Некоторые аспекты соотношения понятий семьи и брака (начало)

О.Ю. ИЛЬИНА,

кандидат юридических наук

Семья и брак часто рассматриваются как взаимосвязанные явления, а соответствующие понятия полностью или частично признаются тождественными. Иначе говоря, если человек вступил в брак, значит, у него появилась семья, и наоборот: если брак расторгнут, то семья распалась. Во многом такой подход к определению семьи и брака обусловлен отсутствием соответствующих правовых дефиниций.

Семья и брак выступают объектами изучения различных наук: юриспруденции, социологии, демографии и др. В соответствии со спецификой своего предмета каждая из наук выделяет и рассматривает особые стороны функционирования и развития семьи, например, правоведение — брачно-семейные отношения в качестве объекта права; социология — как общественный институт, основанный на браке и выполняющий в обществе определенные функции; демография — как первичную ячейку воспроизводства населения; экономика — стороны жизни семьи как потребительской, а иногда и производственной ячейки; философия — общие проблемы жизни человека в семье; этнография — особенности духовной культуры и быта семьи у разных народов[1]. Соответственно, понятия семьи и брака определяются по-разному. В юридической энциклопедии отмечается, что брак — это союз женщины и мужчины, заключенный в установленном законом порядке с целью создания семьи, а семья — круг лиц, объединенных взаимными правами и обязанностями, предусмотренными различными правовыми нормами[2]. По мнению социологов, брак — это исторически обусловленная, санкционированная и регулируемая обществом форма отношений между мужчиной и женщиной, устанавливающая их права и обязанности по отношению друг к другу, к детям и к обществу, а семья — общественный механизм воспроизводства человека, отношения между мужем и женой, родителями и детьми, основанная на этих отношениях малая группа, члены которой связаны общностью быта, взаимной моральной ответственностью и взаимопомощью[3].

Существует множество семей, члены которых не связаны брачными узами. Объединяющим их началом служит не брак, а другие события (рождение либо усыновление ребенка); иногда это просто обоюдное стремление родственников (или даже посторонних лиц) жить вместе[4].

Проблема соотношения понятий семьи и брака является актуальной. Во-первых, в настоящее время происходит изменение социально-правовой характеристики семьи и брака (отдельные государства признают однополые браки и разрешают даже усыновление такими супругами детей; допускается многоженство). Во-вторых, как свидетельствуют статистические данные, наблюдается превышение числа разводов над числом заключаемых браков, т. е. брак уже не представляет собой для мужчины и женщины социальную и правовую значимость (в 2003 году на каждые четыре зарегистрированных брака приходилось три развода[5]). В-третьих, по данным социологических исследований, все большее число мужчин и женщин предпочитают не регистрировать свои отношения, выбирая новые формы сожительства: «гостевой брак», «партнерский брак» и др. Заметим, что представители иных общественных наук вполне допускают признание семьей фактическое совместное проживание мужчины и женщины, наличие у незамужней женщины ребенка и т. п.

Семейное законодательство нашего государства заключалось в кодексах, регулировавших брачно-семейные отношения в различные периоды, а также в ныне действующем Семейном кодексе РФ (далее — СК РФ). Все кодексы, кроме СК РФ, содержали в своих названиях четкое разграничение предмета правового регулирования: Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве, Кодекс законов о браке, семье и опеке, Кодекс о браке и семье РСФСР. Таким образом, законодатель устанавливал специфику регулирования отношений между супругами, называя это «брачным правом», и отношений, возникающих между другими членами семьи. Очевидно, это свидетельствует о разной правовой характеристике таких социальных институтов, как семья и брак. Поэтому СК РФ следует признать не соответствующим общей тенденции регулирования семейных отношений.

На наш взгляд, необходимость установления соотношения понятий семьи и брака, прежде всего как правовых категорий, и их взаимозависимости определяется характером правовой связи между фактом наличия брака и фактом наличия семьи. Попытаемся выяснить, возможно ли с точки зрения закона существование семьи без заключения брака; обязательно ли заключение брака предполагает создание семьи; что происходит с семьей, если брак прекращается или признается недействительным.

Следуя установленному еще римскими юристами естественному принципу, что уничтожение известных прав и обязанностей всегда должно соответствовать способу их возникновения и в действительности находится в зависимости от последнего, рассмотрим основания возникновения и прекращения брачных и семейных отношений, предусмотренные законодательством.

