О месте и роли принципов охраны конфиденциального содействия в системе основополагающих идей оперативно-розыскной деятельности

УДК 343.9
 
Н.В. ПАВЛИЧЕНКО,
кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника кафедры оперативно-розыскной деятельности  органов внутренних дел Омской академии МВД России
 
В статье рассматриваются принципы охраны лиц, оказывающих содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность; определяются место и роль данных принципов в системе принципов оперативно-розыскной деятельности; делается вывод, что данные принципы имеют двойственную природу и объединяют в себе субъективное и объективное начало.
Ключевые слова: принцип, начало, оперативно-розыскная деятельность, охрана, лица, оказывающие содействие правоохранительным органам, норма, право, основополагающая идея.
 
The principles of protection of the persons assisting bodies, carrying out crime detection are considered in the article. The author defines the place and the role of the given principles of crime detection system. He makes a conclusion that the given principles have the dual nature and unite the subjective and objective beginning.
Keywords: principle, the beginning, crime detection, protection, the persons assisting law, norm, the right, fundamental idea.
 
В  последние годы научной общественностью активно обсуждается вопрос совершенствования работы с лицами, оказывающими содействие правоохранительным органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. Это обусловлено наличием проблем в практической реализации мер охраны лиц, оказывающих подобное содействие в борьбе с преступностью, а также отсутствием исчерпывающей теоретической разработки объективно существующих положений, которые определяют порядок работы с ними, ее содержание и формы осуществления — принципов охраны лиц, оказывающих содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность (далее — конфиденциальное содействие). Действительно, изучая функциональную составляющую любой деятельности, ученый не может обойти стороной объективные закономерности, являющиеся краеугольным камнем всех процессов, протекающих при ее осуществлении.
Под принципами охраны конфиденциального содействия необходимо понимать основополагающие идеи (категории), позволяющие познать сущность деятельности и являющиеся «теоретическим обобщением того, наиболее типичного, что выражает самую суть явления»[1]. Приведенное заключение является базовым при исследовании наиболее важных аспектов, относящихся к принципам охраны конфиденциального содействия.
Представляется, что изучаемые принципы напрямую связаны с практической деятельностью оперативных подразделений, они не являются научной абстракцией, выдуманной умом ученого. На наш взгляд, принципы охраны конфиденциального содействия воплощаются, становятся реальностью, а точнее сказать претворяются в жизнь через практическую деятельность. Именно в связи с тем, что принципы отражают устойчивые особенности отношений, сложившихся в практической деятельности оперативных подразделений, и эти отношения характеризуются константностью (стабильностью), можно говорить об объективности принципов охраны конфиденциального содействия.
В свою очередь, названные принципы носят субъективный характер, так как они вырабатываются, формулируются и обобщаются человеком (ученым), занимающимся их разработкой (до момента закрепления в нормативном правовом акте) или «являются продуктом сознательного творчества законодателя»[2]. То есть ученый либо законодатель формулирует объективно существующие принципы охраны конфиденциального содействия.
Приведенные доводы позволяет говорить о дуалистической природе правовых принципов, объединяющих в себе субъективное и объективное начало.
В научной литературе существует мнение о том, что принцип становится таковым только после его закрепления в нормативном акте. При этом количество сторонников, выступающих за положительное и отрицательное решение данного вопроса, с каждым годом не уменьшается. Активная дискуссия по этому поводу развернулась на страницах уголовно-процессуальных изданий. Так, сторонниками точки зрения на принцип уголовного процесса как руководящую идею вне зависимости от закрепления ее в нормативном акте являются В.Т. Томин, М.Я. Савицкий, В.В. Городилов, И.Ф. Демидов и др.[3]  Они полагают, что «принципы вырабатываются наукой. Будучи выработанными, принципы становятся равно обязательными (или равно необязательными) как для рядового участника процесса, так и для законодателя»[4].
