О развитии и совершенствовании вещных прав на животный мир

УДК 347.2/.3

Страницы в журнале: 63-67

П.П. Згонников,

кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой гражданского права Центрального филиала Российского государственного университета правосудия Россия, Воронеж petrzgonnikov@yandex.ru

Анализируется правовое регулирование отношений, связанных с использованием животного мира, находящегося в состоянии естественной свободы, который, во-первых, является объектом охоты; и, во-вторых, не является объектом охоты. В последнее время все чаще среди ученых мнение о возможности использования гражданско-правовой модели собственности в отношении животного мира считается ошибочным.

Ключевые слова: животный мир, находящийся в состоянии естественной свободы, охота, гражданско-правовая модель права собственности.

В  XIX веке К.П. Победоносцев обращал внимание на то, что законодательно утвержден порядок, согласно которому право на дичь не соединено с правом на землю, и законодательство может располагать им вполне свободно и независимо от прав частной собственности на землю. Реализация права на охоту осуществлялась через получение свидетельства, которое выдавалось «надлежащей властью» и без которого никто не имел права охотиться [18, с. 155—156]. Тем не менее К.П. Победоносцев приходит к выводу о необходимости установления порядка, при котором объекты животного мира были бы принадлежностью «той дачи, на которой в данную минуту находится, ибо она (дичь — объект животного мира. — П.З.) и живет на счет этой дачи, из нее питается, составляя в составе ее нераздельно и хозяйственную выгоду, и хозяйственную тягость» [14, с. 470].

В Конституции CCCР 1977 года впервые было признано право предоставления животного мира в его естественном состоянии для использования гражданам, предприятиям, учреждениям, организациям. Это первое законодательное упоминание в советский период о животном мире как о самостоятельном природном ресурсе, равном по своему правовому, социальному и экономическому значению другим природным ресурсам — земле, воде, недрам. В юридической литературе были выделены объекты животного мира, отнесенные к объектам охоты, в отдельный вид природных ресурсов — фаунистический [12, с. 29, 33, 88].

В Конституции CCCР в число пользователей наряду с гражданами законодательно были включены юридические лица, которые до этого осуществляли деятельность по использованию объектов животного мира на основании подзаконных актов. Так, в постановлении Совета Министров РСФСР от 17.08.1971 № 472 «Об упорядочении отстрела диких копытных животных» было закреплено положение, согласно которому «в целях поощрения обществ охотников в проведении мероприятий по охране и воспроизводству охотничьей фауны разрешить Главному управлению охотничьего хозяйства... выдачу обществам охотников бесплатных разрешений (лицензий) на отстрел в закрепленных за ними охотничьих угодьях тех видов диких копытных животных, которых общество охотников за счет собственных средств расселили в этих угодьях и довели их численность до промысловой плотности» [16, с. 389].

Сформировавшийся еще до революции принцип принадлежности объекта животного мира той территории, акватории, где он водится, послужил основой для реформирования сферы использования объектов животного мира в период СССР. При незначительных изменениях он составляет основу правового регулирования использования объектов животного мира и в постсоветское время, проявляясь в наличии приоритетного права пользования объектами животного мира у собственников земель, землевладельцев и владельцев лесного фонда.

В новейшей России принят Федеральный закон от 24.04.1995 № 52-ФЗ «О животном мире» (далее— Закон о животном мире) [17], в ст. 1 которого сказано, что животный мир представляет собой совокупность живых организмов всех видов диких животных, постоянно или временно населяющих территорию Российской Федерации и находящихся в состоянии естественной свободы, а также относящихся к природным ресурсам континентального шельфа и исключительной экономической зоны Российской Федерации. Статья 4 Закона о животном мире животный мир, во-первых, относит к природным ресурсам Российской Федерации и, во-вторых, указывает, что в пределах территории Российской Федерации он является государственной собственностью.

Закон о животном мире определяет две категории объектов животного мира:

а) объекты животного мира, которые являются объектами охоты (их перечень указан в постановлениях Правительства РФ, и пользование этими объектами допускается в установленном законом порядке на основании лицензии);

б) объекты животного мира, не отнесенные к объектам охоты. Добывание или иное использование таких объектов животного мира согласно ст. 43 Закона о животном мире допускается только по разрешениям специально уполномоченных государственных органов.

