О переустройстве сельского управления в России и Дагестане во второй половине XIX — начале ХХ века: историко-правовой и сравнительный аспект

УДК 340.15(091) 

Страницы в журнале: 154-159

М.М. МАГОМЕДОВА,

кандидат исторических наук, доцент кафедры гражданского права Дагестанского государственного института народного хозяйства

Рассматривается характеристика реализации реформы сельского управления Дагестана во второй половине XIX — начале ХХ века. Проводится сравнительный историко-правовой анализ деятельности должностных лиц сельского управления в России и Дагестане в рассматриваемый период.

Ключевые слова: сельский сход, сельское общество, сельское управление, сельский кадий, сельский староста.

On the reconstruction of rural governance in Russia and Dagestan in the second half of the XIX — early the XX centuries: the historical-legal and comparative aspects

Magomedovа М.

This article examines the characteristics of the reform of rural management of Dagestan in the second half of XIX — early XX centuries. In addition,  comparative historical and legal analysis of the activities of rural governance officials in Russia and Dagestan in the period is performed.

Keywords: village gathering, rural society, rural management, rural kady, village Mayor.

Одной из главных задач российской исторической науки является исследование процессов социально-экономического и политического развития народов России. Как известно, территория Дагестана долгое время оставалась окраиной царской России, где во второй половине XIX — начале XX века шел процесс коренной ломки патриархально-феодальных отношений и рельефно обозначились тенденции прогрессивных последствий присоединения края к России.

Формирование современной концепции развития отечественной истории невозможно без органического включения в нее истории развития регионов России. Более того, в истории народов (в том числе дагестанского), ставшей частью истории России, по сей день остаются актуальными проблемы, связанные с такими явлениями и процессами, которые в равной степени отражают изменения в общественно-политической и социально-экономической жизни не только отдельных народов, но и страны в целом. К таким проблемам с полным основанием могут быть отнесены и вопросы сельского управления Дагестана во второй половине XIX — начале XX века.

Традиционные правовые институты народов Северного Кавказа до настоящего времени играют определенную роль в урегулировании конфликтов. Именно поэтому исследование проблемы сельского управления не только вызывает большой интерес, но имеет и практическое значение, поскольку опыт деятельности органов сельского управления в прошлом может быть использован в современных условиях, когда идет поиск наиболее эффективных и оптимальных форм устройства местного самоуправления.

В начале XIX века Дагестан был включен в состав Российской империи. За столетнее пребывание в составе России произошли значительные социально-экономические и политические изменения, глубокое и правдивое изучение которых имеет большое научно-практическое значение.

Русские колонизаторы были удивлены наличием в Дагестане феодальных владений и союзов сельских общин. Их ликвидировали и создавали новую окружную систему управления. Произошла также и реформация сельского управления.

При создании органов местного управления предписывалось применять к ним правила Общего положения от 19 февраля 1861 г.[1] Эти требования в определенной степени были учтены в разработанном Положении о сельских обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в Дагестанской области[2], которое было принято 26 апреля 1868 г. и определяло внутреннее устройство сельского общества. Благодаря введению Положения о сельских обществах в 1868 году была регламентирована жизнь сельского общества на единых началах.

Низовой административно-политической единицей в Дагестане являлась сельская община (джамаат). В официальных докладах Редакционных комиссий, в тексте законодательства России дагестанскому понятию «сельская община» соответствовал термин «мир», т. е. орган, исторически соединивший в себе и правотворческие, и исполнительные функции[3].

После присоединения Дагестана к России органы сельского управления претерпели ряд изменений. В отличие от Дагестанской области, в центральных районах Российской империи сельское управление состояло только из сельского схода и сельского старосты.

В Дагестане общество также управлялось сходом (джамаатом), который созывался для обсуждения наиболее важных вопросов. До утверждения Положения о сельских обществах и их общественном управлении в сходе участвовали все взрослые мужчины, а после его утверждения допускалось только по одному старшему члену каждого отдельного семейства[4]. Такое же правило соблюдалось и в России. Так, в ст. 53 Положения от 19 февраля 1861 г. предусматривалось, что за каждым крестьянином, который участвует в сходе, считается один голос.

Однако присутствовать на сельском сходе еще не означало принимать участие в его работе, иметь право голоса. В этом вопросе не было единого подхода. Полным правом голоса обладал крестьянин-домохозяин. Это право гарантировало обязательное участие в вынесении приговора по любому вопросу. Женщины таким правом обладали не повсеместно. Во многих общинах Архангельской губернии женщины «ни в коем случае» на сходы вместо домохозяев не допускались. Редкие отступления от этих правил делались, «если женщины просили о собственном деле, например, о наследстве». Правом решающего голоса женщина пользовалась только в необычной ситуации, когда после смерти мужа «становилась главой семьи, пока дети еще не взрослые работники», при условии внесения всех платежей и повинностей в срок[5].

