Необходимость единого концептуального развития уголовного судопроизводства Российской Федерации

УДК 343.1 

Страницы в журнале: 114-119

А.А. АМУТИНОВ,

заместитель начальника следственного отдела УФСБ России по Республике Дагестан, подполковник юстиции, кандидат юридических наук e-mail: komatoz00@rambler.ru

Рассматриваются пути улучшения российского уголовного судопроизводства, которое должно основываться на выявлении истинных обстоятельств дела и положениях закона, а также нацеливаться на справедливое и скорое разбирательство фактов совершенных преступлений для изобличения и привлечения к уголовно-правовой ответственности виновных, их наказания и восстановления нарушенного права и социального порядка. Принцип выявления истинных обстоятельств уголовного дела может быть реализован главным образом посредством фактической гарантии равноправия и состязательности сторон уголовного процесса.

Ключевые слова: концептуальное развитие уголовного судопроизводства, необходимость выявления истинных обстоятельств уголовного дела, принцип равноправия и состязательности сторон в уголовном процессе.

The need for a unified conceptual development criminal justice of the Russian Federation

Amutinov A.

Consider ways to improve the Russian criminal justice system, which should be based on the identification of the true facts of the case law and regulations, as well as aim at a fair and speedy trial of the facts of the crimes committed to exposing and bringing to criminal liability of those responsible, punish them and restore the violated rights and social order . The principle of identifying the true circumstances of the criminal case can be implemented primarily through the actual guarantees of equality and the adversarial criminal process.

Keywords: conceptual development of criminal justice, the need to identify the true circumstances of the criminal case, the principle of equality and in the adversarial criminal process.

Непреходящие идеи справедливости и правосудия во всех государствах всегда состояли в том, что наиболее мудрые и опытные из людей, рассматривая разные случаи нарушения закона и решая те или иные споры в соответствии с законом, стремились выявлять истину по делу и на основании этой истины восстанавливать и утверждать правопорядок в обществе. Правосудие воспринималось как основанное на истине и законе надлежащее разбирательство случаев правонарушений и споров с целью привлечения к правовой ответственности виновных, восстановления нарушенного частного и публичного права и социального порядка. Именно поэтому сегодня в контексте образования единого правового пространства насущной проблемой является действие уголовно-процессуального принципа выявления истинных обстоятельств дела посредством фактической гарантии равноправия и состязательности сторон в целях утверждения правосудия и укрепления конституционного правопорядка в России.

В свете этого актуализируется проблема надлежащего выявления истины или истинных обстоятельств расследуемого преступления по уголовному делу для своевременного и полного восстановления нарушенного частного и публичного права и социального правопорядка[1]. Дело в том, что без предварительного установления истинных обстоятельств, которые подлежат выявлению в процессе разбирательства уголовного дела (события совершения преступления; факта причастности подозреваемого, обвиняемого или подсудимого к совершенному преступлению; достаточных доказательств его виновности), бессмысленно говорить об обоснованности или формальной законности того или иного судебного решения.

Стало быть, всякое доктринальное или законодательное отрицание возможности установления истины и истинных обстоятельств по делу на практике уголовного судопроизводства может обернуться оправданием многочисленных ошибок, допускаемых дознавателями, следователями, прокурорами и судьями при рассмотрении уголовных дел. Поэтому для правомерного и успешного разрешения уголовных дел им необходимо хорошо знать и профессионально использовать методы надлежащего поиска, обнаружения, собирания, закрепления, представления и правовой оценки судебных доказательств для реализации высших целей доказательственного права — выявления истинных обстоятельств совершенного преступления и вынесения основанного на истине справедливого и законного судебного решения. Только достаточная доказанность тех или иных имевших место фактов по уголовному делу может стать гарантией обоснованности, законности и правосудности того или иного судебного решения.

