О правоспособности корпорации в Российской Федерации

УДК 347.191.11 

Страницы в журнале: 44-49

Е.А. МАЛЬГИНОВ,

аспирант Российского торгово-экономического университета

Раскрывается вопрос классификации отдельных видов юридических лиц как предпринимательских корпораций; анализируются статус предпринимательской корпорации, а также ее особые свойства.

Ключевые слова: корпорация, предпринимательская корпорация, корпоративная коммерческая организация, правоспособность корпорации.

Legal capacity of corporation in the Russian Federation

Malginov E.

The question of classification of separate kinds of legal bodies as enterprise corporations reveals; the status of enterprise corporation, and also its special characteristics are analyzed.

Keywords: corporation, enterprise corporation, the corporate commercial organization, legal capacity of corporation.

Термин «корпорация» не закреплен в российском праве и не имеет легального определения, хотя уже достаточно долго используется в доктрине. Мнения о признаках корпорации разнятся, что существенно затрудняет анализ исследуемого объекта.Так, Е.А. Суханов и Г.Е. Авилова относят к корпорациям подавляющее большинство известных организационно-правовых форм (видов) юридических лиц, включая некоммерческие организации (кроме унитарных предприятий, фондов, учреждений). В.В. Долинская полагает, что корпорации — это хозяйствующие общества и кооперативы (включая некоммерческие). П.В. Степанова причисляет к корпорациям хозяйствующие товарищества и общества. Т.В. Кашина, А.А. Данельян, А.А. Кулик относят к корпорациям только хозяйствующие общества [1, c. 36—37].

В поддержку точки зрения Е.А. Суханова и Г.Е. Авиловой выступает отчасти и законодатель. Так, в ст. 225.1  АПК РФ приведен широкий круг участников корпоративных споров, к которым относятся: коммерческие организации; некоммерческие партнерства; ассоциации (союзы) коммерческих организаций; иные некоммерческие организации, объединяющие коммерческие организации и (или) индивидуальных предпринимателей, некоммерческие организации, имеющие статус саморегулируемой организации. Эта норма не утверждает, что данные субъекты корпоративных правоотношений обязательно относятся к корпорациям, но и не отрицает этого.

Кроме того, в поддержку точки зрения Е.А. Суханова и Г.Е. Авиловой отчасти выступает и авторский коллектив проекта изменений в ГК РФ 2010 года (подготовлен Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства на основании и во исполнение Указа Президента РФ от 18.07.2008 № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации»; далее — Законопроект): юридические лица, учредители (участники) которых обладают правом на участие в управлении их деятельностью (право членства), являются корпоративными организациями (корпорациями) (ст. 65 Законопроекта).

«Хозяйственными товариществами и обществами признаются корпоративные коммерческие организации с разделенным на доли (вклады) учредителей (участников) уставным (складочным) капиталом» (ст. 66 Законопроекта).

Некоммерческие корпоративные организации — юридические лица, учредители (участники) которых приобретают право на участие в управлении их деятельностью (право членства), не преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности и не распределяющие полученную прибыль между участниками (п. 1 ст. 50, п. 1 ст. 65, ст. 116 Законопроекта) [2].

Безусловно, разделение предпринимательских (коммерческих) и непредпринимательских (некоммерческих) корпораций (корпоративных организаций) — прогрессивное явление в российской доктрине. В поддержку данной дочки зрения выступает и Д.В. Ломакин, подробно рассматривающий вопрос определения корпорации в своей докторской диссертации «Корпоративные правоотношения как составная часть системы гражданско-правовых отношений: на примере хозяйственных обществ» (М., 2009).

Признаки корпорации выступают одним из основных предметов спора между учеными. Так, Т.В. Кашина, А.А. Данельян, А.А. Кулик к числу ключевых признаков относят отсутствие субсидиарной ответственности участника корпорации перед кредиторами самой корпорации.

По нашему мнению, данный признак применим лишь к предпринимательским корпорациям (коммерческим корпоративным организациям). То есть к предпринимательским корпорациям можно относить лишь две формы юридического лица: акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью.

Остальные формы юридического лица можно называть корпорациями лишь отчасти, исходя из исторического пути развития этих форм юридического лица и сложившейся практики. Поэтому логично поставить вопрос о внесении в систему юридических лиц, помимо коммерческих корпоративных организаций (АО и ООО), и некоммерческие корпоративные, или квазикорпоративные, организации.

