О публичности уголовного преследования

УДК 343.1
 
М.Т. АШИРБЕКОВА,
кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой уголовно-правовых дисциплин Волжского института экономики, педагогики и права
 
В статье высказывается мнение о соотношении понятий «обвинение» и «уголовное преследование», которое отличается от существующих в научной литературе позиций по этому вопросу. Утверждается, что «обвинение» — родовое понятие, обозначающее обвинительную деятельность всех субъектов, отнесенных уголовно-процессуальным законом к стороне обвинения. Потому обвинение имеет форму частного обвинения, форму субсидиарного обвинения, которые осуществляются потерпевшим, и форму уголовного преследования. Уголовное преследование всегда носит публичный характер, поскольку на его осуществление уполномочены властные субъекты, ведущие досудебное производство. Процессуальная деятельность потерпевших, реализующих функцию обвинения, не может определяться как уголовное преследование, так как частные лица не являются правоприменителями и не несут ответственности за необоснованное и незаконное обвинение.
 
About criminal persecution publicity 
The author expresses an opinion of the correlation of the notions "accusation" and "criminal persecution", which is different from the existing ones in scientific literature. It is stated that "accusation" is a generic notion, denoting accusatory activity of all subjects, applied to the party of accusation by criminal proceeding law. On that account accusation has a private, a subsidiary form, that are accomplished by a sufferer, and a form of criminal persecution. Criminal persecution is always of public character, as for its accomplishment the authoritative subjects holding pretrial proceedings are empowered. According to the author's point of view proceeding actions of sufferers, realizing the function of accusation, can't be defined as criminal presecution as private persons are not legal practitioners and irresponsible for baseless and illegal accusation.
 
Ключевые слова: публичность, обвинение, уголовное преследование, выдвижение подозрения, выдвижение обвинения, субъекты уголовного преследования.
 
