О современных исследованиях проблем регулирования ответственности за преступления по степени их завершенности

М.П. РЕДИН,
кандидат юридических наук, член адвокатской палаты Тамбовской области, почетный адвокат России
 
Не познается часть без познания целого, поскольку часть измеряется целым.
теолог, философ и ученый Николай Кузанский
 
Три стадии признания научной истины: первая — «это абсурд», вторая — «в этом что-то есть», третья — «это общеизвестно».
 Эрнест Резерфорд 
 
В  первом номере Российского ежегодника уголовного права за 2006 год опубликован пространный обзор заведующего лабораторией проблем уголовной политики ЛГУ им. А.С. Пушкина, доктора юридических наук, профессора С.Ф. Милюкова и старшего преподавателя кафедры уголовного права Северо-Западной академии государственной службы Т.Н. Дроновой «Современные проблемы регулирования ответственности за неоконченное преступление и нормативных условий добровольного отказа от него». 
 
Этот обзор и послужил поводом для написания данной статьи: в интересах науки нельзя было не отреагировать. Руководствуясь латинским изречением: «Множественность ошибающихся не изменяет ошибки», — попытаемся изложить нашу точку зрения по вопросу, затронутому указанными авторами.
Общие замечания. В обзоре «подвергнуты анализу» монографические работы автора этих строк[1], А.И. Ситниковой[2], С.В. Чернокозинской[3], а также подходы к данной проблематике авторского коллектива пятого тома «Энциклопедии уголовного права» (далее — ЭУП) (М.В. Гринь, В.Д. Иванов, А.А. Клюев)[4] и Б.В. Волженкина[5]. Жаль, что в нем не нашлось места анализу серьезной монографии А.П. Козлова[6], ставшей, по нашему мнению, поворотной вехой в исследовании рассматриваемой тематики. Действительно, в течение почти полувека (после выхода в 1955 году известной монографии Н.Д. Дурманова[7] до опубликования в 2002 году работы А.П. Козлова)[8] неоконченное преступление, вопреки диалектическому единству стадий осуществления преступного намерения, исследовалось в отрыве от оконченного. Несколькими годами ранее по этой тематике вышли еще два сочинения А.П. Козлова[9], а также две работы автора этих строк[10]. В корне неверному подходу к исследуемой проблематике, казалось бы, должен быть положен конец. Однако до сих пор, как мы попытаемся показать в этом отклике на обзор, опубликованный в Российском ежегоднике уголовного права, неоконченное преступление исследуется многими учеными не в контексте с познанием оконченного преступления. Об основоположниках учения о стадиях осуществления преступного намерения последующие исследователи попросту умалчивают а о разработанных ими новых научных положениях, выводах, результатах чаще всего вообще не упоминают либо отвергают их без обоснованной научной аргументации.
Из названия обзора видно, что авторы сужают его тематику: рассмотрение проблем регулирования ответственности за преступления по степени их завершенности сводят к проблеме регулирования ответственности за неоконченное преступление.
Однако приготовление к преступлению, покушение на преступление, оконченное преступление представляют собой систему преступлений по степени их завершенности[11]. А любой системе, не исключая, естественно, и правовую, свойственны устоявшиеся фундаментальные и вместе с тем универсальные признаки и характеристики[12]. К числу таковых относится, в частности, наличие у правовых, так же как и у любых иных систем, комплекса взаимосвязанных и взаимодействующих между собой элементов[13]. При этом каждый элемент находится в тесной связи и взаимодействии как со всеми другими элементами, так и с формируемой ими системой в целом[14]. В правовой, равно как и в любой иной системе, резонно отмечается в научной литературе, нет и не может быть элементов, не взаимосвязанных между собой и бездействующих. «Мертвый» или «выпадающий» из системы элемент, как правило, “останавливает” всю систему; в результате она, сохраняя простую целостность, лишается качества системности[15] и снижает или полностью утрачивает свою эффективность[16].
