О необходимости создания конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации и совершенствования их компетенции

УДК 342.565.2 

Страницы в журнале: 106-112

А.В. БЕЗРУКОВ,

кандидат юридических наук, доцент, начальник кафедры конституционного права Уральского юридического института МВД России e-mail: abezrukov@bk.ru

А.О. КАЗАНЦЕВ,

кандидат юридических наук, доцент, судья Уставного суда Свердловской области e-mail: kazancev@ustavsud.ur.ru

Обосновывается необходимость создания конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации и анализируются некоторые вопросы их компетенции. Делаются выводы о необходимости формирования таких судов в каждом субъекте РФ, о возможности наделения их полномочиями по проверке нормативных договоров на предмет соответствия учредительному акту субъекта РФ и о том, что конституционные (уставные) суды не только вправе, но и обязаны в обоснование своих правовых позиций использовать предписания конституций (уставов) регионов, а также положения иных нормативных правовых актов, связанных с проверяемым актом.

Ключевые слова: конституционный (уставный) суд субъекта РФ; формирование конституционных (уставных) судов, компетенция конституционных (уставных) судов, нормативный правовой акт, нормативный договор.

About need of creation of the constitutional (authorized) vessels of subjects of the Russian Federation and improvement of their competence

Bezrukov A., Kazantsev A

Need of creation of the constitutional (authorized) vessels of subjects of the Russian Federation locates and some questions of their competence are analyzed. Conclusions about need of formation of such vessels for each subject of the Russian Federation, about possibility of investment with their powers on verification of standard contracts about compliance to the enactment of the subject of the Russian Federation and that the constitutional (authorized) courts not only have the right become, but also are obliged to use in justification of the legal positions instructions of constitutions (charters) of regions, and also the provision of other regulatory legal acts connected with the checked act.

Keywords: constitutional (charter) courts of the constituents of the Russian Federation; the formation of the constitutional (charter) courts, the competence of the constitutional (charter) courts; normative legal act; normative agreement.

Вопросы формирования конституционной (уставной) юстиции и совершенствования ее компетенции не утрачивают своей актуальности, а современные тенденции заставляют по-новому взглянуть на вопрос о необходимости создания конституционного (уставного) суда в каждом субъекте Российской Федерации и уточнения его полномочий[1].

К вопросу о необходимости создания конституционных (уставных) судов. В соответствии со ст. 27 Федерального конституционного закона  от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» (далее — ФКЗ о судебной системе) конституционный (уставный) суд может создаваться субъектом РФ для рассмотрения вопросов соответствия законов субъекта РФ, нормативных правовых актов его органов государственной власти, а также органов местного самоуправления конституции (уставу) соответствующего субъекта РФ, а также для толкования конституции (устава) субъекта РФ. При этом региональным законодательством могут быть установлены дополнительные полномочия такого суда, если это не повлечет вмешательства в компетенцию федеральных судов.

Руководствуясь положениями федерального законодательства, многие субъекты РФ приняли соответствующие региональные законы. Несмотря на успешно начавшийся более десяти лет назад процесс формирования системы конституционной (уставной) юстиции в субъектах РФ до недавнего времени практически приостановился, однако в последние годы начал приобретать новые обороты (Чеченская Республика, Республика Ингушетия, Челябинская область)[2]. Из 83 субъектов РФ конституционные (уставные) суды действуют всего в 18, из них только в четырех субъектах РФ, не являющихся республиками. В настоящее время конституционные (уставные) суды существуют в Кабардино-Балкарской Республике, Республиках Адыгея, Башкортостан, Бурятия, Дагестан, Карелия, Коми, Саха (Якутия), Марий Эл, Северная Осетия — Алания, Татарстан, Тыва, Чеченской Республике, Республике Ингушетия, Калининградской, Челябинской и Свердловской областях, Санкт-Петербурге.

Казалось бы, субъекты РФ, обретя в соответствии со ст. 77 Конституции РФ самостоятельность в установлении своей системы органов государственной власти, будут стремиться сформировать ее полностью, в том числе и свою судебную систему, однако практика показывает иное.

Если обратиться к истории создания конституционных (уставных) судов в России, важно заметить, что в учредительных актах более чем половины субъектов РФ предусматривается возможность учреждения конституционных (уставных) судов[3].

