О классификации субъектов права в контексте исследования вопросов отраслевой систематики права

УДК 34.023

СОВРЕМЕННОЕ ПРАВО №5 2011 Страницы в журнале: 3-7 

Д.М. АЗМИ,

кандидат юридических наук, соискатель Московской государственной юридической академии им. О.Е. Кутафина, советник отдела законопроектных работ Правительства Москвы

Рассматривается вопрос классификации субъектов права; анализируется его значение для исследования проблем отраслевой систематики права; предлагается новая классификация субъектов права; прорабатывается, описывается и оценивается субъектный срез системы права.

Ключевые слова: субъект права, правосубъектность, отрасль права, систематика права, система права, структура системы права.

On the classification on the legal subjects in the context of research into the problems of the legal sectoral systematization

Azmi D.

The question of classification of legal subjects is considered; its value for research of problems of branch systematization of the right is analyzed; new classification of legal subjects is offered; the subject cut of system of the right is studied, described and estimated.

Keywords: legal subject, legal personality, sector of law, systematic of law, system of law, structure of system of law.

Проблема субъектов права рассматривается во многих исследованиях, правда, по большей части не общетеоретической, а отраслевой, причем преимущественно гражданско-правовой, направленности[1]. Превалирование частноправового аспекта обусловлено тем, что одно из ключевых понятий темы — «правоспособность» — впервые было легализовано именно в цивилистике[2]. При этом мнение, что «используемые в рамках общей теории права представления о субъекте права заимствованы главным образом из цивилистической науки», но «эти представления не прошли необходимой теоретической переработки, и им преждевременно был придан статус общетеоретических»[3], представляется нам в целом обоснованным.

Основные дискуссии в рамках темы субъектов права велись вокруг вопросов об обоснованности и востребованности самого понятия «субъект права», о значении и элементах правоспособности, о соотношении терминов «правовой статус» и «правовое положение».

Д.М. Генкин определял личные неимущественные права не как субъективные возможности, а лишь как составные части правоспособности физических лиц[4]. Подобную трактовку мы считаем односторонней. Нет никаких препятствий для того, чтобы рассматривать одно и то же социальное благо (ценность), а точнее — право на него — как принадлежащее субъекту правомочие (юридическую возможность) и как способность лица его приобрести.

Впрочем, трактовка правоспособности Д.М. Генкина неоднократно подвергалась в юридической литературе последовательной и конструктивной критике. Так, С.Н. Братусь отмечал: «Правоспособность есть возможность иметь право. Нельзя сказать, что гражданин обладает возможностью иметь имя, — он имеет имя. Нельзя говорить, что гражданин обладает возможностью иметь честь, — он обладает ею. Эти личные права, таким образом, — не правоспособность, а субъективное право — обладание самим правом»[5].

Еще раз отметим: независимо от фактического наличия у кого-то, например, деловой репутации, право на таковую принадлежит соответствующему лицу как конкретному участнику правовой жизни. В этом смысле данное право является субъективным. По словам А.М. Нечаевой, «всякая способность сама по себе есть состояние человека. В общепринятом смысле это его природное дарование, качество, свойство, состояние, дающее ему какую-то возможность. <...> Применительно к правовой материи речь идет о возможности стать субъектом права… правоспособность есть предпосылка правообладания, причем обязательная предпосылка, без которой субъективное право теряет всякий смысл»[6].

В свою очередь Т.Е. Абова, рассуждая об области гражданского права, приходит к выводу о том, что понятие «субъекта… права имеет право на существование. Оно не тождественно термину “участник… правоотношения”, так как последний означает все же носителя конкретного права или обязанности… Термин “субъекты гражданского права” имеет право на самостоятельную жизнь по нескольким причинам. Прежде всего, в соответствии с ГК РФ и иным гражданским законодательством некоторые его участники возникают как субъекты, предусмотренные этим законодательством раньше, чем они приобретают статус юридического лица. Например, хозяйственные общества возникают с момента признания этого факта общим собранием учредителей, которые заключают договор, именуемый учредительным, и утверждают устав общества. Юридическим же лицом они становятся только после их регистрации»[7].

Согласно позиции Н.В. Витрука правосубъектность объединяет правоспособность, дееспособность, а также деликтоспособность (в тех случаях, когда возможно ее отделение от дееспособности)[8]. Мы считаем эту трактовку правосубъектности оптимальной, так как она позволяет провести четкое различие между правоспособностью и субъективными правами.

