О новом механизме имплементации решений Европейского суда по правам человека в Российской Федерации

УДК 342.565.2

Страницы в журнале: 111-113

Т.Ю. Герасименко,

аспирант Омской юридической академии Россия, Омск toma.gerasimenko@gmail.com

Исследуются вопросы юрисдикции Европейского суда по правам человека, а также роль Конституционного Суда РФ в имплементации решений Европейского суда по правам человека в правовую систему Российской Федерации. Анализируется сложившаяся в правовом поле Российской Федерации ситуация по данной проблематике.

Ключевые слова: Европейский суд по правам человека, Конституционный Суд РФ, имплементация, правовая позиция, решение, нарушение.

Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского суда по правам человека (далее — ЕСПЧ), ратифицировав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 года (далее — Конвенция). Конвенция приобрела силу на территории нашей страны 5 мая 1998 г., и решения ЕСПЧ стали обязательными для исполнения [1].

Согласно статистическим данным за 1998—2014 годы ЕСПЧ зарегистрировал 129 255 жалоб в отношении России. Но около 90% из них были признаны неприемлемыми и исключены из списка подлежащих разработке. Постановления вынесены по 1 604 жалобам, в ожидании рассмотрения находится 9 934 обращения. Наибольшее число решений ЕСПЧ в отношении Российской Федерации было вынесено в связи с несоблюдением уголовно-процессуального законодательства, конкретных прав человека и гражданских свобод.

Так, 58% нарушений, констатированных ЕСПЧ, касаются несоблюдения ст. 6 Конвенции «Право на справедливое судебное разбирательство» и ст. 1 Протокола № 1 «Права на защиту собственности» (подписан в г. Париже 20.03.1952). Примерно в 11% случаев ЕСПЧ пришел к выводу о серьезных нарушениях Конвенции, касающихся права на жизнь или запрещения пыток, а также бесчеловечного или унижающего достоинство обращения (статьи 2 и 3 Конвенции).

Между тем нельзя не признать тот факт, что в 2015 году в Российской Федерации состоялись события, которые имеют фундаментальное значение для дальнейшей реализации решений ЕСПЧ на территории нашей страны.

К их числу следует отнести принятие Конституционным Судом РФ постановления от 14.07.2015 № 21-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона “О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней”, пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона “О международных договорах Российской Федерации”, частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» (далее — Постановление № 21-П) и внесение изменений в Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (далее — Закон о КС РФ) [2].

Поводом к рассмотрению дела стал запрос группы депутатов Государственной Думы. Основанием явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции РФ оспариваемые в запросе законоположения.

Итоговое решение КС РФ, сформулированное в Постановлении № 21-П, заключается в том, что оспариваемые законоположения не противоречат Конституции РФ, поскольку на основании данных положений по их конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования:

— обеспечивается применение Конвенции в качестве составной части правовой системы Российской Федерации и исполнение принимаемых на основе Конвенции постановлений ЕСПЧ;

— суд общей юрисдикции, арбитражный суд при пересмотре дела в связи с принятием ЕСПЧ постановления, в котором констатируется нарушение в Российской Федерации прав и свобод человека при применении закона либо отдельных его положений, придя к выводу, что вопрос о возможности применения соответствующего закона может быть решен только после подтверждения его соответствия Конституции РФ, обращается с запросом в КС РФ о проверке конституционности этого закона; во всяком случае суд общей юрисдикции, арбитражный суд, осуществляющий производство по пересмотру вступившего в законную силу судебного акта по заявлению лица, по жалобе которого ЕСПЧ было принято постановление, констатирующее нарушение Конвенции положениями законодательства Российской Федерации, примененными в деле этого лица, обязан приостановить производство и обратиться в КС РФ с запросом о проверке их соответствия Конституции РФ;

— государственные органы, на которые возложена обязанность по обеспечению выполнения Российской Федерацией международных договоров, участницей которых она является, придя к выводу о невозможности исполнить вынесенное по жалобе против России постановление ЕСПЧ вследствие того, что в части, обязывающей Российскую Федерацию к принятию мер индивидуального и общего характера, оно основано на положениях Конвенции в истолковании, приводящем к их расхождению с Конституцией РФ, правомочны обратиться в КС РФ для решения вопроса о возможности исполнения постановления ЕСПЧ и принятия мер индивидуального и общего характера, направленных на обеспечение выполнения Конвенции; в случае если КС РФ решит, что такое постановление ЕСПЧ не может быть исполнено, оно в этой части не подлежит исполнению; Президент РФ, Правительство РФ, придя к выводу о невозможности исполнить такое постановление ЕСПЧ, правомочны обратиться в КС РФ с запросом о толковании соответствующих положений Конституции РФ.

Кроме того, КС РФ установил, что этим не исключается правомочие федерального законодателя предусмотреть специальный правовой механизм разрешения вопроса о возможности или невозможности с точки зрения принципов верховенства и высшей юридической силы Конституции РФ исполнить вынесенное по жалобе против России постановление ЕСПЧ.

Поэтому не случайно во исполнение Постановления № 21-П был подготовлен проект федерального конституционного закона «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон “О Конституционном Суде Российской Федерации”», который в ускоренном режиме прошел все стадии законодательного процесса и 18 декабря 2015 г. был официально опубликован и вступил в законную силу [3].