Поэтому вряд ли можно согласиться и с утверждением авторов обзора о том, что «положения о незавершенной преступной деятельности являются неотъемлемой составляющей учения об уголовной ответственности и наказуемости преступных деяний» (с. 752). Следует говорить о том, что такой составляющей являются положения о стадиях осуществления преступного намерения и об ответственности за преступления по степени их завершенности.
В полном объеме нельзя признать также соответствующими действительному положению вещей утверждения авторов о том, что «монографии М.П. Редина и А.И. Ситниковой посвящены комплексному и системному исследованию неоконченной преступной деятельности. С.В. Чернокозинская уделила внимание наиболее сложной стадии преступления — приготовлению к нему. Ученым удалось обеспечить должную научную новизну результатов своего труда, поскольку каждый из них по-новому подошел к решению проблем исследуемого института. Так, М.П. Редин в своей монографии разработал новый подход к приготовлению, покушению и оконченному преступлению: вместо традиционной концепции стадий совершения преступления он предлагает теорию видов преступлений по степени их завершенности. А.И. Ситниковой выдвинута оригинальная концепция неоконченных внестадийных деликтов. <…> С.В. Чернокозинской, на основе исследования содержания правовых актов отечественного и зарубежного законодательства XX—XXI вв., обоснован самостоятельный концептуальный подход к учению о приготовлении к преступлению. <…> Автор (главы классического учебника по уголовному праву — Б.В. Волженкин. — М.Р.) не просто весьма подробно, систематически и доступно излагает учебный материал, но освещает дискуссионные вопросы института неоконченного преступления, возникающие в науке уголовного права и правоприменительной практике. Достойным вкладом в развитие уголовно-правовой теории стали и работы М.В. Гриня, В.Д. Иванова, А.А. Клюева, включенные в пятый том “Энциклопедии уголовного права”» (с. 753).
Во-первых, монография М.П. Редина посвящена исследованию преступлений по степени их завершенности, а монография А.И. Ситниковой вовсе не является комплексным и системным исследованием неоконченной преступной деятельности[17].
Во-вторых, приготовление к преступлению — это не стадия преступления, а вид неоконченного преступления, образующийся по не зависящим от лица обстоятельствам на первой стадии осуществления преступного намерения (стадия подготовки преступления).
В-третьих, вряд ли приготовление к преступлению является наиболее сложным видом неоконченного преступления. Таковым, бесспорно, следует признать покушение на преступление.
В-четвертых, в действительности в основе монографии М.П. Редина лежит оригинальный подход автора: от концепции стадий совершения преступления к концепции видов преступлений по степени их завершенности, образующихся на стадиях осуществления преступного намерения (подготовки и исполнения). Автором разработаны основные положения учения о стадиях осуществления преступного намерения, на основе которых и была предложена концепция совершенствования УК РФ в части ответственности за преступления по степени их завершенности.
 В-пятых, в чем же заключается «выдвинутая А.И. Ситниковой оригинальная концепция неоконченных внестадийных деликтов»? Неоконченные уголовно-правовые деликты не могут быть внестадийными, что достаточно аргументированно доказано, на наш взгляд, в частности, и в монографии М.П. Редина[18]. Сама же концепция видов преступлений по степени их завершенности, «выдвинутая» А.И. Ситниковой под другим названием, предложена нами еще в 1997 году[19]. Кстати, и сами авторы обзора вынуждены были прийти к обоснованному выводу о том, что «в основе позиции А.И. Ситниковой все же лежит идея о необходимости различения стадий развития преступной деятельности и видов неоконченного преступления, которая ранее высказывалась Ф.Н. Кузнецовой, В.Н. Кудрявцевым, А.П. Козловым и другими учеными, с оговоркой об отсутствии уголовно-правового значения выделения таких этапов» (с. 757).