Законодательство, регулирующее пользование объектами животного мира, использует наряду с административно-правовыми (лицензия) гражданско-правовые (договор, конкурс, сервитут) средства регулирования отношений.

Предоставление лицензии на пользование животным миром производится по результатам публичного конкурса с последующим заключением договора о передаче в пользование территорий, акваторий, необходимых для осуществления пользования объектами животного мира.

Заключение договора о предоставлении в пользование территорий, акваторий, необходимых для осуществления пользования объектами животного мира, отнесенными к объектам охоты, включает следующие этапы:

— извещение организатора о проведении конкурса, которое по своей правовой природе представляет одностороннюю сделку организатора конкурса;

— подачу участником конкурса заявки, являющейся односторонней сделкой, совершенной под отлагательным условием;

— конкурс как процедуру выявления победителя и содержания будущего договора;

— заключение договора по результатам конкурса [2, с. 8].

По действующему законодательству договором о предоставлении в пользование территории, акватории, необходимых для осуществления пользования объектами животного мира, признается соглашение, заключенное в обязательном порядке, между органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации, действующим в рамках согласований с собственниками земель, землевладельцами, владельцами лесного фонда на предоставляемой территории, специально уполномоченным государственным органом управления и использования водного фонда с одной стороны и соискателем долгосрочной лицензии на пользование животным миром с другой стороны, по которому передается во временное пользование территория, акватория, необходимые для осуществления пользования объектами животного мира, отнесенными к объектам охоты, на срок, установленный в долгосрочной лицензии, в целях осуществления охотпользования.

По своей правовой природе договор о предоставлении в пользование территории, акватории, необходимых для осуществления пользования объектами животного мира, является  непоименованным гражданско-правовым договором [2, с. 9].

К объектам животного мира не могут быть применены договоры купли-продажи, залога и другие сделки, которые влекут или могут повлечь за собой их отчуждение [7, с. 22].

Однако в юридической литературе не выработано единого подхода к решению вопроса о праве собственности на животный мир, не отнесенный к объектам охоты, и на отдельное дикое животное, находящееся в состоянии естественной свободы, причем не только в науке гражданского права, но и в законодательстве. Объяснить это, видимо, можно тем, что правовая наука и законодательство о животном мире не раскрывают понятия и содержания права собственности на этот природный ресурс [11, c. 40].

С одной стороны, наличие у государства права собственности на животный мир никем из ученых не оспаривается; с другой стороны, в последнее время все чаще среди исследователей мнение о возможности использования гражданско-правовой модели собственности в отношении животного мира считается ошибочным. Так, В.А. Плохова обращает внимание на то, что «точнее всего естественные особенности объектов природы отражают понятия “публичное народное достояние” или “публичная собственность особого рода”» [13, с. 29]. Другие авторы указывают: «Эти объекты так или иначе тоже вовлекаются в товарный оборот, хотя именно отсутствие у них свойств, присущих результатам чьего-то труда, а также их естественная ограниченность дают основания для предположения об установлении для них особого правового режима (типа никому не принадлежащего “объекта достояния народа”)» [9, с. 333]. Высказывается мнение, что, «руководствуясь юридической логикой, было бы целесообразно в отношении диких животных (находящихся в состоянии естественной свободы) вообще отказаться от существующего законодательного закрепления за ними статуса объекта государственной собственности, следовало бы обратиться к таким категориям, как “национальное богатство”, “всеобщее достояние”, “основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории”» [19, с. 418].

Если исходить из того, что дикое животное в состоянии естественной свободы является государственной собственностью, то оно должно выступать в качестве имущества и представлять собой вещь. Однако являются ли дикие животные в состоянии естественной свободы вещами в юридическом понимании этого термина?

Не подлежит сомнению, что вещь как объект гражданских прав есть объект материального мира, обладающий массой и пространственной определенностью. И, конечно же, дикие животные в состоянии естественной свободы как физически осязаемые объекты указанному признаку соответствуют.

