Моральная власть в конституционной доктрине Симона Боливара

УДК 340.12(8=6)

Страницы в журнале: 160-163

М.В. Фёдоров,

кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Юридического института Российского университета дружбы народов, директор Научно-образовательного центра сложных социальных систем РУДН Россия, Москва fedorovrudn@mail.ru

Анализируется идея  Симона Боливара о создании новой власти, отличающейся от триады традиционных властей, предусмотренных классической теорией разделения властей, названной им Моральной властью и предложенной в проекте Конституции Венесуэлы 1819 года.

Ключевые слова: конституционализм, теория разделения властей, Моральная власть, независимость, суверенитет, конституция.

Предлагая свой проект Конституции для Венесуэлы, Симон Боливар 15 февраля 1819 г. в выступлении на Национальном конгрессе в г. Ангостура выдвинул идею создания совершенно новой власти, отличающейся от триады традиционных властей, предусмотренных классической теорией разделения властей. Он назвал ее Моральной властью.

В условиях, еще очень далеких от окончательного освобождения национальной территории, завоевания независимости и учреждения суверенной республики, Боливар призывал к скорейшему созыву Национального конгресса для решения самых неотложных вопросов государственного строительства.

На Национальном конгрессе в Ангостуре Боливар представил один из самых оригинальных и важных документов в истории политических идей американского континента, который, кроме того, следует рассматривать как один из важнейших образцов программных политико-правовых идеалов Боливара.

Институт Моральной власти с момента своего появления в проекте Боливара и до настоящего времени вызывает огромный интерес и жаркие споры ученых по поводу его генезиса и целей, которые преследовал Боливар, предлагая его учреждение в Венесуэле.

Боливар неоднократно заявлял, что хотел дать Венесуэле Основной закон, учитывающий и закрепяющий знания и опыт других наций, Конституцию, содержащую принципы, сформулированные политической наукой более передовых народов, и в то же время учитывающую специфические условия страны: «Никогда не надо забывать, что преимущество того или иного правления состоит не в его теории, в его форме или его механизме, а в том, насколько оно соответствует природе и характеру Народа, для которого оно предназначено» [1, с. 86].

Он убеждал законодателей в том, что «мораль и просвещение являются двумя опорами Республики и составляют наши первейшие потребности» [1, с. 86]. Исходя из этих принципов, он предложил идею новой власти, которая будет заниматься этими двумя тяжелыми и важными нуждами Республики: образованием и общественной моралью.

В латиноамериканской литературе не прекращаются споры по поводу источников Моральной власти Боливара, действительных целей, которые он преследовал ее созданием, возможности ее организации на практике в тех условиях.

По мнению Сальседо Бастардо, Моральная власть Боливара не имеет прецедентов в мировой культуре, это — «истинное выражение боливарийской идеологии» [12, c. 242]. Моральная власть подчеркивает идеализм Боливара: в этом вопросе «он, собственно, больше поэт, чем политик» [12, c. 240].

Известный историк К. Парра-Перес считает, что идею создания подобного органа Боливару подсказали проекты Ф. Миранды 1808 года, в которых тот предлагал институт цензоров по «наблюдению за народным образованием и охраной добрых нравов», а также теория Руссо о естественной и «светской» религии. К. Парра-Перес отмечает, что в этой власти проявился идеализм Боливара, являвшегося «запоздалым апостолом древнего мира. На заре Возрождения он был бы Савонаролой, организуя милицию для охраны обычаев и нравов» [9, c. 53].

Х. Фортул пишет, что «когда речь идет о перспективах развития республики, Боливар уже не является твердым воином и несгибаемым диктатором; он сторонник прекрасных концепций, певец и защитник республики, существующей пока только в его мыслях, потому он рисует фантастические картины будущего» [8, c. 223].

А.Ф. Брисе считает, что Моральная власть «была одним из лучших конституционных созданий Боливара» [6, c. 279].

М. Андрэ, напротив, называет Моральную власть «большой политической ошибкой Боливара,.. проистекающей из души знаменитого организатора» [5, c. 159]. Он считает,  что Боливар создал худший из институтов насилия, который открывает путь подкупам, вероломству, лести и лицемерию;  моральные санкции этого института неизбежно переросли бы «в самую жестокую тиранию», хотя Боливар действовал «с самыми лучшими в мире намерениями». Он надеялся с его помощью выйти на путь прогресса, а в действительности находился на пути регресса, так как смотрел не в будущее, а в прошлое, не замечая последних «завоеваний, которых достиг современный мир в области управления нациями» [5, c. 162—163]. Источник этой власти, по мнению М. Андрэ, Боливар мог найти не только в древности, но и гораздо ближе по времени и месту — в некоторых европейских городах-государствах (в Женевской республике под деспотизмом Кальвина, а также в правлении Инков в момент испанской конкисты) [5, c. 170—171].

Венесуэльский историк Баральт считал, что в Моральной власти воплотилась «мечта Платона, бесполезная для своего времени, но прекрасная» [13, c. 275].