В-шестых, основываясь только на исследовании содержания правовых актов отечественного и зарубежного законодательства XX—XXI вв., С.В. Чернокозинская попросту не могла обосновать самостоятельный концептуальный подход к учению о приготовлении к преступлению. Это утверждение обусловлено, на наш взгляд, игнорированием С.В. Чернокозинской учения о стадиях осуществления преступного намерения (коего до конца XX века вообще не существовало) и познанием ею приготовления к преступлению не в контексте с познанием оконченного преступления. К слову, в материалах II Российского конгресса уголовного права опубликована статья С.В. Чернокозинской «Эволюция становления понятия стадий совершения преступления», где, в частности, автор утверждает, что «на сегодняшний день полемика по вопросу стадий совершения преступления не окончена, но теперь она приобретает другие особенности…»[20], «М.П. Редин считает, что традиционный подход к приготовлению, покушению и оконченному преступлению как к стадиям совершения преступления противоречит действующему законодательству и разграничивает преступления по степени их завершенности»[21], «на наш взгляд, представляется необоснованным отказ от выделения стадий совершения преступления»[22]. Далее С.В. Чернокозинская приходит к следующему, по нашему мнению, во многих отношениях парадоксальному заключению: «Нам представляется логичным выделение следующих стадий: умысел, приготовление, покушение и оконченное преступление. Отнесение умысла к стадиям совершения преступления мы можем аргументировать следующим образом. Лицо, прежде чем действовать физически, действует умственно, т. е. обдумывает и формирует свой замысел, принимает решение и взвешивает детали»[23].
Полагаем, однако, что в своих многочисленных публикациях за двадцатилетний период нами, бесспорно, доказано следующее. Приготовление, покушение, оконченное преступление — это виды преступлений по степени их завершенности. Подготовка к преступлению, исполнение преступления — это стадии осуществления преступного намерения[24]. Следовательно, приготовление, покушение и оконченное преступление не могут быть стадиями совершения преступления. Умысел (точнее — замысел) также не может быть отнесен к таковым, поскольку не сопряжен с совершением действий, направленных на осуществление преступного намерения.
В-седьмых, представляется весьма спорным утверждение авторов обзора о том, что «достойным вкладом в развитие уголовно-правовой теории стали и работы М.В. Гриня, В.Д. Иванова, А.А. Клюева, включенные в пятый том “Энциклопедии уголовного права”». Предложенные авторами (включая Б.В. Волженкина) решения приняты «вслепую», т. е. не основаны на должной методологической базе, строго не аргументированы и критически не оценены по сравнению с другими известными решениями. Так, Б.В. Волженкин как раз не освещает дискуссионные вопросы института неоконченного преступления, возникающие в науке уголовного права и правоприменительной практике. Кроме того, в обзоре зачастую отсутствуют ссылки на авторов и источники, из которых заимствованы материалы или отдельные результаты. Примеров тому достаточно, и мы их приведем далее. А ведь А.В. Наумов верно утверждает, что «метод науки (исследования) в самом общем значении этого слова есть способ, путь познания и преобразования действительности»[25]. «Выдающийся мыслитель средневековья английский философ Фрэнсис Бэкон (1561—1626) образно сравнивал метод со светильником, освещающим путнику дорогу»[26].