Анализ семейно-правовых норм традиционно начинается с изучения Свода законов Российской империи (Законов гражданских), а именно книги 1 тома Х «О правах и обязанностях семейственных»[6].

Раздел первый «О союзе брачном» содержал нормы, устанавливающие порядок вступления в брак, прекращения брака и признания его недействительным; также были закреплены права и обязанности «от супружества возникающие». Согласно ст. 1 «лица православного исповедания всех без различия состояний могут вступать между собою в брак, не испрашивая на сие ни особого от правительства дозволения, ни увольнения от сословий и обществ, к которым они принадлежат». На заключение брака лиц, состоящих на службе, требовалось дозволение их начальства. Объяснялось такое условие необходимостью оградить интересы службы. Запрещалось вступать в брак:

· лицам, не достигшим брачного возраста (18 лет для мужчин и 16 лет для женщин)  без дозволения родителей, опекунов или попечителей;

· лицам старше 80 лет;

· с безумными и сумасшедшими лицами;

· лицу, состоящему в браке, не расторгнутом в соответствии с законом;

· в четвертый по счету;

· с близкими родственниками.

Первые два запрета были относительными. Епархиальным архиереям было предоставлено право в необходимых случаях разрешать браки по личному своему усмотрению, когда жениху или невесте осталось не более полугода до наступления брачного возраста. Если же брак был заключен без дозволения родителей (опекунов), то он не признавался незаконным и оставался в силе. Вступившие же в брак лица подлежали наказанию при наличии жалобы родителей (опекунов).

Важное значение имела норма ст. 12: «Брак не может быть законно совершен без взаимного и непринужденного согласия сочетающихся лиц, посему запрещается родителям своих детей и опекунам лиц, вверенных их опеке, принуждать ко вступлению в брак против их желания».

Предусматривая условия вступления в брак, законодатель не определял в качестве цели заключения брака создание семьи. Однако С. Григоровский в своем труде «О браке и разводе» отмечал значимость брачного союза с позиции союза родственного: «...развод или признание брака незаконным, если и прекращают брачный союз между супругами и ведут за собой утрату ими всяких личных и имущественных прав одного над другим, то, однако, не погашают союза родственного, который через брак этих супругов был или мог бы быть при нерасторжении ими брака, а потому, хотя бы брак данных супругов и был расторгнут или признан незаконным, с ним все-таки необходимо считаться при разрешении вопроса о дозволенности или недозволенности браков между лицами, которые стали родственниками или свойственниками через этот брак»[7]. Таким образом, косвенно предполагалось, что заключение брака влечет за собой возникновение родственного союза, имеющего правовые связи между его участниками. Главным доказательством брачного союза признавались приходские (метрические) книги.

В случае нарушения установленных условий вступления в брак супружество не признавалось законным и действительным: «Лица, коих брак надлежащим духовным судом будет признан незаконным и недействительным... немедленно разлучаются от дальнейшего сожительства» (ст. 38).

Прекращался брак «сам собой через смерть одного из супругов». Основания расторжения брака были указаны в ст. 45: «Брак может быть расторгнут только формальным духовным судом по просьбе одного из супругов: 1) в случае доказанного прелюбодеяния другого супруга или неспособности его к брачному сожитию; 2) в случае, когда один из супругов приговорен к наказанию, сопряженному с лишением всех прав состояния, или же сослан на житье в Сибирь с лишением всех особенных прав и преимуществ; 3) в случае безвестного отсутствия другого супруга».

По нашему мнению, данная норма свидетельствует о заинтересованности государства в сохранении брачного союза и лишении супругов права расторгать брак по иным основаниям (например, если один из них или оба пришли к выводу о невозможности дальнейшего совместного проживания).

Самовольное расторжение брака без суда по взаимному согласию супругов не допускалось, как не допускались и никакие обязательства между супругами, заключающие условие жить порознь или влекущие разрыв супружеского союза (ст. 46). Таким образом, совместное проживание мужа и жены было обязательным условием брака. Данное правило находит свое подтверждение и в ст. 103, гласящей, что супруги обязаны жить вместе. При переселении, поступлении на службу или при иной перемене постоянного жительства мужа жена должна была следовать за ним. Предполагалось, что нет обязанности к совместной жизни (в прямом смысле), а есть обязанность не оставлять другого супруга против его воли и без основательной причины.