С  принятием УПК РФ, закрепившего в ст. 5 термин уголовное преследование, в науке уголовно-процессуального права возрос интерес к содержанию данной дефиниции, а также к вопросу ее соотношения с понятием обвинение[1]. Этот аспект проблемы интересен с точки зрения публичных элементов в категории уголовное преследование, которые могут быть выявлены в плоскости сопоставления дефиниций уголовное преследование и обвинение.
К вопросу соотношения терминов обвинение и уголовное преследование в литературе наблюдается разный подход. Так, А.Г. Халиулин полагает, что обвинение является частью и формой уголовного преследования[2]. По мнению Г.П. Химичевой, понятие уголовное преследование относится к категории обвинение как общее к частному[3]. Ф.Н. Багаутдинов полагает, что термин обвинение уже понятия уголовное преследование, поскольку обвинение возникает в момент вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого, а уголовное преследование охватывает большую часть уголовного судопроизводства, в отдельных случаях начинаясь с момента возбуждения уголовного дела. Эти дефиниции несут разный смысл и в них заложен неодинаковый объем уголовно-процессуальной деятельности[4].
О.Д. Жук отмечает, что обвинение — это категория, которая применяется только в отношении лица, приобретшего статус обвиняемого, тогда как уголовное преследование может осуществляться в отношении лица, формально не признанного подозреваемым и обвиняемым[5].
Из вышесказанного следует, что обвинение и уголовное преследование рассматриваются учеными как деятельность тождественная, но различающаяся по объему. Такой взгляд нашел поддержку в современных научных исследованиях[6].
К рассмотрению соотношения между обвинением и уголовным преследованием как видами деятельности, полагаем, необходимо обратиться с позиций теории юридического процесса и публичности правоприменительной деятельности[7]. Такой подход обусловлен тем, что субъектный состав юридического процесса, в котором проистекает правоприменительная деятельность, представлен лидирующими субъектами, т. е. теми, кто осуществляет производство по юридическому делу, и вовлекаемыми в данный процесс другими участниками. Нормы, определяющие процессуальное положение государственных органов и должностных лиц, относятся к статутным предписаниям, устанавливающим компетенцию, предмет ведения, властные полномочия субъектов, осуществляющих производство по юридическому делу (это и позволяет относить их к лидирующим). Кроме того, государственные органы и должностные лица выступают и субъектами правоприменения как властно-организующей деятельности. «Властно-организующая деятельность управомоченных органов и должностных лиц всегда является официальной (публичной) как с позиции установления юридических оснований принятия к рассмотрению и разрешению подведомственных дел, так и вынесения правового акта, венчающего его результаты»[8].
Исходя из вышеизложенного, полагаем, что уголовное преследование есть вид процессуальной деятельности, субъектами которой могут быть только органы и должностные лица, оказывающие властно-организующее воздействие на иных участвующих в деле лиц в связи с выдвижением и поддержанием обвинения.
Функция обвинения, осуществляемая властными субъектами процесса, проявляется путем реализации норм материального и процессуального закона, а потому выступает юридической деятельностью. Частные лица, привлекаемые на сторону обвинения, правоприменителями не являются. Поэтому осуществляемая ими процессуальная деятельность в форме частного обвинения и субсидиарного (дополнительного) обвинения — неофициальное обвинение. Более того, уголовное преследование — юридическая деятельность, требующая соответствующей квалификации. За ошибки, последовавшие в результате такого обвинения, неофициальные обвинители и государство субсидиарную ответственность не несут. Исходя из этих соображений, думается, что процессуальная деятельность частных лиц, отнесенных законом к стороне обвинения, не может определяться как уголовное преследование.
Полагаем, что обвинение и уголовное преследование соотносятся как общее и частное.
В связи с этим содержащаяся в законе дефиниция уголовного преследования может быть скорректирована. Целесообразно содержание п. 55 ст. 5 УПК РФ изложить в следующей редакции: уголовное преследование — процессуальная деятельность, осуществляемая прокурором, следователем, руководителем следственного органа, начальником подразделения дознания, органом дознания и дознавателем, по выдвижению и поддержанию обвинения, заключающегося в утверждении и обосновании виновного характера действий лица, совершившего деяние, запрещенное уголовным законом.
Полагаем, что необходимо акцентировать правоприменительную суть уголовного преследования как деятельности по проведению в жизнь норм уголовного и уголовно-процессуального права. По мнению З.Д. Еникеева, генеральная линия правоприменения при осуществлении уголовного преследования может быть схематично изображена в последовательности применения норм, регулирующих: возбуждение уголовного дела — подозрение — обвинение — подтверждение обвинения (прокурором) — осуждение (разрешение обвинения судом) — обращение обвинительного приговора суда к исполнению[9].
В.Е. Шманатова, предлагая свое определение уголовного преследования, выстраивает следующую последовательность действий при его осуществлении: формулирование, обоснование, проверка и предъявление обвинения от имени государства на досудебных стадиях и последующее его поддержание и обеспечение воспроизведения в обвинительном приговоре суда на судебных стадиях процесса[10].
Приведенные позиции хотя и различаются, но в целом выделяют определенные этапы уголовного преследования. Однако при установлении количества этапов полагаем необходимым учитывать формы уголовного преследования, которые различались А.М. Лариным как форма подозрения и форма обвинения[11]. О.Д. Жук рассматривает данные формы уголовного преследования как обусловленные степенью проявления уголовного преследования[12].
Уголовное преследование проходит, по нашему мнению, четыре этапа: первый — выдвижение подозрения, два последующих — обвинение, четвертый — поддержание обвинения государственным обвинителем в судебном разбирательстве.
Рассмотрение подозрения как формы и этапа уголовного преследования обоснованно, поскольку с этого момента возникает основание для деятельности по защите от подозрения. Понятно, что выдвижение подозрения должно быть связано с наделением лица статусом подозреваемого. В соответствии со ст. 46 УПК РФ лицо приобретает процессуальный статус подозреваемого, если в отношении него было возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, которые предусмотрены статьями 146 и 147 УПК РФ. Статусом подозреваемого лицо наделяется и в связи с применением к нему меры процессуального принуждения (задержания) или же меры пресечения (ст. 46 УПК РФ).
Федеральным законом от 06.06.2007 № 90-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» в УПК РФ внесены дополнения и изменения, определяющие порядок наделения статусом подозреваемого лица, в отношении которого проводится расследование в форме дознания. Так, ч. 1 ст. 46 дополнена новым пунктом (п. 4), указывающим, что подозреваемым является лицо, уведомленное о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном ст. 223.1 УПК РФ.
Необходимо отметить, что уведомление по смыслу ст. 223.1 УПК РФ представляет собой не просто официальное сообщение. Содержание ст. 223.1 УПК РФ дает основание для понимания уведомления как процессуального акта, наделяющего лицо статусом подозреваемого и порождающего уголовно-процессуальные отношения.
Предусмотренные законом требования к форме такого уведомления с полной уверенностью можно рассматривать как акт выдвижения подозрения. Однако использованное название — уведомление — для подобного документа по содержанию и юридическому значению «несоразмерно» тексту ст. 223.1 УПК РФ. Потому думается, что процессуальный акт, о котором идет речь в ст. 223.1 УПК РФ, должен определяться как «постановление», что, в частности, нелишне в плане достижения унификации терминологии, используемой для обозначения властных процессуальных актов субъектов, ведущих досудебное производство. Кроме того, любое процессуальное решение субъектов, ведущих процесс, может быть обжаловано в порядке статей 124 и 125 УПК РФ. Вряд ли документ, именуемый как уведомление, можно обжаловать. Уведомление — это сообщение, информация о чем-либо состоявшемся. Однако в контексте ст. 223.1 УПК РФ рассматриваемый документ — процессуальный акт (правоприменительный акт), отвечающий по своему оформлению требованиям, предъявляемым к официальным документам.
 
