Некоторые спорные вопросы выявления правовой сущности отлагательного и отменительного условий сделки

УДК 347.132

Страницы в журнале: 64-68 

И.В. ГОМБОЕВА,

аспирант Российской академии государственной службы при Президенте РФ

В статье раскрывается правовая сущность отлагательного и отменительного условий сделки как юридических фактов; подробно рассматривается понятие юридического факта.

Ключевые слова: отлагательное и отменительное условия сделки, юридический факт, закон, правопорядок, правовая сущность, правовое регулирование, индивидуальное регулирование, индивидуально-определяемый юридический факт, потестативное условие.

In article the legal essence dilatory and suspensive terms of transaction as legal facts reveals; the concept of the legal fact is in detail considered.

Keywords: dilatory and suspensive conditions of the transaction, legal fact, law, law and order, legal essence, legal regulation, individual regulation, individually-defined legal fact, potestative condition.

В  современной российской цивилистической литературе накопилось немалое количество работ, посвященных тем или иным вопросам совершения условных сделок. Тем не менее дальнейшее развитие существующей научной мысли по данной проблеме нужно начинать в первую очередь с исследования вопроса о понятии и правовой сущности отлагательного и отменительного условий сделки.

В действующем гражданском законодательстве не отражается четких признаков отлагательного и отменительного условий сделки, а лишь указывается на то, что должна существовать неизвестность наступления (или ненаступления) таких условий (ст. 157 ГК РФ). Неудивительно, что отсутствие соответствующих законодательных норм порождает различные взгляды относительно понятия и правовой сущности отлагательного и отменительного условий сделки, как в теории, так и в правоприменительной практике.

В современной литературе наиболее дискуссионным представляется вопрос о том, возможно ли рассматривать отлагательное и отменительное условия сделки в качестве юридических фактов? Если под юридическим фактом понимается факт, с которым закон напрямую связывает наступление правовых последствий, то обстоятельство, включаемое в условную сделку, невозможно рассматривать в качестве такового. Однако подобные обстоятельства, во-первых, в общем виде все же отражаются в нормах гражданского законодательства (т. е. закрепляется сама возможность совершения (заключения) условной сделки, однако без уточнения характера самого обстоятельства) и, во-вторых, вызывают правовые последствия. Таким образом, для того чтобы уяснить возможность признания отлагательного и отменительного условий сделки юридическими фактами, следует обратиться к самому понятию «юридический факт».

В литературе под юридическими фактами понимаются конкретные жизненные обстоятельства, с которыми закон связывает возникновение, изменение или прекращение правовых последствий, прежде всего различных правоотношений[1]. Иными словами, юридическим фактом признается не любое жизненное обстоятельство, а явление, определенным образом выраженное в нормах закона.

Категория юридического факта затрагивалась еще в дореволюционной общетеоретической литературе. Так, Н.М. Коркунов указывал на то, что «жизнь юридических отношений обусловливается чередованием таких фактов, служащих фактическим предположением применения юридических норм», т. е. «факты, обусловливающие применение юридических норм, называются также юридическими фактами»[2]. Определение данной категории встречается и в цивилистической литературе, где под юридическим фактом понимается всякое обстоятельство, за которым признано правом свойство производить в гражданском обороте юридические последствия, т. е. возникновение, изменение и прекращение правоотношений[3].

Наибольшее развитие теория юридических фактов получила в советском гражданском праве, поскольку многие положения цивилистической науки использовались для формирования общей теории юридических фактов[4]. О.А. Красавчиков указывал, что юридическим фактом признается факт реальной действительности, с которым нормы права связывают юридические последствия, а соотношение названных фактов и норм строится по принципу частной основы и общей предпосылки движения гражданских правоотношений; нельзя представлять себе, будто бы юридическая значимость того или иного явления (обстоятельства) должна быть придана только тому факту, который прямо, как таковой, указан в строго определенной норме права[5]. По мнению ученого, представляется неверным оценивать обстоятельства, не предусмотренные в нормах права, юридически безразличными, поскольку на практике вполне допустимы ситуации, когда те или иные отношения не имеют прямого нормативного регулирования либо вовсе не предполагаются в гипотезе той или иной нормы.

Однако в советской общетеоретической литературе встречались и иные взгляды на понятие юридического факта. Более широкое толкование данного термина дается Н.Г. Александровым. С его точки зрения, под юридическим фактом следует понимать не просто жизненный факт, а факт, определенным образом оцениваемый нормами права[6]. Юридическими фактами, по мнению В.Б. Исакова, считаются конкретные жизненные обстоятельства, вызывающие в соответствии с нормами права наступление тех или иных правовых последствий — возникновение, изменение или прекращение правового отношения[7]. Кроме того, указывая на существование индивидуально-определяемых юридических фактов, автор понимает под юридическими фактами не просто обстоятельства, установленные законом, а обстоятельства, прямо или косвенно предусмотренные нормами права[8].