Общественно-политический строй того времени отличался категоричными воззрениями на сущность брачных отношений, на содержание личных и имущественных отношений между супругами; огромную роль играла и церковь. Можно предположить, что, поскольку закон не допускал иных оснований расторжения брака, кроме тех, которые имели объективные причины, брачный союз предполагался пожизненным, а его заключение служило основанием возникновения новой семьи.

Однако анализ норм Законов гражданских, регулирующих имущественные отношения между супругами, позволяет утверждать об отсутствии общности имущества мужа и жены как одного из признаков семьи: «Браком не составляется общего владения в имуществе супругов; каждый из них может иметь и вновь приобретать отдельную свою собственность». Таким образом, в Законах гражданских не предусматривались правовая связь между понятиями «семья» и «брак» и создание семьи в качестве цели при вступлении в брак.

Коренные изменения в правовом регулировании брачно-семейных отношений произошли после Октябрьской революции, что было обусловлено установлением новых экономических и идеологических основ государства. Провозглашение принципа отделения церкви от государства наиболее ярко проявилось в регламентации процедуры заключения и прекращения брака. В тот период были приняты декреты ВЦИК и СНК РСФСР от 18.12.1917 «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов гражданского состояния» и от 19.12.1917 «О расторжении брака».

Первый декрет провозглашал, что Российская республика впредь признает лишь гражданские браки, а церковный брак наряду с обязательным гражданским является частным делом брачующихся. Брак, заключенный по религиозному обряду после принятия декрета, не имел юридической силы; а те церковные браки, которые были заключены до принятия декрета, сохраняли законную силу и не нуждались в переоформлении. Декрет также устанавливал условия вступления в брак и простую процедуру его регистрации.

На основании декрета «О расторжении брака» бракоразводные дела были изъяты из компетенции судов духовных консисторий. Брак мог быть расторгнуть по просьбе одного из супругов (или обоих), которая подавалась в местный суд или в отдел записи браков. Как отмечает А.М. Нечаева, «оба декрета принципиально по-новому решали наиболее существенные вопросы правового регулирования, связанные с браком и семьей»[8]. Отмена церковного порядка заключения и расторжения брака, установление простой процедуры развода позволяли более эффективно разрешать семейно-правовые конфликты в соответствии с провозглашенными принципами, один из которых предусматривал полное равноправие мужчины и женщины. Брачный союз определялся как свободный союз между мужчиной и женщиной, заключенный с целью совместного общежития. Смысл такого сближения могли определить сами супруги[9].

Судья не только единолично выносил решение о разводе, но и определял судьбу детей, вопрос о временном содержании детей и жены, если она в том нуждалась. Супругам, находящимся в состоянии развода по церковным правилам, предоставлялось право, не дожидаясь прекращения прежнего дела, заявить новую просьбу о расторжении брака в соответствии с процедурой, установленной декретом «О расторжении брака».

По определению Л.П. Коротковой, данному периоду развития отечественного семейного законодательства была свойственна концепция «свободы любви», отрицавшей значение семьи и считавшей ее временной, отживающей категорией[10]. Признание только того брака, который был оформлен в государственных органах, вовсе не было проявлением заботы об укреплении пролетарской семьи. Правительством проводилась так называемая секуляризация брака: важно было освободить брачно-семейные отношения от влияния церкви, упразднить церковный брак.

Эти и другие правовые установки нашли свое воплощение в первом документе, регулирующем семейные правоотношения, — Кодексе законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве, принятом в октябре 1918 года (далее — КЗАГС).

В нормах о заключении брака воспроизводились положения декрета «О расторжении брака». Брак мог быть прекращен разводом. Согласно ст. 87 КЗАГС «основанием для развода может служить как обоюдное согласие обоих супругов, так и желание одного из них развестись». Закон предоставил каждому из супругов право расторгнуть брак, тем самым был устранен полный государственный контроль за расторжением брака. Более того, если оба супруга были согласны на расторжение их брака, они могли подать соответствующее заявление как в местный суд, так и в отдел записи браков, в котором была сделана запись о заключении данного брака (бывшим супругам по их желанию выдавалось свидетельство о разводе). Относительно признания брака недействительным КЗАГС содержал минимум правил — условий, препятствовавших его заключению.

