Некоторые аспекты судебной практики по обращению взыскания на заложенное имущество

М.Г. ЖУЛИНА,

и.о. начальника Правового управления ФССП России

Судебная практика в сфере залога —одна из самых благодатных тем для юридического исследования. Институт залога затрагивает значительное количество разнообразных вопросов, относящихся к обязательственному праву, вещному праву, законодательству о банкротстве и, конечно же, законодательству об исполнительном производстве.

Примечательно, что проблемные вопросы обращения взыскания на заложенное имущество в рамках исполнительного производства, формирующиеся в условиях коллизионности положений действующего законодательства, раскрываются и разрешаются судебной практикой. При этом не без конкуренции самих правовых позиций судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Пунктом 11 ст. 28.2 Закона РФ от 29.05.1992 № 2872-1 «О залоге» (далее — Закон о залоге) и подп. 4  п. 2 ст. 54 Федерального закона от 16.07.1998 № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» (далее — Закон об ипотеке) закреплены правила, в соответствии с которыми суд при рассмотрении требований об обращении взыскания на заложенное имущество устанавливает начальную продажную стоимость заложенного имущества при его реализации, которая определяется на основе соглашения между залогодателем и залогодержателем, достигнутого в ходе рассмотрения дела в суде, а в случае спора — самим судом. Если начальная продажная цена заложенного имущества определяется на основании отчета оценщика, она устанавливается равной 80% от рыночной стоимости такого имущества, указанной в отчете оценщика. Таким образом, факт установления начальной продажной цены заложенного имущества входит в предмет рассмотрения судом дела об обращении взыскания на заложенное имущество.

Начальная продажная цена имущества должна быть указана в резолютивной части решения суда. При этом сам закон не содержит механизма (порядка) определения судом начальной продажной цены, в связи с чем суды, как правило, начальную продажную стоимость имущества принимают аналогичной стоимости, указанной в договоре залога. Однако в большинстве случаев эта цена имущества не соответствует его рыночной стоимости, в результате чего заложенное имущество остается или может остаться невостребованным.

В ряде случаев суды удовлетворяют заявления залогодержателей-взыскателей и снижают начальную продажную цену заложенного имущества. Например, определением Калачинского городского суда Омской области удовлетворено заявление банка об изменении порядка исполнения решения суда об обращении взыскания на заложенное имущество в части снижения первоначальной продажной цены заложенного автомобиля должника Ш. с 707 350  до 570 000 руб. (согласно рыночной стоимости на момент обращения взыскания на имущество).

Однако уже по другому делу Калачинский городской суд Омской области отказал в удовлетворении требований банка о снижении цены заложенного недвижимого имущества с 16 500 000 до 15 478 000 руб. Суд обосновал свое решение тем, что удовлетворение этого заявления фактически влечет изменение ранее принятого судом решения, тем самым нарушаются требования ст. 350 Гражданского кодекса РФ и ст. 89 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее — Закон об исполнительном производстве), устанавливающие порядок реализации заложенного имущества.

При передаче заложенного имущества на реализацию судебный пристав-исполнитель, как правило, руководствуется начальной продажной ценой заложенного имущества, указанной в резолютивной части судебного решения и воспроизведенной в исполнительном листе.

Вместе с тем на практике нередко возникают разногласия относительно рыночной стоимости заложенного имущества на момент передачи его на реализацию. При этом проводимая оценка заложенного имущества в рамках исполнительного производства в порядке ст. 85 Закона об исполнительном производстве, по мнению судов, не является обоснованной.

Так, в постановлении от 14.09.2012 № Ф08-4845/12 по делу № А32-46953/2011 ФАС Северо-Кавказского округа указано, что, поскольку начальная цена реализации заложенного имущества должника была определена арбитражным судом в соответствии с п. 2 ст. 54 Закона об ипотеке, у судебного пристава-исполнителя отсутствовали основания для проведения самостоятельной оценки имущества с привлечением оценщика согласно ч. 2 ст. 85 Закона об исполнительном производстве и определения иной цены спорного имущества, нежели та, что была установлена вступившими в законную силу судебными актами.

Любопытно при этом, что суды указывают на необоснованность передачи имущества на реализацию при наличии споров, связанных с оценкой имущества.

