Научная полемика о решениях Конституционного суда Российской Федерации

И.В. ВОРОНЦОВА,

 кандидат юридических наук, доцент, докторант кафедры гражданского процесса Саратовской государственной академии права

Обязательными для исполнения в Российской Федерации являются не только решения Конституционного суда РФ, но и постановления Верховного суда РФ и Высшего арбитражного суда РФ. В науке вопрос о юридической природе решений Конституционного суда остается неопределенным и вызывает научные дискуссии. Таким образом, представляется необходимым разобраться, в чем же выражается свойство обязательности решений Конституционного суда и на чем основана полемика ученых относительно юридической природы решений Конституционного суда.

Ключевые слова: решения Конституционного суда, постановления Конституционного суда, правовые позиции Конституционного суда, источник российского права.

Nowadays the obligator ness of Constitutional court decisions is undisputed. However not only Constitutional court decisions are obligatory in the Russian Federation, the same applies to resolutions of the Supreme Court and Supreme Arbitrary court of the Russian Federation. The problem of legal nature of the Constitutional court decisions is still unsolved and it gives rise to ardent academic debates. Thus it is necessary to examine how the characteristics of Constitutional court decisions obligator ness is expressed, as well as what academic debates related to legal nature of the Constitutional court Decisions is based on.

Keywords: Constitutional court decisions, Constitutional court resolutions, legal propositions of the Constitutional court, source of Russian law.

Под решением Конституционного суда Российской Федерации (далее — КС РФ) понимается правовой акт, принятый судом в пределах своей компетенции и в установленном законом процессуальном порядке, содержанием которого является констатация определенных юридических фактов и изложение государственно-властных велений, имеющих обязательное значение для участников конституционных правоотношений[1].

В соответствии со ст. 71 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе» выделяют итоговые (выносимые в виде постановлений или законов) и иные решения. Так, постановления принимаются по существу вопросов:

— о соответствии Конституции РФ:

а) федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной думы, Правительства РФ;

б) конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации;

в) договоров между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, договоров между органами государственной власти субъектов Российской Федерации;

г) не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации;

— о разрешении споров о компетенции:

а) между федеральными органами государственной власти;

б) между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации;

в) между высшими государственными органами субъектов Российской Федерации;

— о жалобах на нарушение конституционных прав и свобод граждан;

— о правомочности использования закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле;

— о толковании Конституции РФ.

Заключение выносится по существу запроса о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента РФ в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления.

Все иные решения КС РФ, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства, именуются определениями.

В соответствии со статьями 6, 79, 80, ч. 6 ст. 126 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации» (далее — Закон о КС РФ) все решения КС РФ общеобязательны и окончательны; вступают в силу немедленно и действуют непосредственно; акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу[2].

При этом юридическая природа постановлений ВС РФ и ВАС РФ до сих не определена и вызывает оживленные научные дискуссии.

Таким образом, представляется необходимым разобраться в том, что означает свойство обязательности для решений КС РФ. «Если посмотреть по аналогии с решениями, актами судов общей юрисдикции и арбитражных судов, то их обязательность, по сути, означает безусловную возможность принудительного исполнения актов данных судов. А возможно ли принудительное исполнение акта, принятого Конституционным судом РФ? Акты судов общей юрисдикции и арбитражных судов при необходимости могут быть исполнены службой судебных приставов. Акты, принятые Конституционным судом РФ, подобным образом не исполняются, их обязательность выражается в другой форме»[3].

Видимо, в самом общем виде обязательность решений КС РФ и изложенных в них правовых позиций означает их обязательность на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, поэтому законодатель, принимая тот или иной закон, не вправе осуществлять регулирование соответствующих правоотношений без учета правовых позиций КС РФ[4].

Более конкретные проявления, по мнению В.А. Кряжкова, заключаются в:

— окончательности судебного решения;

— незамедлительном исполнении решения после опубликования или его вручения;

— точности следования его установлениям, выражающимся, например, в пересмотре признанных неконституционными актов, норм, положений, издании соответствующих актов или применении действующих сообразно представлениям КС РФ об их конституционности;

— возможности привлечения к ответственности лиц, не исполняющих, ненадлежаще исполняющих или воспрепятствующих исполнению решений КС РФ[5].

