Невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте (статья 193 УК РФ)

С.Д. ГРИНЬКО,

кандидат юридических наук, доцент Академии права и управления ФСИН России

Приоритетным направлением экономической политики любого государства является формирование его валютных резервов, а для России в сложившейся экономической ситуации эта проблема становится жизненно важной. Это вопрос экономической и политической стабильности государства. Вот почему преступление, предусмотренное ст. 193 УК РФ, — невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте — является одним из наиболее общественно опасных преступлений в сфере экономической деятельности.

Каждый практический работник, сталкивавшийся с вопросами квалификации ст. 193 УК РФ и методики расследования невозвращения средств в иностранной валюте, знает, что данная статья Уголовного кодекса фактически «не работает». При полном отсутствии актов судебного толкования нормы, обобщений практики расследования создается серьезная правоприменительная проблема, на которую постоянно обращают внимание работники прокуратуры, МВД России, ФСБ России и таможенных органов Российской Федерации.

Специалисты выделяют две основные группы причин возникшей проблемы:

· несовершенство законодательной конструкции рассматриваемой статьи, сложность и противоречивость бланкетного валютного и таможенного законодательства;

· отсутствие необходимого объема методических рекомендаций по раскрытию и расследованию данного преступления.

Вместе с тем ряд ученых и практических работников в своих публикациях обращали внимание на отдельные актуальные вопросы квалификации преступного невозвращения валюты. В их числе В.Г. Баяхчев, Б.В. Волженкин, В.И. Жулев, А.П. Кузнецов, В.Д. Ларичев, В.И. Михайлов, С.Н. Слепухин,

А.И. Федоров, П.С. Яни. Однако в этих работах, а также в многочисленных комментариях к УК РФ даются противоречивые оценки по наиболее актуальным вопросам. Ситуация создает дополнительные сложности в практике расследования и прокурорского надзора[1].

Объективная сторона данного преступления выражается в невозвращении в крупном размере из-за границы средств в иностранной валюте, подлежащих в соответствии с российским законодательством обязательному перечислению на счета в уполномоченном банке Российской Федерации. Преступное деяние может быть совершено как путем действия, так и бездействия.

В форме бездействия невозвращение объективно может выразиться в непринятии руководителем организации вообще каких-либо мер по возврату валюты. Например, когда руководитель является «подставным»; или когда специально создается фирма-однодневка  для заключения контракта, по которому валютная выручка заведомо не вернется. Бездействие может выражаться и в невыдаче

руководителем распоряжения о переводе валютной выручки, уклонении или отказе от подписания соответствующих банковских документов и т. п. При правовой оценке бездействия необходимо исходить из положений валютного и таможенного законодательства. Так, в соответствии со ст. 98 Таможенного кодекса РФ обязанность зачисления валютной выручки является требованием таможенного режима экспорта. Обоснованность этого положения неоднократно подтверждалась опубликованной судебной практикой[2]. Налицо объективный критерий бездействия — обязанность руководителя обеспечить перечисление валюты.

Примеры действий, которые могут составлять объективную сторону невозвращения, весьма разнообразны. Так, руководитель организации с целью хищения ее валютных средств может дать письменное или устное указание нерезиденту о переводе выручки по валютному контракту на свой личный счет; внести выручку там же, за границей, в качестве аванса по другой сделке; выплатить долг иностранным партнерам или зарплату своим подчиненным, работающим за границей; иным образом растратить либо укрыть валюту.

Следует более подробно остановиться на весьма актуальном вопросе квалификации невозвращении валюты — вопросе о приготовлении к преступлению. Приготовление к невозвращению валюты уголовно не наказуемо в силу того, что преступление  не относится к категории тяжких или особо тяжких (ч. 2 ст. 30 УК РФ). Очень сложно разграничить два понятия — «приготовление» и «покушение» — в отношении анализируемого преступления.

В соответствии с доктринальным толкованием ч. 3 ст. 30 УК РФ покушением на преступление следует признавать выполнение преступником хотя бы части деяний, входящих в объективную сторону состава преступления. Согласно же ч. 1 ст. 30 УК РФ под приготовлением, применительно к невозвращению, чаще всего будет выступать приискание соучастников, сговор на невозвращение и иное умышленное создание условий для невозвращения валюты. Отсюда следует, что такая деятельность руководителя, как подписание контракта, приискание соучастников в невозвращении валюты и т. п. будет приготовительной, т. е. не преступной[3].

