О совершенствовании практики применения составов преступлений о проституции

УДК 343.59
 
И.С. АЛИХАДЖИЕВА,
кандидат юридических наук,  доцент кафедры административного права  и государственного строительства факультета политико-правового управления Поволжской академии государственной службы им. П.А. Столыпина
 
Статья посвящена исследованию судебной практики по статьям 240, 241 Уголовного кодекса РФ. В работе приводятся примеры уголовных дел по преступлениям указанной категории, которым дается противоречивая уголовно-правовая оценка в отношении сходных обстоятельств содеянного. За рамками уголовной ответственности остаются факты содействия вовлечению в занятие проституцией, различное толкование правоприменителем одних и тех же действий, направленных на организацию занятия проституцией, когда при сходных обстоятельствах правоприменитель усматривает  в совершенном деянии признаки состава преступления либо, напротив, квалифицирует его как непреступное. Особое внимание в работе уделено такому оперативному мероприятию, как проверочная закупка коммерческих сексуальных услуг, а также особому порядку рассмотрения дел о вовлечении в занятие проституцией и об организации занятия проституцией.
 
Article it is devoted judiciary practice research under articles 240, 241 Criminal codex of the Russian Federation. In work examples of criminal cases on crimes of the specified category to which the inconsistent criminally-legal estimation concerning similar circumstances of a criminal conduct is given are resulted. Behind criminal liability frameworks there are facts of assistance to involving in employment by prostitution, various interpretation the same actions directed on the organisation of employment by prostitution when under similar circumstances pravoprimenitel’ sees in the committed act signs of structure of a crime, or, on the contrary, qualifies it as not criminal. The special attention in work is given such operative action, as verifying purchase of commercial sexual services, and also to a special order of disposal of legal proceeding about involving in employment by prostitution and the organisation of employment by prostitution.
 
Анализ следственной и судебной практики по статьям 240 и 241 УК РФ за последние пять лет показывает, что отсутствие единой правовой позиции правоприменительных органов в отношении квалификации данного вида преступлений усложняет задачу судов по вынесению законных и обоснованных приговоров. В субъектах Российской Федерации судебная практика по названным статьям изобилует многочисленными ошибками в квалификации составов преступлений и демонстрирует различные подходы правоприменителей к уголовно-правовой оценке содеянного.
1. Материалы уголовных дел об организации занятия проституцией подтверждают тенденцию непривлечения органами предварительного расследования к уголовной ответственности выявленных ими лиц, задействованных в криминальном секс-бизнесе. Так, из показаний свидетеля А., данных ею в рамках уголовного дела, рассмотренного Канашским районным судом Чувашской Республики по обвинению Ш. и П., следует, что «однажды Ш. предложил ей оказать сексуальные услуги мужчинам, но она отказалась. Тогда же ей было предложено помогать П.; сказали, что она станет ее заместителем, то есть в отсутствие П. будет принимать заказы и получать деньги от клиентов. А. согласилась, так как клиентов не надо было обслуживать». Как следует из показаний потерпевших по делу, во время отсутствия в городе Ш. и П. (когда они надолго уезжали на отдых) обязанности по организации занятия проституцией исполняла А. В судебном заседании государственный обвинитель просил исключить из обвинения подсудимых факт вовлечения в занятие проституцией А., поскольку «данный факт не нашел своего подтверждения в судебном заседании», указав, что «А. предварительно была приглашена П. для помощи по организации оказания сексуальных услуг девушками, А. неоднократно замещала П. в ее отсутствие, принимала заказы и деньги от клиентов» (выделено мною. — И.А.)[1]. Вопреки тому что гособвинитель мотивировал отсутствие состава преступления по вовлечению в занятие проституцией фактическим совершением А. действий по соучастию в организации занятия проституцией, к уголовной ответственности А. не была привлечена.
