Неблагоприятное решение суда по гражданскому делу

УДК 

Страницы в журнале: 15-18

Э.М. МУРАДЬЯН,

 ведущий научный сотрудник Института государства и права РАН

Статья посвящена проблеме вынесения судом решения по гражданскому делу. Автор указывает на необходимость тщательной подготовки истца и адвоката к судебному процессу. Рассматривая правосудие как процесс восстановления и защиты нарушенных или оспариваемых прав, автор обращает внимание на парадокс судебной практики: неблагоприятное решение суда — один из возможных вариантов положительного для истца исхода дела.

Ключевые слова: гражданский процесс, истец, ответчик, адвокат, решение суда.

Правосудие — один из самых социально ответственных видов государственно-властной деятельности. Председатель Высшего Арбитражного Суда РФ А.А. Иванов отметил недавно, что наша «судебная система занимает всё более важное место в жизни общества, уверенно выполняя роль, возложенную на нее Конституцией РФ. Количество обращений в суды всех уровней и всех ветвей судебной власти непрерывно растет. Растет и влияние принимаемых нами решений»[1]. В принципе такую же оценку деятельности судов 17 декабря 2012 г., в день открытия VIII Всероссийского съезда судей, дал Председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев. 

Судебная жизнь как неотъемлемая составляющая жизни общества чутко отзывается на все существенное, важное, значимое в экономике, экологии, этике и других сферах деятельности человека, когда этот человек знает свои права и активно ими пользуется. В периоды неизбежных в жизни любого общества социальных перемен количество обращений людей за защитой своих нарушенных прав в суд заметно увеличивается В условиях развитой правовой системы существуют различные юридические институты, выполняющие свои ответственные задачи. Многие из них время от времени или систематически принимают участие в судебных процессах в соответствии со своими полномочиями, профессиональными задачами. Невозможно представить себе сложные судебные процессы без участия адвоката и прокурора. Гражданские дела значительно чаще рассматриваются с участием адвокатов-представителей; прокурор принимает в них участие в случаях, предусмотренных ст. 45 ГПК РФ.

Особое значение правосудия, его исключительность проявляется в организации и повышенных требованиях к выполнению судебных процедур, соблюдению процессуальных гарантий. Правосудие постоянно находится в поле внимания законодателя, и неизменной целью его поиска является повышение эффективности и преодоление хронических недостатков судебного процесса.

В чем же выражаются суть, итог и ценность правосудия по гражданскому делу? В решении суда, которое подтверждает высокий профессионализм участвовавших в процессе адвокатов и несомненное соответствие судьи своей исключительной миссии. В практическом по-нимании ценности правосудия на первом плане — защита нарушенного, в том числе игнорируемого, оспариваемого, отрицаемого права. Собственно правосудие, понимаемое непрофессионалами как процесс движения дела, вряд ли интересует заинтересованных лиц больше, чем его завершение. Суть акта правосудия по гражданскому делу А.Ф. Клейнман определяет как «акт защиты права»[2].

Судебная система инстанционна, и главный смысл такого ее устройства — в проверке актов правосудия на законность, обоснованность, непротиворечивость, соответствие требованию социальной справедливости. Судебное заседание для аудитории — урок суда, судебного права в конкретной ситуации; в этом заседании привлекательно непосредственное общение с судом сторон, объясняющих суть дела, и органически вплетающиеся в процесс живые уроки адвоката и прокурора.

Элементарное условие судебной защиты — обстоятельная заблаговременная подготовка сторон к процессу и рассмотрение дела объективным компетентным судом, действующим целенаправленно, с надлежащей основательностью, исходя из своего назначения охранять и защищать права граждан и порядок в обществе.

Истец (заявитель) подстраховывается, предпочитая опираться в судебном процессе на адвоката. Каждый уважающий себя адвокат заблаговременно, еще до составления искового заявления, прорабатывает с доверителем все связанные с делом вопросы и обсуждает нюансы. Прежде всего адвокат выясняет:

— намерения доверителя, т.е. цель его обращения в суд;

— есть ли у доверителя программа-максимум и  программа-минимум (не оптимальная, но приемлемая);

— какова его правовая позиция (достаточно ли она определенная);

— какими фактами и доказательствами располагает доверитель, какие из необходимых доказательств отсутствуют;

— какова предполагаемаяе контрпозиция ответчика; в чем могут заключаться самые сильные вероятные контрдоводы, доказательства, встречные претензии и возражения по поводу иска, фактов и доказательств, на которые сошлется истец; 

— есть ли другие заинтересованные в деле лица (соистцы, сответчики, третьи лица);

— возможно ли внесудебное урегулирование вопроса, и если да, то предпринимались ли к тому попытки. Если доверитель пессимистично настроен на этот счет, то почему? Возможно, что ответчик — не эталон порядочности. А может быть он — человек слова, но сам находится в затруднительном положении (например, предприниматель, фирма которого на грани банкротства). Возможно, истец опасается, что если проявит инициативу в урегулировании спора вне суда, то это будет истолковано противной стороной как отсутствие у него правовых оснований добиваться правосудного судебного решения.

Шаг за шагом адвокат и доверитель обсуждают предстоящий процесс по проекту составленного искового заявления и приложений к нему. Доверитель не ошибется, если представит адвокату весь пакет собранных им документальных доказательств своей позиции: судебная практика показывает, что неправильное оформление искового заявления, неточности в его содержании, ошибки или противоречия в документах могут стать предметом критического обсуждения другой стороной, иными участниками дела. Если суд сочтет факты, изложенные в исковом заявлении и прилагаемых к нему документах, не относящимися к делу, а доказательства — не отвечающими требованию принципа допустимости или критерию достоверности, ходатайство о приобщении документов к материалам дела будет определением суда отклонено.

