Новое в понятии злоупотребления правом

О.П. КОЛЕСНИКОВ,

аспирант гражданско-правовой кафедры МОУ Воронежского экономико-правового института

На современном этапе развития рыночной экономики стабильность и целостность регулируемых гражданским правом отношений в большой мере зависит от выработки соответствующих механизмов, гарантирующих равенство участников этих отношений, неприкосновенность собственности, свободу договора, принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, беспрепятственность осуществления гражданских прав. В качестве одного из таких механизмов выступают установленные законодателем границы собственного усмотрения субъектов гражданского права, выход из которых запрещен и рассматривается как злоупотребление правом. Одна из форм проявления последнего — пользование правами, имеющими своей целью причинить вред другим лицам. Эта форма злоупотребления правом и обозначается термином «шикана».

Запрещение действий, названных в цивилистической литературе «шикана», нашло свое закрепление в п. 1 ст. 10 ГК РФ. Следует заметить, что эта статья еще несколько лет назад была объектом пристального внимания исключительно представителей научной общественности. Практические работники, выделяя неопределенность закрепляемой ею нормы, зачастую игнорировали шикану при рассмотрении различных гражданско-правовых споров. В настоящее время ситуация изменилась. Статья 10 все чаще фигурирует в различных судебных тяжбах: на нее ссылаются и истцы, и ответчики.

Вместе с тем современная судебная практика свидетельствует, что отсутствие единого понимания судебными органами положений этой статьи мешает деятельности гражданского оборота. Такая ситуация во многом связана с отсутствием в законодательстве четкого определения понятия злоупотребления правом, включая в себя его форму — шикана, что неизбежно вызывает трудности в квалификации действий лица в качестве вида правонарушения при рассмотрении конкретных судебных споров.

Отсутствие четкого определения понятия шиканы в ГК РФ во многом объясняется тем, что злоупотребление правом больше тяготеет к конкретной ситуации, т. е. суд устанавливает его наличие в действиях лица в каждом рассматриваемом случае. Поэтому практически невозможно дать определение шиканы, которое было бы универсальным для всех случаев ее проявления. Однако понимание сущности шиканы невозможно без установления признаков, характерных для нее в любой ситуации, независимо от того, какой субъект ее совершает, какое право используется во вред другому лицу и т. п. Знание этих признаков поможет предотвратить как необоснованно широкое толкование п. 1 ст. 10 ГК РФ, так и отсутствие его применения в необходимых случаях.

Анализ признаков шиканы следует начать с тех из них, которые позволяют выделить ее среди иных форм злоупотребления правом. Для этого, в свою очередь, требуется дать ответ на вопрос: что представляет собой злоупотребление правом? Шикана — одна из форм проявления злоупотребления правом. На нее полностью распространяется определение понятия злоупотребления правом.

В отечественной цивилистике до сих пор отсутствует единое мнение по поводу злоупотребления правом, и все точки зрения можно свести к двум основным. Первая состоит в том, что злоупотребления нет, если лицо осуществляет принадлежащее ему право. Так, по мнению Н.С. Малеина, если управомоченное лицо действует в пределах своего права, оно не злоупотребляет им. Если же при осуществлении своего права оно выходит за установленные законом границы, т. е. нарушает закон, то не злоупотребляет правом, а совершает правонарушение, за которое должно привлекаться к ответственности. «В обоих случаях, — отмечает Н.С. Малеин, — для идеи и общей нормы о злоупотреблении правом нет места»[1].

Наиболее убедительной, по мнению М.Н. Малеиной, является точка зрения, согласно которой «осуществление права не может быть противоправным». «Действия, которые называют злоупотреблением правом, — пишет автор, — на самом деле совершены за пределами права, они лишь внешне напоминают осуществление права, фактически являясь противоправными по характеру»[2].

С этой точкой зрения не согласны многие цивилисты. Во-первых, если лицо действует на основании принадлежащего ему права, то оно им не злоупотребляет. Однако не учитывается тот момент, когда лицо применяет свое право «во зло», т. е. для того, чтобы причинить вред другому лицу с получением выгоды для себя. Во-вторых, лицо при реализации принадлежащего ему права действует с прямым умыслом причинить вред другому субъекту, что является доказательством злоупотребления своим правом по отношению к другим субъектам.

Ко второй точке зрения можно отнести научные идеи об определении понятия злоупотребления правом, предложенные В.П. Грибановым. Большой интерес, проявляемый к понятию злоупотребления правом, сформулированному им, обусловливается и той поддержкой, которую оно получило в среде современных российских цивилистов, и отсутствием в научной литературе иной хорошо разработанной точки зрения относительно этой проблемы.

Указывая на буквальное толкование термина «злоупотребление правом» как употребление права «во зло», В.П. Грибанов отмечает, что «проблема злоупотребления правом связана не с субъективным правом вообще, не с его содержанием, а с процессом его реализации, с его осуществлением»[3]. Когда лицо выходит за рамки содержания предоставленного ему права, оно уже выступает не как управомоченный субъект, поэтому речи о злоупотреблении правом быть не может.

