О специальном судопроизводстве по защите прав и законных интересов несовершеннолетних

УДК 343.211:347.157.1

Страницы в журнале:  113-118

И.А. СИНИГИБСКИЙ,

 кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой уголовно-правовых дисциплин Кисловодского гуманитарно-технического института, заслуженный юрист России

Отмечаются негативные моменты в практике правоприменения судопроизводства в отношении несовершеннолетних; предлагается создать нормативно-правовую базу, регулирующую вопросы восстановительного судопроизводства в отношении несовершеннолетних.

Ключевые слова: законные интересы, ювенальная юстиция, восстановительное судопроизводство.

About special legal proceedings on protection of the rights and legitimate interests of minors

Sinigibsky I.

Author notes the negative aspects in the practice of enforcement proceedings against minors. It is proposed to establish a legal framework that regulates the restorative justice for juveniles.

Keywords: legitimate interests, juvenile justice, rehabilitation proceedings.

В  наше время остро встал вопрос о реформировании российской системы судопроизводства по делам несовершеннолетних путем создания института ювенального суда широкой юрисдикции. В Государственной думе в 2000 году прошли парламентские слушания по этому вопросу, но к принятию соответствующего законодательного акта они, к сожалению, не привели.

Аргументы противников создания суда широкой юрисдикции в защиту прав несовершеннолетних в основном состоят в следующем:

1) у государства нет средств на реформирование судебной системы и создание специальных судов, рассматривающих уголовные, гражданские и административные дела в отношении несовершеннолетних;

2) несовершеннолетние составляют всего 11—12% от общего числа осужденных в стране;

3) гражданские дела, связанные с защитой прав и законных интересов несовершеннолетних, также не являют собой абсолютное большинство по сравнению с гражданскими делами иных категорий;

4) учитывая, что разбирательство по делам, одной из сторон в которых выступают несовершеннолетние, в специализированных судах будет происходить с соблюдением той же процессуальной процедуры, что и в общих судах, это делает идею создания специализированных судов для рассмотрения указанной категории дел абсолютно неэффективной.

Ссылаясь на незначительное число отменяемых и изменяемых решений судов общей юрисдикции по делам, касающимся прав несовершеннолетних, противники создания в России ювенальной юстиции делают парадоксальный вывод: судьи судов общей юрисдикции обладают достаточным опытом и надлежащей квалификацией для разрешения названных выше дел и обеспечивают высокий уровень защиты законных интересов несовершеннолетних.

Рассмотрим аргументы противников создания в Российской Федерации специализированных судов по делам несовершеннолетних. Известно, что уровень подростковой преступности в определенной мере является показателем благополучия или неблагополучия в обществе. Данные судебной статистики о судимостях несовершеннолетних в нашей стране говорят о крайне тревожном положении: уровень подростковой преступности если и снижается, то незначительно. Так, в 2007 году было осуждено 83,5 тыс. несовершеннолетних (6,3% от общего числа осужденных). Из числа осужденных подростков 47% проживали с одним из родителей, 59% являлись учащимися, 57% совершали преступление в группе. Аналогичная картина имела место в 2006 году[1]. В 2008 году всего было осуждено 73,3 тыс. несовершеннолетних (5,6% от общего числа осужденных), среди которых:

— 41,6% воспитывались в семье с одним родителем;

— 61,5% являлись учащимися;

— 15,7% несовершеннолетних состояли на учете в органах внутренних дел;

— 31,3% были ранее судимы (исключая снятые и погашенные судимости);

— 51,5% нарушали закон, будучи членом группы;

— 21,5% совершали преступления в группе, в том числе с участием взрослых;

— каждый пятый осужденный несовершеннолетний пошел на нарушение закона в состоянии алкогольного опьянения[2].

Следовательно, даже после осуждения и постановки на учет в органы внутренних дел подростками никто по-настоящему не занимался:  31,3% ранее судимых и 15,7% состоявших на учете, т. е. практически каждый второй подросток, вновь нарушил закон.

При таком положении в сфере подростковой преступности говорить об отсутствии денежных средств в государстве по меньшей мере некорректно, поскольку вложение средств в детство, в подрастающее поколение — залог процветания любого государства.

Ссылка на незначительное число осужденных несовершеннолетних в стране несостоятельна уже сама по себе, ибо ущерб для общества в данном случае должен измеряться не арифметикой, а теми опаснейшими последствиями, которые влечет за собой детская преступность. Кроме того, ежегодное осуждение 80—90 тыс. детей считать незначительным нельзя. Если же к приведенным данным присовокупить сотни тысяч прекращенных в отношении подростков уголовных дел, то картина станет еще мрачнее.