Для дальнейшего исследования проблемы места корпорации в современной системе юридических лиц и гражданско-правовом обороте обратимся к вопросу понятия «правоспособность» применительно к корпорации, а также к ее виду — предпринимательской корпорации (корпоративной коммерческой организации).

Физические и юридические лица обладают правосубъектностью, т. е. правоспособностью и дееспособностью [3, с. 55—56; 4, с. 96]; не являются исключением и корпорации. При этом под правоспособностью понимается признаваемая государством общая (абстрактная) возможность иметь предусмотренные законом права и обязанности, способность быть их носителями.

Согласно ст. 49 ГК РФ «правоспособность юридического лица возникает в момент его создания и прекращается в момент внесения записи о его исключении из единого государственного реестра юридических лиц».

В ходе расширительного толкования различными исследователями понятия «правоспособность» было выработано два института правоспособности — общий (универсальный) и специальный [5, c. 232].

При этом общая правоспособность не носит абсолютного характера и представляет юридическому лицу возможность иметь права только до сферы, где данная правоспособность теряет свою юридическую силу из-за установленного ограничения или общего запрета [6, c. 211].

Так, согласно п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке [7, c. 84].

По определению М.И. Брагинского и К.Б. Ярошенко, понятие специальной правоспособности означает «совершение юридическими лицами, прямо указанными в законе, только таких действий, которые соответствуют целям их деятельности, предусмотренным в уставе, и несение связанных с этой деятельностью опасностей» [8, c. 10].

Н.А. Полыгалова, основываясь на научных трудах Е.А. Васильева, полагает: «В мировой практике, как правило, общей правоспособностью, облегчающей движение капиталов в поисках наиболее выгодных с точки зрения получения прибыли сфер приложения наделяются коммерческие организации (это присуще и российскому законодательству, и зарубежному, например, Швейцарии, ФРГ), а специальной правоспособностью обладают юридические лица, не преследующие цели извлечения прибыли» [9, c. 114].

Данную позицию подтверждают и известные комментаторы ГК РФ Т.Е. Абова, М.М. Богуславский, А.Ю. Кабалкин, А.Г. Лисицын-Светланов, которые считают, что по видам деятельности различаются две категории юридических лиц.

Юридические лица первой группы обладают правом заниматься любыми видами деятельности, не запрещенными законом и, соответственно, всеми гражданскими правами и обязанностями, предусмотренными законом и иными нормативными актами. Такими организациями являются коммерческие организации (за исключением унитарных предприятий и других видов организаций, предусмотренных законом); к их числу относятся, например, банки и организации, занимающиеся страхованием. Эти юридические лица обладают общей правоспособностью.

Юридические лица, принадлежащие ко второй категории, вправе заниматься только теми видами деятельности, которые указаны в их учредительных документах и соответствуют целям их создания. Гражданские права и обязанности таких юридических лиц должны соответствовать их уставной деятельности, а их правоспособность — иметь специальный характер (специальную правоспособность). В эту категорию входят все некоммерческие организации, а также коммерческие организации из числа организаций, имеющих общую правоспособность [10, c. 66—67].

Таким образом, для предпринимательских и квазикорпораций предпринимательского толка характерна общая правоспособность, а для некоммерческих корпораций и квазипубличных корпораций — специальная правоспособность.

На практике встречаются также юридические лица с филиалами и группы юридических лиц с централизованным управлением в виде исполнительного органа или собрания акционеров центральной организации. В науке высказывалось мнение, что за группой лиц нельзя признавать правосубъектность. Так, М.К. Сулейменов полагал: «Попытки признать правосубъектность групп лиц, хотя бы частично, являются бесперспективными. Не может быть частичной правосубъектности: она либо есть, либо ее нет. Признание какого-либо образования субъектом права означает резкий скачок в его правовом статусе, переводящий это образование в качественно новое состояние. Оно должно обладать всеми признаками, присущими субъекту права, и в первую очередь самостоятельно нести имущественную ответственность. Такими признаками обладает в нашей правовой системе только юридическое лицо, никакие иные образования, в том числе группы лиц, этих признаков не имеют. <…> ...нахождение в группе, особенно принадлежность к холдингу, создает значительную специфику в отношениях юридического лица с другими субъектами гражданского оборота, предполагает особую систему участия и контроля в холдинге. Однако эти особенности касаются внутренних отношений между участниками холдинга и никак не могут обосновать возникновение у холдинга в целом правосубъектности» [11, c. 76—77]. В этой связи И.С. Шуткина отмечала, что требования государственного антимонопольного органа будут в конкретном обозначенном случае предъявлены не к группе в целом, а как к отдельным хозяйствующим субъектам [12, c. 76—77].