К сожалению, в разработанной известными российскими учеными-юристами концепции развития законодательства об уголовном судопроизводстве вопрос выявления истины в уголовном деле не нашел своего теоретического и законодательного разрешения[2]. В частности, статусные полномочия и процессуальная обязанность российского суда по объективному, беспристрастному, всестороннему и полному рассмотрению реальных фактов и обстоятельств совершения расследуемого преступления были неправомерно упразднены: российский суд был законодательно и фактически превращен в не заинтересованного в выявлении истины, формально нейтрального арбитра соревнования между процессуально равноправными и противоборствующими сторонами надлежащего уголовного судопроизводства: потерпевшего, государственного или частного обвинителя, с одной стороны, и обвиняемого и его защитника, с другой стороны. Таким образом, российское уголовное правосудие по недоразумению неправомерно и нецелесообразно было низведено до разновидности спортивного состязания, в котором главной задачей стало не восстановление нарушенного права и правопорядка, а выявление фактического уровня организационной подготовленности и убедительности аргументов противоборствующих сторон уголовного процесса при формальном соблюдении законодательно закрепленных процедурных условностей.

Российская судебная практика последнего десятилетия воочию показала горькие плоды такого концептуального и законодательного недоразумения: уголовное правосудие превратилось в развлекательное действо, которое не воспитывает в людях что-нибудь истинное, доброе, не повышает правосознание российских граждан, степень доверия к правоохранительным органам государства, но, напротив, подавляет остатки чувства справедливости и утверждает в людях чувства вседозволенности и правового нигилизма.

Как известно, во времена недавнего советского прошлого ст. 3 УПК РСФСР 1960 года ставила перед всеми правоохранительными органами, в том числе и судами, главную задачу по принятию всех необходимых мер для установления события преступления и лиц, виновных в совершении расследуемого преступления. Тогда дознаватели, следователи и прокуроры имели определенные полномочия и несли ответственность за ненадлежащее выполнение этой весьма важной задачи. Точно так же в соответствии с ч. 2 ст. 243 УПК РСФСР 1960 года суду правомерно вменялось в обязанность активное участие в рассмотрении материалов уголовного дела для установления истины по уголовному делу, т. е. всех значимых для вынесения основанного на истинных фактах законного решения. Иными словами, даже в те более или менее стабильные советские времена основным предназначением суда, разбирающего уголовные дела, была не поддержка той или иной противоборствующей стороны уголовного процесса или простая констатация их большей или меньшей профессиональной подготовленности и организационной силы, а главным образом выявление в ходе уголовного судопроизводства всех истинных обстоятельств расследуемого преступления, на основании которых должны быть установлены и соразмерно наказаны виновные лица, восстановлены нарушенные права и законные интересы пострадавших от преступления лиц.

В этом смысле рассмотрение уголовного дела имеет своими главными целями обнаружение и закрепление в качестве доказательств всей совокупности имевших место обстоятельств совершенного преступления, а вынесение судом решения должно быть основано на этих обнаруженных в ходе дознания, предварительного и судебного следствия фактах и судебных доказательствах, а не только на базе представленных той или иной стороной (обвинения или защиты) аргументов и фактов в качестве доказательств. Только в этом случае суд может оставаться на должной высоте своего процессуально-правового предназначения и не попадать в зависимость от субъективных позиций, от фактических слабостей и организационных преимуществ противоборствующих сторон уголовного судопроизводства.

По справедливому замечанию известного российского юриста-процессуалиста А.Я. Сухарева, в УПК РФ «не совсем логично воспринимается статус самого суда, его председательствующего в установлении истины по делу как ведущей цели правосудия. Почему-то это стержневое целеполагание изъято из процессуального оборота…»[3]. Здесь речь, конечно, идет вовсе не о философской, абсолютной или относительной истине, о неприемлемости которой пишет Ю.В. Кореневский[4], но о необходимости выявления судом конкретных истинных обстоятельств по уголовному делу. Представляется, что суд однозначно обязан заинтересованно, добросовестно, без пристрастия к позиции той или иной стороны уголовного процесса устанавливать, в том числе и по своей инициативе, реальные факты (истину), характеризирующие событие расследуемого преступного деяния с целью установления вины и наказания его участников и восстановления нарушенного права. Вовсе не случайно то, что ряд известных российских ученых-процессуалистов выступают за восстановление в УПК РФ требований к рассматривающему уголовное дело суду, которые были установлены в статьях 2, 3, 20 и 243 УПК РСФСР 1960 года, с целью всестороннего и объективного раскрытия истинных обстоятельств расследуемого преступления и надлежащего продолжения производства по уголовному делу[5].