Сторонники формирования специализированных судов ставят вопрос о создании в стране параллельной юстиции специализированных судов не вместо судов общей юрисдикции, а наряду с ними. Следовательно, и численность судов (судебных составов) будет зависеть от количества дел, подсудных вновь создаваемым судам.

Этот вопрос, на наш взгляд, не является принципиальным. Нет, думается, никаких оснований ссылаться на неэффективность работы специализированных судов по делам несовершеннолетних с учетом того, что рассмотрение в них дел будет проходить с соблюдением той же процессуальной процедуры, что и в судах общей юрисдикции. Во-первых, такие суды еще не созданы, поэтому говорить об эффективности их работы преждевременно[3]. Во-вторых, процессуальная процедура рассмотрения уголовных и гражданских дел сама по себе не является догмой и может (а точнее, должна быть) трансформирована с учетом прав и законных интересов несовершеннолетних. При этом законодатели обязаны в полной мере учесть рекомендации и нормы международных пактов, касающихся прав ребенка.

В международных стандартах в более или менее явной форме выражена мысль о том, что для соответствия современным требованиям необходима совершенно новая система судопроизводства в отношении несовершеннолетних. В частности, п. 3 ст. 40 Конвенции о правах ребенка от 20 ноября 1989 г. закреплено, что государства-участники стремятся содействовать установлению законов, процедур, органов и учреждений, имеющих непосредственную связь с детьми, которые, как считается, преступили уголовный закон, обвиняются или признаются в его нарушении. В пункте 7.1 Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (приняты резолюцией 40/33 Генеральной ассамблеи ООН от 10 декабря 1985 г.), предусмотрено, что специализация правосудия касательно несовершеннолетних служит решению комплексной задачи достижения социальной справедливости, защиты несовершеннолетних и поддержания порядка в обществе.

В-третьих, противники ювенального судопроизводства весь вопрос сосредоточили на судах как таковых, проявив непонимание (или неполное понимание) существа предлагаемых преобразований. Речь идет не только, а может быть не столько, о создании специализированных судов, сколько о формировании социальных служб, которые помогали бы суду работать с несовершеннолетними правонарушителями (как в процессе расследования, так и после состоявшегося судебного решения), а также с семьями (окружением) неблагополучных детей и детьми, чьи права и законные интересы нарушены или находятся под угрозой нарушения[4].

И наконец, насколько обоснована ссылка на достаточно высокий опыт и надлежащую квалификацию судей судов общей юрисдикции по разрешению ими дел, касающихся прав и законных интересов несовершеннолетних?

Однако это лишь внешняя, видимая сторона проблемы. Изучение практики рассмотрения уголовных дел в отношении несовершеннолетних говорит о другой, сущностной ее стороне.

Рассмотрим социальную характеристику несовершеннолетних, осужденных Кисловодским городским судом в 2005—2007 гг.

Всего было осуждено за указанный период 173 человека, из них:

— не занимались общественно полезной деятельностью (не работали и не учились) — 90;

— являлись учениками средних школ — 45;

— учились в ПТУ, колледжах, техникумах — 25;

— были рабочими и служащими предприятий и организаций города — 13.

Предшествующее совершению преступления поведение:

— ранее были судимы — 28;

— состояли на учете в ОППН за различные правонарушения — 48.

Семейное положение несовершеннолетних осужденных:

— проживали и воспитывались в полной семье (с обоими родителями) — 71;

— в неполной семье (только с матерью) — 86;

— с другими родственниками (бабушкой, братьями, сестрами, опекунами) — 14;

— в детских учреждениях — 2.