Заслуживает самого серьезного внимания позиция В.И. Михайлова и А.И. Федорова[4]. Авторы в своей статье скрупулезно отнеслись к формальным признакам отдельных действительно неудачных формулировок валютного законодательства, к буквальному (в ущерб систематическому) толкованию этих норм. Они справедливо отмечают, что в названных нормативных актах по импортным сделкам в отношении предоплаты говорится лишь о необходимости обеспечить возврат таких средств в сумме не менее ранее переведенной, а не об обязательном перечислении на счета в уполномоченный банк России.

Субъектом данного преступления является руководитель организации-резидента любой формы собственности, имеющий право первой подписи на соответствующих финансовых и банковских документах, т. е. специальный субъект[5]. Соучастниками преступления могут быть не только работники организации, но и сотрудники уполномоченного банка, представители органов и агентов валютного контроля, должностные лица и другие служащие органов власти и управления, иностранные партнеры и т. д.

В ряде научных работ и комментариев подразумевается, что субъектами невозвращения могут быть все лица, указанные в п. 5 ст. 1 Федерального закона от 12.10.2003 № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле». Однако это не так. Путем и буквального, и систематического толкования нормы можно сделать вывод, что субъектом невозвращения не может быть признан, в частности, индивидуальный предприниматель без образования юридического лица. Хотя общеизвестно, что в рамках такой организационно-правовой формы часто действуют довольно крупные структуры. Не может быть субъектом преступления и лицо (не первый руководитель организации), которому поручено подписание («ведение») конкретного контракта и паспорта сделки. В практике часто встречаются уголовные дела, где внешнеэкономический контракт подписывают заместители, финансовые директора, менеджеры либо просто работники, уполномоченные к подписанию контракта по доверенности. Эти лица не являются специальными субъектами данного преступления.

Привлечение конкретных лиц к уголовной ответственности осложняется еще и порочной практикой уполномоченных банков. Так, во многих из них к подписанию паспорта сделки допускается не только лицо, имеющее право первой подписи по счету экспортера в банке, как того требуют инструкции, но и любое другое лицо, в отношении которого в уполномоченном банке имеется образец подписи. Негативные последствия этой порочной практики очевидны. Правовые отношения в сфере валютного (но не уголовного) законодательства, определяющие обязанность возвратить валютную выручку по внешнеэкономическому контракту, возникают между государством в лице агента валютного контроля (уполномоченный банк) и руководителем организации именно в связи с подписанием последним паспорта сделки. В ситуации, когда контракт подписывает один работник организации, а паспорт сделки — другой, вопрос о персональной ответственности руководителя «размывается». Вместе с тем это не значит, что привлечению к  уголовной ответственности подлежит только тот руководитель, который подписал и контракт, и паспорт сделки. Квалифицирующее значение здесь имеет в большей степени наличие у руководителя организации умысла на невозвращение и причинная связь между его умышленными деяниями и наступившим последствием в виде невозвращения валюты. Названные документы руководитель может и не подписывать. Очевидно лишь, что перечисленные обстоятельства существенно осложняют процесс доказывания его вины[6].

Отмечая наиболее актуальные проблемы квалификации невозвращения из-за границы средств в иностранной валюте, необходимо признать, что эти проблемы во многом искусственно созданы неудачной конструкцией состава.

В опубликованных работах уже отмечалась серьезная ошибка законодателя. Обратимся к ст. 193 УК РФ: «Невозвращение в крупном размере из-за границы руководителем организации средств в иностранной валюте, подлежащих в соответствии с законодательством Российской Федерации обязательному перечислению на счета в уполномоченный банк Российской Федерации, — наказывается...».

Применяя буквальное, грамматическое толкование, придется признать, что, если валюта по неисполненному контракту возвращена противозаконным способом, например перечислена не в уполномоченный банк, а в любой другой отечественный, на счет другой организации-резидента и т. п., или попросту в Россию ввезены наличные средства, эти деяния состава данного преступления не образуют[7]. Это означает, что такого рода версия может возникнуть на любой стадии следствия или судебного рассмотрения дела и доказать обратное будет крайне сложно. Значит, подобные версии надо отрабатывать уже на ранних стадиях изобличения преступников. Вывод: действующая формулировка не соответствует целям законодательства[8].

