Методы правомерного толкования гражданско-правовых договоров

Е.Б. ОВДИЕНКО,

федеральный судья Советского райсуда г. Краснодара

Во время заключения или реализации уже заключенного договора между сторонами могут возникнуть разногласия, касающиеся смысла и содержания того или иного договорного условия. Именно в этих случаях появляется необходимость в правомерном толковании положений договоров, которое помогает привести в соответствие реальную волю сторон договора с внешней формой его выражения, закрепленного в тексте договора.

Внешним проявлением воли участников гражданско-правового соглашения является их волеизъявление, т. е. форма и способ проявления своей воли. Волеизъявление должно соответствовать внутренней воле и реальной цели участников гражданско-правовых отношений. Единство субъективной воли и ее проявления (волеизъявления) является первоосновой для любого гражданско-правового соглашения, иначе желания заключить соглашение не существует. Такие случаи бывают, когда соглашение заключается под действием обмана, при применении угрозы или насилия или при стечении тех или иных тяжелых обстоятельств.

Правомерное толкование положений договора позволяет сторонам и судебным органам решить вопрос о соотношении реальной воли стороны договора и вербально закрепленного в договоре волеизъявления стороны.

Статья 42 ГК РФ допускает разные формы внешнего выражения воли: вербальную — при заключении устных договоров, письменную, а также конкретное поведение лица, в котором выражается его воля заключить соглашение. Толкование норм гражданского законодательства заключается в уяснении их правового смысла и силы действия, а также способов их применения. По общему правилу стороны договора вправе толковать его содержание по взаимному согласованию и по своему усмотрению, если это не противоречит императивным нормам действующего гражданского законодательства. Если стороны не достигают согласия в толковании положений заключенного договора, то разногласия могут стать предметом судебно-арбитражного разбирательства.

По действующему законодательству при толковании условий договора судом принимается во внимание прежде всего буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений в едином контексте. Если вербального (дословного, или буквального) толкования недостаточно для выяснения действительной общей воли сторон договора с учетом его цели, то для правомерного толкования учитываются другие факты, предшествующие заключению договора: переговоры, преддоговорная переписка, практика взаимных отношений сторон, обычаи делового оборота, а также последующее поведение сторон.

Как известно, толкование норм гражданского права и договоров может быть грамматическим (семантическим), логическим, историческим и систематическим. В основе грамматического толкования — понимание буквального смысла изложенных норм гражданского права и положений договоров. Логический метод толкования предполагает использование общепринятых правил формальной логики. Исторический метод основывается на тщательном ознакомлении с самим процессом принятия той или иной гражданско-правовой нормы, с предварительным процессом разработки вариантов и проектов закрепленной в действующем законодательстве гражданско-правовой нормы. Систематическое толкование требует установления смысла гражданско-правовой нормы и положения договора посредством их сопоставления с другими нормами законодательства, начиная с положений основного закона — конституции и заканчивая положениями о нормативных актах компетентных органов государства, правомочных принимать решения по регулированию определенных гражданско-правовых отношений.

При недостаточности буквального толкования условий договора необходимо его систематическое толкование, равно как и учет обычной деловой практики, установившейся во взаимоотношениях сторон договора, и последующее поведение сторон.

К сожалению, на практике суды, как правило, ограничиваются использованием грамматического толкования договора, не углубляясь в контекст договора в целом. Одной из главных причин такого подхода является то, что ныне действующее российское гражданское законодательство исходит из концепции приоритета волеизъявления сторон договора и тем самым защищает интересы имущественного оборота. Иными словами, при толковании договора судом прежде всего должно быть принято во внимание буквальное значение содержащихся в тексте договора слов и выражений. Такая позиция закреплена в ч. 1 ст. 431 ГК РФ. При этом суд обязан сопоставить неясные положения договора с другими его положениями и с общим смыслом самого договора.

Такой подход применяется в том случае, если между сторонами договора нет спора по поводу пороков воли одной из сторон договора, скажем, заблуждения, предусмотренного ст. 178 ГК РФ.

Если вербальное толкование не позволяет установить содержание договорного условия, суд должен выяснить реальную волю сторон, учитывая не только буквальный смысл слов, но и общую цель договора, взаимную переписку сторон, последующее их поведение, практику их взаимоотношений, а также обычаи делового оборота. Такое требование содержится в ч. 2 ст. 431 ГК РФ.

