О дуализме и динамизме юридической ответственности

УДК 34.03

СОВРЕМЕННОЕ ПРАВО №6 2011 Страницы в журнале: 30-35 

Я.В. БАКАРДЖИЕВ,

кандидат юридических наук, доцент кафедры государственного права  юридического факультета Курганского государственного университета

Рассматривается природа юридической ответственности как явления, обладающего двойственным содержанием и протекающего во времени. Данный подход позволяет избежать многих недостатков и противоречий в имеющихся на настоящий момент концепциях понимания юридической ответственности.

Ключевые слова: юридическая ответственность, наказание, правоотношение, меры государственного принуждения, механизм юридической ответственности.

About dualism and dynamism of legal responsibility

Bakargiev Y.

In the article the author’s point of view on the nature of legal responsibility as a phenomenon having dual maintenance and proceeding in time is presented. The considered approach allows to avoid a lot of disadvantages and contradictions in concepts of understanding of legal responsibility available currently.

Keywords: legal responsibility, punishment, legal relationship, measures of the state compulsion, the mechanism of legal responsibility.

Формирование универсальных, унифицированных понятий, а также выявление характера взаимодействия между смежными понятиями в ряду основных методологических значений теории государства и права являются для отраслевых наук одними из наиболее значимых.

Юридическая ответственность — одно из фундаментальных понятий права, без которого невозможно реализовать его охранительную функцию. Представляя собой элемент механизма правового регулирования охранительных правоотношений, она обеспечивает саму возможность его функционирования.

В настоящее время остается проблемой отсутствие единства в определении сущности и содержания юридической ответственности, как в теории права, так и в отраслевых науках.

Если обратиться к научной и учебной литературе по общей теории права, то можно обнаружить множество разнообразных подходов к пониманию этого явления, а именно: психологические, имущественные и иные лишения, которые по решению компетентного государственного органа претерпевает гражданин или иное лицо за совершенное им правонарушение[1]; применение к лицу, совершившему правонарушение, мер государственного принуждения, предусмотренных санкцией нарушенной нормы, в установленном для этого процессуальном порядке[2]; правовое отношение, в ходе реализации которого государство дает отрицательную правовую оценку правонарушителю и подвергает его принудительному воздействию в соответствии с законом[3]; разновидность обязанности, наступающей при наличии определенных деяний или их результатов, отрицательно оцениваемых законодателем и очерченных в нормах права[4]; мера правового принуждения за правонарушение, предусмотренная санкцией нарушенной нормы и применяемая к правонарушителю компетентным государственным органом или должностным лицом в надлежащем процессуально-правовом порядке[5].

Все перечисленные подходы к природе юридической ответственности берут свое начало

от различных фундаментальных концепций этого явления, выдвинутых на рубеже 1960—70-х годов видными советскими правоведами О.Э. Лейстом, М.Д. Шаргородским, О.С. Иоффе, С.Н. Братусем, И.С. Самощенко, С.С. Алексеевым, И.Н. Синякиным и др.

Несколько особняком стоят взгляды на юридическую ответственность как на двойственное явление с позиций позитивной и негативной ответственности. Например, Р.Л. Хачатуров, З.Г. Ягутян считают, что юридическая ответственность — это «обязанность всех граждан, должностных лиц и организаций соблюдать предписания правовых норм, а в случае неисполнения обязанности — претерпевать предусмотренные правом лишения личного или имущественного характера»[6]. Сходное определение приводит в своей диссертации Д.А. Липинский: «Юридическая ответственность — это нормативная, гарантированная и обеспеченная государственным принуждением, убеждением или поощрением юридическая обязанность по соблюдению и исполнению требований норм права, реализующаяся в правомерном поведении субъектов, одобряемом или поощряемом государством, а в случае ее нарушения — обязанность правонарушителя претерпеть осуждение, ограничение прав имущественного или личного неимущественного характера и их реализация»[7].

На наш взгляд, не имеет смысла приводить здесь критику такого подхода к сущности юридической ответственности. Однако, несколько забегая вперед, отметим, что рассматриваемое явление действительно обладает двойственностью, но несколько иной природы, чем в приведенных выше высказываниях Р.Л. Хачатурова, З.Г. Ягутяна и Д.А. Липинского.