Результаты исследования сложившейся судебной практики показывают, что субъектный состав задействованных в вовлечении или в организации занятия проституцией лиц, как правило, включает в себя организаторов, руководителей, сутенеров, водителей, диспетчеров, администраторов. Круг преступников, причастных к организации секс-досуга, необходимо, на наш взгляд, расширить за счет лиц, усилиями которых обеспечивается дальнейшая нелегальная деятельность, способствование занятиям проституцией третьими лицами. К числу таковых следует отнести всех участников данного бизнеса независимо от их функциональных обязанностей и выполняемых ролевых функций при условии очевидности обеспечения их совместными усилиями занятия проституцией третьими лицами (рекламодатели; повара; работники сферы бытовых услуг, обеспечивающие внешнюю привлекательность лиц, оказывающих платные интим-услуги; обслуживающий персонал, убирающий помещения, предназначенные для занятия проституцией; сотрудники, которые занимаются стиркой постельных принадлежностей; сотрудники гостиниц, получающие вознаграждение за факт сокрытия использования номеров в целях занятия проституцией; швейцары и пр.). Из материалов уголовных дел следует, что действия названных лиц квалифицируются в настоящее время правоприменителем как деяния непреступного характера, несмотря на то что источником их дохода является деятельность, непосредственно связанная с проституцией. Установление прямой связи между получением любой прибыли от деятельности, так или иначе связанной с проституцией других лиц, должно повлечь за собой уголовную ответственность.
Лица, содействующие проституции, зачастую остаются вне поля зрения правоохранительных органов, поскольку в данной преступной среде весьма широк круг привлекаемых лиц, а члены преступной организации и лица, занимающиеся проституцией, прекратившие по разным причинам этот криминальный промысел, быстро заменяются новыми, что затрудняет сбор оперативной информации. Не последнюю роль в уходе виновных лиц от уголовного преследования играет низкое качество проведенного предварительного расследования, отнесенного по УПК РФ к компетенции лиц, производящих дознание, что говорит о недооценке законодателем опасности для общества исследуемых деяний. Установлению и выявлению лиц, организовавших досуговый бизнес, препятствуют также ограничения на проведение следственных действий, поскольку не все оперативно-розыскные мероприятия дозволительны по преступлениям средней тяжести. Негативным фактором в деле раскрываемости и установления преступных элементов послужило традиционное отнесение организации занятия проституцией законодателем, а за ним и правоприменителем к непрофессиональной, бытовой преступности и формированию соответствующих этому подходов к оценке степени общественной опасности таких преступлений (отсутствие в ст. 241 УК РФ любых форм соучастия).
2. Органы предварительного расследования принимают противоречивые решения в отношении лиц, проходящих по одному делу, и лиц, совершивших тождественные деяния. На-
пример, в 2007 году за вовлечение в занятие проституцией и организацию занятия проституцией Засвияжским районным судом  г. Ульяновска были осуждены К-ц и С. Б-ва. В доказательство отсутствия в своем деянии состава преступления, предусмотренного ст. 241 УК РФ, К-ц ссылался на совершение Б., К. и Н. аналогичных действий, образующих деяния, направленные на организацию занятия проституцией, но проходивших по делу в качестве свидетелей. В приговоре суда, опровергающего доводы защиты об отсутствии в деянии К-ца состава преступления, говорится: «По мнению суда, факт того, что аналогичные действия, а именно развоз девушек по саунам и сбор денег с клиентов, совершали также проходящие свидетелями по делу Б., К. и Н., не могут свидетельствовать об отсутствии в действиях К-ца состава преступления или о недоказанности его причастности, поскольку в соответствии со ст. 252 УПК РФ суд рассматривает уголовное дело только в отношении обвиняемых и лишь по предъявленному им обвинению». При этом Б., К. и Н., работавшие в фирме досуга в качестве водителей с декабря 2006 года вплоть до задержания К-ца и С. Б-вой, не только доставляли девушек, оказывающих интимные услуги, к клиентам, но и получали денежные средства от клиентов, выполняли функции охранников, что образует признаки организации занятия проституцией[2].