Таким образом, при всем многообразии дефиниций данного понятия, существующих в дореволюционной, а также в советской юридической доктрине, следует обратить внимание на то, что юридическим значением могут обладать не только факты, напрямую закрепленные нормами права, но и факты, лишь в общем виде предусмотренные законом, а также факты, не имеющие прямого нормативного регулирования. Если в последнем случае налицо типичный пробел, то в первом случае речь идет об обстоятельствах, которые по своему характеру не требуют прямого законодательного определения.

И вновь возвращаясь к вопросу о возможности признания отлагательного и отменительного условий сделки юридическими фактами, необходимо отметить следующее. Несмотря на очевидность того, что отлагательное и отменительное условия сделки являются юридическими фактами, в литературе высказывается мнение, что подобные явления не наделяются законом соответствующим правовым значением[9]. Таким образом, мы приходим к выводу: существующее в современной юридической науке определение юридических фактов не во всех случаях позволяет квалифицировать те или иные жизненные обстоятельства в качестве таковых[10].

Между тем в российском имущественном обороте немало случаев, когда правовые последствия связаны с явлениями, напрямую не предусмотренными законодательством. Примером служит правовая конструкция договора страхования, поскольку характер события, на случай наступления которого осуществляется страхование, предусматривается договором (ст. 942 ГК РФ). Наступление такого события также влечет правовые последствия в виде обязанности выплаты страхового возмещения со стороны страховщика и права требования на такое возмещение со стороны страхователя[11]. Следует упомянуть и договор простого товарищества, в соответствии с которым двое или несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели (ст. 1041 ГК РФ). Иная цель, предусмотренная договором простого товарищества, есть обстоятельство, достижение (наступление) которого влечет прекращение прав и обязанностей лиц (товарищей) по договору[12]. Кроме того, примером является возможность заключения участниками гражданских правоотношений непоименованных, а также смешанных договоров. В соответствии с принципом свободы договора стороны могут заключить договор как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами (ст. 421 ГК РФ).

В отечественной юридической литературе является традиционным взгляд, что правовое регулирование не в состоянии учесть все многообразие общественных отношений и поэтому наряду с правовым регулированием следует выделять индивидуальное регулирование[13]. Тем самым вопросы автономии воли, свободы усмотрения имеют в первую очередь общетеоретическое значение и не ограничиваются рамками гражданского права. Напротив, в советской юридической литературе изучение темы индивидуального регулирования сводилось преимущественно к проблемам правоприменительной деятельности административно-властными, а также судебными органами и в меньшей степени — к вопросам регламентирования хозяйственных отношений[14].

Следует отметить, что еще в литературе советского периода отмечалась возможность признания отлагательного и отменительного условий сделки юридическими фактами, например, в связи с теорией индивидуально-определяемых юридических фактов[15]. Как было отмечено выше, с развитием категории индивидуального регулирования указывалось на существование индивидуально-определяемых юридических фактов. В литературе отмечалось: индивидуальное регулирование приводит к тому, что в процесс правового регулирования «подключаются» фактические обстоятельства, которые не определены с достаточной отчетливостью в нормах права. Эту группу фактических обстоятельств можно назвать индивидуально-определяемыми (или относительно-определенными) юридическими фактами. Их особенность заключается в том, что они требуют не только установления, как любые юридические факты, но еще и конкретизации со стороны правоприменительного органа[16].

Однако в советской цивилистической доктрине учение об индивидуально-определяемых юридических фактах не получило своего дальнейшего развития, поскольку индивидуальное регулирование как таковое предполагает предоставление максимальной свободы участникам гражданских правоотношений, что, в свою очередь, было недопустимым в условиях отрицания частноправовых начал.

В современной цивилистической литературе, напротив, данный вопрос вызывает немалый интерес. В связи с этим учеными указываются пути решения, направленные на то, чтобы обосновать правовую сущность отлагательного и отменительного условий как юридических фактов. Так, по мнению С.А. Громова, рассмотрение подобного вопроса возможно путем расширения объема понятия «юридический факт» за счет указания на признание юридического значения за определенным обстоятельством не нормой права, а правопорядком в целом[17]. Однако это представляется не совсем очевидным без уяснения самого понятия «правопорядок». В теории права под правопорядком понимается состояние фактической упорядоченности общественных отношений, выражающее реальное, практическое осуществление требований законности[18]. Исходя из данного определения, следует, что понятие «правопорядок» является достаточно широким по содержанию, итоговым результатом действия права. Данное понятие составляют такие элементы, как господство закона в области отношений, регулируемых правом; полное и своевременное соблюдение и исполнение всеми субъектами юридических обязанностей и т. д.[19]  Тем самым нельзя сделать вывод о том, что наделение правовым значением того или иного обстоятельства возможно не только нормой права, но и правопорядком, поскольку последний свойствами норм права не обладает, причем не только по определению, но и по своей правовой сущности.