В концепции судебной реформы и ее реализации в законодательстве о судопроизводстве Российской Федерации[6] отмечалось, что главными задачами судебной реформы в России являются утверждение судебной власти как самостоятельной ветви власти, независимой от законодательной и исполнительной ветвей единой государственной власти, защита конституционных прав и свобод личности в судопроизводстве посредством повышения достоверности и доступности своевременной информации о деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и т. д. В перечень первоочередных задач российской судебной реформы входили и такие задачи, как организация уголовного судопроизводства на конституционных принципах равноправия и состязательности сторон, совершенствование гарантий личной беспристрастности и организационно-управленческой независимости судей.

Как это ни парадоксально, но на основании концепции судебной реформы и действующего уголовно-процессуального законодательства российские суды были неправомерно лишены возможности ежедневно реализовывать свое основное общественное предназначение: всегда быть и оставаться ведущими субъектами российского уголовного судопроизводства, особенно в случаях обнаружения неполноты или искажений в деятельности органов дознания и предварительного следствия, необоснованного и незаконного отказа прокурора от поддержания государственного обвинения вопреки конституционным правам и законным интересам пострадавших от совершенного преступления лиц.

Для того чтобы избежать встречающихся в практике российского уголовного процесса недоразумений, ошибок и различных должностных правонарушений, представляется, что российские суды независимо от действия принципа презумпции невиновности обвиняемого и подсудимого, закрепляющего право на молчание определенного круга лиц (право подозреваемого и обвиняемого не давать свидетельских показаний против себя и своих родственников), при вынесении того или иного решения или приговора должны быть законодательно обязаны не ограничиваться лишь фактами и доказательствами, представленными противоборствующими сторонами уголовного процесса.

Это особенно хорошо становится ясно тогда, когда по делам частного обвинения пострадавший от совершенного преступления согласно ч. 1 ст. 24 Конституции РФ не имеет процессуальной возможности собирать необходимые для возбуждения уголовного дела сведения, которые касаются личной жизни обвиняемых им лиц: об их семейном и социальном положении, о прошлой судимости и т. д. Полагаем: для разрешения подобных вопросов, в частности для сбора достаточных для возбуждения и всестороннего рассмотрения данного уголовного дела материалов, мировой суд обязан в течение двух недель сделать соответствующие запросы, используя свои полномочия.

Серьезным изъяном УПК РФ, на наш взгляд, является также то, что принципы процессуального равноправия и состязательности сторон уголовного судопроизводства стали как бы некой самоцелью, так как их практическое действие законодательно не подчинено реализации высших целей российского уголовного процесса: своевременного и полного выявления истинных обстоятельств расследуемого преступления, полномерной защиты конституционных прав и законных интересов потерпевших, восстановления общественного и государственного порядка.

Российские судьи идеологически, законодательно и фактически отстранены от обязанности самостоятельного получения доказательств виновности или невиновности обвиняемых и подсудимых лиц. Российское уголовно-процессуальное законодательство не требует от судей рассматривать уголовные дела согласно своей совести и внутренним правовым убеждениям, в особенности при вынесении обвинительного или оправдательного приговора. Разумеется, что такая ситуация существенно снижает качество выполнения российскими судами своих конституционных и функциональных обязанностей. По причине многочисленных случаев недоказанности органами дознания, предварительного следствия и прокуратуры вины подозреваемых, обвиняемых и подсудимых и, как следствие, безнаказанности многих лиц, совершивших преступления, неизбежно растет общий уровень преступности в российском обществе. В этой связи КС РФ в своем постановлении от 08.12.2003 № 18-П дополнительно пояснил: «В случае выявления допущенных органами дознания или предварительного следствия процессуальных нарушений суд вправе, самостоятельно и независимо осуществляя правосудие, принимать меры... по их устранению с целью… создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела…»[7]

Идея права, в том числе уголовно-процессуального права и правосудия, имеет духовно-нравственное основание, и потому интерес к истории национальных духовных и правовых традиций постоянно возрастает: посредством изучения опыта применения уголовно-процессуального закона в конкретных условиях жизни различных регионов России и слоев населения можно с пользой для себя и других людей пересмотреть многие ошибочные мнения и законодательные заблуждения, а также среди многих правовых явлений разумно извлечь те социальные ценности, цели и принципы, которые не потеряли своего правового значения и действия и в наше время[8].