Заметим, что КЗАГС содержал отдельные разделы, посвященные брачному и семейному праву, что позволяет сделать вывод как о самостоятельности соответствующих правовых массивов, так и о самостоятельности предметов их регламентации. Таким образом, семья и брак рассматривались как отдельные институты брачно-семейного права.

Как пишет О.Г. Куриленко, довольно скоро обнаружилась необходимость дальнейшего изменения и совершенствования законодательства о браке и семье: в связи с широким распространением фактических брачных отношений потребовалась охрана незарегистрированных браков[11]. Предполагалось, что фактические браки также должны пользоваться правовой защитой. «Если мужчина и женщина, достигшие брачного возраста, по обоюдному соглашению находятся в половом сожительстве, то независимо от того, зарегистрировано ли их сожительство в ЗАГСе или нет, они являются по отношению друг к другу мужем и женой»[12].

В целях урегулирования правовых отношений, вытекающих из брака, семьи и опеки на основе нового революционного быта, для обеспечения интересов матери и особенно детей и уравнения супругов в имущественном отношении и в отношении воспитания детей постановлением ВЦИК от 19.11.1926 был утвержден и введен в действие с 1 января 1927 г. Кодекс законов о браке, семье и опеке (далее — Кодекс). Правила об условиях и порядке заключения брака остались прежними; в то же время появилось положение, определяющее цели регистрации брака, — в государственных и общественных интересах, ради охраны личных и имущественных прав и интересов супругов и детей.

Признание силы законного брака за фактическими брачными отношениями, как полагает М.В. Антокольская, привело к изменениям в трактовке самого значения регистрации брака. «Параллельное существование фактического и зарегистрированного брака ни к чему, кроме правовой неопределенности, путанице и подрыву принципа моногамии, привести не могло. В частности, возникла необходимость решить проблему “конкуренции” между фактическим и зарегистрированным браком. Нерешенным также оставался вопрос о параллельном существовании нескольких фактических браков»[13].

В соответствии со статьями 11 и 12 Кодекса фактическим браком признавалось сожительство мужчины и женщины, не оформленное в установленном порядке, но характеризующееся следующими признаками: взаимное признание друг друга супругами, совместное сожительство, ведение общего хозяйства, выявление супружеских отношений перед третьими лицами, а также, в зависимости от обстоятельств, взаимная поддержка, совместное воспитание детей. Такая совокупность признаков вполне отвечает определению брака, регистрация которого являлась бесспорным доказательством наличия супружеских отношений.

Кодекс отменил правило о расторжении брака в суде — теперь брак мог быть расторгнут лишь в органах ЗАГС, при этом присутствия второго супруга не требовалось (его лишь извещали о состоявшемся факте расторжения брака). Также был исключен и институт признания брака недействительным. В соответствии со ст. 116, если имело место нарушение условий вступления в брак, то в судебном порядке оспаривалась только запись о регистрации брака.

Кодекс действовал достаточно долго, однако в регулирование брачно-семейных отношений периодически вносились изменения в соответствии с государственной политикой. В частности, было утверждено постановление ЦИК и СНК СССР от 27.06.1936 «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах». В целях борьбы с легкомысленным отношением к семье и для привлечения к исполнению семейных обязанностей была предусмотрена строгая явка в органы ЗАГС супругов, желающих расторгнуть брак, а в их паспортах ставилась отметка о расторжении брака. Новшества коснулись и размера государственной пошлины: за расторжение первого брака — 50 руб., второго — 150, третьего и последующих — 300 руб. Таким образом, государство принимало меры по упорядочению супружеских отношений, создавало искусственные препятствия к расторжению брака, руководствуясь при этом идеей сохранения семьи.

Важное значение для правовой регламентации отношений, возникающих при заключении и расторжении брака, имел и Указ Президиума Верховного Совета СССР от 08.07.1944 «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания “Мать-героиня” и учреждении ордена “Материнская слава” и медали “Медаль материнства”». Названные документы изменили правовую характеристику супружеского союза, внеся поправки в порядок заключения и расторжения брака. Выразилось это в том, что был отменен факультативный характер регистрации брака. Регистрация стала подтверждением общественного и государственного признания брака. Брак уже не рассматривается государством в качестве частного, личного дела — он становится предметом государственного регулирования и средством контроля за отношениями, складывающимися в процессе образования семейного союза[14].