Так, в постановлении от 01.06.2012 по делу № А36-1286/2011 ФАС Центрального округа указал, что, исходя из системного толкования норм ч. 1 ст. 68, частей 6, 7 ст. 87, ч. 8 ст. 87, ч. 3 ст. 78, ч. 2 ст. 89 Закона об исполнительном производстве, а также п. 1 ст. 28.1 Закона о залоге следует, что передача арестованного имущества на принудительную реализацию (торги) допустима только после и при условии надлежащего определения его стоимости по результатам проведенной оценки или на основании судебного акта в отношении имущества, находящегося в залоге. Следовательно, при наличии разногласий и споров по поводу стоимости арестованного имущества или при оспаривании действий судебного пристава-исполнителя, связанных с оценкой имущества, передача такого имущества на торги будет необоснованной.

Иная ситуация возникает, если заложенное имущество передается по начальной продажной цене, указанной в судебном решении, на реализацию, но торги объявляются несостоявшимися по причине явки менее двух покупателей либо потому, что не была сделана надбавка против начальной продажной цены заложенного имущества.

По этому вопросу высказался Пленум ВАС РФ, который в п. 42 постановления от 17.02.2011 № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» разъяснил, что после объявления публичных торгов по продаже заложенного имущества несостоявшимися в связи с тем, что на эти торги явилось менее двух покупателей либо не была сделана надбавка против начальной продажной цены заложенного имущества, залогодатель или залогодержатель вправе до проведения повторных публичных торгов обратиться в суд, по решению которого обращено взыскание на предмет залога и установлена начальная продажная цена, с заявлением об изменении начальной продажной цены заложенного имущества при его реализации.

Это заявление рассматривается по правилам ст. 324 АПК РФ, причем заявитель должен доказать, что рыночная цена предмета залога значительно уменьшилась после вступления в законную силу решения суда об обращении на него взыскания.

В современных условиях залог движимого и недвижимого имущества занимает значительное место среди иных способов обеспечения обязательств.

В настоящее время действующее законодательство не содержит исключающих норм о том, что взыскание может быть обращено на предмет залога по требованию незалогового кредитора. При этом нельзя не отметить, что сегодня другие кредиторы, наряду с залоговым кредитором, также обладают преимущественными правами по удовлетворению требований за счет заложенного имущества.

В ходе исполнительного производства возникают конкурирующие ситуации, когда судебный пристав-исполнитель обращает взыскание на имущество, обеспеченное залогом, при наличии требований предшествующего и последующего залогодержателей, а также по требованию кредитора, не обеспеченному залогом, в отсутствие у должника иного ликвидного имущества.

Так, ООО «К» обратилось в ВАС РФ с заявлением о пересмотре судебных актов нижестоящих судов, согласно которым удовлетворены требования ООО «Х» об освобождении судебным приставом-исполнителем заложенного имущества от ареста и исключении из описи имущества. ВАС РФ определением от 23.03.2010 № ВАС-3172/10 по делу № А41-К2-17623/09 на основании положений ст. 334 ГК РФ, статей 69, 78, 80, 111, 119 Закона об исполнительном производстве, статей 198, 201 АПК РФ подтвердил правильность выводов судов нижестоящих инстанций.

В рамках рассмотрения дела судебный пристав-исполнитель вынес постановление о запрете на снятие с учета, изменение регистрационных данных, проведение государственного технического осмотра автотранспортных средств. Установив отсутствие у должника денежных средств, необходимых для погашения задолженности, судебный пристав-исполнитель наложил арест на имущество заявителя.

Суды нижестоящих инстанций пришли к выводу, что наложение судебным приставом-исполнителем ареста и включение в опись имущества, являющегося предметом залога по договору, по требованиям взыскателей, не являющихся залогодержателями, противоречит требованиям закона и влечет нарушение прав и законных интересов залогодержателя в рамках исполнения обязательств по договору залога.

По другому делу судом (постановление ФАС Северо-Западного округа от 14.05.2012 по делу № А56-37319/2011) отказано в признании незаконным бездействия судебного пристава-исполнителя, поскольку реализация заложенного имущества могла привести к преимущественному удовлетворению прав одних кредиторов в ущерб другим.

ООО «Экон-лизинг» обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании незаконным бездействия судебного пристава-исполнителя, выразившегося в непередаче на торги заложенного имущества, на которое решением суда обращено взыскание, а также об обязании судебного пристава-исполнителя передать на торги заложенное имущество.

Решением суда первой инстанции заявленные ООО «Экон-лизинг» требования удовлетворены в полном объеме.

Суды апелляционной и кассационной инстанций, рассматривая требования ООО «Экон-лизинг», указали следующее.