Возможной причиной противодействия образованию конституционных (уставных) судов во многих субъектах РФ является нежелание органов государственной власти субъектов РФ включать новый контролирующий орган в сложившуюся систему взаимодействия ветвей власти, а также опасение идти на самоограничение и установление судебного контроля за региональной нормотворческой деятельностью. Другая традиционная проблема — отсутствие профессионалов для высококвалифицированной работы, специалистов, имеющих значительный опыт научной и практической деятельности в области конституционного права.

Среди основных причин, обуславливающих необходимость наличия конституционного (уставного) суда в каждом субъекте РФ, можно выделить следующие:

1) образование конституционного (уставного) суда в системе органов власти субъекта РФ завершает формирование триады властей, закрепляет принцип разделения властей и в значительной степени оформляет государственно-правовой статус субъекта РФ как государственного территориального образования в составе Российской Федерации. Наличие конституционного (уставного) суда в субъекте РФ способствует окончательному закреплению принципа разделения властей на региональном уровне. Отсутствие в субъекте Федерации собственных судебных органов означает действие принципа разделения властей в усеченном виде. Подобное положение не в полной мере соответствует статье 10 Конституции РФ, из смысла которой следует распространение принципа разделения властей и на региональный уровень;

2) наличие конституционного (уставного) суда обусловлено необходимостью реализации положений ст. 46 и 133 Конституции РФ, закрепляющих право граждан и право органов местного самоуправления на судебную защиту. Во-первых, все лица, проживающие в разных регионах России, должны иметь равные возможности судебной защиты своих прав, включая право на обращение в региональный конституционный (уставный) суд. Иначе будет нарушен конституционный принцип равных правовых возможностей. Во-вторых, защита нарушенных прав и законных интересов для органов местного самоуправления является не только их правом, но и обязанностью как органов, которым население муниципалитетов доверило осуществлять публичную власть;

3) в ряде своих решений Конституционный Суд РФ признал право судов общей юрисдикции на осуществление так называемого нормоконтроля — права проверять соответствие нормативных актов субъектов РФ федеральному закону, но не на проверку конституционности (то есть проверку соответствия Конституции РФ). Именно поэтому конституционные (уставные) суды будут обладать правом проверки конституционности (уставности) нормативных актов субъектов РФ. Такое положение несколько разгрузит суды общей юрисдикции и окажет вспомогательную роль Конституционному Суду РФ;

4) конституционный (уставный) суд является гарантом верховенства основного закона региона (что распространяется не только на систему органов власти, но и на правовую систему). Верховенство норм Конституции РФ, норм конституции (устава) субъекта РФ не может быть реализовано на практике без действенного механизма приведения нормативных актов в соответствие с федеральной Конституцией. Такое приведение — не самоцель, это обязательное условие существования демократического правового государства;

5) в субъектах Федерации нет никаких иных судов субъектов РФ — за исключением конституционных (уставных) судов, — которые имели бы своим целевым назначением осуществление конституционного контроля в отношении регионального права, «оживляли» бы это право. Поэтому наличие таких судов «достраивает» судебную систему РФ, стимулирует развитие регионального законотворчества. Уставный суд представляет ценность как специальное «судебное обеспечение» регионального права. Да и сам конституционный (уставный) суд служит средством трансформации учредительного акта региона в действующее право;

6) создание конституционного (уставного) суда — показатель зрелости властной системы, сложившейся в субъекте Федерации, он своего рода «центр негативного законодательства»,

т. е. имеет возможность корректировать систему законодательства субъекта РФ посредством отмены определенных нормативных положений, наполнения их соответствующим смыслом, толкования конституции (устава) региона. В системе органов власти появляется орган, который своими решениями реально стабилизирует правовое пространство субъекта РФ путем исключения и корректировки норм, не соответствующих учредительному акту субъекта РФ и федеральному праву в целом;

7) орган региональной конституционной юстиции может играть особую, а порой и необходимую роль в системе властеотношений как между законодательными и исполнительными органами власти региона, так и самих этих органов с органами местного самоуправления.