В целом, не давая подробного анализа обозначенных выше дискуссионных вопросов, позволим себе присоединиться к позиции С.И. Архипова в той части, что «субъект права есть явление многоаспектное, не сводимое к формальной праводееспособности. Субъект права может быть рассмотрен: как правовое лицо; как правовая воля; как единое множество правовых связей, отношений; как целостная система правовых представлений, чувств, эмоций, переживаний (индивидуальное правосознание); как высшая социально-правовая (само) ценность, определяющая в праве все иные ценности; как правовой деятель — источник всякой правовой активности, от которого исходят правовые акты, юридические действия, поступки… Множество аспектов рассмотрения субъектов права не исключает единство… понятия»[9].

Данные юридической науки по вопросу о классификации субъектов права весьма однообразны. Несмотря на некоторые расхождения в отношении внутривидового деления, общепризнано: «При классификации субъектов… права первоначальным всегда является деление субъектов на две основные группы: 1) граждане (физические лица), 2) разнообразные организации. <…> Мы считаем необходимым исходить из деления всех субъектов права на отдельных физических лиц и организации, имея в виду, что это деление имеет важное практическое значение, в особенности для определения субъекта имущественной ответственности. Дальнейшая задача научной классификации субъектов… права сводится к тому, чтобы определить, какие лица в организации являются самостоятельными носителями прав и обязанностей, т. е. могут пользоваться правами в своих интересах или для выполнения своих задач, несут юридические последствия осуществления прав и обязанностей»[10].

В некоторых трудах представлены менее обобщенные классификации. Например, Н.Г. Александров выделяет четыре категории субъектов права: государство, граждане, юридические лица, органы государства[11]. В свою очередь Я.Н. Уманский включал в классификационную группу граждан не только всех физических лиц, но и общественные организации, и даже народ в целом[12].

Надо сказать, что применительно к систематизации субъектов права количественный показатель превалирует не только в базовом делении, но и при проведении внутривидовых (внутригрупповых) градаций. Так, согласно одному из источников, «в качестве критерия обособления специальных субъектов права в самостоятельные группы — классы следует рассматривать количественный состав. По этому критерию различаются индивидуальные и коллективные субъекты»[13].

Таким образом, материалистическая природа и количественный фактор лежат в основе традиционной для отечественной юриспруденции классификации субъектов права на индивидуальных (физические лица) и коллективных, или групповых (юридические лица и приравненные к ним субъекты). С теоретических позиций эта систематизация представляется неточной.

В доказательство достаточно привести очень простой и распространенный пример. Юридическое лицо может состоять только из одного участника — физического лица. В качестве организации такое юридическое лицо в любом случае попадает в группу коллективных субъектов, хотя никакого объединения (коллектива, группы) с позиции числа участников в нем нет. При этом признание некого коллективного (например, юридического) лица субъектом права предполагает наличие у него такого организационного единства, которое отличает права и обязанности этого лица как целого от прав и обязанностей лиц, в него входящих и его составляющих. Это свидетельствует о вторичном, производном характере юридических лиц в частности и всех иных коллективных субъектов права в целом.

Мы предлагаем использовать генезисную классификацию, согласно которой следует выделять первичные и производные субъекты права. На национальном уровне такая классификация отсутствует. Но в области международного права она является традиционной.

К первичным в международном праве относятся суверенные субъекты (государство и государствоподобные образования, в том числе народы и нации, борющиеся за свою независимость), а ко вторичным — производные. Вопрос подвидового многообразия вторичных субъектов международного права является дискуссионным. В качестве бесспорного примера можно указать на международные организации. Производный характер вторичных субъектов предопределен тем, что они созданы субъектами первичными (суверенными).

Прибегая к общетеоретическому уровню юридического обобщения, можно заметить, что за исключением самого физического лица все иные субъекты права являются плодом его творения, т. е. результатом волевой деятельности представителя рода homo sapiens. Это верно в отношении и государства, и общественных объединений, и юридических лиц. Онтология ни одного из этих образований априори невозможна без бытия представителя человеческого рода.

Получается, что все другие субъекты права являются производными по отношению к такому участнику юридической жизни, как физическое лицо, ведь «общим основанием, из которого возникают все существующие субъекты права, является человек как правовой феномен»[14]. В свою очередь человек как представитель рода является первичным (своего рода безусловным, суверенным) субъектом права[15].

Исходя из этого, мы считаем возможным предложить классифицировать субъекты права (любой правовой системы) на первичные (суверенные, основные) и вторичные (производные). Эта систематизация отталкивается от природы лиц и, соответственно, от степени (от уровня, от безусловности или условности) их исконной (изначальной, природной, априорной) принадлежности к сфере действия права.

С 1938 года в отечественном правоведении вопрос о субъектах права часто исследовали в контексте отраслевой систематики права. Если говорить точнее, то субъекты права (и/или отдельные характеризующие их черты, и/или особенности сопровождающего их деятельность режима нормативного правового регулирования) неоднократно предлагали рассматривать как составляющую предметного или методологического основания или в качестве самостоятельного основания выделения отрасли права.