На основании исполнительного листа об обращении взыскания на заложенное имущество (товары в обороте и оборудование) в отношении ООО «Экон-лизинг» в интересах банка судебным приставом- исполнителем возбуждено исполнительное производство, но постановление о передаче спорного имущества должника на реализацию в порядке ч. 6 ст. 87 Закона об исполнительном производстве не выносилось.

При этом на одно и то же имущество, являвшееся предметом залога по нескольким договорам, заключенным ООО «Экон-лизинг» с разными кредитными учреждениями (ООО КБ «Ф», АКБ «НРБ», АКБ «АБ»), требования были предъявлены не только взыскателем, но и другими залогодержателями. Для установления очередности права на получение нереализованного заложенного имущества судебным приставом-исполнителем были запрошены документы у указанных кредитных организаций.

В этих обстоятельствах суды апелляционной и кассационной инстанций с учетом положений п. 1 ст. 342 ГК РФ и п. 1 ст. 22 Закона о залоге сделали вывод о том, что судебным приставом-исполнителем не допущено незаконного бездействия.

Интересно складывается практика относительно вопросов взыскания исполнительского сбора по исполнительному производству об обращении взыскания на заложенное имущество.

Методическими рекомендациями по порядку взыскания исполнительского сбора, утвержденными ФССП России 23 декабря 2010 г., предусмотрено следующее.

Если в исполнительном документе одновременно указаны подлежащая взысканию денежная сумма в связи с неисполнением должником обеспеченного залогом обязательства и требование об обращении взыскания на заложенное имущество, то при неисполнении должником в установленный для добровольного исполнения срок требования о взыскании денежных средств судебный пристав-исполнитель выносит постановление о взыскании исполнительского сбора. Размер исполнительского сбора рассчитывается от подлежащей взысканию суммы.

Если в исполнительном документе содержится требование об обращении взыскания на заложенное имущество, в постановлении о возбуждении исполнительного производства должнику предлагается в срок для добровольного исполнения предоставить документы, необходимые для реализации имущества, обеспечить доступ к имуществу для составления акта описи имущества или совершить иные действия, необходимые для обращения взыскания на заложенное имущество по такому исполнительному документу.

Несовершение должником указанных действий без уважительных причин в установленный срок является основанием для вынесения постановления о взыскании исполнительского сбора. При этом сумма исполнительского сбора устанавливается в размере, определяемом для исполнительных документов имущественного характера (от стоимости имущества, на которое обращается взыскание).

По мнению ФССП России, само наличие исполнительного документа об обращении взыскания на заложенное имущество связано с неисполнением должником обеспеченного залогом обязательства перед кредитором.

При этом согласно п. 5 ст. 350 ГК РФ должник в любое время до продажи предмета залога вправе прекратить обращение на него взыскания и его реализацию, исполнив обеспеченное залогом обязательство или ту его часть, исполнение которой просрочено.

Вместе с тем судебная практика по этому вопросу складывается не столь однозначно. Так, в постановлении Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.01.2013 № 14АП 8962/12 по делу № А66-9024/2012 об оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора в размере 2 476 839,33 руб., вынесенного по исполнительному производству об обращении взыскания на заложенное имущество, указано следующее.

Должник не имел возможности добровольно исполнить исполнительный документ об обращении взыскания на предмет залога, поскольку законодательством установлен особый порядок обращения взыскания на заложенное имущество, при этом заложенное имущество по независящим от должника причинам не было реализовано на торгах.

Суд заключил, что при указанных обстоятельствах постановление судебного пристава-исполнителя о взыскании с должника исполнительского сбора было правомерно признано недействительным на основании ч. 7 ст. 112 Закона об исполнительном производстве и постановлений Конституционного Суда РФ от 27.04.2001 № 7-П и от 30.07.2001 № 13-П. При этом суд сослался на правовую позицию ВАС РФ (определение от 02.02.2011 № ВАС-100/1).

Любопытно, что суды общей юрисдикции придерживаются иной правовой позиции по вопросу правомерности вынесения постановления о взыскании исполнительского сбора.