Субъектами права, как правило, являются лица, которые наделены правами и обязанностями и способностью реализовать эти права и обязанности. В этой связи В.В. Лаптев и С.С. Занковский утверждали: «Субъекты предпринимательского права — это носители предпринимательских прав и обязанностей» [13, c. 41].

Существование субъектов особого рода не раз подчеркивалось в научной литературе. Так, крестьянские (фермерские) хозяйства обладают правоспособностью, но к юридическим лицам не относятся, а органы государства, органы государственных и муниципальных образований созданы на равных началах с юридическими лицами [14, c. 1382—1383].

Отсутствие модели правового регулирования группы юридических лиц как однородного целого за пределами конструкции юридического лица дает возможность полагать, что такой субъект особого рода занимает некое промежуточное положение между общественным институтом и юридическим лицом и требует особого подхода к правовому регулированию.

В современном законодательстве такие субъекты права могут быть закреплены если не в качестве надстройки над институтом юридического лица, то хотя бы как надстройка над видами тех юридических лиц, которые подпадают под признаки корпорации. При этом вопрос о наделении таких субъектов статусом юридического лица является в науке спорным и остается открытым. Полагаем, что признание таких субъектов в правовом поле вместе с их органами управления положительно скажется на системе юридических лиц и поможет устранить ряд доктринальных противоречий.

Стоит заметить, что тенденция закрепления подобных субъектов особого рода имеет место быть в современном законодательстве Российской Федерации. Так, в 2007 году в законодательстве появилось новое юридическое лицо — саморегулируемая организация. Согласно ст. 3 Федерального закона от 01.12.2007 № 315-ФЗ «О саморегулируемых организациях» саморегулируемой организацией признается некоммерческая организация, созданная в целях саморегулирования, основанная на членстве, объединяющая субъектов предпринимательской деятельности исходя из единства отрасли производства товаров (работ, услуг) или рынка произведенных товаров (работ, услуг) либо объединяющая субъектов профессиональной деятельности определенного вида.

Необходимо выделить ключевой момент, определяющий правоспособность корпорации как правового и общественного института. Так, важно признание не самой корпорации как вида или формы юридического лица, а способности корпорации действовать в различных организационно-правовых формах юридического лица на определенной территории в рамках конкретных юрисдикционных ограничений, то есть фактическое и юридическое закрепление конструкции корпорации, а также ее способности действовать через множество юридических лиц, объединенных или не объединенных в систему, аффилированных или не аффилированных между собой и подчиненных единому корпоративному управлению.

По мнению В.Н. Циркульника, В.В. Лаптева, Д.В. Жданова, п. 2 ст. 49 ГК РФ носит декларативный характер, так как лицензирование некоторых видов деятельности ведет к ограничению правоспособности [15, с. 59]. И.В. Матанцев высказал схожее мнение: «Если отдельными видами деятельности юридического лица могут заниматься только при наличии лицензии, то когда же появляется дееспособность относительно этих видов деятельности? Можно сделать вывод, что не с момента регистрации, а только с момента получения лицензии» [16, c. 27].

Эти выводы подтверждают, что существуют корпорации одноструктурные и многоструктурные. Одноструктурные корпорации состоят из одного юридического лица, обладают общей правоспособностью, лимитированной целью создания и ограничениями, содержащимися в законодательстве. Многоструктурные корпорации сформированы несколькими юридическими лицами, обладают комбинированной правоспособностью, сочетающей как специальную (включая лицензируемую), так и общую правоспособность. К многоструктурным корпорациям можно отнести группы компаний, холдинги, финансово-промышленные группы, пулы, тресты, синдикаты, а в некоторых случаях и государственные монополии.

Расширяя общую правоспособность, корпорация стремится извлечь новую выгоду. Стоит заметить, что идея расширения общей правоспособности далеко не новая. Так, С.Н. Братусь писал: «Принцип неограниченной правоспособности — продукт развитого капиталистического оборота, вполне соответствующий стремлению монополий подчинить своему влиянию самые разнообразные отрасли народного хозяйства и обеспечить себе возможность переброски капиталов из одной области хозяйства в другую» [5, c. 81].