Как известно, к сходу сельской общины в Дагестане в дореформенный период женщины не допускались[6]. Положение женщины не изменилось и после реформы 1868 года. В Дагестане женщина не вызывалась на джамаат даже в том случае, когда она являлась главой семьи. Свидетельское показание одного мужчины приравнивалось к свидетельским показаниям двух женщин. По шариату женщина могла претендовать на свою долю имущества, в то время как адаты в этом праве ей отказывали: женщина устранялась от наследования, и имущество умершего доставалось лишь родственникам мужского пола[7].

Сельский сход мог быть созван старшиной, наибом и другими начальствующими лицами, «смотря по надобности» и преимущественно в дни джумы (пятницы). А в центральных районах Российской империи сельский сход созывался «смотря по надобности» старостой преимущественно в дни воскресные или праздничные[8].

Анализ деятельности сельского схода показывает, что основными функциями его были фискальные (раскладка и сбор податей и недоимок) и полицейские (принятие мер к вредным и порочным жителям общества).

Среди других функций сельского схода были законодательные (призрение круглых сирот, бедных, престарелых, дряхлых и других членов общества). Аналогичными полномочия-ми были наделены и сельские сходы центральных районов Российской империи[9]. Решение сельского схода признавалось законным только тогда, когда на сходе присутствовали старшина или заменяющие его лица и не менее половины домохозяев, имеющих право участвовать на сходе[10].

Аналогичная ситуация существовала и в центральных районах Российской империи. При этом содержание принимаемых решений различалось. В основном к ним относились решения, связанные с делением (установлением мирских добровольных складок и употреблением мирских капиталов, составлением приговоров о покупке земли целыми сельскими обществами и др.)[11]. Скорее всего, это было связано с известным смешением административной и поземельной частей в русской общине, отмечает К.Д. Кавелин[12]. А остальные дела решались простым большинством (50% + 1 человек). Если же сход разделится на две половины, равные по числу членов, то большинство считалось на той стороне, с какой сближался сельский старшина. Конечно, отсутствующие в деревне и не явившиеся на сход члены общества должны были подчиниться приговорам, без них принятым.

Голоса собирались разделением схода на две стороны и счетом голосов закрытой баллотировкой или иным способом по существующему в селе обычаю. По делам об удалении из общества вредных и порочных его членов голоса собирали всегда посредством закрытой баллотировки. Приговоры, принимаемые квалифицированным большинством, должны были быть составлены письменно и утверждены печатью старшины, кадия и сельских судей. В случае принесения просьбы или жалобы по делам сельского общества и по избранию для этого поверенных приговор подлежал вручению избранным лицам и служил «им с тем вместе и доверенностью».

Приговор, вынесенный сельским сходом, не был окончательным. Жалобы на решения сельского схода подавались через наиба окружному начальнику, который представлял их на усмотрение начальника отдела со своим заключением.

Если же сельский сход постановит приговор по предметам, его ведению не подлежащим, то приговор считается недействительным, а лица, участвовавшие в его составлении и в самовластном созыве схода, подвергались взысканию, смотря по важности дела[13]. Этот пункт был составлен на основе российского положения, которое дословно гласит: «Если же сход будет иметь суждение и постановит приговор по предметам, его ведению не подлежащим, то приговор считается ничтожным, а лица, участвовавшие в постановлении его и в самовольном созвании схода, смотря по важности дела, подвергаются взысканию по решению мирового посредника или передачей в суд».

В российском акте говорится, что правонарушители подвергаются взысканию по решению мирового посредника или передаются в суд, а в дагестанском варианте — по решению административных органов (начальником округа, отдела и т.д.). Это лишний раз показывает, что, в отличие от других властных структур, законодатель не установил ни минимальных, ни максимальных размеров для сельского общества. Это обстоятельство повлияло и на органы сельского управления.

Джамаат также выбирал сельских должностных лиц. Первое место на сельском сходе занимал сельский старшина. Должность сельского старосты в Российской империи соответствовала должности сельского старшины в Дагестане.

Сельские старшины и их помощники назначались на должность по выбору начальства. Первое время эта должность являлась выборной. Правда, выборы носили формальный характер, за которым скрывался классовый подход к подбору должностных лиц. Но даже это исключение было отменено в 1880—1890-е годы, когда жители Дагестана и Закатальского округа были лишены права избрания своих старшин[14].