То же самое необходимо сказать и о следующих утверждениях, относящихся, по мнению С.Ф. Милюкова и Т.Н. Дроновой, к достоинствам анализируемых исследований. «Монография М.П. Редина “Преступления по степени их завершенности” состоит из четырех глав (девять параграфов), в которых последовательно излагаются взгляды автора на проблему неоконченной преступной деятельности. Привлекает внимание богатая и разнообразная методологическая и информационная база монографии, а также результаты выборочного изучения, обобщения и анализа значительного количества уголовных дел…» (с. 753). «Ценной является солидная нормативная база и эмпирическая основа исследования (о монографии А.И. Ситниковой «Приготовление к преступлению и покушение на преступление». — М.Р.)» (с. 753—754). «К достоинствам книги А.И. Ситниковой относится анализ исторических тенденций развития норм о неоконченной преступной деятельности, а также изучение генезиса уголовно-правовых доктрин неоконченного преступления и их оценка с современных позиций» (с. 755). «Несомненный плюс работы (монографии С.В. Чернокозинской «Приготовление к преступлению: понятие и основания криминализации, влияние на квалификацию преступления и наказание». — М.Р.) — привлечение и обработка обширной статистической информации и результатов конкретно-социологического исследования...» (с. 754). «С.В. Чернокозинская также проделала большую работу, исследуя историю развития положений о приготовлении к преступлению в российском законодательстве и современном уголовном законодательстве зарубежных государств (с. 756)».
Относительно подобных «достоинств» французский математик и физик Анри Пуанкаре обоснованно сказал: «Наука не сводится к сумме фактов, как здание не сводится к груде камней». Этот же ученый уже давно высказал и другую простую истину: «Науку нужно строить века, и каждый должен принести в ней свой камень, а этот камень часто стоит ему целой жизни».
А теперь перейдем к основным спорным проблемам, анализируемым в научных исследованиях и их обзоре.
Стадии осуществления преступного намерения. О позициях А.И. Ситниковой и С.В. Чернокозинской относительно этой проблемы уже сказано выше.
М.В. Гринь в § 1 своей работы («Понятие оконченного и неоконченного преступления») утверждает, что в УК РФ «законодатель отходит от понятия стадий предварительной преступной деятельности. Глава 6 УК РФ их не предусматривает» (с. 3 т. 5 ЭУП). «Он [законодатель], отказываясь от понятия стадий преступления и вводя в уголовный закон понятие неоконченного преступления, переносит основной акцент на момент окончания преступления» (там же). При этом автор под стадиями совершения преступления понимает приготовление, покушение, оконченное преступление (с. 6 т. 5 ЭУП). М.В. Гринь подытоживает, что «с принятием УК РФ 1996 г. стадии совершения преступления не представляют интереса в уголовно-правовом смысле» (с. 7 т. 5 ЭУП).
А.А. Клюев утверждает, что «необходимо отличать установление решимости совершить преступление, совершение действий (бездействия), создающих условия для совершения преступного поведения, выполнение задуманного лицом действия и достижение желаемого результата» (с. 382—383 т. 5 ЭУП). Ссылаясь на наши публикации 1998 и 1999 годов[27], он пишет: «М.П. Редин выделяет стадии осуществления преступного намерения, отличающиеся от неоконченного преступления, к числу которых он относит два этапа: подготовки к преступлению и совершения преступления» (с. 383 т. 5 ЭУП). Однако далее А.А. Клюев высказывает совершенно противоположное мнение, когда пишет, что «проблема разграничения видов неоконченного преступления (приготовления к преступлению и покушения на преступление) сводится к проблеме разграничения стадий осуществления преступного намерения. Фактически упомянутые авторы (Н.Ф. Кузнецова, М.П. Редин. — М.Р.) в целом приходят к выводу, что содержательная сторона стадий совершения (осуществления) преступления совпадает, а следовательно, зачем изучать явления с одинаковым содержанием — данное обстоятельство будет приводить к трудностям в понимании» (с. 383—384 т. 5 ЭУП).
В итоге А.А. Клюев пришел к выводу: «Стадии совершения преступления не имеют уголовно-правового значения, но их изучение необходимо в криминологическом плане для обеспечения предупреждения совершения преступлений» (с. 402 т. 5 ЭУП).
Такие выводы А.А. Клюева, по нашему мнению, абсурдны, а поэтому не требуют комментариев.
Бесспорно, ключом к научному познанию преступлений, совершаемых с прямым умыслом — при прочих равных условиях, наиболее общественно опасных, является учение о стадиях осуществления преступного намерения[28].