Для того чтобы отграничить содержание субъективного права и его пределы от осуществления права и его пределов, нарушение которых и есть злоупотребление правом, В.П. Грибанов предлагает следующие критерии. Во-первых, он понимает содержание субъективного права как включающее в себя возможное поведение лица, тогда как осуществление права есть совершение реальных, конкретных действий, связанных с превращением этой возможности в действительность. Во-вторых, содержание права всегда определяется законом, тогда как процесс реализации права зависит от воли управомоченного лица. Эти категории соотносятся как объективное и субъективное. Наконец, содержание субъективного права включает в себя общий тип поведения, разрешенный управомоченному субъекту, тогда как осуществление права есть конкретная форма его проявления в условиях конкретного случая.

В.П. Грибанов делает вывод о том, что злоупотребление правом имеет место только тогда, когда управомоченный субъект, действуя в границах принадлежащего ему субъективного права, в рамках тех возможностей, которые составляют содержание данного права, использует такие формы его реализации, которые выходят за установленные законом пределы осуществления права.

Подобное понимание злоупотребления правом как нарушения пределов именно осуществления права было воспринято и ГК РФ, ст. 10 которого называется «Пределы осуществления гражданских прав».

Формы реализации права, которые выходят за установленные законом пределы осуществления права, по мнению В.П. Грибанова, определяются в гражданском законодательстве:

· субъектными границами, определяемыми рамками дееспособности;

· временными границами, определяемыми сроками осуществления права;

· требованием осуществлять субъективные права в соответствии с их назначением;

· регламентацией способов осуществления права предоставленными лицу средствами принудительного осуществления или защиты принадлежащего ему субъективного права (необходимая оборона и т. п.).

Нарушение пределов осуществления субъективного права и есть, по мнению В.П. Грибанова, злоупотребление правом. Однако не всякое несоблюдение пределов осуществления субъективного права может быть признано злоупотреблением им. Необходимо прежде всего, чтобы право использовалось «во зло». Применительно к гражданскому праву последнее, по замечанию ученого, выражается в особом характере поведения управомоченного лица, осуществляющего свое право. Объективный момент такого поведения заключается в установлении соответствия поведения лица тому, которое предписано законом и находит выражение в понятиях правомерного или противоправного поведения. Субъективный момент поведения состоит в осознании управомоченным лицом своего поведения, находящим выражение в принципе вины.

Исследуя природу злоупотребления правом, В.П. Грибанов делает вывод о том, что с объективной стороны злоупотребление правом всегда есть деяние противоправное. Под последним он понимает действие (бездействие) лица, нарушающее нормы права либо общие принципы права. Нарушение выражается в несоблюдении субъектом своих юридических обязанностей. Злоупотребление правом всегда связано с нарушением лицом обязанности не выходить за пределы осуществления права. С субъективной стороны злоупотребление правом выступает как деяние виновное. При этом форма вины может быть как умышленной, так и неосторожной.

В.П. Грибанов полагает, что злоупотребление правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения. Однако и определение понятия злоупотребления правом, предложенное ученым, на первый взгляд безупречное, не дает надежного критерия, который позволил бы судебной практике использовать его для выявления в поведении лица злоупотребления правом.

Если исходить из положений этого определения, шикана есть противоправное действие лица, осуществляемое в пределах принадлежащего ему права, но нарушающее границы реализации права. Такое понятие не дает ответа на вопрос о том, что представляет собой шикана, каково ее отличие от иных форм злоупотребления правом, каковы ее признаки, установление наличия которых в действиях лица могло бы стать основанием для привлечения его к ответственности.

Определение шиканы можно сформулировать из следующих признаков, которые являются неопровержимыми для этого понятия.

Во-первых, поведение субъекта признается шиканой только тогда, когда имеет место пользование принадлежащим управомоченному лицу правом. Если лицо действует, выходя за пределы содержания права либо не имея на то права, даже если преследует цель причинить вред другому лицу, то о шикане речи идти не может.

Во-вторых, обязательным признаком является наличие последствий осуществления управомоченным своего права в виде причиненного другому лицу вреда. Если субъект действовал лишь для того, чтобы ущемить чужие интересы, но не добился по каким-либо причинам желаемого результата, его намерения остались известны лишь ему, и его поведение не является шиканой.

В-третьих, еще одним признаком можно признать целенаправленность действий управомоченного, желающего осуществлением своего права причинить вред другому лицу. Как известно, установить такое намерение на практике очень трудно, а иногда и невозможно. Поэтому необходимо учитывать самые разнообразные обстоятельства, на основании которых суд может сделать вывод о наличии у управомоченного субъекта цели действий в виде причинения вреда другим лицам. В качестве таких обстоятельств могут учитываться личные, хозяйственные связи между потерпевшим и причинителем вреда (например, неприязнь между соседями), наличие конкуренции между ними, если они являются субъектами предпринимательской деятельности.

Наконец, шикана всегда совершается с прямым умыслом. Косвенный умысел в поведении лица, а тем более неосторожность могут исключить ответственность за шикану, поскольку его действия квалифицировать в качестве таковых нельзя.

Следовательно, шикана — это целенаправленное использование принадлежащего управомоченному лицу права с прямым умыслом причинения вреда другому лицу.

Библиография

1 Малеин Н.С. Юридическая ответственность и справедливость. — М., 1992. С. 160.

2 Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. — М., 2001. С. 36.

3 Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. — М., 1991. С. 31.