На наш взгляд, следует избавиться от термина «правопорядок» вообще, поскольку подобная категория создает возможность довольно широкого толкования понятия юридических фактов, а также не позволяет очертить точные пределы определения тех или иных обстоятельств в качестве юридических фактов. Иными словами, расширение объема дефиниции «юридический факт» за счет указания на признание юридического значения за определенным обстоятельством правопорядком не соответствует существующим в отечественной юридической науке традиционным постулатам.

В связи с этим следует отметить то обстоятельство, что теория юридических фактов сложилась в русле формально-догматической юриспруденции под сильным влиянием юридического позитивизма и определение юридических фактов представляет собой не что иное, как прерогативу законодателя[20]. Однако, следуя традиционному подходу (согласно ему то или иное жизненное обстоятельство наделяется правовым значением именно законом), необходимо учитывать также то, что законом невозможно напрямую предусмотреть признаки всех обстоятельств, наступление которых влечет те или иные правовые последствия.

Таким образом, под юридическими фактами надлежит понимать не только обстоятельства, характер которых напрямую предусмотрен нормами закона, но и явления, лишь в общем виде отраженные в этих нормах. Подобный подход к понятию юридических фактов позволит признать целый круг обстоятельств, наступление которых влечет правовые последствия, юридическими фактами, в частности, такие, как отлагательное и отменительное условия сделки.

Дискуссионным не только в науке гражданского права, но и в судебно-арбитражной практике представляется вопрос о том, какой круг юридических фактов следует рассматривать в качестве отлагательного и отменительного условий сделки. Данная проблема в первую очередь сводится к возможности рассматривать в качестве таких условий обстоятельства, которые зависят от воли сторон.

Как известно, в российской судебно-арбитражной практике не существует однозначной позиции по данному вопросу, что весьма негативным образом отражается на имущественном (гражданском) обороте. Так, в большинстве случаев суды указывают на то, что подобное условие должно быть связано с обстоятельством, не зависящим от воли сторон[21], однако на практике имеет место и иной подход, в соответствии с которым обстоятельства, связанные с действиями сторон по сделке, признаются в качестве отлагательного условия для возникновения гражданских прав и обязанностей[22].

Большинство авторов также придерживаются взгляда, что в качестве отлагательного и отменительного условий сделки следует рассматривать не только обстоятельства, не зависящие от воли сторон, но и противоположные им. Однако в литературе бытует мнение, в соответствии с которым обстоятельство, зависящее от воли одной из сторон, не соответствует критерию неизвестности[23]. Подобное утверждение представляется противоречивым, поскольку не соответствует действительности. Так, в момент заключения соглашения еще не существует того обстоятельства, от наступления (или ненаступления) которого зависит исполнение сторонами договорного обязательства, и неважно, зависит ли наступление обстоятельства от воли той или иной стороны или не зависит от воли как таковой вообще. Основным, на что следует обратить внимание, является факт отсутствия такого обстоятельства в объективной реальности в момент заключения договора. Еще неизвестно, получит ли соответствующая сторона соглашения кредит, заключит ли она договор с третьим лицом, приобретет ли земельный участок в собственность или на ином вещном праве, погасит ли долг по иному обязательству, завершит ли строительство (ремонт) здания и т. д.

Следует отметить, что ни в дореволюционной, ни в советской цивилистической доктрине учение об условных сделках не получило соответствующего развития, что в настоящий момент и вызывает споры в отношении тех или иных аспектов учения. В свою очередь в законодательстве стран романо-германского права является традиционным деление условий на случайные (не зависящие от воли сторон), произвольные (зависящие от воли одной из сторон сделки) и смешанные (условия, наступление которых зависит одновременно от действия стороны сделки и от других обстоятельств)[24]. Так, в ст. 1170 Французского гражданского кодекса 1804 года прямо допускается установление потестативного условия, наступление которого зависит от воли одной из сторон сделки.

Несмотря на то что подобный подход не воспринят ни в отечественной доктрине, ни в действующем законодательстве, следует обратить внимание на проект Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации (рекомендован  к опубликованию президиумом Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ в целях обсуждения (протокол № 2 от 11.03.2009)) (далее — Проект)[25]. По мнению авторов Проекта, неприемлемыми следует признавать лишь такие условия (обстоятельства), наступление которых зависит исключительно или преимущественно от воли одного лица[26].