Гражданско-правовое понимание вещи основывается на возможности обладания ею, иными словами, контроля над ней. Не вызывает сомнений то обстоятельство, что «предметы, созданные природой, но на данном этапе развития человека для него недостижимые, интеллектуально и физически неконтролируемые, вещами с точки зрения права не являются» [4, с. 145]. Животные в состоянии естественной свободы территориально не ограничены, т. е. они мигрируют, что означает для человека невозможность обладать ими.

Еще одним признаком вещи является ее полезность, т. е. возможность удовлетворять потребности человека при использовании вещи (ее полезных свойств). Но ведь на то оно и дикое животное в состоянии естественной свободы, что им нельзя пользоваться.

Таким образом, дикие животные в состоянии естественной свободы вещами, исходя из гражданского права, не являются и установить на них какое-либо вещное право невозможно.

Представляется, что объекты животного мира как природные ресурсы Российской Федерации, находясь в собственности государства, являются публичной собственностью. Следует исходить из того, что гражданско-правовое регулирование отношений, связанных с использованием этих объектов, обязано учитывать общественные интересы. В связи с чем нормы гражданского права должны обладать публично-правовым содержанием в праве владения, пользования и распоряжения животным миром.

Например, анализ ч. 2 ст. 9, статей 10 и 11 Земельного кодекса РФ приводит к выводу, что полномочия публичных собственников: Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований — приобретают иное наполнение: они управляют и распоряжаются земельными участками. Правомочия владения и пользования у этих субъектов законодательством не приведены в качестве правомочия собственника, равноценного частному обладателю права собственности, или производному от него вещному праву на землю, закрепленных в ст. 5 ЗК РФ. Публичные субъекты права собственности на землю действительно не реализуют прав владения участком в смысле установления господства над ним и не извлекают из земельного участка полезных свойств. Взимание налоговых и арендных платежей с земельных участков, равно как и установление суверенного господства над землей, — производные государственного управления, а не эксплуатация вещи владельцем и пользователем. Именно эти функции публично-правовых образований и составляют сущность публичного управления землями, отграничивая их от гражданско-правового правомочия распоряжения [6, с. 10].

В соответствии с ч. 1 с. 209 Гражданского кодекса РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

В гражданско-правовом понимании владение означает хозяйственное господство собственника над природным ресурсом. Интересную точку зрения по этому вопросу имеет

Т.Н. Малая: «Для государства владеть животным миром значит иметь возможность определять правовой режим единого фаунистического фонда в целом и его составляющих… владение животным миром означает установление общих правил, которые бы определяли права и обязанности участников отношений по поводу использования ресурсов животного мира» [8, c. 79].

С этим мнением трудно согласиться, поскольку решение вопросов об установлении прав и обязанностей лиц, осуществляющих пользование животным миром, об определении правил его использования — это административная деятельность государственных органов, не имеющая отношения к правомочиям собственника. В определении Верховного Суда РФ от 10.08.2005 № 64-Г05-6 отмечается, что вопросы лова водных биоресурсов с любительской и спортивной целями, сроки и перечни разрешенных к применению орудий и способов добывания объектов животного мира, а также вопросы охраны, рационального использования водных биоресурсов и среды их обитания входят в компетенцию административного права и должны решаться в административном порядке, а не с помощью гражданского права [10].

Пользование предусматривает извлечение из природных ресурсов полезных свойств, в том числе и путем их потребления. Это понимание в гражданско-правовом аспекте, а в соответствии со ст. 1 Закона о животном мире использование объектов животного мира (в Законе используются термины «пользование» и «использование» объектов животного мира, причем первое понятие раскрывается через второе) означает изучение, добычу объектов животного мира или получение иными способами пользы от указанных объектов для удовлетворения материальных или духовных потребностей человека с изъятием их из среды обитания или без такового. Некоторые ученые считают, что «государство в качестве собственника устанавливает правила добычи и использования природных богатств» [3, с. 3].

В гражданско-правовом аспекте правомочие распоряжения выражается в возможности определять юридическую судьбу своего имущества. В юридической литературе по данному вопросу не сложилось единого понимания распоряжения животным миром. Так, существует мнение, что «природные объекты (куда входит и животный мир), принадлежащие государству, изъяты из гражданского оборота, к ним неприменимо общепринятое цивилистическое понятие права распоряжения, т. е. как права определять юридическую судьбу имущества (отчуждать, уничтожать и т. п.)» [15, c. 73]. Высказывается мнение, что пользование дикими зверями и птицами осуществляется посредством деятельности органов власти и управления, в таком случае право распоряжения и право пользования нельзя разграничить [5, с. 127—128].