Во-первых, в процедуре роспуска регионального парламента главой региона при установлении несоответствия акту большей юридической силы принятого парламентом субъекта РФ нормативного правового акта задействован соответствующий суд, которым и является конституционный (уставный) суд, осуществляющий проверку соответствия правового акта регионального парламента уставу области. Во-вторых, аналогичная возможность участия таких судов предусмотрена в процедуре досрочного прекращения полномочий главы субъекта РФ (ст. 9 и 19 Федерального закона от 06.10.1999 № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных(представительных) и исполнительных органов власти субъектов Российской Федерации»)[4]. В-третьих, законодатель предусмотрел участие судебной власти в процедурах роспуска местного представительного органа и досрочного прекращения полномочий главы муниципального образования (ст. 72—74 ФЗ от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»). Именно конституционный (уставный) суд в таком механизме и должен определить соответствие региональных и муниципальных нормативных правовых актов конституции (уставу) субъекта РФ.

И надо признать, что далеко не все субъекты РФ «дозрели» до такого состояния, когда принимают решение о создании регионального органа конституционного контроля, ограничивая тем самым свою свободу усмотрения при принятии правотворческих и правоприменительных решений. И для того, чтобы способствовать готовности региональной власти к решению о создании такого суда, что является показателем демократичности, самодостаточности и дееспособности субъекта РФ, важнейшим направлением деятельности федерального и региональных законодателей является уточнение и совершенствование компетенции конституционных (уставных) судов субъектов РФ.

Вопросы совершенствования компетенции конституционных (уставных) судов. Компетенция конституционных (уставных) судов закреплена и урегулирована как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов РФ. Вместе с тем следует отметить, что и в теории, и на практике возникает ряд вопросов, связанных с проблемой компетенции органов региональной конституционной юстиции. В соответствии с ч. 1 ст. 27 ФКЗ о судебной системе конституционный (уставный) суд субъекта РФ может создаваться для рассмотрения вопросов соответствия законов субъекта РФ, нормативных правовых актов органов государственной власти субъекта РФ, органов местного самоуправления субъекта РФ конституции (уставу) субъекта РФ, а также для толкования конституции (устава) субъекта РФ.

Вместе с тем в определении Конституционного Суда РФ от 06.03.2003 № 103-О установлено, что «содержащийся в части 1 статьи 27 Федерального конституционного закона “О судебной системе Российской Федерации” перечень вопросов, для рассмотрения которых субъекты Российской Федерации могут создавать конституционные (уставные) суды, нельзя считать исчерпывающим. Оспариваемая заявителями норма, оставляя на усмотрение субъекта Российской Федерации решение вопроса о создании конституционного (уставного) суда, носит не императивный, а диспозитивный характер и одновременно ориентирует на то, какие основные вопросы могут рассматриваться таким судом в случае его создания.

Часть 1 статьи 27 Федерального конституционного закона “О судебной системе Российской Федерации” не препятствует закреплению в конституциях (уставах) субъектов Российской Федерации дополнительных, по сравнению с установленным перечнем, полномочий конституционных (уставных) судов, не вторгающихся в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, других федеральных судов и соответствующих компетенции субъекта Российской Федерации. При этом из Конституции Российской Федерации… не вытекает требование установления конституциями (уставами) субъектов Российской Федерации единообразного перечня полномочий конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации»[5].

При определении компетенции региональных органов конституционной юстиции актуален вопрос о том, вправе ли эти суды рассматривать на предмет соответствия конституции (уставу) субъекта Российской Федерации положений договоров (соглашений) между органами государственной власти субъектов и органами местного самоуправления либо между органами местного самоуправления.

Многие ученые в области теории государства и права не относят нормативные договоры к нормативным правовым актам, а выделяют их в качестве самостоятельных источников (форм) права[6]. ФКЗ о судебной системе и многие конституции (уставы) субъектов РФ закрепляют право органов региональной конституционной юстиции осуществлять проверку на соответствие конституции (уставу) субъекта РФ только нормативных правовых актов.