Количественные статистические показатели зарегистрированных по статьям 240 и 241 УК РФ преступлений и лиц, их совершивших, не отражают в полной мере, на наш взгляд, действительного положения дел, поскольку в процессе исследования нами были выявлены факты массового непривлечения к уголовной ответственности лиц, фактически вовлекавших в занятие проституцией либо содействующих организации занятия проституцией. Судебная практика по данной категории дел настолько противоречива, что деяния с идентичными обстоятельствами совершения преступления, но с разными фигурантами правоприменитель в одних случаях без каких-либо объективных оснований относит к уголовно наказуемым, а в других признает непреступными. Оценка всех обстоятельств совершения рассматриваемых преступлений и назначение наказания за них отдаются на усмотрение правоприменителя. Каждый изученный нами приговор свидетельствует о высокой погрешности решений при юридической оценке содеянного, что позволило избежать уголовного преследования лицам, пребывающим в преступной среде, связанной с обслуживанием в рассматриваемой сфере деятельности третьих лиц. В среднем число лиц, организационно, технически и функционально обслуживавших занятие проституцией в целях материальной выгоды, извлечения доходов, попавших в поле зрения правоохранительных органов, однако не ставших субъектами преступлений, по нашим подсчетам по каждому уголовному делу составляет от одного до трех человек.
 3. В изученной судебно-следственной практике не получили уголовно-правовой оценки случаи рекрутирования пополнения для занятия проституцией лицами, уже занимающимися проституцией. Обновление состава лиц, оказывающих интимные услуги, диктуется разными причинами, среди которых выход секс-работников из данной сферы, утрата внешней привлекательности, профессиональная, личностная деградация, криминальные акты насилия в отношении данной категории лиц. Как показал криминологический анализ социально-демографических данных лиц, привлеченных к уголовной ответственности за вовлечение в занятие проституцией, несмотря на активное участие и иное содействие проститутками процессу включения потерпевших в сферу коммерческого секса, ни один работник интим-досуга не был осужден по ст. 240 УК РФ, что подтверждает тенденцию исключения проституток, занимавшихся рекрутированием работников для оказания интимных услуг, из сферы уголовной ответственности в связи с неправильным применением норм уголовного закона. В этой связи Е.В. Шибанова предлагает признать вовлечение в занятие проституцией, совершенное лицами, уже занимающимися проституцией, квалифицирующим обстоятельством[3].
4. Судебная практика демонстрирует противоречивую уголовно-правовую оценку квалифицирующего обстоятельства, изложенного в п. «а» ч. 2 ст. 241 УК РФ, — «лицом с использованием своего служебного положения». Причина разнородных квалификационных решений правоприменительной практики состоит в том, что четких критериев, определяющих понятие «использование служебного положения», до сих пор не выработано ни в теории уголовного права2[4], ни в постановлениях Пленума ВС РФ. А.В. Шнитенков предлагает предусмотреть в УК РФ ответственность за использование своих служебных полномочий, а не положения, поскольку последнее понятие не имеет четкого содержания, а потому неоднозначно трактуется в юридической литературе и судебной практике[5]. Н.А. Егорова относит все преступления, совершаемые с использованием служебного положения, к управленческим преступлениям, если виновный наделен властными полномочиями и использует их (либо не реализует их должным образом) при совершении преступления, а субъектов, выполняющих управленческие функции, — к специальным[6]. Л.Ю. Егорова полагает, что субъектами данного квалифицирующего признака могут быть как лица, указанные в примечаниях к статьям 201 и 285 УК РФ, так и не являющиеся таковыми, но занимающие соответствующее служебное положение[7].
В процессе квалификации организации занятия проституцией по признаку использования служебного положения правоприменитель по аналогичным деяниям принимает противоположные решения об оценке содеянного, поскольку такие признаки трактуются им по-разному. Так, М., работая в должности рабочей по обслуживанию бани, расположенной в пос. Первая Падь Корсаковского района и принадлежащей ООО «Сахалин-Курилы», имея список лиц, оказывающих услуги сексуального характера, организовала в помещении бани занятия проституцией другими лицами из корыстной заинтересованности, систематически в период с начала октября 2006 года по 24 ноября 2006 г. привлекая для своих целей заведомо несовершеннолетних. Так, 24 ноября 2006 г. М. предоставила помещение бани Б., Бр. и Л. для оказания интимных услуг, заведомо зная, что Л. несовершеннолетняя. М. по телефону сообщила Л., что 24 ноября 2006 г. в 21 час в баню прибудут трое молодых людей, которым нужно предоставить услуги сексуального характера. Л., Бр. и Б. прибыли в баню, где под видом клиентов находились три сотрудника УБОП УВД Сахалинской области, проводившие проверку. Девушки, прибывшие в баню, заявили, что за  услуги сексуального характера требуют плату: за 1 час — 2 тыс. руб., а всего 6 тыс. руб.