Итак, точка зрения о возможности осуществления правомочия распоряжения в отношении животного мира неубедительна. Как уже подчеркивалось, законодательство, регулирующее пользование объектами животного мира, отнесенными к объектам охоты, использует наряду с административно-правовыми гражданско-правовые средства регулирования отношений. Но ведь если анализировать законодательство о пользовании объектами животного мира, не отнесенными к объектам охоты, отсутствуют гражданско-правовые (договор, конкурс, сервитут) средства регулирования отношений. Передавая в пользование определенные виды природных ресурсов (в том числе и животный мир), государство не переуступает само право пользования этими объектами как элемент права собственности на них. Оно уполномочивает пользователей на совершение лишь таких действий, которые обусловлены целевым хозяйственным назначением объекта и не ведут к ухудшению состояния природного объекта [12, с. 80—81]. Это касается и правомочия распоряжения.

Бесспорно, определение порядка пользования и надзора за соблюдением установленных правил добычи и использования животных, создание условий для наиболее эффективного развития животного мира, выдача разрешений на завладение животными регулируются административным правом, что не связано с реализацией правомочия распоряжения в гражданско-правовом смысле. С.С. Алексеев не без достаточных оснований заметил, что «государственная власть и власть собственника — разные, отличные друг от друга власти» [1, с. 27]. Государство осуществляет охрану и организует рациональное использование животного мира не в силу наличия у него права собственности, а по причине выражения им общественных интересов [11, c. 42].

Таким образом, использование правовой конструкции права государственной собственности на животных, находящихся в состоянии естественной свободы, необходимо рассматривать как несовершенство законодательства, отступление от модели права собственности. При разработке нового положения об этом следует исходить из ст. 9 Конституции РФ о том, что природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующих территориях, и могут находиться в частной, государственной и иных формах собственности.

Список литературы

1. Алексеев С.С. Собственность — право — социализм: полемические заметки. М., 1989. С. 27.

2. Бугаев Д.В. Гражданско-правовое регулирование использования объектов животного мира, отнесенных к объектам охоты: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2006. С. 8, 9.

3. Гражданское право: учеб. для вузов / отв. ред. П.Е. Орловский, С.М. Корнеев. М., 1969. Т. 1. С. 3.

4. Гражданское право. Часть первая: учеб. для вузов / под общ. ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. М., 1997. С. 145.

5. Корнеев С.М. Право государственной социалистической собственности в СССР. М., 1964. С. 127—128.

6. Майборода В.А. Институт перераспределения земель публичной собственности в земельном праве // Российская юстиция. 2015. № 1. С. 10.

7. Малая Т.Н. К вопросу о формах реализации права собственности на природные ресурсы // Экологическое право. 2003. № 6. С. 22.

8. Малая Т.Н. Право собственности на животный мир: дис. … канд. юрид. наук. М., 1996. С. 79.

9. Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М., 1999. С. 333.

10. Определение Верховного Суда РФ от 10.08.2005 № 64-Г05-6 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

11. Павлов П. Особенности права собственности на животный мир // Российская юстиция. 1998.

№ 4. С. 40, 42.

12. Петров В.В. Правовая охрана природы в СССР. М.: Юридическая литература, 1984. С. 29, 33, 80—81, 88.

13. Плохова В.А. Особенности природных объектов и их отражение в правовом регулировании // Российская юстиция. 2002. № 6. С. 29.

14. Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. М.: Статут, 2002. С. 470.

15. Природоресурсовое право и правовая охрана окружающей среды: учеб. / под ред. В.В. Петрова. М., 1988. С. 73.

16. Свод законов РСФСР. 1988. Т. 4. С. 389.

17. Собрание законодательства РФ. 1995. № 17. Ст. 1462.

18. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. 9-е изд. М.: Издание Бр. Башмановых, 1911. С. 155—156.

19. Экологическое право: учеб. для вузов / под ред. С.А. Боголюбова. М., 2006. С. 418.