Согласно подп. 1 п. 6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 24.09.2002 № 69[1] при неясности вербального значения условий договора должно применяться систематическое толкование договора, т. е. контекстное толкование путем сопоставления условий договора со смыслом договора в целом сообразно его характеру, цели, намерению и доброй совести участников соглашения.

На наш взгляд, не подзаконные решения судебных органов, а сам Гражданский кодекс РФ должен прямо предписать всестороннее толкование содержания договора, чтобы определить, является  договор правомерным или противоречащим основам правопорядка и нравственности и потому не подлежащим судебной защите.

Любопытно, что действующее законодательство России (статьи 195 и 196 ГПК РФ,  п. 5 ст. 49, статьи 64, 71, 168 АПК РФ) обязывает суд выяснить обстоятельства рассматриваемого договорного спора всесторонне и в полной мере, поскольку без выяснения действительной воли договорившихся сторон иногда вообще невозможно правильно разрешить спор.

Высшие судебные инстанции в ряде случаев вынуждены рекомендовать судам нижестоящих инстанций отступать от правил толкования, установленных ст. 431 ГК РФ. Примерно такой позиции придерживается ряд авторов, которые имеют достаточно большой практический опыт в деле разрешения договорных споров[2]. Например, п. 2 Информационного письма ВАС РФ от 10.08.1994 № С-1-7/ОП-555 «Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебно-арбитражной практике» предписывает судам выяснять действительную волю сторон при решении вопроса о сроке действия обязательства, п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.10.1997  № 18 «О некоторых вопросах, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре поставки» — при решении вопроса о порядке распределения транспортных расходов[3].

Толкование положений гражданско-правовых договоров необходимо давать в духе принципов действующего права. Как известно, к числу общих принципов российского гражданского права относятся принципы юридического равенства субъектов гражданско-правовых отношений, самостоятельности, инициативы и свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, беспрепятственного осуществления гражданских прав и свобод: свободы передвижения товаров, финансовых средств и услуг (подпункты 1 и 2 ст. 1, статьи 12, 13, 16, 17, 34, 44 и 421 ГК РФ, статьи 23 и 24 Конституции РФ).

Наиболее важными правилами толкования гражданско-правовых норм являются также следующие: специальные нормы отменяют действие норм общего характера, если они изначально являются правомерными; специальные нормы не могут подлежать расширительному толкованию; если толкование нормы отменяет цель, заложенную законодателем в ней, то такое толкование является неправомерным; при конкуренции двух различных норм закона более поздний закон отменяет действие более раннего закона.

Такие правила имеются почти во всех развитых правовых системах мира. Например, в английском праве четко установлены следующие правила правомерного толкования текста договоров: слова договора должны пониматься в их прямом и буквальном значении; слова, имеющие двоякое значение, должны получить то значение, которое делает договор юридически действительным, а не ничтожным или лишенным силы; договор должен получить такое толкование, которое допускают его формулировки и которое наилучшим образом выразит намерение сторон, устанавливаемое из договора в целом. Иными словами, необходимо определять значение отдельных слов и фраз в общем контексте договора[4]. При толковании договора волеизъявление лица необходимо выявить из истинной воли стороны договора, а не придерживаться буквального смысла выражения его воли. Договор следует толковать согласно требованиям доброй совести и обычаям гражданского оборота[5].

Статьи 1156—1162 ГК Франции содержат в себе совокупность предписаний, которые помогают установить истинное содержание прав и обязанностей, связывающих стороны договора. Целью толкования является обнаружение действительного обоюдного намерения сторон, выходящего за рамки буквального смысла тех выражений, из которых состоит текст договора. Правила и словесные выражения какого-то социального или хозяйственного явления, которые имеют разный смысл в различных местностях, толкуются сообразно с тем, что является обычаем в той местности, где договор заключен. Если текст договора имеет очевидные пробелы, его необходимо дополнить условиями, которые являются обычными для договоров данного вида. Согласно ст. 1160 ГК Франции «все условия договора должны быть толкуемы в той связи, в которой они находятся одно с другим, придавая тот смысл, который вытекает из акта в целом»[6].

