Новые положения института возбуждения уголовного дела: проблемы и пути решения

 УДК 343.1 

Страницы в журнале: 117-120

А.С. Лизунов,

аспирант кафедры уголовно-правовых дисциплин Волжской государственной академии водного транспорта Россия, Нижний Новгород aleksiz99@yandex.ru

Исследуются изменения, внесенные в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации 2001 года Федеральным законом от 04.03.2013 № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации». Формулируются конкретные предложения по дальнейшему совершенствованию законодательства.

Ключевые слова: расследование, уголовное дело, стадия, закон, преступление, деятельность, законодатель.

Федеральный закон от 04.03.2013 № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» (далее — Закон № 25-ФЗ), вступивший в силу 15 марта 2013 года, помимо введения сокращенного дознания как новой формы предварительного расследования, существенного сужения случаев обязательного участия понятых, внес значительные корректировки в институт возбуждения уголовного дела. Наиболее заметным изменением в этом плане стало расширение перечня следственных и иных процессуальных действий, производство которых допустимо до возбуждения уголовного дела. К существующим трем следственным действиям были добавлены: получение образцов для сравнительного исследования, осмотр документов, предметов, а также назначение и производство судебной экспертизы. Кроме этого в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации 2001 года (далее — УПК РФ) получило закрепление такое проверочное действие, как объяснение. Итак, в окончательном виде набор уголовно-процессуальных способов познания на рассматриваемом этапе стал выглядеть следующим образом: 1) получение объяснений; 2) получение образцов для сравнительного исследования; 3) истребование и изъятие документов и предметов; 4) назначение и производство судебной экспертизы; 5) осмотр места происшествия; 6) осмотр документов, предметов; 7) осмотр трупа; 8) освидетельствование; 9) производство документальных проверок и ревизий; 10) поручение органу дознания о проведении оперативно-розыскных мероприятий.

В целом данные нововведения, безусловно, следует оценить положительно. Увеличение возможностей познания на начальной стадии уголовного процесса так или иначе будет способствовать усилению мер борьбы с преступностью. Совершенно очевидно, что с течением времени отдельные следы преступления могут видоизмениться или вообще утратиться и дальнейшее их преобразование в доказательственную информацию часто становится затруднительным. В этой связи нужно признать, что Закон № 25-ФЗ создает реальные предпосылки безотлагательной фиксации первоначальных сведений о преступлении, что, несомненно, способно повысить эффективность деятельности правоохранительных органов по своевременному раскрытию преступлений.

Однако подобные законодательные новации имеют и видимые недостатки, связанные как с несовершенством юридической техники, так и с отдельными концептуальными просчетами.

Так, очевидную сложность вызывает правильное понимание такого полномочия органов и должностных лиц, производящих доследственную проверку, как изъятие предметов и документов в порядке, установленном УПК РФ. Дело в том, что возможность осуществления изъятия в УПК РФ предусмотрена при проведении трех следственных действий: осмотр места происшествия, обыск, выемка. Означает ли это, что до возбуждения уголовного дела разрешается производство обыска и (или) выемки или, быть может, под изъятием законодатель подразумевал какое-то новое следственное действие? В настоящее время этот вопрос остается открытым и требует дополнительного уточнения.

Обращает на себя внимание и появление в ч. 1 ст. 144 УПК РФ такого проверочного действия, как истребование предметов, документов. Общая норма, определяющая компетенцию должностных лиц  в данном направлении познавательной деятельности содержится в ч. 4 ст. 21 УПК РФ. Она гласит: требования, поручения и запросы прокурора, руководителя следственного органа, следователя, органа дознания и дознавателя, предъявленные в пределах их полномочий, обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами. Как видим, по сути, дважды прописав одно и то же положение в разных нормах, законодатель не уделил внимание процедуре проведения данного проверочного действия. В частности, следовало бы указать, в какой форме данные требования должны быть сформулированы, в течение какого срока они подлежат исполнению, возможно ли при этом применение принудительных мер воздействия, каков порядок приобщения истребованных документов к материалам доследственной проверки и др.

Дискуссия по некоторым из этих спорных моментов сохраняется и на уровне теории уголовного процесса. Так, одни авторы полагают, что истребование предметов, документов возможно исключительно в письменной форме [1]. Другие настаивают на возможности истребования информации как в письменной, так и в устной форме [5, с. 115].