Деловое общение адвоката с доверителем необходимо и перед предварительным судебным заседанием во избежание накладок, которые в дальнейшем трудно, а порой и невозможно исправить.

Один из вопросов, подлежащих обсуждению адвоката с доверителем (в отечественной практике гражданского судопроизводства это сравнительно новая процедура) — раскрытие доказательств. Хорошо, когда доверитель сам читал книгу Р. Гарриса «Школа адвокатуры»[3]. Кстати, ее переводчика П. Сергеича российские юристы знают прежде всего как автора колоритного труда «Искусство речи на суде»[4]. Критические высказывания П. Сергеича по поводу отдельных процессуальных принципов, включая состязательность, обнародованные им более 100 лет назад (в 1910 году), до сих пор вызывают интерес. По его мнению, эволюционный характер развития судебного процесса, его здоровый консерватизм имеют несомненные достоинства.

Приведем фрагмент его труда: «В нашем суде существует поговорка: истина есть результат судоговорения. Эти слова содержат долю горькой правды. Судоговорение не устанавливает истины, но оно решает дело. Состязательный процесс есть одна из несовершенных форм общественного устройства, судебные прения — один из несовершенных обрядов этого несовершенного процесса… Сознание того, что последствием судебного решения может быть несправедливая безнаказанность или несоразмерное наказание преступника, а иногда и наказание невиновного, обращает спор между обвинителем и защитником в настоящий бой… В судебном состязании … сознание борьбы не за себя, а за других, извиняет многое, и больше, чем должно, подстрекает обыкновенного человека к злоупотреблению своим искусством»[5] .

Но время и люди, вложившие свой талант в усиление прогрессивных начал правосудия, сделали свое дело: принципы состязательности и истины, при всей их непреходящей сложности, в современном судебном процессе альтернативы не имеют. Напротив, отступление от них приводит к социально нежелательным итогам.

Однако обратимся к Р. Гаррису. А.Я. Пассовер назвал его книгу «украшением европейской судебной литературы». Да простит нам известный юрист нашу дерзость, но, на наш взгляд, это прежде всего прекрасное учебное пособие и для будущего, и для практикующего адвоката, это кладезь мастерства, источник веры в особую миссию адвокатуры как надежной защитницы попранных прав и интересов.

Неосмысленное участие заинтересованных лиц в процессе дает его отрицательный результат. Не подготовиться к процессу — почти то же, что сдать свою позицию. Конечно, неудача возможна и при безупречной подготовке к процессу, и при твердой позиции стороны, но если это — судебная ошибка, есть надежда на ее обнаружение и внесение корректив.

Оценка итога судебного дела стороной зависит от того, приемлемо ли для нее решение, благоприятно или нет. Субъективно человек радуется решению при всех его юридических недостатках, если оно — в его пользу.

Благоприятность решения для стороны — сама по себе не показатель соответствия или несоответствия данного решения требованиям законности, другим правовым принципам и правилам. Но игнорировать феномен благоприятного/ неблагоприятного решения нельзя. Почему, посмотрим на двух примерах.

Наследник в виду спора с другими наследниками обращается в суд, и дело завершается решением в его пользу. Решение для наследника явно благоприятно. Однако затем выясняется, что наследство убыточно, поскольку долги наследодателя кредиторам, предъявившим иски к наследнику, кратно первышают полученное им наследство.

Другой пример. К Н. предъявлено требование об уплате алиментов на ребенка. До его рождения Н. получил врачебное заключение о том, что детей у него быть не может. Ребенок родился после расторжения брака и в период его раздельного проживания с бывшей женой. В связи с этим Н. не признал ребенка своим. Кроме того, он предъявил к бывшей жене иск, в котором, оспаривая свое отцовство, указал, что не способен быть биологическм родителем. Судом была назначена медико-генетическая экспертиза. Заключение экспретизы свидетельствует, что вероятность отцовства Н. составляет почти 100% (без одной тысячной доли процента). Доказательств, которыми это заключение можно было бы поставить под сомнение, в деле нет. Суд не стал ссылаться на отмеченный в материалах дела факт сильного внешнего сходства Н. и ребенка. (Еще 80 лет назад сходство с ребенком рассматривалось как одно из доказательств того, что ответчик — родитель). Психологически это вызывает интерес и теперь, но к современным видам доказательств не относится).

В результате суд объявил решение об отказе Н. в его иске об оспаривании отцовства. Казалось бы, для Н. оно явно неблагоприятное, но в данном случае — только юридически. По оглашении судьей данного решения истец испытал катарсис: было ясно без слов, что человек счастлив. Случай, безусловно, беспрецедентный. Вот и получается, что порой неблагоприятное решение в контексте последующих событий воспринимается как позитивная основа дальнейших положительных перемен и новых отношений.

Библиография

1 А.А.Иванов. Правосудие онлайн. // Рос. газета. 2013. 14 янв.

2 См.: Клейнман А.Ф. Избранные труды: в 2 т. Т. 1. — Краснодар, 2008. С. 279.

3 См.: Гаррис Р. Школа адвокатуры: Руководство к ведению гражданских и уголовных дел / пер. с англ. П. Сергеича. — Тула:  Автограф, 2001.

4 См.: Сергеич П. Искусство речи на суде. — М.: Юрид. лит-ра, 1988.

5 Там же. С. 198—199.