Имеется и противоположное мнение. По представлению ряда ученых-правоведов[5], чтобы стать принципом, главная идея (мысль, положение) непременно должна быть выражена, сформулирована в законе. Пока ее в законе нет, пока идею предлагают в монографиях, обсуждают на научных конференциях и симпозиумах, она остается только идеей, может быть блестящей, высоконравственной, сверхвлажной, но, увы, лишь идеей, не имеющей права быть руководящей, обязательной для исполнения[6].
В оперативно-розыскной научной среде отсутствие единого понимания по данному вопросу послужило катализатором дискуссии, произошедшей между В.М. Атмажитовым и К.В. Сурковым. Последний, критикуя позицию В.М. Атмажитова, касающуюся того, что принципы оперативно-розыскной деятельности обусловлены требованиями законов и подзаконных нормативных актов, посчитал: при таком подходе абсолютизируется нормативно-правовая сторона принципов оперативно-розыскной деятельности[7]. По этому поводу интересно мнение Г.К. Синилова, который считает: «решающую роль при отнесении того или иного положения к числу принципов оперативно-розыскной деятельности, играет фактическое содержание этого положения и характер его логической связи с более частными правилами, а не форма его нормативного закрепления. В содержании принципов наличествует прежде всего отражение объективных и существенных закономерностей борьбы с преступностью, пригодных для практического применения во всех основных направлениях и формах оперативно-розыскной работы, определяющих ее успех»[8].
Представляется, что в развернувшейся дискуссии, длящейся уже более 35 лет, оппоненты обладают логичными умозаключениями по отдельным аспектам проблемы, в целом же, стройная на первый взгляд система рассуждений не выдерживает критики из-за смешения понятии и отдельных правовых категорий. Во-первых, авторы одновременно рассматривают правовой принцип как нормативно закрепленную мировоззренческую идею и как научную абстракцию — видение идеальных правоотношений определенной отрасли права, которые будут залогом будущего нормативного правового регулирования. Во-вторых, идеализируют способ закрепления принципа права, определяя его только в виде нормы-принципа. В-третьих, не разграничивают нормативное закрепление принципов (основополагающих идей), характерных для всей отрасли права и для отдельных ее функциональных направлений, приводящих к решению общих задач.
Действительно, если ученый исследует перспективы развития законодательства или на-
правления его совершенствования, он может, а скорее должен, построить систему принципов, которые не полагаются на наличные правовые нормы. Эти принципы будут носить на себе печать абстракции и научного предвидения. Иными словами, ученый-исследователь формирует идею, противостоящую другой идее, указывающую новое решение существующих проблем[9].
Только лишь с учетом сказанного можно согласиться с мнением Т.Т. Алиева и Н.А. Громова, что ориентировать практических работников на различные идеи, высказываемые в правовой науке, означает сознательно вносить хаос и дезорганизацию в ту или иную сферу деятельности[10], так как эти идеи могут не соответствовать реалиям времени.
С другой стороны, рассматривая реально существующие правоотношения и правила поведения, а именно они закреплены в нормативно-правовых предписаниях, нельзя обойти стороной систему принципов, базирующихся на нормах права, которые составляют основу правового регулирования возникающих правоотношений. Практический работник обязан действовать не в абстрактном, а в конкретном правовом поле, в этой связи система «принцип — норма — практическая деятельность» неразрывна. Если правоприменитель будет руководствоваться абстрактными идеями (принципами), идущими в разрез существующего законодательства, он окажется за рамками правового поля, негативные последствия чего сложно переоценить. В этой связи нельзя согласиться с авторами учебника по оперативно-розыскной деятельности, считающими, что в правоприменительной практике параллельно могут существовать принципы оперативно-розыскной деятельности и принципы оперативно-розыскного законодательства[11].
Однако в этом случае, на наш взгляд, необходимо учитывать способ закрепления правовых принципов.