В 1996 году Т.Г. Морщакова, выступая на конференции, подчеркнула: «Еще более опасным представляется неверное истолкование содержащихся в конституционном законе о Конституционном суде положений о юридической силе его решений, приводящее к тому, что судебная практика, включая практику Верховного суда Российской Федерации, не рассматривает принятые Конституционным судом постановления как обязательные для судов общей юрисдикции… Несомненно одно: если каждый из судов любого вида юрисдикции не считает для себя обязательными решения судов другой юрисдикции, принятые в пределах их компетенции, то нет не только единства судебной системы, но нет и судебной власти как таковой»[6].

Сегодня обязательность решений КС РФ уже не вызывает сомнений (как, собственно, и постановлений ВС РФ и ВАС РФ, а также Европейского суда).

Обязательность актов указанных органов подтверждается различными правовыми актами. Так, обращаясь к решениям КС РФ, следует упомянуть постановление КС РФ от 16.06.1998 № 19-П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации», отмечающее, что решения КС РФ, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

И далее: только КС РФ выносит официальные решения, имеющие общеобязательное значение. Поэтому его постановления являются окончательными, не могут быть пересмотрены другими органами или преодолены путем повторного принятия отвергнутого неконституционного акта, а также обязывают всех правоприменителей, включая другие суды, действовать в соответствии с правовыми позициями КС РФ.

Несмотря на сложившуюся сегодня практику КС РФ и мнения ученых, вопрос о юридической природе решений КС РФ продолжает оставаться дискуссионным. Серьезные научные дискуссии, которые имели и до сих пор имеют место по вопросу значения решений КС РФ, позволяют разделить сложившиеся точки зрения ученых на три группы.

Первая группа ученых признает обязательность решений КС РФ, но не считает возможным говорить о них как об источниках права.

Так, О.Ю. Котов не согласен с мнением, что решения КС РФ являются источниками права, аргументируя это тем, что по ряду признаков применять термин «прецедент» в отношении решений КС РФ не вполне точно[7].

В.С. Нерсесянц, основываясь на принципе разделения властей, отрицает нормативность судебных решений и утверждает, что акты всех звеньев судебной системы — судов общей, арбитражной и конституционной юрисдикции, несмотря на их внешние различия, являются именно правоприменительными актами и только в этом качестве обязательны[8].

Вторая группа ученых считает очевидным признание решений КС РФ источником права.

Так, В.А. Кряжков замечает: «Было бы ошибочным игнорировать его роль как прецедента, дающего другим субъектам правильное направление в трактовке Конституции и порождающего предположение, что в будущем по подобным вопросам суд займет такую же позицию. Указанное восприятие решений создает предпосылки для гармонизации конституционного пространства России. Оно предполагает, что субъекты права корректируют принятые ими акты, реализуют их сообразно той интерпретации, которая нашла отражение в выводах КС РФ применительно к аналогичной ситуации»[9].

И далее отмечает, что решение прецедентно, т. е. обязательно, и для самого КС РФ. Это придает стабильность и определенную стройность правоотношениям, несет в себе момент уважения к сторонам конституционного процесса, которые вправе рассчитывать на то, что КС РФ в данном деле будет следовать той же юридической логике, какой он придерживался ранее при рассмотрении близких по значению вопросов[10]. На этот счет следует пояснить, что «исследователи, указывающие на постановления Конституционного суда как на источник права склонны обозначать их в качестве прецедента»[11].

Л.В. Лазарев, выделяя такие основные свойства решений КС РФ, как общеобязательность (ст. 6 Закона о КС РФ), окончательность, неоспариваемость, немедленное вступление в силу после провозглашения, незамедлительное официальное опубликование, непосредственное действие (статьи 78—79 Закона о КС РФ), а также такие правовые последствия их принятия, как утрата силы актов или их отдельных положений, признанных неконституционными[12], делает вывод о том, что решениям КС РФ придаются свойства, присущие нормативным актам, ибо такие акты направлены не только на установление, но и на отмену норм права или на изменение сферы их действия. Кроме того, итоговые решения КС РФ, как и нормативные акты, имеют общий характер, т. е. распространяются на неопределенный круг органов и лиц, рассчитаны на многократность применения, являются обязательными для всех субъектов права. Следовательно, по своей итоговой силе решения КС РФ в иерархии правовых актов занимают место непосредственно после Конституции РФ, имеют подконституционный характер. В то же время, по мнению автора, неправомерно полностью уравнивать по юридической силе решения КС РФ и положения Конституции РФ, так как КС РФ должен действовать на основе Конституции РФ, а его решения непосредственно зависят от ее изменений и дополнений[13].

