Незаконное заключение под стражу и содержание под стражей как преступления в сфере осуществления правосудия и судебного разбирательства

Страницы в журнале: 99-102

Л.А. СПЕКТОР,

кандидат экономических наук, доцент, зав. кафедрой теории государства и права Южно-Российского государственного университета экономики и сервиса

В статье выявляется состав таких видов преступлений, как незаконное заключение под стражу и содержание под стражей. В результате таких правонарушений может быть причинен серьезный моральный ущерб, и потому эти преступления заслуживают самого пристального внимания.

Ключевые слова: незаконное заключение под стражу, незаконное содержание под стражей, процессуальный порядок, судья, моральный ущерб.

Illegal commitment or arrest as crimes in the sphere of performance of justice and trial

Corpus delicti of illegal commitment and arrest are regarded in this work. This kinds of crimes entails serious moral prejudice, and that’s deserves very serious attention.

Keywords: illegal commitment, illegal arrest, procedural order, judge, moral prejudice.

Общественная опасность незаконного заключения под стражу или содержания под стражей состоит в том, что данные виды преступлений посягают на важнейшее конституционное право граждан на свободу и личную неприкосновенность, которое непосредственно закреплено в ст. 22 Конституции РФ. Согласно указанной статье, заключение под стражу и содержание под стражей допускается только на основании судебного решения.

Непосредственным объектом рассматриваемого преступления являются общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование и авторитет судебной власти по обеспечению законного заключения под стражу и содержания под стражей как важнейшей предпосылки отправления правосудия.

Дополнительным объектом выступает конституционное право граждан на личную свободу и неприкосновенность личности.

В литературе относительно определения непосредственного объекта данного преступления имеются и иные суждения. Так, Н.Р. Фасхутдинова полагает, что непосредственным объектом заведомо незаконного задержания, заключения под стражу или содержания под стражей является гарантированное Конституцией РФ и международными актами в области прав человека право личной неприкосновенности, а также общественные отношения, содержание которых — нормальная деятельность органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, связанная с применением задержания, заключением под стражу или содержанием под стражей[1]. И на этом основании Н.Р. Фасхутдинова выступает с предложением о перенесении анализируемого вида преступлений в главу 17 УК РФ, в которой рассматриваются преступления против свободы, чести и достоинства личности.

Трудно согласиться с определением объекта как отношений, обеспечивающих нормальную деятельность органов правосудия при расследовании уголовных дел. При таком подходе затруднительно отграничить рассматриваемое преступление от иных деяний, посягающих на судебную власть при осуществлении правосудия; более того, деятельность органов предварительного расследования придется признать осуществлением правосудия.

Ю.И. Кулешов предлагает признать объектом рассматриваемого деяния процессуально упорядоченную деятельность по применению мер принуждения[2]. Однако, как справедливо указывает Е.М. Зацепина, порядок как таковой и упорядоченная деятельность не входят в круг охраняемых объектов уголовного права и не характеризуют общественную опасность указанных незаконных действий. Поэтому признание объектом процессуальных аспектов по реализации данных уголовно-процессуальных мер не отражает социально-правовой природы анализируемых деяний[3].

Л.В. Лобанова полагает, что основным объектом рассматриваемого деяния надлежит считать общественные отношения, исключающие применение процессуального задержания, заключение под стражу или содержание под стражей в качестве меры пресечения без предусмотренных на то процессуальным законом оснований или с нарушением установленного данным законом порядка, а дополнительным — свободу и неприкосновенность личности[4].

Поддерживая А.В. Федорова, который под непосредственным объектом понимает общественные отношения, обеспечивающие реализацию конституционного принципа неприкосновенности личности как социального и правового предназначения правосудия по защите личности от необоснованного ограничения ее прав и свобод[5], Е.М. Зацепина уточняет, что сущность назначения уголовного судопроизводства выражается не в обеспечении реализации принципа неприкосновенности личности, а в защите личности от незаконного и необоснованного ограничения ее прав и свобод. А поэтому, по ее мнению, под непосредственным объектом следует понимать общественные отношения, обеспечивающие защиту личности от незаконного задержания, заключения под стражу, содержания под стражей как назначения уголовного судопроизводства[6].

Представляется, что такой подход указанных авторов не совсем точен, ибо при незаконном заключении под стражу и содержании под стражей прежде всего подрываются нормальное функционирование и авторитет судебной власти, призванной обеспечивать законное заключение под стражу и содержание под стражей как меры уголовного пресечения.

Нет единообразного подхода в литературе и к определению дополнительного объекта. В качестве такового выделяются личность, неприкосновенность гражданина; личная свобода, честь и достоинство личности, жилищные, имущественные и иные интересы граждан.

Объективная сторона деяния состоит в заведомо незаконном заключении под стражу или содержании под стражей.