Если согласиться с тем, что никакие идеи сами по себе не могут регулировать правовые действия и правовые отношения до тех пор, пока они не обретут государственно-властного, а поэтому и общеобязательного характера, т. е. до тех пор, пока они не станут правовыми нормами (нормами-принципами)[12], то придется признать, что оперативно-розыскная деятельность в целом и охрана конфиденциального содействия в частности не имела своих принципов до 1992 года — года издания первого закона об оперативно-розыскной деятельности. Нам представляется это не совсем верным. Положения, выражающие сущность охраны конфиденциального содействия являются таковыми, даже в том случае, если они не закреплены в нормах-принципах, так как они объективны по своему содержанию.
Совершенно справедливо в этом отношении высказался М.Л. Якуба, который изучал правовую форму закрепления принципов уголовного процесса: «Если та или иная идея не получила в законе выражения, то это не значит, что она отвергнута законодателем, возможная причина этого может заключаться в том, что она не проверена практикой или не достаточно разработана»[13]. В целом соглашаясь с данным высказыванием, необходимо добавить: принципы охраны конфиденциального содействия давно и успешно применяются в оперативно-розыскной практике, так как история разведывательной деятельности насчитывает тысячелетия (в этом проявляется объективность названных принципов). В свою очередь, необходимо признать, что они не достаточно разработаны в связи с тем, что непосредственно теория оперативно-розыскной деятельности сформировалась лишь в середине ХХ века, что является для науки «младенческим возрастом». Это и позволяет внести определенный вклад в ее развитие на современном этапе.
Кроме того, причиной сложившейся ситуации является, на наш взгляд, отсутствие у законодателя достаточного опыта нормирования оперативно-розыскной деятельности. И действительно, прошло больше 10 лет со дня издания закона об оперативно-розыскной деятельности, а, по мнению ряда ученых, он так и не приобрел окончательной и оптимальной формы[14].
Отсутствие норм-принципов может быть объяснено и с точки зрения юридической техники. Так, сложно представить закон об оперативно-розыскной деятельности, в котором нашли бы закрепление нормы-принципы проведения оперативно-розыскных мероприятий, финансового обеспечения оперативно-розыскной деятельности, контроля и надзора над оперативно-розыскной деятельностью и т. д.
Однако отсутствие норм-принципов, составляющих основополагающие идеи той или иной деятельности, не позволяет говорить о ненормативном характере принципов. Применительно к предмету настоящего исследования можно констатировать, что принципы охраны конфиденциального содействия не закреплены в отдельных (конкретных) нормах, не консолидированы в одном законодательном акте, однако они просматриваются, точнее сказать, пронизывают как текущее законодательство, так и ведомственные нормативные акты. Они представляют собой некую «совокупность идей, определяющих реальное правило поведения»[15].
Свое воплощение принципы охраны конфиденциального содействия находят в правовых требованиях, сконцентрированных в разных статьях Конституции РФ, УПК РФ, Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об оперативно-розыскной деятельности), совокупность которых «составляет основополагающие нормы, имеющие такое же обязательное значение, как и нормы, выражающие принципы в виде особых правовых формул»[16]. Путем аналитико-синтетического рассмотрения этих предписаний[17] можно определить, что наиболее ярко они отражаются в ч. 4 ст. 5 (в части, касающейся получения лицом информации в пределах допускаемых требованиями конспирации и исключающих возможность разглашения государственной тайны), ч. 5 ст. 5, ч. 3 ст. 9 (в части, касающейся ограничения судей в получении информации относящейся к сведениям ограниченного распространения), ч. 5 ст. 6, ч. 1 ст. 17, п. 2 ст. 15 (в части, касающейся использования при осуществлении оперативно-розыскной деятельности помощи должностных лиц и граждан на конфиденциальной основе), ч. 1 ст. 12 (в части, касающейся определения перечня сведений, составляющих государственную тайну, п. 4 ст. 15 (в части, касающейся использования документов, зашифровывающих личность и ведомственную принадлежность предприятий, помещений и транспортных средств) Закона об оперативно-розыскной деятельности.