Рассмотрев в 2005—2007 гг. 128 уголовных дел на 173 осужденных, Кисловодский городской суд ни разу не применил в отношении подсудимых принудительные меры воспитательного воздействия, предусмотренные ст. 90 УК РФ. А вместе с тем среди разобранных судом дел по более 40 подсудимые совершили преступления, относящиеся к категории небольшой и средней тяжести. Так, приговором Кисловодского городского суда Ставропольского края от 23 сентября 2006 г. осужден по ч. 1 ст. 228 УК РФ М. Хлыстов 1989 года рождения, неработающий, проживающий с родителями, к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год[5]. Хлыстов осужден за то, что 11 июля 2006 г. на территории санатория «Москва» в городе Кисловодске собрал для личного потребления части дикорастущей конопли — наркотическое средство марихуану в невысушенном виде весом 490 граммов, сложил в пакет и хранил данное вещество при себе. При возвращении домой на улице Коллективной Хлыстова задержали работники милиции, наркотическое средство у Хлыстова было обнаружено и изъято. Вину свою подсудимый признал и в содеянном раскаялся. Материалы дела показывают, что Хлыстову на момент совершения преступления исполнилось 16 лет и 3 месяца, наркоманией он не страдает, проживает с родителями в благополучной семье, преступление совершил впервые. Мотивируя вид и размер наказания, суд указал, что учитывает характер и степень общественной опасности преступления, личность подсудимого: Хлыстов ранее не судим, в ОППН на учете не состоит, преступление совершил в несовершеннолетнем возрасте, вину свою признал, по месту жительства характеризуется положительно. После изучения этого дела напрашивается вопрос: а почему суд не применил нормы статьи 90 или 92 УК РФ?

Будучи обеспокоенный состоянием преступности среди несовершеннолетних, ВС РФ в постановлении от 14.02.2000 № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» (далее — Постановление № 7) в п. 13 отметил: «Суды не должны допускать случаев применения уголовного наказания к несовершеннолетним, впервые совершившим преступление, не представляющее большой общественной опасности, если их исправление и перевоспитание может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия, предусмотренных ст. 90 УК РФ»[6].

По данным судебной статистики, из числа осужденных в 2007 году в специальные учебно-воспитательные учреждения было направлено 1189 подростков, в 2008 году — 936; иные меры воспитательного характера были применены в 2007 году к 1214 подросткам, в 2008 — к 1096 несовершеннолетним (1,5—2% от общего числа несовершеннолетних осужденных).

Причины такой непопулярности принудительных мер воспитательного воздействия, на наш взгляд, кроются в хроническом нарушении процессуальных норм, требующих от органов расследования и суда всестороннего и полного установления личности обвиняемого, условий его жизни и воспитания. Ни в одном из изученных нами 128 уголовных дел, рассмотренных Кисловодским городским судом, не было данных, характеризующих родителей или лиц, их заменяющих, на  содержании которых находился несовершеннолетний правонарушитель. Отсутствие такой информации лишает суд возможности применять к подростку воспитательные меры, да и сама постановка вопроса о таком разрешении дела представляется практически невозможной. Этим можно объяснить и широкое распространение такой меры уголовного наказания, как условное лишение свободы, которая составляет около 80% от числа осужденных. Значительное число осужденных к такой мере наказания  повторно совершают преступления и безоговорочно направляются в места заключения.

Известно, что широкое применение условного осуждения к несовершеннолетним нередко воспринимается ими как безнаказанность за свое небезупречное с точки зрения уголовного закона поведение. Например, по данным ФСИН России, условно осужденные несовершеннолетние, состоящие на учете в уголовно-исполнительных инспекциях, в 2 раза чаще совершают преступления, чем взрослые условно осужденные[7].

В качестве одной из мер улучшения работы судей по отправлению правосудия в отношении несовершеннолетних и их профессионального уровня ВС РФ видит специализацию судей. В Постановлении № 7 ВС РФ указал, что «специализация судей по делам несовершеннолетних предусматривает необходимость обеспечения их профессиональной компетентности путем обеспечения и повышения квалификации не только по вопросам права, но и педагогики, социологии, психологии».

Однако механизм выполнения Постановления № 7 в России не сформирован; его необходимо вырабатывать в законодательном порядке, внося соответствующие изменения в законы о судоустройстве в Российской Федерации.

Проблему следует решать более радикально. Вскользь заметив, что в некоторых регионах России созданы ювенальные суды, следует более подробно остановиться на сути ювенального судопроизводства и определенном опыте в этой области, накопленном как за рубежом, так и в нашей стране. Точкой начала собственно истории ювенальной юстиции следует считать создание первого суда для несовершеннолетних в городе Чикаго в июле 1899 года. Опыт чикагского суда нашел распространение не только в США, но и в других странах, в частности в Российской Федерации.

О существе ювенальной юстиции очень точно сказала Л.М. Карнозова: «Суд взял на себя не свойственную ему ранее функцию — педагогическую, воспитательную, ресолизирующую — по отношению как к детям, совершающим уголовно наказуемое деяние, так и к заброшенным и оказавшимся в трудной жизненной ситуации — бродяжкам, сиротам, попрошайкам. Совершение преступления ребенком стало рассматриваться как его беда, а не вина. Взаимодействие нового суда с системой попечительского надзора образовали ту целостность, которая стала структурой и функциональной основой ювенальной юстиции. Общество и государство взяли на себя ответственность за правонарушающее поведение ребенка, поскольку осознали свой долг в обеспечении условий его социализации»[8].