Как можно заметить, юридическая ответственность — достаточно сложное и многомерное явление, подходы к пониманию которого и наполнение различными конституирующими признаками заметно отличаются. При этом актуальным остается тезис о том, что «основной недостаток большинства определений — их односторонность, невозможность охвата ими различных случаев ответственности во всех отраслях права, что необходимо для общетеоретических определений»[8]. Некоторые авторы изначально признают многоаспектную природу юридической ответственности и не сводят ее к единой точке зрения[9].

Проведя деконструкцию этого понятия и не вдаваясь в тонкости концепций, теоретические споры и взаимную критику научных взглядов, можно отметить, что есть два основных концептуальных подхода к пониманию сущности юридической ответственности (в ее негативном смысле): либо это претерпевание каких-либо негативных последствий (в различных интерпретациях: мер государственного принуждения, применение этих самых мер, реализация санкций, возложение различного рода лишений и т. д.), либо это особого рода правоотношение или обязанность претерпеть эти самые негативные последствия. Все остальное так или иначе вытекает из данных подходов. Проанализируем их с точки зрения полноты отражения содержания рассматриваемого явления в контексте общей теории права и действующего российского законодательства. Справедливую критику указанных выше взглядов еще в 1973 году частично дал В.А. Тархов[10]. Мы постараемся развить ее с современных теоретических и нормативистских позиций.

Действительно, весьма некорректно рассматривать юридическую ответственность через призму понятия «мера», поскольку «мера» есть прежде всего некое количественное выражение чего-либо. Но юридическую ответственность нельзя измерить, нельзя ни уменьшить ее, ни увеличить. Она либо есть, либо ее нет. Уменьшить или увеличить можно только объем лишений, т. е. наказание. Кроме того, как справедливо отметил В.А. Тархов, через понятие мера дифференцируются виды юридической ответственности[11].

Нельзя рассматривать юридическую ответственность и как проявление государственного принуждения. Во-первых, она вполне может возникнуть и без принуждения, например, при добровольной уплате штрафа, неустойки, возмещения убытков. Во-вторых, принуждение не обязательно может исходить от государства. Это могут быть работодатель (при привлечении к дисциплинарной ответственности), муниципальные органы власти (при привлечении к административной ответственности). И наконец, основной аргумент «против» — через понятие «мера государственного принуждения»: в ст. 43 УК РФ дается дефиниция уголовного наказания. В данном случае получается полное совпадение двух понятий. Тогда придется признать, что вся суть юридической ответственности сводится к наказанию, пусть даже и в широком понимании этого слова. Однако в самом УК РФ проводится различие между ними в разделе IV «Освобождение от уголовной ответственности и от наказания». И вопрос даже не в том, что и в теории, и на практике некорректно отождествлять понятия «юридическая ответственность» и «наказание», а в том, что нет нужды плодить термины без их реального смыслового и содержательного различения.

Нельзя, по нашему мнению, согласиться и с наиболее распространенной в современной учебной литературе точкой зрения на юридическую ответственность как на «применение мер государственного принуждения». Прежде всего потому, что «применение», причем именно «мер государственного принуждения», означает определенную процедуру, регламентированную законом процессуальную деятельность, посредством которой деликвент будет лишен определенных благ. Однако процессуальная деятельность имеет свои собственные законы бытия и лишь отчасти пересекается с рассматриваемым нами явлением, но отнюдь не выражает целиком его сущность. Юридическая ответственность — это не только и не столько процесс лишения определенных благ, сколько само это лишение, выраженное в определенных формах. А это уже материальные (как в правовом, так и в социальном смысле) отношения, а не процессуальные.