Известный ученый Гил Фортоул в своем фундаментальном труде «Конституционная история Венесуэлы» пишет, что идеи Боливара о Моральной власти выделяют его среди всех сограждан и возвышают его интеллектуально над предтечей Мирандой, от которого он заимствовал, конечно, некоторые идеи. Г. Фортоул отмечает: «Так действуют гениальные предводители народов,  предлагая им в настоящем суверенную власть и рисуя им фантастические пейзажи будущего» [8, c. 561].

Сам Боливар так охарактеризовал источники Моральной власти: «Мы возьмем у Афин его Ареопаг и их хранителей обычаев и законов; мы возьмем у Рима его цензоров и его суды и, сотворив святой альянс из этих институтов нравственности, возродим в мире на новой основе идею Народа, который не довольствуется только тем, что свободен, а хочет быть высоконравственным. Возьмем у Спарты ее суровую систему воспитания и, формируя из этих трех первоисточников один источник нравственных добродетелей, дадим нашей Республике четвертую власть, в ведении которой будут находиться детство и сердца людей, дух народа, добрые обычаи и республиканская мораль» [10, c. 228].

Боливар считал, что предложенный им Ареопаг должен был заботиться прежде всего о воспитании детей, о национальном образовании, он должен был бы очистить республику от всякой скверны, пресекал бы проявления неблагодарности, эгоизма и равнодушия к Родине, лености и беспечности граждан; в зародыше искоренял бы коррупцию и пагубные задатки и, формируя добрые традиции, подвергал бы виновных нравственным наказаниям, подобно тому как закон карает преступников. «Подобный институт, — подчеркивал Боливар, — хотя он и кажется химерическим, имеет неизмеримо больше прав на существование, нежели те учреждения, которые были созданы кое-где законодательной властью в прошлом и настоящем и принесли мало пользы роду человеческому» [1, c. 92]. Настаивая на своем предложении, Боливар вновь и вновь подчеркивал глубокие исторические корни этого института.

По проекту Конституции Боливара Моральная власть принадлежит органу, «состоящему из председателя и сорока членов, который под названием Ареопаг осуществляет полную и независимую власть над общественными традициями и образованием». Ареопаг состоит из двух палат: Палаты морали и Палаты образования. Избрание членов Ареопага предоставлено в проекте Конгрессу. Боливар отводил членам Ареопага большую роль, называя их отцами Родины, и установил в проекте Конституции, что члены Ареопага, выполнявшие свои функции двадцать пять лет, провозглашаются «почетными отцами Родины», и все органы власти, суды и организации должны оказывать им глубокое уважение, а Конгресс должен предоставить им достойные почести согласно их высокому званию. Согласно проекту Конституции Боливара, член Ареопага может быть отстранен от своего поста только по решению Конгресса (ст. 11).

Х.Г. Фортоул отмечает, что Освободитель хотел сделать из этого органа «по-настоящему безукоризненный и святой суд» [8, c. 555]. От этой святости его членов, по мысли Боливара, зависела эффективность органа.

Среди функций, закрепленных Конституцией Боливара за Ареопагом, нужно особо отметить полномочие награждать и поощрять морально тех граждан, которые более других проявили свои выдающиеся качества добродетельности и патриотизма. Боливар считал, что такие стимулы будут способствовать укреплению хороших обычаев в обществе. Ареопаг мог объявить гражданина «выдающимся, добродетельным, героем или великим человеком» за совершение достойных дел и провозглашать «под овации присутствующих на заседаниях  имена кандидатов на эти звания за выдающиеся дела в области морали и образования, в том числе отмечать также преподавателей колледжей за самые передовые достижения» [8, c. 556—557]. Система моральных стимулов, считал Боливар, поднимает дух, доблесть и чувство достоинства, выраженное в действиях.

Согласно проекту Конституции, Палата морали должна направлять моральное состояние всей республики, наказывать нарушителей морали и достойно поощрять добропорядочных граждан званиями и отличиями (ст. 1). Власть этой Палаты является независимой и абсолютной. Ее решения не подлежат обжалованию (ст. 3). В обязанности Палаты морали входило осуществлять функции цензуры (ст. 5).

Конгресс Ангостуры, подводя итоги дискуссии по поводу Моральной власти, на заседании 23 июля 1819 г. так оценил предложение Боливара: «Моральная власть, установленная в проекте Конституции, представленном генералом Боливаром как Верховным главой Республики на открытии Конгресса, была принята одними делегатами как самая счастливая и насущная идея для совершенствования общественных институтов. Другими – как моральная инквизиция, не менее пагубная и не менее страшная, чем религиозная. И всеми – как очень трудная для учреждения, а в настоящее время абсолютно неосуществимая» [11, c. 283].

Было принято решение включить положения о Моральной власти в качестве приложения к Конституции, полнее изучить их и собрать необходимые факты, а также обратиться к политическим деятелям и теоретикам других стран с просьбой высказать свое мнение по поводу нового института. Таким образом, Конгресс не принял план Боливара.