Статья 22 Конституции РФ провозглашает, что каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность, а арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. Данные конституционные гарантии свободы и личной неприкосновенности соответствуют в полном объеме международным правовым актам: положениям Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года, ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года. Согласно ст. 97 УПК РФ, содержание под стражей как мера уголовно-процессуального пресечения может применяться только при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый (подозреваемый):

1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда;

2) может продолжать заниматься преступной деятельностью;

3) может угрожать свидетелю и другим участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

С 1 января 2004 г. правом заключать под стражу и продлевать содержание под стражей обладает только суд. Тем самым положения УПК РФ были приведены в соответствие требованиям Конституции РФ, чему предшествовало постановление Конституционного суда РФ от 14.03.2002 № 6-П «По делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан С.С. Маленкина, Р.Н. Мартынова и С.В. Пустовалова».

Применение меры пресечения «заключение под стражу» преследует такие цели, как:

— предупреждение возможности обвиняемого (подозреваемого) скрыться от органов до-

знания, следствия или суда;

— исключение возможности совершения нового преступления обвиняемым (подозреваемым);

— исключение попытки воспрепятствования производству по уголовному делу и обеспечение исполнения приговора.

Основания для применения заключения под стражу можно разделить на две группы. Первая связана с информацией об обвиняемом (подозреваемом), например, о причастности его к совершению преступления, степени вероятности его ненадлежащего поведения. Вторая группа включает обстоятельства, указанные в ст. 97, а также и в ст. 99 УПК РФ (тяжесть предъявленного обвинения, данные о личности обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и др.).

При наличии указанных оснований, руководствуясь постановлением дознавателя или следователя, с согласия прокурора суд решает вопрос о возбуждении ходатайства перед судом о заключении обвиняемого (подозреваемого) под стражу либо о продлении срока содержания его под стражей. Однако суд может и по собственной инициативе принять решение об избрании данной меры пресечения, если вопрос об этом возникает в суде.

Решение суда о применении заключения под стражу становится юридически значимым с момента подписания судьей (судом) постановления (определения). Судебное решение может быть обжаловано в вышестоящий суд в кассационном порядке в течение трех суток со дня его вынесения.

Сроки содержания под стражей определены в ст. 109 УПК РФ, согласно которой содержание под стражей при расследовании преступлений не может превышать двух месяцев. Согласно ч. 2 данной статьи, при невозможности завершить предварительное следствие в срок до двух месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен судьей районного суда или военного суда соответствующего уровня в порядке, установленном ч. 3 ст. 108 УПК РФ на срок до шести месяцев (но существуют и некоторые исключения).

В соответствии со ст. 108 УПК РФ заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется только по решению суда в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, если невозможно применить иную, более мягкую, меру пресечения. Однако в исключительных случаях эта мера может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок  до двух лет, при наличии одного из следующих обстоятельств:

1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации;

2) не установлена его личность;

3) им нарушена ранее избранная мера пресечения;

4) он скрылся от органов предварительного расследования или от суда.

Согласно ч. 2 ст. 108 УПК РФ к несовершеннолетнему подозреваемому или обвиняемому заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть применено в случае, если он подозревается или обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, а в исключительных случаях — и в преступлениях средней тяжести.

Исходя из содержания норм уголовно-процессуального закона, незаконным заключением под стражу и содержанием под стражей, на наш взгляд, следует признавать нарушение указанных требований.

Между тем в литературе высказывается мнение, что основанием для применения меры пресечения в виде заключения под стражу является законность и обоснованность ее применения. При этом законность предполагает соблюдение всех норм УПК РФ, регламентирующих как порядок избрания данной меры пресечения, так и основания для ее продления. Обоснованность же означает наличие в представленных в суд материалах для решения вопроса о заключении под стражу или продлении содержания под стражей данных, свидетельствующих о необходимости применения рассматриваемой меры пресечения. Представляется, что данное суждение является спорным, поскольку законность и обоснованность применения меры пресечения не предусмотрены в УПК РФ в качестве основания для ее применения. Скорее это принципы, а не основания для применения заключения под стражу. Поэтому следует признать неточным суждение С.Э. Асликяна, что лишь нарушение оснований и условий заключения под стражу образует рассматриваемый состав преступления[7]. Нарушение же норм УПК РФ, регламентирующих порядок применения данной меры пресечения, свидетельствует только о дисциплинарном проступке. Ошибочность этого суждения состоит в том, что

С.Э. Асликян необоснованно отрывает друг от друга и противопоставляет основания и условия применения меры пресечения и нормы УПК РФ, регламентирующие основания, условия и порядок применения мер пресечения.

А.С. Горелик и Л.В. Лобанова справедливо указывают, что заключение под стражу следует считать незаконным, когда отсутствовали фактические основания для применения этой меры пресечения (например, арестовано лицо, вообще не совершившее какого-либо преступления) либо был нарушен процессуальный порядок избрания данной меры пресечения, в частности, если не были выполнены требования ст. 108 УПК РФ[8].

Рассматриваемое преступление признается оконченным с момента подписания судьей (судом) постановления (определения) об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу либо о продлении срока содержания под стражей. При этом не имеет значения, было ли исполнено такое постановление (определение) или нет, т. е. было лицо заключено под стражу или нет.