Как уже отмечалось, противоречив вопрос о субъекте данного преступления. Необходимо дополнить ст. 193 УК РФ квалифицирующими признаками. Многие практические работники отмечают необоснованную мягкость меры наказания. Очевидно, что невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте никак не менее опасное преступление, чем, к примеру, контрабанда (ст. 188 УК РФ) или легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных  преступным путем (ст. 174 УК РФ). Однако эти составы предусматривают более строгое наказание, а при наличии квалифицирующих признаков относятся к категории тяжких и даже особо тяжких (например, ч. 4 ст. 188 УК РФ). Явное несоответствие меры наказания степени общественной опасности преступного невозвращения валюты, отсутствие квалифицирующих признаков создают ряд проблем правоприменительной практики. Как уже отмечалось, приготовление к невозвращению валюты в соответствии с ч. 2 ст. 30 УК РФ не является преступлением, однако за счет увеличения размера санкции эту проблему можно было бы решить.

Важным и необходимым было бы введение дополнения к имеющемуся примечанию к статье, которое позволяло бы прекращать уголовное преследование в отношении обвиняемого в случае полного возмещения им причиненного ущерба и способствования раскрытию преступления. Это основание освобождения от уголовной ответственности дало бы большие процессуальные и тактические преимущества, реально содействовало пополнению бюджета, служило эффективным способом предупреждения преступлений. Введение дополнительного пункта в примечание к ст. 193 УК РФ дало бы в распоряжение правоохранительных органов эффективный правовой механизм добровольного возврата виновным из-за границы средств в иностранной валюте.

С учетом вышеизложенного было бы целесообразно ст. 193 УК РФ изложить в следующей редакции:

1. Невозвращение в крупном размере из-за границы руководителем организации, уполномоченным лицом либо индивидуальным частным предпринимателем средств в иностранной валюте на счета в уполномоченный банк Российской Федерации, подлежащих в соответствии с законодательством Российской Федерации обязательному зачислению, — наказывается лишением свободы на срок от пяти до семи лет.

2. То же деяние, совершенное:

а) группой лиц по предварительному сговору;

б) должностным лицом с использованием своего служебного положения, — наказывается лишением свободы на срок от семи до десяти лет.

3. Деяние, предусмотренное частями первой или второй настоящей статьи, совершенное в особо крупном размере либо организованной группой, — наказывается лишением свободы на срок от десяти до двенадцати лет.

Примечания.

1. Деяние, предусмотренное настоящей статьей, признается совершенным в крупном размере, если сумма невозвращенных средств в иностранной валюте превышает пять миллионов рублей, а в особо крупном размере, если сумма невозвращенных средств в иностранной валюте превышает пятнадцать миллионов рублей.

2. Лицо, впервые совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, освобождается от уголовной ответственности, если оно способствовало раскрытию преступления и полностью возвратило средства в иностранной валюте на счета в уполномоченный банк Российской Федерации, подлежащие в соответствии с законодательством Российской Федерации обязательному зачислению.

Библиография

1 См.: Гармаев Ю. Уголовно-правовая характеристика невозвращения из-за границы средств в иностранной валюте (ст. 193 УК РФ) // Уголовное право. 2001. № 2. С. 11.

2 См.: Решение Верховного суда РФ от 17.10.1997 по иску ОАО «Завод им. В.А. Дегтерева» к ГТК РФ и Минюсту РФ о признании незаконным Приказа ГТК РФ от 24.07.1995 № 467 «О порядке применения нормы права, установленной ст. 273 ТК РФ» и отмене его государственной регистрации.

3 См.: Гармаев Ю. Указ. ст. С. 12.

4 См.: Михайлов В.И., Федоров А.И. Невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте // Законодательство.  2000. № 7. С. 7.

5 В Федеральном законе от 23.02.1996 «О бухгалтерском учете» (СЗ РФ. 1996. № 48. Ст. 5369) руководитель организации определен как руководитель исполнительного органа организации либо лицо, ответственное за ведение дел.

6 См.: Гармаев Ю. Указ. ст. С. 13—14.

7 См.: Пастухов И., Яни П. Невозвращение валюты из-за границы: проблемы квалификации // Законность. 1999. № 5. С. 15—16.

8 См.: Гармаев Ю. Указ. ст. С. 14.