федерации “О дополнительных мерах по повышению эффективности деятельности уголовно-исполнительной системы Российской Федерации”» по темам: «Анализ криминогенной ситуации и система комплексных мер предупреждения преступности и правонарушений (общенациональный и региональный аспект)», «Мониторинг исполнения уголовных наказаний», «Сравнительный анализ характеристики личности осужденных — представителей различных этнических групп и осужденных всех категорий Владимирской области», «Анализ признака социальной группы для квалификации статьи 282 УК РФ при совершении преступлений в отношении сотрудников уголовно-исполнительной системы». — Примеч. авт.)

2  См.: Доклад Генеральной прокуратуры Российской Федерации о состоянии законности и правопорядка в Российской Федерации и о проделанной работе по их укреплению в 2007 году. С. 75.

3  См.: Ежегодный доклад Генерального прокурора Российской Федерации Ю.Я. Чайки на заседании Совета Федерации Федерального Собрания РФ. 28.03.2008.

4  См.: Абдулатипов Р.Г. Этнополитология. — СПб., 2004. С. 15.

5  См.: Ачкасов В.А. Этнополитология: Учеб. — СПб., 2005. С. 4—5.

6  См.: Пономаренков В.А. Судебная (правовая) этнология: Учеб. для вузов. — М.—Самара, 2006. С. 14.

7  См.: Клейменов М.П. Введение в этнокриминологию: Моногр. — Омск, 2004. С. 213.

8  Там же. С. 223.

9  См.: Гилинский Я.И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений»; 2-е изд., испр. и доп. — СПб., 2007. С. 459.

10  См.: Фадеев В.Н. Антикриминогенный потенциал ислама, национальных обычаев и традиций // Криминологический журнал. 2006. № 1 (9). С. 23 и др.

11  См.: Касторский Г.Л. Уголовно-правовой и криминологический анализ использования концепций мировых религий в противодействии преступному поведению: Дис. … д-ра юрид. наук. — М., 2003. С. 100.

12  См.: Сайдулаев М.М. Чеченский конфликт: истоки, движущие силы, пути урегулирования (этнополитический аспект): Моногр. — М., 2003. С. 70.

13  Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. — М., 1998. Т. 3. Стлб. 1011.

14  Криминология: Учеб. / Под ред. проф. А.И. Долговой. — М., 2008. С. 350, 384.