Нельзя рассматривать юридическую ответственность и как реализацию санкции нормы, поскольку реализация может быть формальная (т. е. возложение обязанности претерпеть лишения) и реальная (непосредственное претерпевание лишения). Если речь идет о формальной стороне, то прежде всего логично сделать вывод, что любое лицо, в отношении которого реализована санкция, является субъектом юридической ответственности. А если произошла судебная ошибка и правоприменительный акт о привлечении к юридической ответственности вынесен в отношении невиновного лица[12]? Это лицо с точки зрения теории юридической ответственности не может быть привлечено к ответственности, однако все же привлечено к ней, поскольку санкция реализована. Именно поэтому, когда мы говорим о реализации санкции (в правоприменительном акте), следует вести речь не о юридической ответственности, а о привлечении к наказанию (обоснованно или необоснованно, законно или незаконно — это уже другой вопрос). Возможна также ситуация, когда по каким-то причинам правоприменительный акт относительно лица, совершившего правонарушение, не был вынесен. Получается, что реализована гипотеза нормы, диспозия, но не реализована санкция. Правонарушение есть, а юридическая ответственность вообще не возникла, ведь санкция не реализована. Из конструкции юридической ответственности выпадает в таком случае один из ключевых ее постулатов: ответственность наступает за совершенное правонарушение. Возможен и третий вариант: вынесен правоприменительный акт, на виновное лицо возложено наказание, которое впоследствии не реализовано. Можно ли в таком случае говорить об ответственности лица? Получается — да, ведь формально санкция реализована. Впрочем, многие, вероятно, согласятся с тем, что ответственности в этом случае деликвент не понес. Именно поэтому представляется не вполне корректным рассматривать юридическую ответственность во взаимосвязи с реализацией санкции нормы.

Реализация санкции есть непосредственное наступление неблагоприятных последствий. По сути, речь идет о лишении субъекта ответственности определенных благ, но тогда ответственность вновь сводится к наказанию. При таком подходе мы упускаем правовую сущность рассматриваемого явления, которое трансформируется в чисто материалистическую плоскость и проявляется только внешне. Юридическая ответственность при этом возникает, только если последовало реальное лишение каких-либо благ? В этой связи реализацию санкций следует рассматривать в качестве внешнего выражения ответственности, не отражающую ее содержания в полном объеме.

По поводу точки зрения на юридическую ответственность исключительно как на правоотношение или обязанность тоже возникает много вопросов, прежде всего — с теоретических позиций. Если юридическая ответственность — это обязанность (либо потенциальная, либо в рамках конкретного возникшего «правоохранительного отношения»[13]), то ей корреспондирует право. Если право не реализуют, то, соответственно, не реализуется и обязанность. Следовательно, пока управомоченное лицо не реализует свое право, юридическая ответственность не наступает. Если продолжить мысль: деликвент в силу, скажем, недостатка доказательств, был оправдан, т. е. не выполнил имеющуюся у него обязанность претерпеть меры государственного принуждения. По канонам правового регулирования он должен понести ответственность за то, что не понес ответственности, причем по независящим от него обстоятельствам. Весьма абсурдная ситуация.

В.А. Тархов в связи с высказанными им критическими замечаниями на имеющиеся взгляды в понимании юридической ответственности предлагает свое определение: «это есть необходимость держать ответ за неисполнение правовой обязанности, существовавшей в том же правоотношении или вне его; необходимость, которая возникает и прекращается вследствие наступления определенных юридических фактов»[14]. Справедливости ради следует заметить, что с точки зрения сущности явления не вполне ясно, в чем принципиальное различие между понятиями «обязанность» и «необходимость» и в чем выражается «держание ответа»: в его потенциальной возможности или в реальном несении неких неблагоприятных последствий. Вопрос об однозначности понятия никуда не исчез.

Получается, что содержание юридической ответственности как объективного явления не раскрывает в полной мере ни одно понятие. При этом иных концептуальных подходов нет. Как же быть?

В сложившейся ситуации можно предложить следующие два выхода.

 Первый — юридической ответственности как юридической категории в «чистом» виде не существует. Тогда остается постулировать, что это своего рода юридическая фикция. Есть лишь различные проявления юридической ответственности в виде возникновения, привлечения, наступления, несения, прекращения, освобождения и т. д. А сама юридическая ответственность остается как бы за кадром, своего рода эфемерным, неуловимым явлением, которое вне своих проявлений не существует.

Попутно заметим, что, поскольку все указанные проявления так или иначе  ведут к лишению различного рода благ, отсюда неизбежно вытекает вывод: наказание (в виде конкретного лишения) есть не что иное, как количественное выражение ответственности, т. е. мера (что, собственно, и закреплено в дефиниции административной ответственности, приведенной в ст. 3.1 КоАП РФ).

Примечательно в этой связи и то, что, например, Н.В. Витрук в своем фундаментальном труде не дает определения этого явления и указывает, что «постижение содержания и назначения юридической ответственности целесообразно на основе использования триады: цель — задачи — функции юридической ответственности»[15]. Иными словами, опять же — через неконституирующие признаки.