С нашей точки зрения, более убедительно выглядит позиция первой группы ученых. Во-первых, в материалах уголовного дела (доследственной проверки) должен прослеживаться генезис того или иного доказательства. Потребность в этом обусловливается необходимостью его последующей оценки с позиции относимости, допустимости и достоверности. Во-вторых, только посредством использования письменной формы можно придать официальность, обязательность данному запросу. К тому же отсутствие письменной формы запроса затрудняет возможность исчисления срока, отведенного на его исполнение.

До принятия Закона № 25-ФЗ длительное время в юридической литературе обсуждался вопрос о доказательственном значении сведений, полученных в ходе объяснения. Отдельные ученые-процессуалисты полагали, что объяснение — это иной документ, т. е. самостоятельный вид доказательств, но при этом «общим правилом должен стать обязательный последующий допрос лица, у которого были отобраны объяснения, в соответствующем процессуальном качестве» [3, с. 39]. Судебная практика шла именно по этому пути. Несмотря на то, что объяснения граждан практически всегда приобщались к материалам доследственной проверки, а в последующем нередко и уголовного дела, суды в большинстве случаев не воспринимали объяснение в качестве полноценного доказательства. Во всяком случае, ни в одном из более чем 200 изученных нами обвинительных заключений и приговоров суда, вынесенных до принятия анализируемых изменений, не удалось обнаружить ссылку на объяснение как доказательство по уголовному делу. Во многом сказанное можно объяснить и тем, что процедура допроса свидетеля, в отличие от получения объяснения, предельно детально регламентирована в УПК РФ. Свидетель наделяется определенным кругом прав и обязанностей. Он предупреждается об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, что является определенной гарантией правдивости изложенных им сведений.

Представляет интерес подход к решению этой проблемы, предложенный В.Т. Томиным. Рассматривая объяснение в качестве иного документа, т. е. самостоятельного доказательства, названный автор считал последующий допрос лица, от которого до возбуждения уголовного дела было получено объяснение, действием, без которого можно обойтись [4, с. 71—82]. Именно эту позицию, хотя и с некоторыми весьма существенными оговорками, воспринял и реализовал законодатель. Но сделал он это применительно лишь к сокращенной форме дознания, а не к досудебному производству в целом.

Во многом похожая ситуация сложилась и с процедурой исследования до возбуждения уголовного дела предметов и документов. Прямое указание в ст. 74 УПК РФ на то, что заключение специалиста является самостоятельным доказательством по уголовному делу, на практике не снимало потребность в его перепроверке посредством производства судебной экспертизы. Нередко это приводило к тому, что, по сути, под видом предварительного исследования производилась именно экспертиза, но заключение эксперта оформлялось уже после возбуждения уголовного дела. При этом повторное исследование зачастую уже не производилось: эксперт основывал свои выводы на результатах предварительного исследования, о чем и указывал в своем заключении [2, с. 185—186]. Частично эта проблема также была решена с принятием упомянутого Закона № 25-ФЗ. Отныне дознаватель вправе при расследовании уголовного дела не назначать судебную экспертизу по вопросам, ответы на которые содержатся в заключении специалиста, полученного в рамках доследственной проверки. Но это правило действует только при расследовании уголовного дела в сокращенной форме дознания.

Заметим в этой связи: удельный вес преступлений, которые могут расследоваться в названной процессуальной форме, в настоящее время невелик. При расследовании же уголовного дела в традиционных формах (предварительное следствие и дознание) уйти от проблемы «двойного удостоверения» схожих по своей гносеологической природе поисково-познавательных действий не удастся. Можно лишь высказать рекомендацию должностным лицам, осуществляющим уголовное судопроизводство: следует при проверке сообщений о преступлении, по которым в случае возбуждения уголовного будет производиться расследование в форме дознания либо предварительного следствия, назначать и производить в рамках доследственной проверки судебную экспертизу, а не исследование предметов, документов, тел и т. д. В этом случае, если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим не будет заявлено ходатайство в порядке ч.1.2 ст. 144 УПК РФ о производстве повторной судебной экспертизы, проведения «двойного исследования» удастся избежать.