Так, М. обратился в Иркутский районный суд Иркутской области с заявлением об оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора. В своем требовании М. указал, что является должником по исполнительному производству, возбужденному на основании исполнительного документа, содержащего требования о взыскании суммы кредиторской задолженности и об обращении взыскания на заложенное имущество. С момента получения постановления о возбуждении исполнительного производства и в течение срока, установленного судебным приставом-исполнителем для добровольного исполнения требований, заявитель обеспечил беспрепятственный доступ к залоговому имуществу. В связи с тем что по не-  зависящим от должника причинам срок исполнения исполнительного документа увеличился на период реализации имущества и в итоге превысил 5 дней, увеличение срока исполнения не может расцениваться как уклонение от исполнения требований исполнительного документа и, следовательно, не может являться основанием для наложения санкций административного характера.

Суды первой и апелляционной инстанций не нашли оснований для удовлетворения заявленного требования, мотивируя это решение следующим: согласно постановлению КС РФ от 30.07.2001 № 13-П правоприменитель обязан обеспечить должнику возможность надлежащим образом подтвердить, что нарушение установленных сроков исполнения исполнительного документа вызвано чрезвычайными и непреодолимыми обстоятельствами.

Непреодолимая сила как чрезвычайное и непредотвратимое в данных условиях обстоятельство определена в положениях подп. 1 п. 1 ст. 202 и п. 3 ст. 401 ГК РФ, регламентирующих соответственно основания приостановления течения срока исковой давности и основания ответственности за нарушение обязательства. При этом п. 3 ст. 401 ГК РФ предусмотрено, что к таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.   По мнению суда, отсутствие у должника имущества, денежных средств, необходимых для исполнения исполнительного документа в установленный срок, на что в обоснование своих требований указывает заявитель, не относится к обстоятельствам непреодолимой силы, т. е. чрезвычайным и непредотвратимым.

Поскольку должник в установленный срок не исполнил в добровольном порядке требования исполнительного документа, судебный пристав-исполнитель правомерно, в соответствии с нормой ст. 112 Закона об исполнительном производстве, вынес постановление о взыскании с должника по исполнительному производству исполнительского сбора. То, что в ходе исполнения решения суда увеличился срок реализации арестованного имущества, не лишает должника ответственности за неисполнение и не колеблет законность постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора, поскольку имущество было реализовано после окончания срока для добровольного исполнения, уважительность причин просрочки исполнения решения суда заявителем не доказана.

Особого внимания заслуживает практика прекращения залогового обязательства. В соответствии с подп. 4 п. 1 ст. 352 ГК РФ залог прекращается, в том числе когда реализация заложенного имущества оказалась невозможной. Таким образом, если взыскатель в исполнительном производстве в течение месяца со дня объявления повторных торгов несостоявшимися не заявит о том, что он оставляет предмет залога за собой, его преимущественное право на предмет залога перед другими кредиторами прекращается, но при этом право собственности должника на имущество перестает быть обремененным залогом.

Суды толкуют положения ГК РФ в части прекращения залоговых обязательств по-разному.

Так, Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд в постановлении от 29.10.2012 № 18АП-10486/2012 по делу № А47-6220/2012, ссылаясь на п. 6 ст. 350 ГК РФ, пункты 4, 5 ст. 58 Закона об ипотеке, указал: содержание названных норм позволяет сделать вывод о том, что вопрос о прекращении ипотеки зависит от представления доказательств совершения залогодержателем действий, выражающих волеизъявление на оставление за собой предмета ипотеки. Такими действиями являются направление письменных заявлений организатору торгов

и судебному приставу-исполнителю об оставлении предмета ипотеки за собой в месячный срок после объявления повторных публичных торгов несостоявшимися. Поскольку судьба залогового права (ипотеки) поставлена законодателем в зависимость от действий (бездействия) залогодержателя в границах специально установленного срока, а залогодержатель не уведомил организатора торгов и судебного пристава-исполнителя об оставлении предмета залога за собой, суд пришел к правильному выводу о прекращении ипотеки. При этом ненаправление предложения судебного пристава-исполнителя о принятии реализованного имущества не исключало обоснованности указанного вывода: действуя разумно и добросовестно, залогодержатель мог и должен был узнать о результатах торгов.

Однако суды общей юрисдикции традиционно придерживаются в этом вопросе противоположной позиции.

Так, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Чувашской Республики в определении от 17.09.2012  по делу № 33-3098/2012 указала, что из системного толкования положений ст. 350 ГК РФ, ст. 58 Закона об ипотеке и Закона об исполнительном производстве следует: для реализации своего права оставить предмет залога за собой взыскатель должен знать об объявлении повторных торгов несостоявшимися; обязанность направить взыскателю предложение оставить имущество за собой в указанном случае законодатель возложил на судебного пристава-исполнителя.