Нормативный договор отличается от нормативного правового акта процедурой принятия (заключения), то есть договор возникает в результате добровольного волеизъявления сторон, а нормативный правовой акт — это результат правотворческой деятельности компетентных органов государственной власти или органов местного самоуправления. Нормативные договоры порождают определенные права и обязанности не только для участников договора, но и для юридических и физических лиц, не состоящих в договорных правоотношениях. Поскольку нормативные договоры и нормативные правовые акты имеют одинаковые правовые последствия (нормы права), следовательно, они должны рассматриваться судами по тем же правилам, что и нормативные правовые акты. Вместе с тем возможность осуществлять конституционный контроль или нормоконтроль в отношении таких договоров — полномочие лишь Конституционного Суда РФ[7]. ГПК РФ не предусматривает возможность рассматривать нормативные договоры в рамках производства, возникающего из публичных правоотношений[8]. АПК РФ предусматривает возможность рассмотрения дел об оспаривании нормативных правовых актов[9] и об оспаривании ненормативных правовых актов, действий (бездействия)[10], не упоминая о нормативных договорах. Из буквального смысла ч. 1 ст. 27 ФКЗ о судебной системе следует, что конституционные (уставные) суды не вправе рассматривать нормативные договоры муниципального либо регионально-муниципального уровней, поскольку они не являются нормативными правовыми актами. Конституции (уставы) ряда субъектов РФ в соответствии с вышеизложенной правовой позицией Конституционного Суда РФ предоставляют конституционным (уставным) судам право осуществлять конституционный контроль в отношении не вступивших в силу международных соглашений субъекта РФ[11], в некоторых случаях — межрегиональных договоров (соглашений) субъекта РФ8 либо договоров и соглашений между органами государственной власти субъекта и органами местного самоуправления[12], при этом договоры между органами местного самоуправления остаются без внимания.

Интересное решение указанной проблемы предложено в Уставе Свердловской области[13], в котором закреплено, что Уставный Суд Свердловской области рассматривает вопросы соответствия областных законов и иных нормативных правовых актов, за исключением ненормативных (индивидуальных), принимаемых органами государственной власти Свердловской области, иными государственными органами Свердловской области, органами местного самоуправления муниципальных образований, расположенных на территории Свердловской области, Уставу Свердловской области. Такая формулировка компетенции регионального органа конституционной юстиции акцентирует внимание не на источнике (форме) правового акта, а на признаке нормативности правового акта, подлежащего проверке, а следовательно, позволяет исключить пробельность в закреплении полномочий конституционных (уставных) судов субъектов РФ по осуществлению конституционного контроля. Думается, что аналогичная формула закрепления компетенции может быть воспринята для закрепления компетенции не только конституционных (уставных) судов, но и судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Необходимо обратить внимание еще на один аспект, касающийся компетенции конституционных (уставных) судов: в практике нередки ситуации, когда оспариваемый региональный или муниципальный нормативный правовой акт противоречит Конституции РФ, федеральному законодательству, а также конституции (уставу) субъекта РФ или региональному законодательству, при этом указанное противоречие может быть выявлено лишь при системном анализе всего массива законодательства.

В средствах массовой информации — как в печатных, так и в электронных — зачастую можно встретить мнение о том, что конституционный (уставный) суд субъекта РФ может проверять региональный или муниципальный нормативный акт на предмет его соответствия только положениям конституции (устава) субъекта РФ и лишен права опираться на нормы федерального законодательства[14]. В случае, если в правовой позиции конституционного (уставного) суда обоснование соответствия или несоответствия правового акта конституции (уставу) региона в мотивировочной части основывается на анализе всего массива законодательства, то некоторыми авторами делается вывод о том, что орган конституционной юстиции субъекта РФ вторгся в компетенцию судов общей юрисдикции или арбитражных судов.

Такой вывод противоречит положениям действующего законодательства и правовым позициям Конституционного Суда РФ. Так, в ч. 3 ст. 5 ФКЗ о судебной системе закреплено положение о том, что суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции РФ, федеральному конституционному закону, федеральному закону, общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской Федерации, конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, закону субъекта Российской Федерации, принимает решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу. Аналогичное положение содержится и в постановлении Конституционного Суда РФ от 04.04. 2002 № 8-П, в котором сформулирован следующий вывод: Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» исходит из общей для всех судов, включая конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации, обязанности признавать не подлежащими применению нормативные акты субъектов Российской Федерации, которые противоречат актам, имеющим большую юридическую силу[15].