К подобной монополии можно отнести одну из самых крупных многоструктурных корпораций России — ОАО «Газпром», имеющее в своей структуре банки, страховые компании, третейский суд, транспортные, производственные и иные организации [17]. Образование подобных «монстров» приводит к дисбалансу не только в экономиках мира, но и в правовых межгосударственных системах. Ведущий принцип гражданского права Российской Федерации — равенство участников гражданских правоотношений (ст. 1 ГК РФ) — полностью не применим к таким субъектам гражданских правоотношений. Как могут быть равны ОАО «Газпром» во всей совокупности своих дочерних организаций и иная компания, занимающаяся реализацией природного газа и организующая свою деятельность без помощи дочерних предприятий, если у них полностью несхожая правоспособность? Это суть сегодняшнего пробела в законодательстве: равенство закреплено лишь в горизонтальной плоскости, без учета вертикальной динамики, т. е. без учета выгоды от разделения и распределения функций компании между отдельными юридическими лицами с целью роста правоспособности всей компании.

Равенство есть суть тех вещей, которые выходят за пределы правовой науки в принципе, и оно не может полностью полагаться на право. При расширительном толковании под принципом равенства участников гражданских правоотношений, с точки зрения Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Ю. Кабалкина, А.Г. Лисицына-Светланова, стоит понимать «их юридическое (но не экономическое) равенство по отношению друг к другу, символизирующее наличие горизонтальных отношений между участниками, не находящимися в служебном и ином юридическом соподчинении» [10, c. 18].

Мы полагаем, что правоспособность одноструктурных и многоструктурных корпораций, занимающихся одним видом деятельности, равна только в объеме общей правоспособности, закрепленной за юридическими лицами — главной (управляющей) организацией многоструктурной корпорации, с одной стороны, и одноструктурной корпорации, с другой. При этом правоспособность дочерних и зависимых организаций может в большей части своей выходить за тот объем правоспособности, который возникает в юридических лицах: главной (управляющей) организации многоструктурной корпорации, одноструктурной корпорации, особенно в части, относящейся к лицензируемым видам деятельности.

Расширение и развитие института правоспособности в России должно стимулировать эволюцию системы сдержек и противовесов для ограничения деятельности крупных корпораций, построенных по многоструктурному типу, не только в системе административного (антимонопольного) регламентирования, но и в сфере гражданско-правового регулирования.

Литература

1. Мальгинов Е.А. Корпорация в системе юридических лиц Российской Федерации // Торговое дело. Торговое право. — М., 2011. № 1.

2. Правовые новости. Специальный выпуск «Обзор проекта изменений Гражданского кодекса Российской Федерации (раздел I, II, III, VI, VII)» // http://www.consultant.ru/online/base/?req=doc; base=LAW;n=106918

3. Иоффе О.С. Очерки по гражданскому праву. — Л., 1957.

4. Гражданское право: Учеб.: В 2 т. 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. — М., 2000.

5. Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. — М., 1950.

6. Русское гражданское право. Чтение Д.И. Мейера. Общая часть. —  Спб., 1862.

7. Ананских Е.С. Гражданская правоспособность и гражданская процессуальная правоспособность юридического лица: понятие и соотношение: Дис. … канд. юрид. наук. — Саратов, 2005.

8. Брагинский М.И., Ярошенко К.Б. Граждане (физические лица). Юридические лица (Комментарий ГК РФ) // Хозяйство и право. 1995. № 2.

9. Полыгалова Н.А. Правоспособность акционерного общества по законодательству Российской Федерации: характер, объем и динамика: Дис. … канд. юрид. наук. — М., 2005.

10. Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, частям первой, второй, третьей / Под ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Ю. Кабалкина, А.Г. Лисицына-Светланова. — М., 2008.

11. Сулейманов М.К. Коллективные образования в праве // Цивилистические исследования: Сб. науч. тр. памяти профессора И.В. Федорова / Под ред. Б.Л. Хакельберга, Д.О. Тузова. Вып. 1. — М., 2004.

12. Шуткина И.С. Холдинги. Правовой и управленческий аспекты. — М., 2003.

13. Предпринимательское (хозяйственное) право: Учеб. / Под ред. В.В. Лаптева, С.С. Занковского. — М., 2006.

14. Фролова Н.В. Еще раз о том, есть ли основание признать интегрированные хозяйственные системы субъектами права // Lex russica. 2008. № 6.

15. Жданов Д.В. Реорганизация акционерных обществ в Российской Федерации. — М., 2001.

16. Матанцев И.В. Юридические лица: итоги и перспективы кодификации и совершенствования законодательства: Материалы конференции // Журнал российского права. 1998. № 10—11.

17. http://www.gazprom.ru/subsidiaries