Однако, к сожалению, Б.В. Волженкин, например, утверждает об отнесении к стадиям совершения преступления (по нашей терминологии — стадиям осуществления преступного намерения), наряду со стадией создания условий совершения преступления (по нашей терминологии — стадией умышленного создания условий для исполнения преступления) и стадией исполнения преступления, оконченного преступления (с. 532 учебника[29]). При этом
Б.В. Волженкин не ссылается на действительного автора (Н.Ф. Кузнецову) и источник, откуда заимствованы эти результаты. А в начале § 1 («Стадии совершения преступления. Оконченное и неоконченное преступления») главы 13 учебника указано (опять-таки без ссылки на автора и источник): «Поскольку всякое умышленное преступление в своем развитии проходит несколько этапов (стадий), то для уяснения понятий оконченного и неоконченного преступления целесообразно рассмотреть стадии совершения преступления» (с. 523 учебника).
Мы полагаем, что оконченное преступление не может быть стадией осуществления преступного намерения[30].
В связи с изложенным представляется очевидной необоснованность утверждения Б.В. Волженкина о том, что «учение о стадиях совершения преступления и о видах неоконченных преступлений было основательно разработано представителями классического направления в науке уголовного права (курсив наш. — М.Р.), что нашло отражение и в законодательстве…» (с. 533 учебника). Увы,  к сожалению, такого учения вообще не было.
При этом М.В. Гринь, Б.В. Волженкин не только не анализируют разработанное нами учение о стадиях осуществления преступного намерения и видах преступлений по степени их завершенности, а также концепцию совершенствования законодательства об ответственности за преступления по степени их завершенности[31], но даже не упоминают о них.
В подтверждение нашего вывода справедливости ради можно дополнительно сослаться на мнение А.П. Козлова, отметившего, что «пожалуй, первым, кто дал определение данной стадии (стадии исполнения преступления. — М.Р.), является М.П. Редин…»[32], а также на утверждение В.Б. Малинина: «После ознакомления с фундаментальным исследованием М.П. Редина становится очевидным, что в уголовном праве в целом решена проблема уголовной ответственности за преступления по степени их завершенности, поскольку в ее решение положены разработанные автором на прочной методологической базе основы учения о стадиях осуществления преступного намерения и видах преступлений по степени их завершенности»[33].
 
Библиография
1 Редин М.П. Преступления по степени их завершенности: Моногр. — М., 2006.
2 Ситникова А.И. Приготовление к преступлению и покушение на преступление: Моногр. — М., 2006.
3 Чернокозинская С.В. Приготовление к преступлению: понятие и основания криминализации, влияние на квалификацию преступления и наказание / Под ред. Н.А. Лопашенко. — Тамбов, 2006.
4 Гринь М.В. Понятие оконченного и неоконченного преступления // Энциклопедия уголовного права. Т. 5: Неоконченное преступление. — СПб., 2006. С. 3—91; Иванов В.Д. Приготовление к преступлению // Там же. С. 92—193; Клюев А.А. Добровольный отказ от совершения преступления // Там же. С. 322—454.
5 Волженкин Б.В. Неоконченное преступление // Уголовное право России. Общая часть: Учеб. Гл. 13 / Под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. — СПб., 2006. С. 522—552.
6 Козлов А.П. Учение о стадиях преступления. — СПб., 2002.
7 Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. — М., 1955.
8 Козлов А.П. Указ. раб.
9 Козлов А.П. 1) Стадии неоконченного преступления. Вып. 1. Стадии совершения преступления: Учеб. пособие — Красноярск, 1993; 2) Неоконченное преступление: Учеб. пособие. — Красноярск, 1999.
10 Редин М.П. 1) Понятия оконченного и неоконченного преступлений в уголовном законодательстве Российской Федерации // Правоведение. 1997. № 1. С. 111—121; 2) Осуществление преступного намерения и неоконченное преступление //  Вестник Саратовской государственной академии права. 1998. № 2. С. 37—45.