Только подобный подход позволяет обосновать наличие в оперативно-розыскной деятельности принципов, не закрепленных в ст. 3 Закона об оперативно-розыскной деятельности:
— равенства граждан перед законом, постулаты которого установлены в ч. 1 ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности, где говорится о том, что гражданство, национальность, имущественное, должностное, социальное положение и другие особенности статуса отдельных лиц не являются препятствием для проведения в отношении их оперативно-розыскных мероприятий;
— подконтрольности оперативно-розыскной деятельности, заключающегося в установлении законодательной системы судебного, парламентского, ведомственного контроля и прокурорского надзора (статьи 20—22);
— наступательности, состоящий в направленности оперативно-розыскных мероприятий на поиск сведений о признаках преступной деятельности и выявление неизвестных ранее лиц, намеревающихся совершить преступление (ст. 2);
— разделения полномочий, заключающийся в решении специфических задач каждым оперативно-розыскным органом (ст. 13 Закона об оперативно-розыскной деятельности) и др.[18]
Таким образом, необходимо признать правильность позиции В.М. Атмажитова, касающейся того, что принципы оперативно-розыскной деятельности обусловлены требованиями законов и подзаконных нормативных актов, так как несоблюдение подобного требования влечет за собой разбалансировку всей правовой системы. При этом способ закрепления принципа в нормативном правовом акте (в виде конкретной нормы-принципа либо установленной в разных нормах идеи) зависит от ряда субъективных и объективных факторов, к которым, по мнению А.М. Ларина, необходимо отнести: характер подготавливаемого акта, правовые традиции, состояние теоретической разработки соответствующих юридических проблем, уровень законодательной техники, преобладание среди участников законопроектной работы сторонников определенной научной концепции и др.[19]
Каково же место принципов охраны конфиденциального содействия среди принципов оперативно-розыскной деятельности? К.В. Сурков, рассматривая принципы оперативно-розыскной деятельности, пришел к выводу, что в современных условиях сложилась весьма специфичная система принципов оперативно-розыскной деятельности, которая охватывает различные положения, однако отличающаяся максимальной степенью обобщения и в силу этого имеющая как бы автономный характер. При этом, отмечает он, в системе четко и ясно выделяются две подсистемы. Первая (общие принципы) охватывает общеправовые, руководящие начала, обусловленные природой государства, соответствующие экономическому и политическому существу данного общества и определяемые в связи с этим с точки зрения социального критерия (научность, законность, внепартийность и др.). Вторая подсистема принципов (специальные принципы) оперативно-розыскной деятельности — это те положения, которые указывают на специфическую природу данного вида правоохранительной деятельности и создают оперативно-розыскным ведомствам условия для разрешения возложенных на них законодателем задач (конспирация, сочетание гласных и негласных начал, наступательность и др.)[20] 
На наш взгляд, такой подход к структуризации принципов оперативно-розыскной деятельности достаточно спорен, так как исключает из их числа специфические принципы, являющиеся основополагающими идеями отдельных направлений оперативно-розыскной деятельности, в частности принципы охраны конфиденциального содействия.
Мы понимаем, что любая деятельность правоприменителя в рамках оперативно-розыскной деятельности должна подчиняться общим и специальным принципам, однако они уточняются в конкретных принципах, определяющих отдельные направления оперативно-розыскной деятельности. В этой связи система принципов примет завершенный характер при условии, что все принципы будут рассмотрены на трех взаимозависимых уровнях:
— на уровне общего — рассматриваются общеправовые принципы;
— особенного — отраслевые принципы оперативно-розыскной деятельности;
— единичного — принципы отдельных институтов оперативно-розыскной деятельности (в частности, охраны конфиденциального содействия).
Основой настоящего вывода послужили положения философии о том, что категории единичного, особенного и общего не изолированы друг от друга, а находятся в диалектической зависимости. Так, любая социальная деятельность как единичное явление имеет свои неповторимые черты и стороны, составляющие ее индивидуальную определенность. В то же время необходимость осуществления данной деятельности определяется повторяющимися явлениями и процессам общественной жизни и подчинена им. Таким образом, правовые принципы одновременно обладают признаками единичного и общего. Общее и единичное не могут существовать без категории «особенное», которое выступает промежуточным звеном между ними и выражает степень их взаимопроникновения и влияния друг на друга.