Корсаковский городской суд расценил действия М. как деяния, направленные на организацию занятия проституцией другими лицами, а равно содержание притонов для занятия проституцией или систематическое предоставление помещений для занятия проституцией с одним квалифицирующим обстоятельством — использованием для занятия проституцией несовершеннолетних[8]. За совершение аналогичных действий рабочая той же бани Ф. была осуждена Корсаковским горсудом по ст. 241 УК РФ по признаку использования служебного положения[9].
Анализируя вступившие в законную силу приговоры, следует, на наш взгляд, обратить внимание не только на спорные, взаимоисключающие квалификационные решения, принимаемые в процессе правоприменительной деятельности, но и на отсутствие каких-либо оснований для вывода о наличии в действиях подсудимых составов преступлений. Судебные приговоры нередко базируются на предположениях, не основанных на достоверных доказательствах, которые согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ не могут быть положены в основу обвинительного приговора.
Так, при оценке доказательств деяний, инкриминируемых М., в приведенном выше примере вызывает сомнение законность судебного приговора, поскольку достоверно установлен только один случай передачи ею информации о поступившем заказе на оказание интимных услуг, которого явно недостаточно для вывода о том, что М. является организатором занятия проституцией. Бездоказательно и то, что М. организовано занятие проституцией с участием заведомо несовершеннолетних, поскольку зафиксирован единичный факт попытки предоставления платных сексуальных услуг несовершеннолетней Л., не состоявшей в ОВД на учете как лицо, занимающееся проституцией, и не привлекавшейся ранее к административной ответственности по ст. 6.11 КоАП РФ «Занятие проституцией». В данном случае лица, в том числе несовершеннолетние, не оказали интимных услуг, поэтому нельзя говорить о систематическом занятии ими проституцией: ведь даже разовое вступление в оплаченный интимный контакт не подпадает под понятие проституции.
В деле отсутствуют неопровержимые доказательства оплаты проститутками услуги М. по их вызову. В протоколе проверки указаны обстоятельства получения Бр. (проституткой) денежных средств в сумме 6 тыс. руб., изъятых у нее при личном досмотре. Оплата стоимости услуг была произведена предварительно за трех девушек, что документально отражено сотрудниками милиции в протоколе. Об условиях оказания платных интимных услуг, о стоимости услуг клиент договорился с прибывшими девушками лично, а М. в переговорах участия не принимала[10].
5. Рейдовые акции по выявлению организующих интимный досуг лиц по способу своего проведения походят на провокацию подозреваемых лиц, подталкивание их к преступным действиям. Процесс сбора доказательств должен происходить в полном соответствии с международными и региональными стандартами в области прав человека, с соблюдением уголовно-процессуального законодательства, исключающего применение нелегитимных способов и методов получения доказательств противоправной деятельности, элементов провокации при реализации оперативно-розыскных мероприятий[11]. Нельзя вменять в вину совершение преступных деяний на основе доказательств, полученных путем провокационных действий со стороны сотрудников оперативных служб. Устранение нелегального досугового бизнеса любой ценой, в том числе путем применения нелегитимных средств и методов, чревато нарушением принципов уголовного и уголовно-процессуального судопроизводства и ведет к увеличению показателей латентности данных деяний ввиду выявления лиц, составляющих низовое звено преступного бизнеса.
6. Проверочная закупка может быть избрана как способ получения доказательств не ко всем деяниям, перечисленным в ст. 241 УК РФ. Она не применима, если речь идет о систематическом предоставлении помещений для занятия проституцией, поскольку при проведении одной проверки невозможно добыть юридическое подтверждение системы преступных деяний, предполагающей серийный характер предоставления помещений и требующей серийного производства проверочных закупок. Вызывает определенный нравственный протест и участие в ходе подобных проверок сотрудников и нештатных агентурных работников оперативных ведомств в качестве клиентов в целях обнаружения лиц, организующих занятия проституцией, для документального подтверждения данного факта.