В этих условиях вопросы своевременного, законного и успешного выявления и надлежащего доказывания событий и фактов ежедневно совершаемых в России преступлений становятся актуальными и требующими своего разрешения. Процессуальные и практические трудности, которые обычно встречаются в состязательном уголовном судопроизводстве, делают проблемы своевременного и правильного поиска, законного и целесообразного собирания, получения и использования в судебном заседании доказательств наиболее актуальными и непростыми[9].

Вопросы установления истины по уголовному делу посредством реализации принципов процессуального равенства и состязательности сторон в уголовном судопроизводстве в разное время фрагментарно, на определенном уровне были решены в монографических исследованиях и научных статьях целого ряда юристов-процессуалистов[10].

В целях надлежащей разработки действенной нормативно-правовой системы принципов российского уголовного судопроизводства необходимо глубокое теоретическое исследование правовых ценностей, целей и принципов уголовного судопроизводства с учетом своеобразия российской правовой действительности и передового опыта в уголовном судопроизводстве европейских и национальных судебных органов, которые рассматривают уголовные дела.

Полагаем, что в Конституции РФ и УПК РФ наряду с принципом независимости судей  необходимо закрепить принципы добросовестности и беспристрастности судей, без которых действие принципа независимости судей и других принципов, закрепленных в статьях 6—19 УПК РФ, будет неполным. Статьи 18 и 46 Конституции РФ, статьи 2 и 6 УПК РФ предусматривают целую систему государственно-правовых мер по своевременному предупреждению различных преступлений[11]. В этом смысле в ст. 6 УПК РФ следует внести дополнение о том, что уголовное судопроизводство в Российской Федерации имеет своим главным назначением и конечной целью также укрепление и поддержание конституционного правопорядка.

Поскольку суд является официальным и публичным органом, осуществляющим уголовное правосудие, деятельность суда, выносящего от имени государства приговоры, должна носить гласный и непосредственный характер. Без действия принципов гласности и непосредственности уголовного судопроизводства может пострадать полнота действий всей системы взаимосвязанных уголовно-процессуальных принципов, перечисленных во второй главе УПК РФ. Следовательно, последняя нуждается в дополнении нормами о принципах гласности и непосредственности уголовного судопроизводства.

Ввиду того что угрозы и опасность для жизни и здоровья участников уголовного судопроизводства могут возникать не только со стороны должностных лиц, но и со стороны обвиняемых и потерпевших при рассмотрении и разрешении уголовных дел, представляется целесообразным ввести в главу вторую УПК РФ дополнительный принцип, согласно которому государство обязано гарантировать защиту участников уголовного судопроизводства от всякого рода запугиваний и угроз со стороны тех или иных частных заинтересованных лиц.

Также во второй главе УПК РФ следует закрепить наряду с принципами неприкосновенности личности и ее обязательной государственной защиты принцип самозащиты личности — участника уголовного судопроизводства всеми не запрещенными законом способами.

Поскольку понятие совести имеет духовно-нравственное основание, оно изначально обладает надзаконным характером. Совестью и законом при рассмотрении уголовных дел должны руководствоваться не только российские судьи, прокуроры, дознаватели и следователи, но и адвокаты, защищающие права и законные интересы потерпевших, обвиняемых и подсудимых. Следовательно, в ст. 17 УПК РФ необходимо внести уточнение понятий совести, высокого правосознания и жизненного опыта судьи, без которых трудно ожидать справедливого, обоснованного и законного судебного решения.

Статью 17 УПК РФ необходимо дополнить положениями о высшей цели судьи и других правоохранителей в деле установления истины по уголовному делу, т. е. цели выявления истинных обстоятельств по рассматриваемому уголовному делу, на основании которых только и возможно вынесение справедливого и законного судебного решения. Полномочия российских судов по объективному, всестороннему и целенаправленному рассмотрению уголовных дел неправомерно оттеснены, ограничены и затушеваны нормами о формальном равенстве и состязательности сторон уголовного процесса, представляемыми в качестве какой-то высшей цели уголовного правосудия, а не как средство для реализации одной из главных целей надлежащего уголовного судопроизводства — выявления истины по уголовному делу и вынесения на ее основе справедливого и законного судебного решения. 