Основным требованием правительства при утверждении старшины являлось поручительство народного суда и заверение участковых начальников о благонадежности кандидатуры на должность старшины. 

Исходя из рассматриваемых в статье материалов нами проведен сравнительный анализ требований, предъявляемых к этой должности на основании Положения о сельских обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в Дагестанской области от 26 апреля 1868 г. и Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, от 19 февраля 1861 г. в Российской империи. Таким образом, и в России, и в Дагестане при избрании сельских старосты или старшины жестко выдерживался возрастной ценз. В соответствии со ст. 56 Положения о сельских обществах в Дагестанской области кандидатом на должность сельского старшины не могло быть лицо моложе 25 лет. По законам Российской империи помимо этого необходимым условием являлось и то, что крестьянин уже выделен из семьи отца как глава собственного дома и семьи. В действительности же старостами становились люди не моложе 30 лет: крестьянский мир ценил не молодость, а опыт, «жизненную смекалку». Важной характеристикой кандидата в старосты была его приверженность кодексу моральных устоев: строгое поведение в быту, в семье, уважение к старшим, добросовестное отношение к работе[15].

Кроме того, имеются отличительные особенности в деятельности сельского старосты или сельского старшины в Российской империи и в Дагестанской области. Должность старшины в Дагестане служила источником обогащения, а в центральных районах Российской империи положение старосты было иным. Общественная значимость старосты в Российской империи была ниже благодаря сохранению старых общинных институтов самоуправления (прежде всего сельского схода). Общество стремилось до минимума сократить материальные и моральные издержки, связанные с этой должностью. Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, от 19 февраля 1861 г. ставило волостного старосту в более выгодные условия, чем сельского старосту[16].

Функции старосты делятся на общественные и полицейские, социальные и административно-распорядительные[17].

В целом правовой статус сельских старшин и старост по Положению в Дагестанской области и Российской империи одинаковы.

В области судопроизводства было установлено строгое разграничение адата, шариата и русских законов с точным обозначением для каждого из них определенного круга дел. Так, русским (военным) законам подчинены лишь дела об измене, возмущении, явном неповиновении начальству, разбое и похищении казенного имущества; по всем остальным делам, уголовным и гражданским, допущено было разбирательство по адатам. Кроме того, из адатного законодательства были исключены такие обычаи, как ишкил, или «баранта», кровная месть и другие[18].

Изменение сельского управления на основе Положения от 26 апреля 1868 г. устанавливало для всей области единую систему, но при этом роль и значение всех органов и должностных лиц были урегулированы исходя из интересов колониальной администрации. Новая система сельского управления свидетельствовала о том, что российские власти стремились регламентировать и контролировать жизнь горцев через такие традиционно сложившиеся институты, как сельский сход, сельский старшина, сельские исполнители, сельский кадий и другие. После реформы сельского управления 1868 года в них уже вкладывается другое социальное содержание. Так, сельский сход как высший законодательный орган имел большое значение в общественной жизни горцев вплоть до окончательного присоединения Дагестана к России, тогда как во второй половине XIX века его роль снижается и низводится до совещательной сходки. Роль народных собраний падает, однако власть старшин в пореформенный период резко возрастает.

Старшина в Дагестане созывал и распускал сельский сход и охранял на нем должный порядок, приводил в исполнение приговоры сельского схода и решения окружных и сельских судов, выносил на рассмотрение схода различные джамаатские дела. Слово старшины на сельском сходе было решающим. Если при голосовании общество разделялось на две равные части, то вопрос решался так, как говорил старшина. Сельский старшина и судья должны были заверять любое решение сельского схода. Самой простой формой такого рода заверения было приложение пальцев старшиной и судьей. С укреплением царской администрации в Дагестане старшины и судьи получили в свое распоряжение казенные печати, которыми и стали заверять приговоры сельских сходов[19].

Старшина являлся беспрекословным исполнителем указаний и распоряжений вышестоящего начальства — наибов, окружных начальников и военных начальников отделов. Эту должность можно назвать исполнительным, низовым звеном всего государственного механизма.

В отличие от Российской империи, в структуру сельского управления Дагестана помимо сельского схода и сельского старшины входили и такие органы, как сельский суд и сельский кадий. В России сельский суд не входил в сельское общество, и многие функции суда были отнесены к компетенции сельского схода или волостного суда.

По сравнению с Россией, в Дагестане не были созданы такие ступени сельского управления, как волостной сход, волостной суд, волостной старшина, институт мировых посредников. Однако в соответствии с ч. 1 ст. 35 Положения о сельских обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в Дагестанской области от 26 апреля 1868 г. полномочия сельского суда полностью совпадают с указанными в ч. 1 ст. 95 Положения от 19 февраля 1861 г. относительно аналогичного волостного суда. Это указывает на совмещение административно-судебных звеньев власти[20].