Из этой цитаты следует сделать выводы о существе правосудия для подростков.

Во-первых, ювенальная юстиция строится на принципиальных основах: к суду привлекаются социальные работники, которые неформально (в отличие от сотрудников комиссий по делам несовершеннолетних), заинтересованно изучают условия жизни и занятий подростка, его интересы и окружение: родителей, опекунов, воспитателей, педагогов, а также неформальную группировку, в которую входит несовершеннолетний. Социальный агент выясняет состояние здоровья подростка, а также психологический и моральный облик его воспитателей. Во-вторых, если новеллы последнего времени в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве направлены на определенное смягчение наказания и уголовной ответственности в отношении несовершеннолетних, то ювенальная юстиция переносит акценты с уголовной ответственности и наказания на меры воспитательного характера.

Значительный опыт по внедрению ювенального судопроизводства накоплен в Пермском крае[9]. Суть восстановительного правосудия  председатель Пермского краевого суда В.Н. Вельяминов видит в следующем: «Во-первых, в том, чтобы учесть индивидуальные особенности и причины совершения преступления несовершеннолетним и попытаться повлиять на устранение этих причин»[10]. Во-вторых, усилия участвующих в восстановительном правосудии лиц направлены на то, чтобы добиться от несовершеннолетнего правонарушителя осознания того, что он совершил. И самое главное: несовершеннолетний преступник должен получить помощь — консультативную, психологическую, организационную, финансовую. В Пермском крае была разработана программа «Профилактика безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», один из разделов которой посвящен внедрению элементов ювенальной юстиции на территории Перми и города Лысьва. К сожалению, как часто бывает в нашей действительности, воспитанием вроде бы занимаются много организаций и учреждений, но, как известно, у семи нянек дитя без глаза. «Успех в применении воспитательных мер к несовершеннолетним, — отмечает В.Н. Вельяминов, — лишь в условиях взаимодействия суда и ряда социальных и правоохранительных служб (судебные социальные работники, службы воспитательного надзора, психологические службы и др.). В государстве должна появиться целая система ювенальной юстиции, а не просто отдельно взятые специализированные суды, которые обособленно не решат весь комплекс проблем по вопросам исправления и воспитания несовершеннолетнего правонарушителя»[11]. В этой работе очень важным является согласованность деятельности разных специалистов (помощника судьи, психолога, специалиста по социальной работе). Аналогичный опыт воспитательного правосудия накоплен и в других регионах: в Нижнем Новгороде, Таганроге, Волгограде. Инициатива с мест безусловно подлежит всяческому одобрению и распространению, но это не решает проблему в целом, в масштабах всей страны. Отсутствие нормативно-правовой базы, регулирующей вопросы ювенального судопроизводства, крайне отрицательно сказывается на результатах этой важной работы. Остается только «разбудить» нашу Государственную думу и инициировать принятие соответствующего закона. Однако, пока Президент не возьмет под свой патронаж означенную проблему и не выступит с соответствующей законодательной инициативой, дело с мертвой точки не сдвинется.

Библиография

1 Российская юстиция. 2008. № 8. С. 61.

2 Российская юстиция. 2009. № 7. С. 56.

3 В некоторых регионах России (в Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, Москве, Саратове) в порядке местной инициативы создали ювенальные суды.

4 См.: Ведерникова О. Ювенальная юстиция: исторический опыт и перспективы // Российская юстиция. 2004. № 7. С. 51—52; Она же. Современные тенденции развития ювенальной юстиции за рубежом // Там же. 2005. № 3. С. 43—47.

5 Уголовное дело № 1-660. Архив Кисловодского городского суда за 2006 год.

6 Сборник постановлений пленумов Верховного суда РФ по уголовным делам. — М., 2000. С. 102.

7 См.: Абземилова З.Р., Боровиков В.Б. О применении исправительных работ в отношении несовершеннолетних // Российская юстиция. 2008. № 3. С. 41—42.

8 Цит. по: Вельяминов В.Н. О внедрении элементов ювенальной юстиции в систему правосудия // Там же. № 12. С. 56—60.

9 Там же.

10 Там же. С. 57.

11 Вельяминов В.Н. Указ. раб. С. 57.