В данном случае следует отметить противоречие, существующее в тексте Проекта, поскольку под потестативным условием в зарубежной литературе, как правило, понимаются действия одной из сторон сделки, причем независимо от степени такого участия. В литературе также указывается на то, что предлагаемое в Проекте решение представляется в конечном счете неадекватным, ограничивающим свободу договора без внятных политико-правовых оснований и неверно считывающим опыт зарубежных правопорядков[27]. Несмотря на подобное обстоятельство, нельзя не отметить сложившуюся в настоящий момент не только в правоприменительной, но и в законотворческой практике тенденцию расширения круга обстоятельств, включаемых в условные сделки.

В заключение следует отметить, что проблема исследования правовой сущности отлагательного и отменительного условий сделки включает и иные аспекты: признаки отлагательного и отменительного условий сделки; вопрос о том, стоит ли рассматривать в качестве таких условий неправомерные действия (в частности, нарушение договора); а также возможно ли применение к синаллагматическим договорам условной модели договорных обязательств и т. д. Однако в рамках данной статьи не преследуется цели рассмотрения всего круга вопросов, связанных с исследованием правовой сущности отлагательного и отменительного условий сделки, а затрагиваются лишь некоторые из них.

Библиография

1 Несмотря на то что данное определение является общепринятым, в литературе встречаются и иные определения понятия «юридический факт». См., например: Общая теория государства и права / Отв. ред. М.Н. Марченко. Т. 2: Право. — М., 2007. С. 674.

2 Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. 8-е изд. — Спб., 1908. С. 159.

3 См.: Синайский В.И. Русское гражданское право. — М., 2002. С. 143.

4 См.: Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. — М., 1974. С. 285.

5 См.: Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права: Избр. тр.: В 2 т.  — М., 2005. Т. 2. С. 76—77.

6 См.: Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. — М., 1955. С. 163.

7 См.: Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. — М., 1984. С. 10.

8 Там же. С. 13.

9 См.: Громов С.А. Спорные аспекты учения об условных сделках // Сделки: проблемы теории и практики: Сб. ст. / Под ред. М.А. Рожковой. — М., 2008. С. 271.

10 См.: Рожкова М.А. Юридические факты в гражданском праве // Хозяйство и право (приложение). 2006. № 7. С. 5; Гражданское право: Актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. — М., 2007. С. 346—347.

11 В литературе указывается на то, что договор страхования следует относить к условным сделкам, однако подобное мнение не представляется верным, поскольку сама конструкция договора страхования предусмотрена законодательством, а страховой случай есть существенное условие такого договора. См.: Гражданское право: Учеб. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. — М., 2004. Т. 2. С. 581.

12 В литературе также указывается на то обстоятельство, что общецелевой характер отношений простого товарищества не обусловливает их характера, следовательно, подобный договор не следует рассматривать в качестве условной сделки. См.: Шевченко Л.И. Спорные вопросы совершения условных сделок в предпринимательской деятельности и судебно-арбитражной практике // Закон. 2009. № 7. С. 208.

13 См.: Черданцев А.Ф. Правовое регулирование и конкретизация права // Применение советского права: Сб. учен. тр. Вып. 30 / Ред. кол.: С.С. Алексееев, И.Я. Дюрягин, В.М. Корельский. — Свердловск, 1974. С. 16; Исаков В.Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. — Саратов, 1980. С. 77—78; Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. 2-е изд. — М., 2005. С. 521; Алексеев С.С. Общая теория права. — М., 2008. С. 237.

14 См., например: Александров Н.Г. Применение норм советского социалистического права. — М., 1958; Лазарев В.В. Применение советского права. — Казань, 1972.

15 См.: Советское гражданское право / Под ред. О.А. Красавчикова. — М., 1985. Т. 1. С. 220; Исаков В.Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. С. 78.

16 См.: Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. — М., 1984. С. 72—73.

17 См.: Громов С.А. Указ. соч. С. 272.

18 См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 164.

19 Там же. С. 165.

20 См.: Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве.  С. 5.

21 См., например, постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 07.10.2003 по делу № Ф08-3832/2003, ФАС Уральского округа от 30.01.2007 № Ф09-73/07-С4 по делу № А60-15825/06.

22 См., например, постановления ФАС Московского округа от 24.08.2004 по делу № КГ-А40/7196-04, ФАС Уральского округа от 08.02.2007 по делу № Ф09-547/07-С4.

23 См.: Алещев И.А. Условие или срок? // ЭЖ-Юрист. 2005. № 37. С. 4.

24 См.: Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. Т. 1. Полутом 2. — М., 1950. С. 287; Морандьер де ла Л.Ж. Гражданское право Франции. Т. 2. — М., 1960. С. 617—618.

25 http://www.privatelaw.ru

26 Там же.

27 См.: Карапетов А.Г. Зависимость условия от воли сторон условной сделки в контексте реформы гражданского права // Вестн. ВАС РФ. 2009. № 7. С. 32.