Для реализации принципа всестороннего и беспристрастного рассмотрения и выявления истинных обстоятельств по уголовному делу во вторую главу УПК РФ следует внести наряду с принципом свободы оценки доказательств (ст. 17 УПК РФ) дополнительный принцип  для всех сторон уголовного судопроизводства — свободы сбора и закрепления доказательств в уголовном судопроизводстве всеми не запрещенными законом способами и средствами. Суд, не ставя себя на один уровень с состязающимися сторонами, обязан быть ревнителем и активным субъектом выявления истинных обстоятельств по уголовному делу, а не идти на поводу более профессионально подготовленной стороны уголовного процесса.

В статье 13 УПК РФ, гарантирующей тайну переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, имеется существенный недостаток: вместо слова «человек» или «личность» российский законодатель не совсем точно использует слово «гражданин», тем самым неправомерно сужая круг тех лиц, на которых распространяется действие данного положения закона. Следовательно, в ст. 13 УПК РФ необходимо внести соответствующую поправку.

Поскольку ст. 15 «Состязательность сторон» УПК РФ устанавливает, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон и что стороны обвинения и защиты равноправны перед судом, в ней речь идет не только о состязательности сторон уголовного судопроизводства, но и о равноправии сторон. Следовательно, было бы точнее озаглавить данную статью закона «Равноправие и состязательность сторон», для того чтобы заглавие статьи полностью соответствовало ее фактическому содержанию. Равенство процессуальных прав сторон уголовного судопроизводства установлено не как принцип, а как обычное положение закона, содержащееся в ст. 244 УПК РФ, хотя без действия принципа равенства не может реально действовать принцип состязательности сторон в уголовном судопроизводстве.

В статье 15 УПК РФ не определяются высшая цель и функциональная заинтересованность суда в активном установлении истинных обстоятельств по уголовному делу. Однако такая обязанность суда является вполне правомерной и целесообразной в деле надлежащего осуществления уголовного правосудия. Вполне очевидно, что в перечне перечисленных выше уголовно-процессуальных принципов судопроизводства, закрепленных в главе второй УПК РФ, отсутствует принцип равноправия сторон уголовного судопроизводства, который закреплен в ст. 123 Конституции РФ. Следовательно, этот перечень необходимо дополнить не только конституционным принципом равноправия сторон, но и известным принципом всестороннего, полного и объективного рассмотрения материалов уголовного дела с целью выявления истинных обстоятельств по делу и вынесения основанного на них справедливого и законного судебного решения.

Юридическая обязательность реализации совокупности указанных принципов уголовного судопроизводства должна гарантироваться их обязательным дополнительным закреплением в Конституции РФ, поскольку именно она имеет высшую юридическую и непосредственно действующую силу.

Библиография

1 См.: Быков В.М. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства. — Казань, 2008.

2 См.: Концепция развития законодательства об уголовном судопроизводстве // Концепция развития российского законодательства. — М., 1998; Панюшкин В.А. Общие начала реформирования уголовно-процессуального законодательства // Концепция правовой реформы Российской Федерации и уголовно-процессуального законодательства. — Воронеж, 1997;  Петрухин И.Л. Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства в России // Государство и право. 2002. № 5.

3 Сухарев А.Я. Предисловие к Комментарию Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. — М., 2002. С. 11.

4 См.: Кореневский Ю.В. Вопрос об истине — вопрос практический // Доказывание в уголовном процессе. Традиции и современность. — М., 2000. С. 143—147.

5 См.: Орлов Ю.К. Специалист — это сведущее лицо, не заинтересованное в исходе дела // Российская юстиция. 2003. № 5; Основы теории доказательств в уголовном процессе: науч.-практ. пособие. — М., 2003.

6 См.: Петрухин И.Л. Указ. ст.

7 СЗ РФ. 2003. № 15. Ст. 5026.

8 См.: Законы вольных обществ Дагестана XVII—XIX веков. Архивные материалы / сост. Х.М. Хашаев; отв. ред. Г.А. Даниялов. — Махачкала, 2007.

9 См.: Громов Н.А., Зайцева С.А., Гущин А.Н. Доказательства и виды доказывания в уголовном процессе. — М., 2006. С. 3.

10 См., например: Griffiths J. Ideology in Criminal Procedure or a “Third Model” of the Criminal Practices // Yale Law Journal. January, 1970. Vol. 79; Sanders A., Young R. Criminal Justice. — London, 1994.

11 См. подробно: Джахбаров Ю.А. Криминологическая характеристика и профилактика насильственных преступлений на виктимологической основе: автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Рязань, 2004.