Библиография
1 См.: Багаутдинов Ф.Н. Обеспечение публичных и личных интересов при расследовании преступлений. — М., 2004.
С. 227—228; Жук О.Д. Уголовное преследование по уголовным делам об организации преступных сообществ (преступных организаций). — М., 2004. С. 21; Халиулин А.Г. Уголовное преследование как функция прокуратуры Российской Федерации (проблемы совершенствования в условиях правовой реформы): Дис. … д-ра юрид. наук. — М., 1997. С. 40; Химиче-
ва Г.П. Досудебное производство по уголовным делам: концепция совершенствования уголовно-процессуальной деятельности: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — М., 2003. С. 22—23.
2 См.: Халиулин А.Г. Указ. раб. С. 40.
3 См.: Химичева Г.П. Указ. раб. С. 22—23.
4 См.: Багаутдинов Ф.Н. Указ. соч. С. 227—228.
5 См.: Жук О.Д. Указ. соч. С. 21.
6 См., например: Лавдаренко Л.И. Функция следователя в российском уголовном процессе: проблемы реализации, перспективы развития: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Владивосток, 2001. С. 16; Харченко И.Р. Проблемы уголовного преследования, осуществляемого в частном порядке, в российском уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Волгоград, 2004. С. 15.
7 См.: Аширбекова М.Т. О публично-правовом характере досудебного судопроизводства // Школы и направления уголовно-процессуальной науки. — СПб., 2005. С. 85—86.
8 Борисов Г.А. Процессуально-правовая ответственность в современном законодательстве России // Журнал российского права. 2003. № 2. С. 70—75.
9См.: Еникеев З.Д. Механизм уголовного преследования: Учеб. пособие. — Уфа, 2002. Режим доступа: http://kalinovsky-narod.ru/b/enikeev/2002/
10 См.: Шманатова В.Е. Публичное начало как основа уголовного преследования в уголовном процессе Российской Федерации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Самара, 2004. Режим доступа: http://law.edu.ru/script/cntSource
11 См.: Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. — М., 1986. С. 38—39. О процессуальной деятельности по выдвижению подозрения также см.: Давлетов А.А. Подозрение и защита. — Екатеринбург, 1997. С. 8—25; Мельников В.Ю. Обеспечение прав граждан в ходе досудебного производства. — М., 2006. С. 306—361.
12 При этом О.Д. Жук выделяет также и иные формы: уголовное преследование в общем порядке; уголовное преследование при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением; уголовное преследование по делам частного обвинения; уголовное преследование по уголовным делам в отношении несовершеннолетних; уголовное преследование при производстве о применении принудительных мер медицинского характера (указ. соч., с. 62).