Так, из приговора Ейского городского суда Краснодарского края следует, что Г., работающая администратором сауны «Эдельвейс», договорилась с проституткой Я. о подыскании клиентов и о предоставлении сауны для занятия проституцией. 19 декабря 2006 г. к администратору сауны Г. обратились сотрудники милиции И. и С., которые заплатили 600 руб. за услуги сауны, а затем попросили предоставить им проституток для оказания интимных услуг. Г. вызвала проституток Я. и М., которые после получения вознаграждения в размере 2 тыс. руб. от И. и С. оказали последним в сауне «Эдельвейс» интимные услуги. При выходе из сауны Я. и М. отдали Г. вознаграждение в размере 300 руб. каждая за подыскание клиентов и предоставление сауны для занятия проституцией[12].
Сложившаяся оперативно-розыскная практика требует усовершенствования способов установления доказательств виновности лиц в организации занятия проституцией, поскольку  приемлемость подобных способов установления доказательств сомнительна; такие способы с точки зрения морали не соответствуют высокому статусу сотрудника правоохранительной системы.
7. Уголовные дела анализируемого вида рассматриваются преимущественно в особом порядке судебного разбирательства. Процент уголовных дел, рассмотренных в порядке такого производства, достаточно высок и составил в нашем исследовании 30% от изученных приговоров. Особый порядок судебного разбирательства по делам об организации занятия проституцией рассматривается нами не иначе как способ утверждения вынесенных неправосудных решений с соблюдением установленной юридической процедуры, «законного» сокрытия так называемого судебного брака, поскольку приговоры при согласии государственного обвинителя и подсудимого, как правило, не пересматриваются на предмет законности в порядке кассационного или надзорного производства. Рассмотрение дел о проституции в особом порядке судебного разбирательства при отсутствии исследования собранных доказательств непосредственно в судебном заседании списывает очевидные «ляпы» проверок, проведенных с явным нарушением процессуального порядка, и ставит под сомнение юридическую силу доказательств, добытых путем проведения закупки. Подтверждением этого тезиса служит то обстоятельство, что вызвавшие наибольшее нарекание у исследователей решения по квалификации преступлений были отражены в приговорах, постановленных по итогам особого порядка судопроизводства.
Таким образом, следственной и судебной практикой не выработан единый подход к применению составов преступлений о вовлечении в занятие проституцией и организации занятия проституцией, не разработаны их квалифицирующие признаки, что свидетельствует о нестабильности правоприменения.
 
Библиография
1 Архив Канашского районного суда Чувашской Республики за 2005 год. 
2  Архив Засвияжского районного суда г. Ульяновска за 2007 год.
3 См.: Шибанова Е.В. Выявление и расследование преступлений, связанных с проституцией: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Саратов, 2005. С. 19.
4  См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации // Отв.  ред. В.М. Лебедев. — М., 2007.
5  См.: Шнитенков А.В. Использование служебного положения как квалифицирующий признак преступлений // Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовно-исполнительные аспекты. Материалы III Российского конгресса уголовного права (29—30 мая 2008 г.). — М., 2008. С. 332.
6  См.: Егорова Н.А. Управленческие преступления: понятие и система // Уголовное право. 2006. № 2. С. 27.
7  См.: Егорова Л.Ю. Торговля несовершеннолетними: проблемы квалификации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 2007. С. 25.
8  Архив Корсаковского городского суда Сахалинской области за 2007 год.
9 Там же.
10  См.: Воронин В. Ответственность за проституцию // Уголовное право. 2006. № 3. С. 17.
11  См.: Гаврилов Б.Я., Боженок С. К вопросу о провокации преступлений (с учетом решений Европейского суда по правам человека) // Российская юстиция. 2006. № 5. С. 44—50.
12  Архив Ейского городского суда Краснодарского края за 2007 год.