Статьи 1—205 Единообразного торгового кодекса США определяют торговое обыкновение как практику деловых отношений, соблюдение которой в том или ином месте, в той или иной сфере деятельности настолько постоянно, что оправдывает ожидание такого соблюдения также и в связи с конкретной сделкой. Заведенным порядком (the course of dealing) признается единообразие поведения сторон в предшествующих сделках, которые позволяют рассматривать этот порядок как основу выяснения намерений сторон в конкретной сделке. В этот порядок входит также процедура исполнения (the course of performance) подобных договоров[7]. Это означает, что стороны договора вправе иметь в виду и такой порядок отношений, который сложился между ними в прежних аналогичных отношениях. Таким образом, исполнительское поведение сторон в предшествующих сделках должно приниматься во внимание для уточнения конкретных условий их последующих соглашений. В англо-американской системе права такая практика иногда может приобрести значение подразумеваемых условий договора, которые способствуют правильному толкованию и уточнению взаимосвязанных положений договора.

Согласно ст. 4.1 Принципов международных коммерческих договоров 1994 года[8] договор должен толковаться в соответствии с общим намерением сторон либо в соответствии со значением, которое аналогичные сторонам разумные лица придавали бы договору в таких же обстоятельствах. Во всех случаях для правомерного толкования договора должны быть приняты во внимание предварительные переговоры между сторонами, характер и цель договора, практика взаимоотношений между сторонами, поведение сторон после заключения договора, а также обычаи и общепринятые в соответствующей области предпринимательской деятельности значения слов и выражений (ст. 4.3 Принципов). При систематическом толковании условия договора должны интерпретироваться таким образом, чтобы всем им было придано значение и ни одно из них не было лишено силы (ст. 4.5 Принципов).

Примерно такой же подход к толкованию договоров применяется в сфере международного публичного права. Например, ст. 31 Венской конвенции от 29.05.1969 «О праве международных договоров» гласит, что при толковании условий договора помимо его терминов должны учитываться контекст, объект, цели договора, любой документ, составленный одним или несколькими участниками в связи с заключением договора и принятый другими участниками в качестве документа, относящегося к договору, а также последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашения участников относительно его толкования[8].  Иными словами, для установления действительных намерений договорившихся сторон правомерное толкование договора должно быть скорее смысловым и систематическим, нежели буквальным.

Аналогичный способ толкования применяется также в международном частном праве. В частности, Венская конвенция от 11.04.1980 «О договорах международной купли-продажи товаров»[9] при толковании содержания договоров призывает к учету всех соответствующих обстоятельств, включая переговоры, любую практику, которую стороны установили в своих взаимных отношениях, обычаи и любое последующее поведение сторон.

Таким образом, если толкование по буквальному смыслу употребляемых в договоре слов и выражений не позволяет определить точное содержание договора, то реальная воля сторон должна быть определена путем выяснения цели договора. Гражданско-правовые соглашения, действительность которых зависит от цели их заключения, называются казуальными. Если в таких соглашениях не определена цель, т. е. причина заключения, они не могут быть признаны действительными. Например, если в долговой расписке нет объяснений того, почему она выдана одним лицом другому лицу, она, согласно действующему законодательству, является недействительной.

Таким образом, для правильного разрешения всяких споров, связанных с заключением и исполнением договоров, необходимо правомерное толкование, а также выяснение таких вопросов, как действительность договора, вид договора, значение последующих его изменений и их влияние на первоначальные обязательства сторон, срок действия договора и т. д. При этом должна приниматься во внимание совокупность всех обстоятельств, которые имели место в момент заключения договора и которые способствовали заключению соглашения: преддоговорные переговоры, предварительная переписка между сторонами договора, соглашения о намерениях, меморандумы, обычаи делового оборота, последоговорное поведение сторон, а также установившаяся практика во взаимоотношениях сторон относительно порядка исполнения заключенных договоров.

Все перечисленное содержит в себе имеющую правовое значение информацию об условиях предполагаемого договора. Например, согласно п. 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 05.05.1997 № 14 «Обзор практики разрешения споров, связанных с заключением, изменением и расторжением договоров»[10] предварительный договор должен содержать условия, позволяющие установить предмет, а также другие существенные моменты основного договора.

Если в предварительном договоре условие о цене не было указано, то это не означает, что стороны не определились в этом вопросе. При отсутствии в возмездном договоре условия о цене и невозможности ее определения из контекса договора исполнение договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги.