Очередная попытка государства укрепить семью выразилась в усложнении процедуры расторжения брака: брак теперь расторгался только судом, а сам процесс развода предполагал обязательное прохождение двух ступеней. Сначала заявление о расторжении брака рассматривал народный суд, который должен был выяснить истинные мотивы развода и принять меры к примирению супругов. При этом явка супругов на судебное заседание была обязательной. Если примирение супругов в народном суде не состоялось, истец был вправе обратиться с заявлением о разводе в вышестоящий суд, который и принимал решение по существу. Сама попытка расторгнуть брак, даже если семья фактически распалась, рассматривалась как безнравственное, осуждаемое поведение со всеми вытекающими отсюда последствиями (публичным осуждением, исключением из партии и т. п.). Только спустя 20 лет Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10.12.1965 «О некотором изменении порядка рассмотрения в судах дел о расторжении брака» данная процедура была изменена, а дела о расторжении брака были отнесены к компетенции районного (городского) народного суда.

Кодекс о браке и семье РСФСР (далее — КоБС) был введен в действие с 1 ноября 1969 г. Одной из задач КоБС являлось дальнейшее укрепление советской семьи, основанной на принципах коммунистической морали (ст. 1). Специальный раздел КоБС содержал нормы, определяющие правила заключения брака, основания его прекращения и признания недействительным. Условия и препятствия для заключения брака остались прежними. Прекращение брака было возможно вследствие смерти или объявления в судебном порядке умершим одного из супругов. При жизни супругов брак мог быть расторгнут путем развода по заявлению одного или обоих супругов (ст. 30). В КоБС были установлены основания и порядок расторжения брака в органах ЗАГС и в суде. Новшеством стала норма ст. 33, предусматривавшая расторжение брака, если судом будет установлено, что дальнейшая совместная жизнь супругов и сохранение семьи стали невозможными. Это первое проявление внимания законодателя к проблеме единства интересов супругов и сохранения семьи. Нигде прежде в семейном законодательстве прямо не упоминалось, что, заключая брак, мужчина и женщина тем самым создают семью.

Соответствующие указания содержались и в Постановлении Пленума Верховного суда СССР от 04.12.1969 № 10 «О практике применения судами Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье». В нем, в частности, говорилось: «По делам о расторжении брака суд обязан всесторонне выяснить взаимоотношения сторон, мотивы, по которым ставится вопрос о расторжении брака, принимать меры к примирению супругов как при подготовке дела к судебному разбирательству, так и в судебном заседании. В этих целях суд, как правило, должен рассмотреть дело с участием обоих супругов... Судам следует иметь в виду, что временный разлад в семье и конфликты между супругами, вызванные случайными причинами, а также не обоснованное серьезными доводами нежелание одного или обоих супругов продолжать брак не могут считаться достаточным основанием к расторжению брака». То есть суду предоставлялась свобода в признании и оценке поводов к разводу, заявленных супругами, что вполне могло повлечь отказ в удовлетворении заявленного иска. Заметим, что данное указание было впоследствии воспроизведено в Постановлении Пленума Верховного суда СССР от 28.11.1980 № 9 «О практике применения судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака».

Буквальное толкование ч. 3 ст. 33 КоБС позволяет сделать вывод об одномоментном прекращении существования семьи и брака при расторжении последнего в суде.

На наш взгляд, такая законодательная конструкция нуждается в исследовании, что предполагает рассмотрение следующих вопросов: что такое семья с точки зрения закона? является ли создание семьи условием заключения брака?  на основании каких фактов суд приходит к выводу о невозможности сохранения семьи?

Обратим внимание на еще одну новеллу. Согласно ст. 43 КоБС брак мог быть признан недействительным при нарушении условий, установленных статьями 15 и 16 КоБС, а также в случаях регистрации брака без намерения создать семью (фиктивный брак). Брак не мог быть признан фиктивным, если лица, зарегистрировавшие этот брак, до рассмотрения дела судом фактически создали семью. Такое новшество явилось продолжением реализации идеи укрепления семьи, что затем привело к отождествлению понятий семьи и брака.

Заметим, что среди условий заключения брака нет такого, как создание семьи, т. е. мужчина и женщина, вступающие в брак, могут руководствоваться различными целями. В специальном исследовании, посвященном особенностям брачного выбора в России, была выявлена современная ориентация молодежи на брак не с целью создать семью, а с целью узаконить сексуальные отношения. «Это наводит на размышления о том, что при всей эволюции отношений между полами в сторону демократизма российская традиция толкает молодежь на заключение брака ради соблюдения приличий... В обществе по-прежнему продолжают существовать три основных мотива заключения брака: любовь, стереотип “делай как все”, расчет»[15].