Так, в одном из первых учебников по советскому гражданскому праву указывалось, что право в целом включает в себя две составляющие — публичное право и гражданское (частное) право. Разграничение между этими компонентами авторы учебника проводили исходя из таких параметров, как автономия, равенство, свобода воли и инициативность участников гражданских правоотношений[16].

Член-корреспондент Академии наук СССР М.А. Аржанов говорил о том, что с теоретических позиций право может быть классифицировано в зависимости от видов субъектов. Вместе с тем ученый обоснованно отмечал непрактичность подобной систематики[17].

Заметим, что упомянутые выше параметры[18] относятся к числу сопоставительных свойств. При проведении отраслевой систематики они способны носить лишь вспомогательный характер. Ведь для того, чтобы характеризовать степень явления, его нужно сравнить с другим аналогичным (или просто похожим) явлением. Например, чтобы определить уровень автономии субъектов гражданско-правовых отношений, нужно вывести среднее арифметическое автономии субъектов конституционных, административных, уголовных или каких-либо иных правоотношений. Эта степень нуждается в аналогичном сравнении и т. д. Получается своеобразный порочный круг. А вот позиция М.А. Аржанова представляется нам оптимальной.

Независимо от отношения ученых к вопросу о значении субъектного фактора в выделении отраслей права все они полагали, что «основными, общими для всех отраслей… права категориями субъектов являются граждане (физические лица) и организации»[19].

Право регулирует общественные отношения путем воздействия на поведение правовых субъектов. В этом заключается его сущностное предназначение. Поэтому при рассмотрении любой правоведческой проблематики нельзя абстрагироваться от вопроса о субъектах права. Кроме того, не следует забывать, что субъекты права в значительном числе случаев сами выступают не только в качестве адресатов, но и как творцы писаных и неписаных правовых норм. Иными словами, обращение к субъектной градации при непосредственном рассмотрении вопросов отраслевой систематики представляется нам обоснованным, так как нельзя рассуждать о составе, строении, подразделении и/или иных свойствах явления, воздействующего на общественные элементы, без учета самих этих элементов.

Наиболее же примечательно, по нашему мнению, то, что некоторые ученые, придерживаясь традиционных позиций в вопросе о классификации субъектов права, высказывают весьма неожиданные суждения относительно роли корреспондирующего показателя в строении системы права.

Так, С.И. Архипов указывает: «Первичным системообразующим элементом системы права (и более широко — всей правовой системы) является не норма права, а правовой субъект. Система права — это система субъектов и их взаимосвязей… в ней сосуществуют правовые лица, которые взаимодействуют между собой. Нормы права в ней выполняют лишь служебную роль, они выступают элементом правовой коммуникации, обеспечивая взаимосвязь между субъектами права. При рассмотрении права как целостной, самоуправляемой системы оправданно утверждать, что оно предполагает наличие собственного субъекта. Ни норма, ни правоотношение, ни акт применения, реализации права и тому подобные элементы не могут выступать в качестве внутреннего управляющего звена системы права. Таким звеном может быть только субъект права»[20].

Право (как явление и феномен) на самом деле и немыслимо, и не может существовать вне своих субъектов (как творцов, так и тем более адресатов). Вместе с тем идею С.И. Архипова о том, что основным элементом системы права является субъект, мы считаем абсурдной. В данном контексте сразу же возникает вопрос: что С.И. Архипов понимает под системой права?

Если трактовать систему права с традиционных позиций (ибо никакого указания на необходимость специфического толкования С.И. Архиповым не дано), т. е. как внутреннее строение права, то мнение о том, что структурным (первичным, системообразующим) элементом системы права выступает субъект, не выдерживает критики. Здесь смешиваются право как явление, право как феномен и объект правового воздействия (причем не важно, идет ли речь о воздействии на процесс создания нормы права или же о самом процессе практической реализации нормы права).

С одной стороны, действие права непосредственно или опосредованно, в зависимости от конкретной ситуации, проецируется на субъекты права. С другой стороны, выступая создателями соответствующих правовых правил, субъекты сами закладывают модели нормативной регуляции социального общения. В обоих случаях субъекты находятся в правовом процессе (в поле действия права) как внешний, обособленный, самостоятельный фактор, но не как единица (элемент) строевого ряда права. Нельзя смешивать само право и человека (вкупе с производными субъектами) и рассматривать субъектов в качестве структурных элементов внутреннего строения права.