Исследуя проблему источников гражданского процессуального права, Я.Ф. Фархтдинов сделал вывод о том, что постановления КС РФ о признании нормативного акта либо договора не соответствующим Конституции РФ обязательны для всех на территории Российской Федерации и могут применяться неоднократно. Они также имеют обратную силу. Следует обратить внимание еще и на то, что постановления незамедлительно подлежат опубликованию в официальных изданиях органов государственной власти Российской Федерации. Таким образом, утверждает ученый, есть все основания полагать, что указанные постановления имеют не только нормативный характер, но и являются источниками гражданского процессуального права[14].

Украинский ученый С.В. Васильев определяет структуру нормативных правовых актов Украины следующим образом:

— законы (Конституция, Гражданский процессуальный кодекс Украины, иные законы Украины);

— подзаконные нормативные акты (указы Президента Украины и постановления Правительства Украины, решения Конституционного суда Украины, международные соглашения и договоры, определяющие взаимную правовую помощь государств по гражданским делам, согласие на обязательность которых дано Верховной радой Украины)[15].

Третья группа ученых утверждает, что источником права следует считать правовые позиции, выраженные КС РФ в своих решениях, а не сами решения.

Несмотря на то, что в науке отмечается противоречивость точек зрения и, соответственно, отсутствие однозначного определения правовых позиций КС РФ, очевидно, что есть нечто, имеющее большое значение для конституционно-правовых отношений; оно именуется правовой позицией Конституционного суда, но не имеет четкого закрепления.

Г.А. Гаджиев утверждает, что именно правовые позиции КС РФ следует считать источником права, а не содержащие их окончательные постановления[16].

Если опираться на существующие определения правовой позиции, к такому выводу будет прийти затруднительно.

Так, О.Н. Кряжкова, основываясь на существенных признаках правовой позиции (подконституционности, интерпретационном характере, общеобязательности, устойчивости), определяет ее как правовой вывод, являющийся результатом толкования КС РФ Конституции РФ и конституционного смысла иных нормативных правовых актов, который служит юридическим основанием решений КС РФ и носит общеобязательный и устойчивый характер[17].

Н.В. Витрук представляет определение в таком виде: «Правовые позиции Конституционного суда Российской Федерации есть правовые представления (выводы) общего характера Конституционного суда РФ как результат толкования, интерпретации Конституции в соотношении с конституционно-правовым смыслом проверяемых на конституционность объектов на основе логики сопоставления (соотнесения) в пределах компетенции Конституционного суда, которые снимают конституционно-правовую неопределенность и служат правовым основанием итоговых решений Конституционного суда РФ»[18].

По мнению Л.В. Лазарева, правовая позиция КС РФ — это нормативно-интерпретационное установление, являющееся результатом судебного конституционного толкования, правовым основанием итогового вывода (решения) КС РФ, имеющее общий и обязательный характер, выражающее правопонимание КС РФ конституционных принципов и норм, общепризнанных принципов и норм международного права и конституционно-правового смысла оспоренного нормативного положения и разрешающее спорную конституционно-правовую проблему[19].

Следует разделить точку зрения М.Н. Марченко, который считает, что признание правовой позиции КС РФ, а точнее его итоговых решений (постановлений), правовым основанием которых служит правовая позиция, в качестве самостоятельного источника российского права в переходный период означало бы, с одной стороны, давно назревшее признание судейского правотворчества, наряду с парламентским правотворчеством в России, а с другой — ознаменовало бы собой нахождение некоего компромисса в явно затянувшемся и не всегда продуктивном споре между сторонниками полного признания судебной практики в качестве источника права в России и сторонниками ее полного отрицания[20].

Таким образом, с учетом доктринальных взглядов относительно правовой природы решений КС РФ следует подвести итог и отметить: решения КС РФ одними учеными приравниваются к нормативным правовым актам, другие исследователи отмечают явное сходство с судебным прецедентом.

Так, Л.В. Лазарев указывает: прецедентный характер акта конституционной юрисдикции можно усмотреть в том, что выраженная в нем правовая позиция является образцом (правилом), которым должны руководствоваться законодательные, судебные и иные органы, должностные лица при решении вопросов в рамках своей компетенции применительно к аналогичным по содержанию актам, нормам. Такой характер решений КС РФ можно подтвердить, в частности, нормами ст. 87 Закона о КС РФ, согласно которым признание нормативного акта или договора либо отдельных их положений не соответствующими Конституции РФ является основанием отмены в установленном порядке положений других нормативных актов, основанных на нормативном акте или договоре, признанном неконституционным, либо воспроизводящих его или содержащих такие же установки, какие были предметом обращения. Положения этих нормативных актов и договоров не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами[21].