Необходимость применения всего массива нормативных правовых актов в решениях конституционных (уставных) судов обосновывается в трудах ученых, специалистов в области конституционного права и конституционного судопроизводства[16], а также подтверждается практикой деятельности конституционных (уставных) судов[17].

Конституционные (уставные) суды субъектов РФ, как и Конституционный Суд РФ, принимают решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов[18]. Региональные и муниципальные правовые акты системно взаимосвязаны с другими правовыми актами, поэтому органы конституционной юстиции обязаны выявлять такие взаимосвязи независимо от доводов заявителя и в обоснование своего решения вполне могут использовать акты большей юридической силы по отношению к акту, подлежащему проверке.

Таким образом, конституционные (уставные) суды субъектов РФ не только вправе, но и обязаны в обоснование своих позиций использовать предписания конституций (уставов) регионов, а также положения иных нормативных правовых актов, связанных с проверяемым актом.

Возвращаясь к вопросу о разграничении компетенции между судами, необходимо отметить, что существующее нормативное правовое регулирование позволяет решить обозначенную проблему, руководствуясь следующими соображениями: во-первых, органы региональной конституционной юстиции в мотивировочной части решения вправе использовать нормы федерального законодательства как по предметам ведения Российской Федерации, так и по предметам совместного ведения, и на основании этого делать вывод о соответствии или несоответствии проверяемого акта конституции (уставу) субъекта РФ; во-вторых, разграничить компетенцию можно путем выбора гражданином подведомственности.

Современное законодательство не лишает граждан возможности выбора подведомственности, например, в случае обнаружения несоответствия регионального закона Конституции РФ и конституции (уставу) субъекта РФ гражданин может выбрать орган конституционной юстиции федерального или регионального уровня и соответственно направить ему свою жалобу (запрос).

Следовательно, если, по мнению гражданина, закон субъекта РФ не соответствует одновременно Конституции РФ, федеральному законодательству и конституции (уставу) субъекта РФ, заявитель сам может определить, на предмет соответствия какому нормативному правовому акту следует обжаловать спорные нормы права, и выбрать Конституционный Суд РФ, суд общей юрисдикции, арбитражный суд или конституционный (уставный) суд субъекта РФ в качестве органа, уполномоченного рассматривать его обращение. Аналогичные правила выбора подведомственности дела суду общей юрисдикции, арбитражному суду или конституционному (уставному) суду субъекта РФ могут применяться при проверке подзаконных региональных актов и муниципальных нормативных правых актов.

Таким образом, в рассмотренных выше случаях возможность выбора органа судебной власти, к подведомственности которого следует отнести конкретное дело, в большей мере отвечает интересам граждан и обеспечивает их право на судебную защиту.

Высказанные соображения касаются лишь небольшой части вопросов, связанных как с созданием, так и с компетенцией конституционных (уставных) судов, вместе с тем они могут быть учтены в правоприменительной практике и при формировании органов регионального конституционного контроля, последовательно реализоваться после создания таких судов в субъектах Российской Федерации путем уточнения их компетенции.

Библиография

1 См. подр: Демидов В.Н. Актуальные вопросы развития конституционной (уставной) юстиции в Российской Федерации // Журнал конституционного правосудия. 2011. № 1. С. 33—36; Митюков М.А., Безруков А.В. Проблемы конституционной юстиции субъектов Российской Федерации (беседа) // Российский юридический журнал. 2009 № 4. С. 31—38.

2 В Челябинской области судьи Уставного суда Челябинской области назначены на должность 15 декабря 2011 года. В Кировской области такая идея активно обсуждается — См.: Заболотских Е.М. Межрегиональный «круглый стол» «Уставный суд Кировской области: проблемы и перспективы создания» // Журнал конституционного правосудия. 2010. № 1. С. 28—31.

3 По данным аппарата по обеспечению деятельности полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде РФ по состоянию на 15 февраля 2007 года. — См.: Митюков М.А. Современные тенденции развития региональной конституционной юстиции // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 14.

4 См.: Фартыгин А.Л. Конституционное правосудие в Российской Федерации: учеб. пособие. — Челябинск, 2007. С. 105.

5 СЗ РФ. 2003. № 17. Ст. 1658.