В отечественной литературе идеи Боливара о Моральной власти оцениваются, как правило, с учетом его стремления установить в молодых республиках стабильные режимы и сильные централизованные государства. И.Р. Григулевич отмечал: «Идея С. Боливара найти нечто среднее между крайностями, чтобы обеспечить стабильность нового порядка в Испанской Америке, привела его к мысли о необходимости пожизненного поста президента и о создании третьей палаты — “моральной власти” — из наследственных членов, что он пытался воплотить в боливийской и других конституциях» [2, c. 16].

По мнению А.Ф. Шульговского, идеи Боливара о создании особых институтов «моральной власти» должны были стать фундаментом сильного централизованного и просвещенного государства, основанного на принципах ассоциации. Такому общественному строю должно было соответствовать оригинальное по своим целям и структуре государство. Поэтому Боливар выдвинул идею создания, помимо классического разделения трех властей, особых институтов «моральной власти» [4, c. 217, c. 20—21].

По нашему мнению, Боливар очень серьезно относился к своей идее Моральной власти и считал этот новый институт необходимым для освободившихся государств. Он всегда рассматривал общественную мораль как существенный элемент для поддержки государства. «Разрушение общественной морали становится вскоре причиной разрушения Государства», — пишет он в письме к одному из своих соратников Кастилио Рада. В выступлении в Ангостуре Боливар говорит о первостепенной важности хороших обычаев для поддержки закона: «Хорошие обычаи, а не сила являются опорами законов... Без республиканской морали не может быть свободного правительства... Мораль и просвещение — опоры Республики, мораль и просвещение — наша насущная необходимость».

Необходимость учредить в Республике этот моральный климат отмечается во всех официальных документах Боливара. В его душе всегда живут идеи величия и моральной консолидации общества как в плане развития индивида, так и в общенациональном плане.

Таким образом, идея Моральной власти была поддержана далеко не всеми сторонниками Боливара, не говоря уже о его противниках. Однако эта идея продолжала жить в душе Боливара. Несколько лет спустя он решал задачу создания Конституции Боливии 1826 года, и тогда идея Моральной власти вновь появилась в его проекте. Он предложил создать трехпалатный законодательный орган: помимо Палаты трибунов и Палаты сенаторов — Палату цензоров [1, c. 141—142; 8, c. 561]. Вновь, с еще большей настойчивостью и определенностью, чем ранее на Конгрессе в Ангостуре, Боливар говорил о том, что предлагаемые им институты Моральной власти будут способствовать созданию сильного и просвещенного государства, в котором будет обеспечено воплощение в жизнь принципов свободы, социального равенства и справедливости.

А.Ф. Брисе в своей работе «Боливарийская Конституция» высоко оценил предложение Боливара учредить Палату цензоров  [3, c. 146].

Идеи С. Боливара о разделении властей и о создании особой Моральной власти не утратили своего значения и в современный период. Например, Конституция Боливарийской Рес-публики Венесуэла 1999 года разделяет национальную публичную власть на четыре власти: законодательную, исполнительную, судебную, гражданскую и избирательную. Статья 273 Конституции Боливарийской Республики Венесуэла гласит: «Гражданская власть осуществляется Республиканским моральным советом» [7].

Таким образом, в целом концепция Симона Боливара о Моральной власти как четвертой власти в государстве является оригинальной и не имеет аналогов в истории классической теории разделения властей.

Список литературы

1. Боливар С. Избранные произведения. Речи, статьи, письма, воззвания. 1812—1830. М.: Наука, 1983.

2. Григулевич И.Р. Симон Боливар — Освободитель. Государственный и военный деятель, идеолог войны за независимость // Боливар С. Избранные произведения. М., 1983.

3. Федоров М.В. Доктрина Симона Боливара:  моногр. Воронеж, 2014.

4. Шульговский А.Ф. Война за независимость и борьба за духовную и культурную самобытность молодых латиноамериканских государств. Боливар и идеи американизма // Боливар С. История и современность. М., 1985.

5. Andre M. Bolivar et la Democratie. Paris, 1924.

6. Вrice A.F. La Dogmatica de las constituciones. Caracas, 1979.

7. Constitucion de la Republica Bolivariana de Venezuela. El Correo Del Presidente. Caracas, 26 de noviembre de 1999.

8. Fortoul G.J. Historia constitucional de Venezuela. T. 1. Caracas, 1957.

9. Parra-Perez C. Bolivar, contribucion al estudio de sus ideas politicos, 2-a ed. Caracas. 1983.

10. Proclamas y Discursos del Libertador. Bogota, 1975.

11. Rojas R.A. El Poder Moral, en: El Pensamiento constitucional de Latinoamerica. 1810—1830. Т. 3.

12. Salcedo-Bastardo J.L. Vision y revision de Bolivar. 3-a ed.  Caracas, 1959.

13. El Pensamiento Constitucional de Latinoamerica. 1810—1830. T. IV. Caracas, 1962.