Совершенно непонятен и механизм выявления у лиц, подающих заявление о регистрации брака, намерения создать семью. Однако прокурор, супруги и иные лица, права которых нарушены предполагаемым фиктивным браком, могли обратиться с соответствующим заявлением в суд. При этом непонятно, на основании чего было подано такое заявление, какие факты могли свидетельствовать о фиктивных намерениях одного или обоих супругов и на основе каких доказательств суд мог отказать в признании брака недействительным.

Ныне действующий СК РФ в целом сохранил установленные ранее правила заключения, прекращения и признания брака недействительным. Некоторые изменения заключаются в следующем:

· срок для примирения супругов, расторгающих брак в суде, сокращен до 3 месяцев. Кроме того, дополнительно указано, что расторжение брака производится, если меры по примирению супругов оказались безрезультатными и супруги (один из них) настаивают на расторжении брака;

· предусматривается, что фиктивный брак может быть заключен обоими супругами или одним из них;

· с требованием о признании фиктивного брака недействительным могут обратиться прокурор и супруг, не знавший о фиктивности брака.

На наш взгляд, данные нормы свидетельствуют о чрезмерном вмешательстве государства в дела семьи. Конечно же, если один из супругов возражает против расторжения брака, целесообразно назначить примирительный срок. Однако возникает вопрос: может ли суд отказать в иске о расторжении брака? Непонятен также смысл назначения срока для примирения: если один из супругов предъявил иск о расторжении брака, то его намерения, очевидно, останутся прежними; если он продолжит настаивать на своем, суд расторгнет брак, т. е. результат все равно будет тот же. Если же между супругами есть споры о разделе общего имущества, то ничто не мешает им расторгнуть свой брак в органах ЗАГС, а потом рассматривать взаимные притязания в суде в статусе уже бывших супругов. В связи с этим представляется нецелесообразным расторжение брака в судебном порядке по такому основанию, как отсутствие согласия одного из супругов на развод. Более того, передача этого вопроса в ведение органов ЗАГС позволит разгрузить суды, ускорить и облегчить саму процедуру развода.

В контексте рассуждений о соотношении понятий «семья» и «брак» обратим внимание и на разъяснения Пленума Верховного суда РФ, данные в Постановлении от 05.11.1998 № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака». В п. 20 говорится: «Решение суда о расторжении брака должно быть законным и основанным на доказательствах, всесторонне проверенных в судебном заседании. В мотивировочной части решения в случае, когда один из супругов возражал против расторжения брака, указываются установленные судом причины разлада между супругами, доказательства о невозможности сохранения семьи». В данном случае опять-таки имеет место произвольное использование разных правовых категорий — семьи и брака; более того, оглашение причин прекращения супружеских отношений можно рассматривать как вмешательство в частную жизнь.

В ситуации, когда оба супруга согласны на развод, но у них есть общие несовершеннолетние дети, либо если один из супругов, несмотря на отсутствие у него возражений, уклоняется от расторжения брака в органах ЗАГС, суд расторгает брак без выяснения мотивов развода (п. 1 ст. 23 СК РФ). Данная норма также нуждается в тщательном изучении. Во-первых, если у супругов есть общие несовершеннолетние дети, то суд обязан разрешить вопросы, указанные в п. 1 ст. 24 СК РФ, на основании соглашения сторон или по собственной инициативе. Таким образом, пока эти вопросы не будут разрешены, а это может продолжаться долго, брак не будет расторгнут. Понятно, что, устанавливая данную обязанность суда, законодатель руководствовался прежде всего интересами детей, имеющими приоритет перед интересами супругов. Полагаем, что супруги, которые удовлетворили свои притязания и получили свободу, с меньшей агрессивностью и более разумно смогут решить вопросы, касающиеся детей. В конце концов, как бы долго ни рассматривалось дело о разводе и какое бы решение ни вынес суд, его исполнение зависит от добросовестности сторон. В связи с этим мы предлагаем при наличии волеизъявления как одного, так и обоих супругов о расторжении брака решать этот вопрос в административном порядке, т. е. в органах ЗАГС. Применение данного правила будет уместно и в другом случае, указанном в п. 2 ст. 22 СК РФ. Если один из супругов уклоняется от расторжения брака в органах ЗАГС, но при этом у него отсутствуют возражения против развода (неясно, правда, каким образом это выявлено и зафиксировано), то расторжение брака в суде, на наш взгляд, противоречит общим правилам — ведь есть взаимное согласие на расторжение брака!