6 См.: Иванов В.В. К вопросу о теории нормативного договора // Журнал российского права. 2000. № 7; Кулакова Ю.Ю. Место нормативно-правового договора в системе форм права // История государства и права. 2007. № 8; Общая теория государства и права: академический курс в 2-х т./ под ред. М.Н. Марченко. Т. 2. Теория права. — М., 1998. С. 141, 151—152; Нечитайло М.А. Нормативный договор как источник права: автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 2002. С. 37; Проблемы общей теории права и государства: учеб. для вузов/ под общ. ред. В.С. Нерсесянца. — М., 2001. С. 276—277.

7 См. п. «в» и «г» ч. 2 ст.125 Конституции РФ // Российская газета. 1993. № 237; пп. «в» и «г» п. 1 ч. 1 ст. 3 ФКЗ от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994.№ 13. Ст. 1447.

8 См. гл. 23 и 24 ГПК РФ от 14.11.2002 № 138-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.

9 См. гл. 23 АПК РФ от 24.07.2002 № 95-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3012.

10 См. там же, гл. 24.

11 См., напр., ст. 109 Конституции Республики Татарстан. URL:  http://ksrt.ru/?page_id=118; ст. 93 Конституции Республики Дагестан. URL:  http://ksrd.ru/about/legal-infomation/legislation.html; ст. 96 Конституции Республики Ингушетия. URL:  http://ks-ri.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=61&Itemid=69.

12 См. ст. 122 Конституции Кабардино-Балкарской Республики.  URL: http://kskbr.ru/2011-02-25-06-24-04/15-2011-02-24-11-00-14#07.

13 См., напр., ст. 119 Конституции Республики Тыва. URL:  http://ksrtuva.ru/zakon.html.

14 См. ч. 4 ст. 59 Устава Свердловской области // СЗ Свердловской области. 2011. № 12 (2010). Ст. 1914.

15 См.: «Уставный суд залез в компетенцию других судов в деле по участку на Репина-Зоологической» — мнение юридического сообщества // Официальный портал Екатеринбурга. http://www.ekburg.ru/news/24/27700/ СЗ РФ. 2002. № 15. Ст. 1497.

16См.: Будаев К.А. Обеспечение единого правового пространства — важный аспект деятельности органов конституционного контроля субъектов РФ// Журнал российского права. 2001. № 10; Гатауллин А.Г. Региональное конституционное правосудие: современное состояние и проблемы. — Казань, 2011. С. 192; Митюков М.А. Через призму федерального законодательства // Российская юстиция. 2000. № 9. С.8; Морщакова Т.Г. О разграничении компетенции между конституционными судами и судами общей юрисдикции и конституционными судами Федерации и ее субъектов // Сб.материалов международной научно-практической конференции конституционных судов России, Германии и Словении. — Петрозаводск, 1997. С. 77—78; Овсепян Ж.И. Разграничение юрисдикций конституционных (уставных) судов и судов общей юрисдикции и процессуальное законодательство Российской Федерации / Конституционная юстиция в Российской Федерации: сб. статей. — Екатеринбург, 2003. С 74-75.

17 Постановление от 09.09.2011 по делу о проверке конституционности пунктов 1 и 2 статьи 11 Положения о публичных слушаниях в городском округе «город Улан-Удэ», утвержденного решением Улан-Удэнского городского совета депутатов от 20.10.2005 № 271-32, в связи с жалобой гражданки Г.С. Тарнуевой // Бурятия. 2011. № 171 (5036) 17 сент.; Постановление Уставного суда Свердловской области от 14.09.2010 по делу о соответствии Уставу Свердловской области постановления Правительства Свердловской области от 19.11.2009 № 1664-ПП «Об изменении границ особо охраняемой природной территории областного значения “Железнодорожный лесной парк” в связи с запросом гражданина А.Е. Григорьева» // Областная газета. 2010. № 337. 18 сент.

18 См. ст. 74 Федерального конституционного закона  от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. № 13. 1447; ст. 72 Закона Свердловской  области от 06. 05. 1997 № 29-ОЗ «Об Уставном Суде Свердловской области // Ведомости Законодательного собрания Свердловской области. 1997. № 14. Стр. 52.