Еще одной особенностью сельского управления Дагестана является наличие в системе местного управления кадия. Сохранение института сельского кадия связано с религиозными особенностями, местными традициями, обычаями и менталитетом мусульманского населения. Кадии и их помощники (будуны, дибиры) всегда пользовались большим авторитетом и уважением. К ним обращались при разрешении дел по шариату.

Царская администрация весьма тщательно следила за деятельностью духовных лиц. Так, для того, чтобы стать кадием, желающие подвергались испытанию в знании арабского языка и письма, Корана. Ходатайства о желании стать кадием от духовных лиц поступали из канцелярии начальника Дагестанской области в Дагестанский народный суд. На заседании суда претендента тщательно проверяли и выдавали ему свидетельство о знании им арабской грамоты. Из народного суда эти дела поступали вновь в канцелярию начальника Дагестанской области, где выдавалось свидетельство о прохождении экзамена. Это свидетельство, как правило, утверждалось начальником Дагестанской области[21].

Наряду с падением роли сельских сходов, усилением назначенных властью старшин происходят изменения и в других структурных элементах сельского управления. Так, одной из целей реформы сельского управления было ослабление исполнительной, судебной и законодательной власти мусульманских руководителей сельских общин (кадиев) и создание светской и общедагестанской администрации, пользующейся доверием и авторитетом у местных жителей и послушно исполняющей решения российских властей.

Тем не менее по Положению о сельских обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в Дагестанской области от 26 апреля 1868 г. духовенство только частично было отстранено от управления, кадий входил в состав сельского суда и ведал религиозными делами.

Допущение кадия в состав управления в XIX веке авторы проекта объясняли нежеланием начальства создавать оппозицию правительству. Вместе с тем, несмотря на такой характер реформы, нельзя не оценить то, что впервые была проведена унификация сельского управления на всей территории Дагестана. Главная цель правительства — стремление сохранить баланс государственных интересов Российской империи и интересов местного населения Дагестана — была достигнута.

Библиография

1 См.: Реформы Александра II. — М., 1988. С. 49.

2 См.: Положение «О сельских обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в Дагестанской области». — Темир-хан-Шура, 1898. С. 3.

3 См.: Захарова Л.Г. Крестьянская община в реформе 1861 г. // Вестник Московского ун-та. Сер. 8: История. 1966. № 5. С. 36.

4 См.: Акты, собранные Кавказской археологической комиссией. Т. 12. — Тифлис, 1904. С. 298.

5 См.: Кучумова Л.И. Сельская община в России (вторая половина XIX в.). — М., 1992. С. 31.

6 См.: Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XIX — нач. XX в. — М., 1988. С. 172.

7 См.: Хашаев Х.-М. Общественный строй Дагестана в ХIХ в. — Махачкала, 1961. С. 233.

8 См.: Полное собрание законов Российской империи. Т. 36. № 36657.

9 См.: Там же.

10 См.: Акты, собранные Кавказской археологической комиссией. Указ. соч. С. 295.

11 См.: Полное собрание законов Российской империи. Указ. соч.

12 См.: Кавелин К.Д. Взгляд на русскую сельскую общину. Наш умственный строй. — М., 1989. С.95.

13 См.: Акты, собранные Кавказской археологической комиссией. Указ. соч. C. 294—295.

14 См.: Губаханова Р.А. К вопросу об организации управления Дагестаном во второй половине ХIХ в. // Из истории дореволюционного Дагестана. — Махачкала, 1976. С. 120.

15 См.: Кучумова. Л.И. Указ. соч. С. 38.

16 См.: Краснова В.Б. Положение 19 февраля 1861 г. и образование крестьянского самоуправления // Вестник Московского ун-та. Сер. 8: История. 1989. № 1. С. 71.

17 См.: Там же. С.71.

18 См.: Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа: обычай, право, насилие: Очерки но истории и этнографии права Нагорного Дагестана. — М., 2004. С. 167.

19 См: Егорова В.П. К вопросу о сельском управлении в Дагестане после присоединения к России // Вопросы истории и этнографии Дагестана. — Махачкала, 1976. Вып. 1. С. 64.

20 См: Рук. фонд Института языка, литературы и искусства Дагестанского научного центра Российской академии наук. Ф. 1. Оп. 1. Д. 326-а. Л. 108.

21 См.: Документы Центрального государственного архива Республики Дагестан. Ф. 2. Оп. 1 .Д. 78. Л. 1.