Именно в данном случае приобретает правовое значение вопрос о том, прекращает ли семья свое существование при расторжении брака. Да, отношения между мужчиной и женщиной как мужем и женой признаны прекратившимися. Однако если в таком браке был рожден ребенок, то отношения между ним и отцом (матерью) сохраняются. Брачно-супружеское и родительское правоотношения являются разновидностями семейных правоотношений, но при прекращении первого второе продолжает свое существование, что свидетельствует о сохранении семьи. Речь идет о семье, хотя и особенной. Данный аргумент еще раз подтверждает наш вывод о том, что при рассмотрении дела о расторжении брака суд не только не может, но и не вправе решать вопрос о сохранении семьи (а не брака).

Еще одним обстоятельством, исключающим принятие решения о невозможности продолжения совместной жизни и сохранении семьи, является правило ч. 5 ст. 167 ГПК РФ, разрешающее сторонам просить суд о рассмотрении дела в их отсутствие.

Главный мотив, оправдывающий «автоматическое фиксирование» судом факта прекращения брака, наиболее удачно сформулировал К. Маркс: «Развод есть только установление факта: данный брак есть умерший брак, его существование есть только видимость и обман»[16].

Не менее интересны и положения семейного законодательства, предусматривающие необходимость признания брака недействительным, если супруги или один из них заключили брак без цели создания семьи (п. 1 ст. 27 СК РФ). Семейное законодательство и Федеральный закон от 15.11.1997 № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния» (в ред. от 31.12.2005) не устанавливают в качестве условия заключения брака цель создания семьи.

Соответственно, по нашему мнению, неправомерно говорить и о признании брака недействительным, если супруги или один из них преследовали иные цели: удовлетворение сексуальных потребностей, приобретение иного социального статуса и т. п., вовсе не собираясь заводить детей и заниматься их воспитанием, формировать семейную собственность и др. Заметим, что ныне действующие правовые нормы в полной мере обеспечивают защиту прав и интересов членов семьи, возникшей при заключении брака, впоследствии признанного недействительным, но эти нормы не обязательно должны иметь специальное назначение. Например, если мужчина и женщина записаны родителями ребенка, то правовые последствия расторжения брака или признания его недействительным одинаковы. Если один из супругов не знал о фиктивных намерениях второго, то он, считая свои права нарушенными, может защитить их в суде, предъявив иск о возмещении материального вреда или компенсации морального вреда. Более того, в п. 4 ст. 30 СК РФ указывается, что последствия для так называемого добросовестного супруга в виде удовлетворения его требований о разделе общего имущества, признании действительным брачного договора полностью или частично и другие наступают по усмотрению суда. Конечно, нарушение лицами, вступающими в брак, предусмотренных законом условий является противоправным поведением и должно повлечь признание соответствующего брака недействительным.

Обращает на себя внимание тот факт, что в науке семейного права как аксиома воспринимается положение о том, что одним из условий вступления в брак является наличие у мужчины и женщины цели создания семьи. Такую позицию можно было считать оправданной лишь в советский период, что было обусловлено чрезмерной заботой государства о дальнейшем укреплении семьи, основанной на принципах коммунистической морали. Однако и сейчас отдельные ученые высказывают подобные суждения и, более того, предлагают внести соответствующие изменения в СК РФ.

Так, О.Г. Куриленко вполне справедливо, на наш взгляд, считает брак важнейшим основанием образования семьи[17]. При этом делается вывод о целесообразности законодательного закрепления такого понятия брака, в котором было бы четко определено, что это союз мужчины и женщины, целью которого является образование семьи. О.Г. Куриленко называет еще один дополнительный признак брака — союз, который имеет своей целью создание и поддержание семейных отношений[18]. Что означает «поддержание» семейных отношений? По нашему мнению, в большинстве случаев при заключении брака супруги намерены вести совместную жизнь, воспитывать детей, а также иным образом создавать и поддерживать имидж семьи, но это признаки, определяющие статус семьи как социального, а не правового института.

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