Такой вывод вытекает из постановления Конституционного суда РФ от 03.05.1995 № 4-П «По делу о проверке конституционности статей 220.1, 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна», в котором было отмечено, что вынесение постановления о заключении под стражу всегда ущемляет право на свободу и личную неприкосновенность независимо от того, исполнено или не исполнено это решение, поскольку не только реальные ограничения, но и выявившаяся их опасность, прежде всего угроза потерять свободу, нарушает неприкосновенность личности, оказывает давление на сознание и поступки человека.

Субъективная сторона деяния характеризуется только прямым умыслом, т. е. виновный осознает, что отсутствуют основания для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу или продления срока содержания под стражей, предвидит общественно опасные последствия незаконности своих действий и совершает их.

Цель и мотивы на оценку содеянного не влияют.

Субъектом деяния могут быть только судьи.

В литературе высказывается мнение, что субъектами незаконного содержания под стражей могут быть и иные лица, например, начальник следственного изолятора, его помощник или начальник изолятора временного содержания, следователь, прокурор (если подозреваемый или обвиняемый содержался в следственном изоляторе).

Однако мы разделяем позицию К.Л. Чайки, что содержание под стражей является действием, определенным в уголовно-процессуальном смысле. Заключение под стражу и содержание под стражей регламентированы как с точки зрения содержания и видов необходимых процессуальных действий, так и их субъектов[9].

Поэтому указанные лица за незаконное содержание под стражей должны подлежать ответственности по статьям 127 и 286 УК РФ.

Прокурор, следователь и дознаватель при вынесении незаконного и необоснованного по-

становления о возбуждении ходатайства перед судом об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу либо о ее продлении подлежат ответственности за злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), а при фальсификации материалов для обоснования избрания или продления данной меры — дополнительно и за фальсификацию доказательств (ст. 303 УК РФ).

Ю.И. Кулешов предлагает установить отдельно уголовную ответственность за заведомо незаконное возбуждение ходатайства о заключении под стражу или продлении срока содержания под стражей. По замыслу Ю.И. Кулешова это должно касаться следователей и лиц, производящих дознание. Представляется, что поскольку окончательный вывод о законности заключения под стражу или продления срока содержания под стражей делает суд, то и ответственность должна подлежать судье, незаконно принявшему решение о заключении под стражу или продлении срока содержания под стражей. Лица же, заведомо незаконно возбуждающие ходатайства об этом, должны подлежать ответственности по ст. 285 УК РФ за злоупотребление должностными полномочиями.

Вместе с тем некоторые авторы исключают из числа субъектов рассматриваемого преступления судей, полагая, что в этом случае они должны нести ответственность по ст. 305 УК РФ.

Действительно, в подобной ситуации возникает конкуренция между нормами статей 301 и 305 УК РФ. Однако представляется, что здесь ст. 301 УК РФ выступает как специальная норма по отношению к ст. 305 УК РФ, т. е. к общей норме, а поэтому должна применяться ст. 301 УК РФ.

В литературе вносились предложения об установлении уголовной ответственности за незаконное избрание и иных мер пресечения — залога личного имущества и подписки о невыезде. По нашему мнению, данные предложения безосновательны, поскольку при незаконном избрании этих мер пресечения отсутствует общественная опасность как важнейший признак преступления, и это деяние можно расценивать  лишь как дисциплинарный проступок.

Часть 3 ст. 301 УК РФ определяет квалифицирующий признак рассматриваемого преступления, если оно повлекло наступление тяжких последствий, каковыми могут быть, например, психическое расстройство потерпевшего, его самоубийство, длительность содержания под стражей. Вина по отношению к данным последствиям должна быть только неосторожной, что не указано в ч. 3 ст. 301 УК РФ, а это вызывает необходимость внесения в статью изменений.

Библиография

1 См.: Фасхутдинова Н.Р. Уголовно-правовая охрана личной неприкосновенности от заведомо незаконных задержания, заключения под стражу и содержания под стражей: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Ростов н/Д, 1999.

2 См.: Кулешов Ю.И. Преступления против правосудия: понятие, система, юридический анализ и проблемы квалификации: Учеб. пособие. — Хабаровск, 2001.

3 См.: Зацепина Е.М. Защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (уголовно-правовые аспекты). — Екатеринбург, 2005.

4 См.: Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. — Волгоград, 1999.

5 См.: Федоров А.В. Преступления против правосудия (вопросы истории, понятия и классификации). — Калуга, 2004.

6 Зацепина Е.М. Указ. соч.

7 См.: Асликян С.Э. Незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей // Науч. тр. филиала МГЮА в г. Кирове. Вып. 8. — Киров, 2003.

8 См.: Горелик А.С.,  Лобанова Л.В. Преступления против правосудия. — СПб., 2005.

9 См.: Чайка К.Л. Обеспечение безопасности личности в уголовном судопроизводстве (уголовно-правовые проблемы). — Хабаровск, 2004.