Кроме того, сближает с судебным прецедентом и сам характер изложения решения КС РФ. В нем общеобязательно не все сказанное в мотивировочной части, а только правовые позиции как нормативно-интерпретационная составляющая в единстве с резолютивной частью[22].

Однако с учетом того, что прецедентное право не характерно для романо-германской правовой системы, а классический прецедент никак в нее не вписывается, решения КС РФ следует расценивать как судебную практику. Этот вывод основан на следующих положениях.

1. К судебной практике в Российской Федерации следует относить решения КС РФ, постановления Пленумов ВС РФ, ВАС РФ и Европейского суда.

2. Наряду с вышеперечисленными формами выражения судебной практики, к ним следует отнести еще одну форму, которая не характерна для российской судебной системы: судебный прецедент. Дело в том, что под классическим судебным прецедентом понимается «решение суда по конкретному делу, обязательное при решении аналогичных дел в последующем этим же судом либо судами, равными или нижестоящими по отношению к нему»[23]. Такой судебный прецедент не будет воспринят ни правоприменительными, ни законотворческими органами.

Нельзя отрицать того, что судебный прецедент имеет большое значение в странах с романо-германской правовой системой, однако это понятие часто подменяют. Путаница возникает и в связи с классической его трактовкой, и в связи с отождествлением с судебной практикой, с чем нельзя согласиться. Таким образом, для российской правовой системы характерна именно судебная практика, а не судебный прецедент.

3. Судебную практику следует рассматривать в широком и узком смысле.

В широком смысле судебная практика — это деятельность судов всех звеньев судебной системы, выраженная в решениях этих органов.

В узком смысле под судебной практикой следует понимать только правовые позиции высших судов (Европейского, Конституционного, Высшего арбитражного, Верховного), выраженные ими в своих постановлениях относительно вопросов, не урегулированных законом.

Библиография

1 См.: Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Конституционная юстиция в Российской Федерации. — М., 1998. С. 228.

2 См.: Кряжков В.А. Конституционная культура в зеркале правосудия Конституционного суда Российской Федерации // Журнал конституционного правосудия. 2008. № 3.

3 Батяев А.А. Комментарий к Федеральному конституционному закону от 21 июля 1994 года № 1-ФКЗ «О конституционном суде Российской Федерации» (постатейный) /  КонсультантПлюс.

4 См.: Основные направления деятельности Конституционного суда Российской Федерации по обеспечению реализации прав и свобод человека и гражданина в 2007 году // Журнал конституционного правосудия. 2008. № 2.

5 См.: Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Указ. соч. С. 228.

6 Морщакова Т.Г. Разграничение компетенции между Конституционным судом и другими судами Российской Федерации // Вестник Конституционного суда РФ. 1996. № 6. С. 30—31.

7 См.: Котов О.Ю. Влияние решений Конституционного суда России на гражданское судопроизводство. — М., 2002. С. 50—52.

8 См.: Нерсесянц В.С. Суд не законодательствует и не управляет, а применяет право (о правоприменительной природе судебных актов) // Судебная практика как источник права. — М., 1997. С. 34—41.

9 Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Указ. соч. С. 228.

10 Там же.

11 Котов О.Ю. Указ. соч. С. 50.

12 См. подробнее: Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного суда России. — М., 2008. С. 58—59.7 Там же.

13 См.: Фархтдинов Я.Ф. Источники гражданского процессуального права Российской Федерации. — Казань, 2001. С. 360.

14 См.: Васильев С.В. Гражданский процесс. — Харьков, 2007. С. 15—17.

15 См.: Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного суда Российской Федерации как источник Конституционного права // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 1999. № 3 (28). С. 82.

16 См.: Кряжкова О.Н. Правовые позиции Конституционного суда Российской Федерации: теоретические основы и практика реализации судами России. — М., 2006. С. 39.

17 Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. — М., 2005. С. 122.

18 См.: Лазарев Л.В. Указ. соч. С. 75.

19 См.: Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судейское право. — М., 2007. С. 129—130.

20 См.: Лазарев Л.В. Указ. соч. С. 63.

21 Там же.

22 Бойцова В.В., Бойцова Л.В. Судебный прецедент: зарубежный опыт и российские перспективы // Российский судья. 1999. № 13. С. 14.