На основании всего изложенного следует сформулировать тезис о том, что с теоретических позиций сообразно представленной нами классификации субъектов права на первичных и вторичных можно предложить подразделить и само право на три (а при желании даже на два — за счет исключения последнего) блока. Первый блок — право первичных субъектов, т. е. физических лиц. Второй — право вторичных субъектов (различных объединений индивидов, например, юридических лиц и публично-правовых образований). Третий блок (факультативный, но весьма желательный) — общее (совместное) право. Этот блок включает в себя нормы, распространяющиеся как на первичных, так и на вторичных субъектов.

Именно третий блок, несмотря на факультативный характер, при своей нормативной правовой реализации должен выступать в качестве базового, наиболее общего, приоритетного. Сообразно этому нормы двух первых блоков должны быть более конкретными, подчиненными (производными).

Вместе с тем возможность проведения подобного деления не означает его достаточной обоснованности и функциональности. Представленный этой классификацией подход к систематике права не отображает ни сущности права, ни его социально источниковой природы. Не обеспечивает он и качественного распределения существующих и/или потенциальных правовых норм. Поэтому следует заключить, что систематика права, производимая по субъектному критерию, может носить лишь вспомогательный (дополнительный), но не базовый (основной) характер.

Итак, в зависимости от своей природы и степени принадлежности к сфере правового действия все субъекты права могут быть подразделены на основных и производных. К основным субъектам права относятся только физические лица (как представители человеческого рода). Все остальные субъекты права являются производными. Отталкиваясь от представленной классификации, само право также можно подразделить на три блока. Каждый из блоков будет отображать или пласт, которому корреспондирует определенная группа субъектов, или пласт, являющийся для обеих групп общим. Вместе с тем субъектную систематику нельзя рассматривать как альтернативу отраслевой. Субъектная систематика громоздка и с практических позиций носит только вспомогательный характер. По сути, она имеет ограниченно познавательное значение.

Библиография

1 См., например: Бойцов В.Я. Система субъектов советского государственного права // Сб. науч. тр. — Уфа, 1972; Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. — М., 1950; Мананкова Р.П. Специальный правовой статус как критерий классификации субъектов правоотношений // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2009. № 1(7); Оль П.А. Понятие субъекта в теории права: Учеб. пособие. — СПб., 2000; Ямпольская Ц.А. О субъективных правах советских граждан и их гарантиях. — М., 1959.

2 На законодательном уровне термин «правоспособность» впервые был отражен в Германском гражданском уложении 1896 года. См. об этом, например: Всеобщая история государства и права / Под ред. К.И. Батыра. — М., 1996.

3 Архипов С.И. Субъект права (теоретическое исследование): Дис. … д-ра юрид. наук. — Екатеринбург, 2005. С. 2.

4 См.: Генкин Д.М. К дискуссии о системе права // Советское государство и право. 1940. № 9. С. 197, 198.

5 Братусь С.Н. Указ. соч. С. 203.

6 Нечаева А.М. Правоспособность и дееспособность физических лиц как субъектов гражданских прав // Субъекты гражданского права / Под ред. Т.Е. Абовой. — М., 2000. С. 10.

7 Абова Т.Е. Предисловие // Там же. С. 3.

8 См.: Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. — М., 1979. С. 189—255. Одновременно отметим, что предложение Н.В. Витрука (и еще ряда авторов) разграничивать понятия «правовой статус личности» и «правовое положение личности» представляется нам искусственным. Эти дефиниции совпадают даже с этимологических позиций.

9 Архипов С.И. Указ. раб. С. 3.

10 Мицкевич А.В. Субъекты советского права. — М., 1962. В юридической литературе встречались и иные наименования. Так, С.Ф. Кечекьян делил всех субъектов права на индивидуальных и комплексных. См.: Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. — М., 1958. С. 33, 34, 91, 92.

11 См.: Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. — М., 1955.

12 См.: Уманский Я.Н. Советское государственное право. — М., 1959.

13 Стремоухов А.А. Юридический статус специального субъекта права (теоретико-правовой аспект): Дис. … канд. юрид. наук. — СПб., 2002. С. 3.

14 Архипов С.И. Указ. раб. С. 6.

15 В этой связи уместен тезис К.Н. Васильевой о том, что государство и юридические лица являются искусственными, а физические лица — естественными субъектами права. См.: Васильева К.Н. Гражданская правоспособность государства // Субъекты гражданского права. С. 45.

16 См.: Гражданское право: Учеб. для юрид. вузов. Ч. I. — М., 1938. С. 12.

17 См.: Аржанов М.А. О принципах построения системы советского социалистического права // Советское государство и право. 1939. № 3. С. 27—33.

18 См.: Гражданское право. С. 12.

19 Мицкевич А.В. Указ. соч. С. 46.

20 Архипов С.И. Указ. раб. С. 3—4.