К сожалению, действующее гражданское законодательство России, а также судебно-арбитражная практика недостаточно четко определяют правовое значение преддоговорных документов и обстоятельств заключения договоров, несмотря на то, что они могут играть решающую роль при разрешении преддоговорных споров между сторонами, при точном толковании истинных намерений сторон и условий договора, а также разрешении споров при изменении или прекращении договоров. Подобные документы следовало бы расценивать как начальную стадию заключения соглашения о будущем договоре. Поэтому  документы о намерениях следовало бы рассмотреть как предварительный договор со всеми вытекающими из него последствиями, если они соответствуют требованиям ст. 429 ГК РФ. В этих случаях согласованные сторонами условия будущего договора должны оцениваться в качестве обязательных и быть отражены в тексте подлежащего заключению будущего договора.

Проблемы толкования договоров могут быть связаны также с несовершенством действующего гражданского законодательства. Дело в том, что в условиях динамического развития социально-правовых и экономических отношений в гражданском законодательстве возможны и неизбежны всякого рода пробелы и внутренние противоречия. Согласно п. 7 ст. 3 ГК РФ министерства и иные органы федеральной исполнительной власти правомочны издавать акты, которые содержат нормы гражданского права, в случаях и пределах, предусмотренных парламентскими законами, решениями Президента РФ и Правительства РФ. Процедура издания таких актов предусмотрена Правилами подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации от 13.08.1997[11]. 

Эти Правила предусматривают, что подобные акты могут издаваться только в форме постановлений, приказов, распоряжений, положений и инструкций, но никак ни в форме писем и телеграмм.

Все это должно быть учтено при толковании действующего права и соответствующих положений договора. В таких ситуациях правовое положение договаривающихся сторон, их взаимные права и обязанности должны быть четко определены судом или арбитражем, а возникший между ними спор должен быть правомерно разрешен с учетом всех обстоятельств конфликта. Для устранения подобных юридических казусов ст. 6 ГК РФ да ет возможность субъектам гражданского права применить нормы подобного законодательства, исходя из духа и общих принципов гражданского права (аналогия права или закона), а также из идеи правовой сообразности, правомерности, добросовестности, справедливости, обычаев делового оборота и практической целесообразности. К примеру, Верховный суд РФ дал разъяснение, согласно которому к отношениям по уплате пени за несвоевременную уплату налогов или таможенных платежей суды могут по аналогии закона применять ст. 333 ГК РФ, которая дает возможность снижения размеров взыскиваемых неустоек[12].

Стабилизирующий характер договора заключается в том, что субъекты договорных отношений должны быть уверены: последующие изменения в законодательстве не смогут изменить условий заключенных ими договоров, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров. Иначе говоря, к договорам применяется общее правило, которое гласит, что закон не имеет обратной силы.

По мнению некоторых авторов, для правомерного толкования договоров необходимо также учитывать сложившиеся в данном месте обычаи и обыкновения (trade custom, trade usage), т. е. единообразное повторение фактических отношений между сторонами договора, которые могут помочь в какой-то мере восполнить пробелы действующего законодательства и положений договора. Под обычаем понимаются правила, сложившиеся в результате длительного практического применения. Действующее российское законодательство содержит в себе отсылки к обычаю в тех случаях, когда то или иное гражданское правоотношение не урегулировано нормами того или иного нормативного акта или заключенного между субъектами права договора

К примеру, статьи 129—131 Кодекса торгового мореплавания предусматривают, что сроки погрузки, плата за простой судна и вознаграждение за досрочную погрузку, если они не согласованы в договоре, определяются сроками и ставками, обычно принятыми в конкретном порту. В гражданском законодательстве России нередко встречаются указания на то, что взаимоотношения договаривающихся сторон определяются обычаями делового оборота, если иное не предусмотрено законом или соглашением (статьи 311, 312, 315, 316 ГК РФ). Действующие отечественные обычаи изучаются торгово-промышленными палатами и публикуются в виде соответствующих сборников обычаев. Допускается также установление обычая на основе предъявленных заинтересованными сторонами доказательств[15].