Тем самым правовые позиции КС РФ, выраженные в Постановлении № 21-П, нашли отражение и юридическое оформление в Законе о КС РФ. Причем надо признать, что законодатель даже «расширил рамки» Постановления № 21-П, так как теперь органу конституционного контроля предоставлено право оценивать решения не только ЕСПЧ, но и иных межгосударственных органов по защите прав и свобод человека. Изменения коснулись и полномочий КС РФ (п. 3.2 ст. 3), механизм реализации которых закреплен в статьях 104.1—104.4 Закона о КС РФ. В частности, правом на соответствующее обращение в КС РФ наделен Президент РФ и Правительство РФ.

Теперь КС РФ может разрешать вопрос о возможности исполнения решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека (например, ЕСПЧ), вынесенного по жалобе, поданной против России, на основании международного договора. Исполнение таких решений может быть признано невозможным, если оно противоречит Конституции РФ. Решения не должны также противоречить толкованию Конституции РФ, которое дано КС РФ.

Существует два способа разрешения КС РФ такого рода дел. Во-первых, федеральный орган исполнительной власти, наделенный компетенцией по защите интересов России, может направить в суд запрос о проверке конституционности законодательных норм, в которых международный суд обнаружил изъяны. При этом федеральный орган исполнительной власти должен дать заключение о невозможности исполнить решение вследствие его расхождения с Конституцией РФ. Такие дела могут рассматриваться без проведения слушания, если вопрос может быть разрешен на основании ранее принятых КС РФ постановлений.

Во-вторых, Президент РФ или Правительство РФ вправе обратиться с запросом о рассмотрении выявившегося противоречия между положениями международного договора в истолковании, данном межгосударственным органом, и положениями Конституции РФ применительно к возможности исполнения решения соответствующего межгосударственного органа.

Если же КС РФ примет постановление о невозможности исполнения решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека в целом или в части, то какие-либо действия (акты), направленные на исполнение этого решения, не могут осуществляться (приниматься).

Весьма интересно в этой связи заключение Венецианской комиссии от 11.03.2016, которая является экспертно-консультативным органом Совета Европы по конституционному праву. Ею определено, что полученное КС РФ право выносить постановления о «невозможности исполнения» международных решений, включая постановления ЕСПЧ, несовместимо с международно-правовыми обязательствами России. Наделение такими полномочиями может препятствовать в той или иной мере исполнению международных решений в Российской Федерации, следовательно, в Закон о КС РФ должны быть внесены соответствующие изменения.

По мнению экспертов Венецианской комиссии, неспособность КС РФ устранить противоречия между Конституцией РФ и международными решениями не освобождает государство от обязанности исполнять международные решения. Обязанностью всех государственных органов является приведение в соответствие положений международных договоров, действующих в Российской Федерации, Конституции РФ, в том числе путем толкования или же внесения изменений в Конституцию РФ.

Венецианская комиссия подчеркнула, что «Российской Федерации необходимо использовать диалог, а не односторонние меры» [4], добавив, что в нескольких государствах Совета Европы диалог был эффективным инструментом устранения противоречий, возникающих между постановлениями ЕСПЧ и национальными правовыми системами.

В связи с этим она рекомендовала Российской Федерации предпринять ряд шагов:

— «возможность исполнения решения» заменить на «совместимость с Конституцией Российской Федерации средства исполнения международного решения»;

— удалить статьи, согласно которым не могут осуществляться какие-либо действия, направленные на исполнение международного решения, объявленного КС РФ не соответствующим  Конституции РФ;

— законодательно указать на обязанность российских властей находить альтернативные способы исполнения международного решения;

— определить в законе, что меры индивидуального характера, излагаемые в постановлениях ЕСПЧ, как, например, выплата справедливой компенсации, не могут быть предметом оценки конституционности;

— разрабатывать любые процедуры, подразумевающие оценку возможности исполнения, таким образом, чтобы они обязательно предусматривали участие лица, выступавшего заявителем в соответствующем международном суде или органе.

Между тем заключения Венецианской комиссии носят рекомендательный характер и не предусматривают принудительных форм исполнения. При игнорировании таких полномочий государство несет фактически лишь репутационные издержки, влияющие на его имидж.

В настоящее время неизвестно, прислушается ли в перспективе Российская Федерация к рекомендациям, изложенным экспертами Венецианской комиссии, и пойдет ли на внесение изменений в основной закон страны — Конституцию РФ. Вопросы по данной проблематике скорее предвосхищают появление ответов на них.

Сложно выработать однозначную позицию и выразить свое отношение к данному явлению в сегодняшней действительности. Это как раз тот случай, когда нельзя однозначно сказать — хорошо ли это или же безапелляционно плохо. Полагаем, что ответом и единственным экспертом в подобном коллизионном правовом вопросе будет только время, а также сложившаяся правоприменительная практика, которая позволит провести анализ и сделать некоторые выводы по этой проблематике.

Список литературы

1. Собрание законодательства РФ. 2001. № 2. Ст. 163.

2. Собрание законодательства РФ. 2015. № 30. Ст. 4658.

3. Собрание законодательства РФ. 2015. № 51 (ч. 1). Ст. 7229.

4. URL: http://www.venice.coe.int