Второй — почему бы не предположить, что юридическая ответственность двуедина — это одновременно и особого рода обязанность в рамках специального правоотношения, и реально наступившие неблагоприятные последствия. Таким образом, следует говорить о формально-юридическом аспекте юридической ответственности как о правоотношении и о реальной юридической ответственности как внешне выраженной, объективированной во вне в виде конкретного лишения, называемого наказанием.

Исходя из предложенной дихотомии, мы можем выделить объективное и субъективное содержание юридической ответственности. Первое характеризует рассматриваемое нами явление как обязанность конкретного субъекта, второе — как реальное наступление для него неблагоприятных последствий. Можно предложить и другие парные обозначения для двойственной сущности юридической ответственности, но как бы то ни было, суть от этого не меняется — юридическая ответственность двойственна и по своей природе, и как юридическая категория. Спор между сторонниками ответственности как правоотношения (обязанности) и как конкретной меры принуждения (или ее применения) теряет смысл, поскольку речь в позициях сторонников той или иной концепции идет о двух проявлениях одного и того же.

По аналогии с понятием «состав правонарушения» можно сформулировать понятие «состав юридической ответственности», в качестве которого следует рассматривать совокупность необходимых и достаточных элементов для характеристики явления в качестве юридической ответственности. Элементами состава выступают объективная сторона (объективное содержание ответственности) и субъективная сторона (субъективное содержание ответственности). Если отсутствует один из элементов состава, то юридическая ответственность как целостное явление также отсутствует. В этом случае будут функционировать квазиявления, связанные с юридической ответственностью, отражающие различные ее аспекты, но не являющиеся ею.

Дуалистический подход позволяет разрешить многие противоречия и недостатки в изложенных выше позициях, связанных с вопросами наступления или ненаступления ответственности. Например, если наказанию было подвергнуто невиновное лицо, то отсутствует объективная сторона ответственности. Есть лишь субъективная сторона ответственности в виде претерпевания лишений, возложенных не в силу объективной обязанности, а на основании правоприменительного акта. Следовательно, в данном случае юридическая ответственность не возникла, поскольку отсутствует ее состав. Обратная ситуация — лицо избежало наказания, либо наказание вообще не было возложено, либо не было реализовано. В данном случае ответственность у лица опять же не наступила, поскольку отсутствует субъективная сторона ответственности при наличии объективной.

Данный подход вполне укладывается и в концепцию разделения ответственности и наказания, применяемую в российском уголовном законодательстве. Освобождение от уголовной ответственности (глава 11 УК РФ) означает, что лицо освобождается от самой обязанности претерпевать негативные последствия, т. е. от объективной стороны. Освобождение от наказания (глава 12 УК РФ) в свою очередь означает, что преступник освобождается только от негативных последствий, но обязанность как объективная сторона ответственности сохраняется. Деликвент вновь может быть подвергнут наказанию, так как обязанность нести ответственность остается при отпадении оснований освобождения от субъективной стороны ответственности, а именно: выздоровление (ст. 81 УК РФ), отказ от ребенка или уклонение от его воспитания (ст. 82 УК РФ) и др.).

В рамках рассматриваемой темы следует остановиться еще на одном аспекте проблемы. Принято исходить из того, что ответственность есть некое статичное явление, возникающее в полном объеме своего содержания в определенный момент времени. Именно поэтому и в теории, и на практике проявляются две основные сложности. 

Первая заключается в вопросе о том, с какого момента необходимо считать юридическую ответственность наступившей:

— совершения деяния, являющегося основанием для привлечения к ответственности (правонарушение, невиновное причинение вреда (например, причинение вреда владельцем источника повышенной опасности));

— использования управомоченным субъектом своего права требования исполнить обязанность (самостоятельно или с привлечением компетентных органов);

— вынесения соответствующего правоприменительного акта о констатации наличия обязанности претерпеть лишения и их конкретизации;

— непосредственного претерпевания лишений (имущественного, личного или организационного характера).

Вторая сложность состоит в определении объема и содержания юридической ответственности в некий конкретный момент времени. Ведь даже в промежутке времени от совершения правонарушения до вынесения правоприменительного акта содержание объективной стороны юридической ответственности кардинально меняется от потенциальной обязанности до реальной, а субъективная сторона из неопределенной по объему конкретизируется посредством четкого обозначения вида и размера лишения.

Чтобы разрешить вышеуказанные трудности, можно предложить рассматривать юридическую ответственность как динамичное явление, протяженное во времени, имеющее начало и конец. Тогда все хронологическое течение ответственности будет постепенно наполнять и конкретизировать ее содержание.