11 Подробнее см.: Редин М.П. 1) Преступления по степени их завершенности в российском праве (понятие, система преступлений, ответственность, концепция совершенствования законодательства): Дис. … канд. юрид. наук. — Саратов, 2005; 2) Преступления по степени их завершенности: Моногр. — М., 2006.
12 См.: Марченко М.Н. «Система» и системный характер права // Системность в уголовном праве. Материалы II Российского конгресса уголовного права, состоявшегося 31 мая — 1 июня 2007 г. — М., 2007. С. 12.
13 Там же. С. 15.
14 См.: Месарович М. Основания общей теории систем // Общая теория систем. — М., 1996; Могилевский В.Д. Методология систем. — М., 1999; Пирумов В.С. Стратегия выживания социума. Системный подход в исследовании проблем геополитики и безопасности. — М., 2003.
15 См.: Керимов Д.А. Методология права. Предмет, функции, проблемы философии права. — М., 2000. С. 257.
16 См.: Марченко М.Н. Указ. раб. С. 15.
17 Обоснование см.: Редин М.П. Рец. на кн.: Ситникова А.И. Приготовление к преступлению и покушение на преступление: Моногр. — М., 2006 // Современное право. 2006. № 12. С. 111—120.
18 См.: Он же. Преступления по степени их завершенности. С. 12—28.
19 См.: Он же. Понятия оконченного и неоконченного преступлений в уголовном законодательстве Российской Федерации // Правоведение. 1997. № 1. С 111—121.
20 Чернокозинская С.В. Эволюция становления понятия стадий совершения преступления // Системность в уголовном праве. Материалы II Российского конгресса уголовного права, состоявшегося 31 мая — 1 июня 2007 г. — М., 2007. С. 482.
21 Там же. С. 482—483.
22 Там же. С. 483.
23 Там же.
24 О научной новизне исследования М.П. Редина подробно см.: Малинин В.Б. Рец. на кн.: Редин М.П. Преступления по степени их завершенности: Моногр. — М., 2006 // Современное право. 2006. № 11. С. 115—120.
25 Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. — М., 1996. С. 29.
26 Там же.  В своем трактате «Новый органон, или Истинные указания для истолкования природы» Ф. Бэкон  писал, что исследование без истинного метода «есть хождение ощупью, как ходят ночью, трогая все, что попадается навстречу, чтобы выбраться на верную дорогу… Истинный же метод сначала зажигает свет, потом указывает светом дорогу…» (см.: Бэкон Ф. Соч. Т. 2. — М., 1972. С. 46).
27 Редин М.П. 1) Осуществление преступного намерения и неоконченное преступление; 2) Разграничение приготовления к преступлению и покушения на него // Следователь. 1999. № 1. С. 13—15.
28 Подробно см.: Редин М.П. Учение о стадиях осуществления преступного намерения: его сущность, использование в законотворчестве и правоприменении // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса Российской Федерации. — М., 2006. С. 501—506.
29 Уголовное право России. Общая часть: Учеб. Гл. 13 / Под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. — СПб., 2006. С. 522—552.
30 Обоснование нашего утверждения см. в упомянутых выше и других наших многочисленных публикациях.
31 См.: Редин М.П. Концепция совершенствования законодательства об ответственности за преступления по степени их завершенности // Уголовное право. 2005. № 1. С. 64—66.
32 Козлов А.П. Глава III. Классификация преступлений. § 5. Классификация преступлений в зависимости от степени их завершенности // Энциклопедия уголовного права. Т. 3: Понятие преступления. — СПб., 2005. С. 257.
33 Малинин В.Б. Рец. на кн.: Редин М.П. Преступления по степени их завершенности. Моногр. — М., 2006 // Современное право. 2006. № 11. С. 119—120.