В положениях гражданского законодательства России содержатся отсылки к национальным (ст. 19 ГК РФ) и местным (ст. 221 ГК РФ) обычаям, к обычаям делового оборота (статьи 309, 478, 992 ГК РФ). Местом исполнения обязательства считается место, где должен быть исполнен договор. Согласно ст. 316 ГК РФ место исполнения обязательства может быть предусмотрено законом или иными правовыми актами либо проистекать из обычаев делового оборота или существа подлежащего исполнению обязательства. По договору купли-продажи земельного участка, дома или другого недвижимого имущества местом исполнения обязательства является местонахождение имущества; по денежному обязательству — место жительства кредитора в момент возникновения обязательства или местонахождение юридического лица.

Несмотря на то, что в указанных выше положениях российского гражданского законодательства имеются ссылки на разного рода обычаи, представляется, что в ст. 5 ГК РФ необходимо ввести поправку о возможности обращения договаривающихся сторон к обычаям в некоммерческих сферах в случаях возможных пробелов как в законодательстве, так и в текстах договоров[16].  Ведь согласно п. 4 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» обычай делового оборота может быть применен независимо от того, зафиксирован ли он в каком-либо документе (публикация в печати, изложение в решении суда по конкретному делу, содержащему сходные обстоятельства, и т.д.) или нет.

Обычаи делового оборота, которые изначально неправомерны и противоречат обязательным для сторон положениям договора, не должны найти практического применения.

Для правомерного толкования нетипичных договоров помимо прочих правил необходимо применять правило, согласно которому договор имел бы определенный практический смысл, а его реализация произошла без каких-либо дополнительных затруднений для сторон договора. Например, в случае отсутствия обычных и казуальных условий в договорах о поставках продукции (товаров) имеющиеся условия договора поставки необходимо трактовать таким образом, чтобы сам процесс поставки не усложнился (не растянулся во времени) и не стал более дорогостоящим, во вред какой-либо стороне договора поставки.

В международной коммерческой практике различаются понятия прямых и подразумеваемых условий договора. К подразумеваемым условиям договора относятся те условия, которые прямо не выражены в договоре и не согласованы его сторонами, но вытекают из характера и цели договора либо из практики взаимоотношений сторон, равно как и из принципов добросовестности, разумности, честной деловой практики и обычного порядка. Например, фирма, которая продает целую компьютерную сеть с обязательством ее установки, обязана передать покупателю также основную информацию о функционировании данной системы, даже если в договоре такое условие отсутствует. Дело в том, что без этой информации использование покупателем приобретенного товара является просто невозможным.

Итак, процесс толкования гражданского законодательства должен быть подчинен определенным правилам, которые, к сожалению, в российском законодательстве в достаточной мере позитивно не установлены. Пробелы в законодательстве в той или иной мере восполняются теорией и судебно-арбитражной практикой по гражданским делам, однако это не исключает необходимости их научного, законодательного обобщения и законодательного закрепления в целях единообразного толкования и применения норм гражданского законодательства и положений договоров. Предлагаемая законодательная поправка могла бы помочь избежать сложившегося недоверия к деятельности судебно-арбитражных органов.

Библиография

1 См.: Корецкий А.Д.  Договорное право. — М., 2004. С. 141—147.

2  См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения — М., 1997. С. 215.

3 Вестник ВАС РФ. 1994. № 10; Экономика и жизнь. 1998. № 6. С. 10.

4  См.: Гражданское и торговое право зарубежных стран // Под общ. ред. В.В. Безбаха и В.К. Пучинского. — М., 2004. С. 285.

5 См. там же. С. 280.

6 Там же. С. 275.

7 См. там же. С. 37.

8 См.: Принципы международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА) (The Principles of International Commercial Contracts of the International Institute for the Unification of Private Law — UNIDROIT) // Корецкий А.Д. Договорное право. — М., 2004, С. 468—491.

9 См.: Международное право в документах. —  М., 2003. С. 74—75.

10 Вестник ВАС РФ. 1994. № 14.

11 См.: Корецкий А.Д. Указ. соч. С. 166—171.

12 СЗ РФ. 1997. № 33. Ст. 3895.

13 См.: Бюллетень ВС РФ. 2000. №  7. С. 20.

14 См.: Зыкин И.С. Обычаи и обыкновения международной торговли. — М., 1983.

15 См.: Гражданское право России. Общая часть / Под общ. ред. О.Н. Садикова. — М., 2001. С. 62.

16 См.: Зыкин И.С. Указ. соч. С. 10.