В заключение представляется необходимым акцентировать внимание на следующем: принципы охраны конфиденциального содействия имеют дуалистическую природу и объединяют в себе субъективное и объективное начало; эти принципы не закреплены в отдельных (конкретных) нормах, не консолидированы в одном законодательном акте, однако они просматриваются, точнее сказать, пронизывают как текущее законодательство, так и ведомственные нормативные акты. Система «принцип — норма — практическая деятельность» неразрывна; принципы охраны конфиденциального содействия находятся в неразрывной связи с общеправовыми и отраслевыми специальными принципами оперативно-розыскной деятельности, их взаимная обусловленность определяется на уровне общего, особенного и единичного.
 
Библиография
1  Добровольская Т.Н. Принципы советского уголовного процесса (вопросы теории и практики). — М., 1971. С. 6.
2  Тыричев И.В. Принципы советского уголовного процесса: Учеб. пособие. — М., 1986. С. 5.
3  См., например: Совицкий М.Я. К вопросу о системе принципов советского уголовного процесса // Советское государство и право. 1950. № 1. С. 45; Городилов В.В. О понятии принципа советского уголовного процесса // Научные труды Омской высшей школы милиции МВД СССР. Вып. 5. —  Омск, 1969. С. 80—81; Томин В.Т. О понятии принципов советского уголовного процесса // Труды высшей школы МООП РСФСР. Вып. 12. — М., 1965. С. 193—195 и др.
4  Томин В.Т. Указ. соч. С. 193—195;
5  См., например: Добровольская Т.Н. Указ. соч. С. 8—9; Уголовный процесс России: Лекции-очерки / Под ред. В.М. Совицкого. — М., 1997 и др.
6  См.: Уголовный процесс России: Лекции-очерки / Под ред. В.М. Совицкого. — М., 1997. С. 1.
7  См.: Сурков К.В. Принципы оперативно-розыскной деятельности и их правовое обеспечение в законодательстве, регламентирующем сыск: Моногр.— СПб., 1996. С. 10.
8  Синилов Г.К. Основы оперативно-розыскной деятельности советской милиции. — М., 1975. С. 32.
9  См.: Мотовиловкер Я.О. О принципах объективной истины, презумпции невиновности и состязательности процесса. — Ярославль, 1978. С. 8.
10  См.: Алиев Т.Т., Громов Н.А. Основные начала уголовного судопроизводства. — М., 2003. С. 7.
11  См.: Оперативно-розыскная деятельность: Учеб. / Под общ. ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, А.Ю. Шумилова. — М., 2001. С. 70.
12  См.: Добровольская Т.Н. Указ. соч. С. 8.
13  Якуб М.Л. Процессуальная форма в советском уголовном процессе. — М., 1981. С. 66—68.
14  См.: Атмажитов В.М., Бобров В.Г. О законодательном регулировании оперативно-розыскной деятельности: научный доклад. — М., 2003. С. 8.
15  Томин В.Т. Динамика взглядов процессуалиста на понятие и систему принципов уголовного процесса // Правовая наука на рубеже ХХI столетия. — Омск, 2000. С. 119—120.
16  Тыричев И.В. Указ. соч. С. 11.
17  Термин употребляется в работах В.М. Ларина (см.: Ларин А.М. Уголовный процесс: структура права и структура законодательства / Отв. ред. В.М. Савицкий. — М., 1985. С. 21).
18  См.: Федеральный закон«Об оперативно-розыскной деятельности»: Научно-практический комментарий / Под ред. проф. В.В. Николюка. 4-е изд., перераб. и доп. — М., 1999. С. 17—18.
19  См.: Ларин А.М. Указ. соч. С. 23.
20  См.: Сурков К.В. Принципы оперативно-розыскной деятельности и их правовое обеспечение в законодательстве, регламентирующем сыск: Моногр. — СПб., 1996. С. 56.