Каково же содержание юридической ответственности как динамичного явления? Мы уже обозначили фактические основания, в соответствии с которыми можно отсчитывать момент наступления ответственности — совершение правонарушения, реализация правоприменительных процедур, издание правоприменительного акта, исполнение наказания.

Ответственность наступает на каждом из обозначенных этапов, но ее содержание существенно различается.

Совершение лицом правонарушения есть лишь обстоятельство, являющееся юридическим фактом для возможности возникновения обязанности претерпеть неблагоприятные последствия. Однако реальное исполнение обязанности не наступит до тех пор, пока управомоченный субъект не воспользуется своим правом требования к деликвенту. Как только право требования начнет реализовываться, обязанность из потенциально возможной, находящейся вне рамок наличного правоотношения, превращается в реальную в конкретном правоотношении.

Следующий элемент в функционировании механизма юридической ответственности факультативный. Его наличие зависит от того, исполнит ли деликвент свою обязанность самостоятельно или потребуется принудительная сила государства. Если субъект ответственности исполнит свою обязанность самостоятельно, то на этом правоотношение заканчивается. Если же потребуется принятие правоприменительного акта государства, то он выступит необходимым юридическим фактом для возникновения субъективной ответственности, когда неконкретизированная обязанность нести лишения получит наполнение в виде четко обозначенного компетентным органом государства наказания.

Таким образом, механизм юридической ответственности можно представить в виде следующей схемы.

Исходя из специфики отдельных элементов представленного механизма, юридическая ответственность дифференцируется на виды: уголовная, административная, дисциплинарная, гражданско-правовая и т. д.

В заключение, опираясь на вышеизложенные подходы, можно предложить следующее определение юридической ответственности:  это исполнение лицом, совершившим правонарушение, обязанности претерпеть предусмотренные санкцией юридической нормы неблагоприятные последствия, реализованные в виде лишений личного, имущественного или организационного характера.

Библиография

1 См.: Сырых В.М. Теория государства и права: Учеб. для вузов. — М., 2005. С. 411.

2 См.: Общая теория государства и права: Академ. курс: В 3 т. / Отв. ред. М.Н. Марченко. Т. 3. — М., 2002. С. 468. См. также: Теория государства и права: Учеб. для вузов / Под ред. проф. В.М. Корельского и проф. В.Д. Перевалова. — М., 2001. С. 435; Общая теория права: Учеб. для юрид. вузов / Ю.А. Дмитриев, И.Ф. Казьмин, В.В. Лазарев и др.; Под общ. ред. А.С. Пиголкина. — М., 1998. С. 319; Любашиц В.Я. Теория государства и права / В.Я. Любащиц, М.Б. Смоленский, В.И. Шепелев. — М., 2006. С. 462.

3 См.: Назаренко Г.В. Теория государства и права: Учеб. пособие. — М., 1998. С. 144.

4 См.: Черданцев А.Ф., Кожевников С.Н. О понятии и содержании юридической ответственности // Правоведение. 1976. № 5. С. 47; Он же. Теория государства и права: Учеб. для вузов. — М., 2002. С. 316.

5 См.: Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства: Учеб. для юрид. вузов и фак. — М., 1999. С. 524.

6 Хачатуров Р.Л., Ягутян З.Г. Юридическая ответственность. — Тольятти, 1995. С. 52.

7 Липинский Д.А. Общая теория юридической ответственности: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — Самара, 2004. С. 9.

8 Тархов В.А. Понятие юридической ответственности // Правоведение. 1973. № 2. С. 33.

9 Подробнее см.: Витрук Н.В. Общая теория юридической ответственности. — М., 2009. С. 42—52.

10 Тархов В.А. Указ. соч. С. 33.

11 Там же.

12 В рамках данной статьи мы не будем рассматривать вопрос о юридической ответственности за невиновные деяния.

13 См.: Черданцев А.Ф., Кожевников С.Н. Указ. соч. С. 48; Ретюнских И.С. Уголовная ответственность и ее реализация по советскому законодательству // Уголовная ответственность: проблемы содержания, установления, реализации: Межвуз. сб. науч. тр. — Воронеж, 1989. С. 113.

14 Тархов В.А. Указ. ст. С. 40.

15 Витрук Н.В. Указ. соч. С. 57.