О некоторых вопросах специфики арбитражных соглашений

С.В. НИКОЛЮКИН,

начальник юридического отдела ООО «Фирма РЕКТОН»

Основное значение арбитражного соглашения состоит в том, что именно оно наделяет международный коммерческий арбитраж компетенцией рассматривать спор, возникающий из правоотношений определенного вида. Пределы возложенных на арбитраж полномочий определяются самими сторонами в споре путем заключения арбитражного соглашения.

Арбитражное соглашение (арбитражный договор, арбитражная оговорка, третейская запись), являясь неотъемлемым условием рассмотрения спора в арбитраже, представляет собой заключенный между сторонами внешнеэкономической сделки гражданско-правовой договор об установлении процессуальных прав и обязанностей, направленных на передачу возможных споров в избранное по взаимному согласию негосударственное арбитражное учреждение или арбитраж ad hoc.

Арбитражное соглашение не только непосредственно наделяет компетенцией постоянно действующий арбитраж, но и может ограничить общую компетенцию институционального арбитража, закрепленную в его статуте и регламенте. Так, на разрешение Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ (далее — МКАС) могут быть переданы споры о гражданско-правовых отношениях по купле-продаже (поставке) товаров, выполнению работ, оказанию услуг, обмену товарами и (или) услугами, перевозке грузов и пассажиров, торговому представительству и посредничеству, аренде (лизингу), научно-техническому обмену, обмену другими результатами творческой деятельности, сооружению промышленных и иных объектов, лицензионным операциям, инвестициям, кредитно-расчетным операциям, страхованию, совместному предпринимательству и другим формам промышленной и предпринимательской кооперации (п. 2 § 1 Регламента МКАС).

По юридической природе арбитражное соглашение следует считать разновидностью гражданско-правового договора с особым правовым статусом. Арбитражное соглашение по отношению к внешнеэкономической сделке целесообразно рассматривать как «договор в договоре», поскольку признанная недействительной сделка не может порождать каких-либо правовых последствий для арбитражного соглашения, так как между основным договором и арбитражным соглашением существует прямая связь.

Особый правовой статус объясняется процессуальным характером арбитражного соглашения: стороны добровольно принимают на себя обязательства о подчинении возникшего из основного договора спора именно коммерческому арбитражу, исключая компетенцию иных юрисдикционных органов. Налицо пророгационный и дерогационный эффекты арбитражного соглашения. Пророгационный эффект заключенного арбитражного соглашения состоит в установлении компетенции арбитража на разрешение возникшего или могущего возникнуть спора, а дерогационный — в исключении разбирательства этого спора в государственном суде.

Вопрос о том, является арбитражное соглашение гражданско-правовой сделкой или нет, имеет практические правовые последствия. Это касается прежде всего возможности применения к квалификации правоотношений, возникающих вследствие заключения арбитражного соглашения, гражданско-правовых норм, регулирующих сделки и последствия их недействительности.

В судебно-арбитражной практике встречаются случаи, когда суды, опираясь на нормы гражданского законодательства, регулирующего условия действительности гражданско-правовых сделок, квалифицируют арбитражное соглашение исключительно как гражданско-правовую сделку, влекущую за собой определенные процессуальные последствия. Так, Президиум ВАС РФ в постановлении от 10.04.2001 № 3515/000 признал недействительным арбитражное соглашение (оговорку) о передаче спора в третейский суд в силу ст. 168 ГК РФ, согласно которой сделка, не соответствующая требованиям закона и иных правовых актов, ничтожна. Однако имеют место и противоположные судебные решения, в которых суды высказываются о том, что арбитражное соглашение не является гражданско-правовой сделкой (см. постановление Президиума Верховного суда РФ от 24.12.1999).

Применительно к арбитражному соглашению, как и любому гражданско-правовому договору, необходимо различать условия, определяющие его заключенность, и условия, в силу которых оно будет признаваться действительным. Вопрос о действительности или недействительности (в том числе ничтожности) арбитражного соглашения может решаться лишь в отношении заключенного арбитражного соглашения, т. е. содержащего все существенные условия.

Договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора (п. 1 ст. 432 ГК РФ). В этом заключается материально-правовой аспект арбитражного соглашения. Процессуальный характер соглашения позволяет относить к существенным следующие условия: арбитражный порядок рассмотрения спора; точное наименование коммерческого арбитража, компетентного рассматривать спор; круг споров, подлежащих рассмотрению; вопрос о применимом праве. Отсутствие или недостаточная определенность одного из этих условий позволяет считать арбитражное соглашение незаключенным.

Существенные условия помогают определить предмет и объект арбитражного соглашения, которые являются основополагающими при его характеристике. Предмет — активные действия сторон, связанные с передачей спора в коммерческий арбитраж. Под объектом следует понимать заключенную сторонами внешнеэкономическую сделку, обязательства по которой не исполнены или исполнены ненадлежащим образом. Неисполнение обязательства по сделке и порождает правовые последствия для арбитражного соглашения.

Особо следует отметить значение применимого права, одного из существенных условий арбитражного соглашения. Как отмечает М.Г. Розенберг, «…вопрос о применимом праве к конкретным отношениям признается узловым»[1]. Применимым правом, регулирующим отношения сторон по заключенной внешнеэкономической сделке, следует считать материально-правовые нормы, содержащиеся в нормативных актах национального законодательства и международно-правовых актах, которые стороны по взаимному согласию избирают. Выбирая применимое право, участники сделки могут включить в арбитражное соглашение условие о том, что споры из него будут разрешаться в соответствии с национальным законодательством определенного государства (например, российским гражданским законодательством, в частности правом, подлежащим применению к гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, — разд. VI ГК РФ), общими принципами права (например, Принципами международных коммерческих договоров 1994 года), торговыми обычаями (например, Инкотермсом-2000), нормами международного торгового права — lex mercatoria, международными договорами (например, Конвенцией ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 года).

Следует согласиться с В.А. Канашевским, считающим, что проблему применимого права необходимо понимать расширительно, поскольку имеется возможность выбора не только применимого национального права, но и различных правовых систем (национальной и международной), а также возможность выбора между различными источниками права в рамках одной правовой системы[2].

Включение применимого права в число существенных условий арбитражного соглашения неслучайно, поскольку неточность формулировки либо отсутствие указания в соглашении на применимое право делает процедуру рассмотрения спора коммерческим арбитражем затруднительной. Арбитры не связаны коллизионными нормами государства, на территории которого рассматривается дело, а устанавливают применимое право в силу коллизионных норм, которые сочтут применимыми. Так, суд разрешает споры на основе применимых норм материального права, определенного соглашением сторон, а при отсутствии такого соглашения — руководствуясь правом, определенным арбитражем, в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми (§ 13 Регламента МКАС).

Для установления права, применимого к существу спора, арбитры наиболее часто используют коллизионные нормы места арбитража; коллизионные нормы, которые арбитраж считает применимыми в конкретном случае; коллизионные нормы, имеющие отношение к спору; «прямой метод», заключающийся в избрании арбитрами применимых правовых норм без обращения к коллизионным нормам. Как отмечает В.А. Канашевский, неприменение арбитрами коллизионного права государства места нахождения арбитража ни в международных конвенциях, ни в национальном законодательстве не рассматривается как основание для отмены арбитражного решения или отказа в его принудительном исполнении[3].

Универсальная роль арбитражного соглашения предопределяет жесткие требования к его субъектам, объекту и форме соглашения. Арбитражное соглашение всегда является плодом двух автономий воль, выражаемых частными субъектами, не зависящим при его принятии от какого-либо третьего лица, включая государство. Будучи гражданско-правовой сделкой, оно с момента вступления в законную силу влечет за собой существенные процессуальные последствия. Совокупность прав и обязанностей, которые приобретают стороны в ходе заключения арбитражного соглашения, сводится к подчинению юрисдикции негосударственного органа при разрешении реального или могущего возникнуть спора.

Библиография

1 Розенберг М.Г. Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения, разрешения споров. 4-е изд., перераб. и доп. — М., 2003. С. 85.

2 См.: Канашевский В.А. Нормы международного права и гражданское законодательство России. — М., 2004. С. 127.

3 См.: Канашевский В.А. Указ. соч. С. 657.