Расширение перечня следственных и иных процессуальных действий, производимых до возбуждения уголовного дела, так или иначе сопряженных с государственным принуждением, актуализирует потребность в обеспечении правовой защиты прав и законных интересов участников доследственной проверки.

 Характерно, что и этот вопрос законодатель не обошел своим вниманием. В ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ было заложено весьма абстрактное указание на то, что лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении, разъясняются их права и обязанности, предусмотренные УПК РФ, обеспечивается возможность осуществления этих прав в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы.

По-видимому, здесь речь идет прежде всего о лицах, которые в дальнейшем могут быть признаны подозреваемым, потерпевшим, но на этапе доследственной проверки их процессуальный статус не определен.

Действительно, уголовно-процессуальная деятельность по изобличению лица в совершении преступления может быть начата задолго до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела. В качестве примера можно привести такие случаи, когда поводом для возбуждения уголовного дела является явка с повинной; лицо подвергается фактическому задержанию до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела; в рапорте об обнаружении признаков преступления содержится информация о лице, предположительно совершившем преступление.

Нельзя отрицать и существование некоторого интервала времени между моментом причинения преступлением физического имущественного или иного вреда лицу и признанием в установленном УПК РФ порядке этого лица потерпевшим.

 Однако еще раз подчеркнем: до возбуждения уголовного дела лицо, изобличаемое в совершении преступления, подозреваемым в формально-юридическом смысле не является, так же, как и не является потерпевшим лицо, которому преступлением причинен вред.

В этой связи заслуживает внимания вопрос о том, какими процессуальными правами, предусмотренными для подозреваемого и потерпевшего по уголовному делу, эти лица могут воспользоваться, а какими нет?

К примеру, как известно, лицо, признанное подозреваемым в совершении преступления, имеет право при производстве следственных действий с его участием на предоставление ему защитника бесплатно. В условиях существенного социального расслоения нашего общества право на бесплатную юридическую помощь получает особое значение. Однако можно ли это право экстраполировать и на лицо, явно изобличаемое в совершении преступления до возбуждения уголовного дела, но не являющееся еще по понятным причинам подозреваемым? По-видимому, нет. В итоге возникает ситуация явной несправедливости, когда круг процессуальных прав и обязанностей лиц, с участием которых производятся одни и те же следственные действия, поставлен в зависимость от стадии уголовного процесса.

В заключение отметим следующее. Разделительная грань между стадиями возбуждения уголовного дела и предварительного расследования в контексте рассмотренных изменений в УПК РФ, связанных с существенным расширением производимых до возбуждения уголовного дела следственных действий, все менее заметна. На наш взгляд, назрела необходимость полной ликвидации стадии возбуждения уголовного дела. Законодатель сделал лишь первый шаг на этом пути, но, к сожалению, не довел начатую реформу до логического завершения. Отсюда и появление новых проблем. Полагаем, что в условиях функционирования оперативного судебного контроля нет никакой необходимости устанавливать ограничения в производстве следственных действий на начальном этапе уголовно-процессуальной деятельности. Упразднение стадии возбуждения уголовного дела позволит существенно сократить временной интервал между моментом поступления в правоохранительный орган сообщения о преступлении и появлением таких участников уголовного процесса, как подозреваемый, потерпевший, свидетель. Сказанное имеет принципиальное значение как для обеспечения прав и законных интересов названных участников, так и для формальной возможности проведения следственных действий. Наконец, отпадет и необходимость «двойного удостоверения» добываемых в настоящее время на разных стадиях досудебного производства сведений о преступлении.

Список литературы

1. Ильина И.А. Истребование предметов и документов на стадии возбуждения уголовного дела // Следователь. 2009. № 5. С. 23.

2. Лазарева В.А. Доказывание в уголовном процессе: учеб.-практ. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Издательство Юрайт; ИД Юрайт, 2011.

3. Новиков С.А. Использование объяснений опрошенных лиц в доказывании по уголовным делам: «исключить нельзя допустить» // Правоведение. 2008. № 3. С. 39.

4. Томин В.Т. Острые углы уголовного судопроизводства. — М.: Юридическая литература,1991.

5. Яшин В.Н., Победкин А.В. Возбуждение уголовного дела. Теория, практика, перспективы: учеб. пособие для вузов. — М., 2005.