Узнав об объявлении повторных публичных торгов несостоявшимися, залогодержатель в установленный срок сообщил судебному приставу-исполнителю о своем намерении воспользоваться правом оставить спорный объект недвижимости за собой. Затем суд повторно, сразу же после получения официального предложения об оставлении заложенного имущества за взыскателем, пришел к выводу, что залогодержатель не пропустил срок для оставления имущества за собой, поэтому ипотека не считается прекращенной и залогодержатель правомерно приобрел право собственности на предмет залога.

Определенный интерес представляет позиция ФАС Поволжского округа, выраженная в постановлении от 18.10.2012 по делу № А72-10685/2011. Суд пришел к выводу, что бездействие территориального управления Росимущества, выразившееся в неназначении специализированной организации для реализации имущества должника, было правомерно признано незаконным в связи с неисполнением постановления судебного пристава-исполнителя о передаче арестованного имущества на реализацию в территориальное управление Росимущества. На управление была возложена обязанность устранить допущенные нарушения законных прав и интересов взыскателя. При этом суд не принял во внимание довод управления о том, что законодательством о залоге установлен специальный порядок реализации заложенного имущества, требующий наличия соглашения между залогодержателем и залогодателем о цене его продажи. Суд указал, что такое соглашение требуется при внесудебной реализации заложенного имущества. В спорном случае реализация имущества производилась на основании судебного акта о взыскании задолженности в порядке ст. 69, п. 1.2

ч. 1, ч. 3 ст. 78 Закона об исполнительном производстве, а залогодержатель являлся взыскателем в исполнительном производстве, поэтому заключения им каких-либо соглашений с должником не требовалось.

Особого внимания заслуживает правовая позиция ВАС РФ.

Заявитель (общество), не согласившись с принятыми по делу судебными актами, обратился в суд надзорной инстанции, ссылаясь на то, что судебный пристав-исполнитель, арестовав с целью реализации заложенное имущество, после отзыва банком исполнительного листа об обращении взыскания на заложенное имущество должен был реализовать это имущество по общим правилам исполнительного производства с целью исполнения требований банка по исполнительному листу о взыскании денежной суммы.

В рамках рассмотрения дела судом установлено, что банк предъявил в службу судебных приставов два исполнительных листа: один — о взыскании с общества суммы задолженности, второй — об обращении взыскания на принадлежащее обществу заложенное имущество. На основании этих исполнительных листов судебным приставом-исполнителем возбуждены исполнительные производства, впоследствии объединенные в сводное исполнительное производство.

В рамках сводного исполнительного производства судебным приставом-исполнителем арестовано имущество общества, являющееся предметом залога.

В связи с тем что банком исполнительный лист об обращении взыскания на заложенное имущество был отозван, судебным приставом-исполнителем вынесено постановление о снятии ареста с имущества и передаче имущества должнику.

В части снятия ареста с имущества постановление было исполнено, а в части передачи его обществу выполнить постановление в полном объеме не представилось возможным, так как, несмотря на многочисленные извещения руководителя общества о необходимости явиться к месту совершения исполнительных действий по возврату арестованного имущества, представитель общества не являлся, отказываясь принять имущество. При этом основной довод общества сводился к тому, что арестованное заложенное имущество после отзыва банком исполнительного листа об обращении на него взыскания не подлежало возврату обществу, а должно было реализовываться по общим правилам исполнительного производства (посредством его оценки и передачи на реализацию) с целью исполнения исполнительного листа о взыскании денежной суммы.

Оценив соответствие действий судебного пристава-исполнителя требованиям законодательства об исполнительном производстве, ВАС РФ (определение от 26.02.2013 № ВАС-1559/13 по делу № А36-4609/2012) не усмотрел нарушений требований закона и указал, что установленный ст. 78 Закона об исполнительном производстве порядок обращения взыскания на заложенное имущество отличается от общего порядка обращения взыскания на имущество должника (ст. 69 Закона). При указанных обстоятельствах судебный пристав-исполнитель при отзыве взыскателем исполнительного листа об обращении взыскания на заложенное имущество не мог автоматически признать это имущество арестованным в целях исполнения исполнительного листа о взыскании денежных средств, поскольку такие действия не соответствовали бы законодательству об исполнительном производстве.

Полагаем, что противоречивые и даже противоположные позиции судов, связанные с реализацией правовых аспектов института залога, свидетельствуют о  необходимости дополнительного правового урегулирования этой сферы правоотношений с целью устранения коллизионных вопросов.