Об уголовной ответственности юридических лиц за производство и сбыт фальсифицированных и некачественных товаров

УДК 343.347:347.51
 
Е.Ю. АНТОНОВА,
кандидат юридических наук, доцент, докторант Юридического института Дальневосточного государственного университета
 
В статье говорится о том, что производство и сбыт фальсифицированных и некачественных товаров фактически представляет реальную угрозу национальной безопасности России. Рассмотрев факторы, свидетельствующие об общественной опасности данных деяний, автор приходит к выводу о необходимости установления уголовной ответственности юридических лиц.
Ключевые слова: юридическое лицо; фальсифицированный и некачественный товар; производство и сбыт товаров, не отвечающих требованиям безопасности.
 
In present article is spoken about that production and marketing adulterated and faulty goods practically presents the real threat to national safety to Russia. The having considered factors, being indicative of public danger children data, author comes to conclusion about need of the determination to criminal responsibility of the juridical persons.
Keywords: juridical person, adulterated and faulty goods, production and marketing goods, not meeting the demands safety.
 
Производство и сбыт фальсифицированных и некачественных товаров приобрели в России массовый характер. По некоторым данным, бюджет России ежегодно теряет около миллиарда долларов только на фальсификации товарных знаков, такие же потери несут зарубежные импортеры. Стремительный рост объемов нелегальной фальсифицированной продукции способствует укреплению финансовой базы теневой экономики[1]. При этом если в Евросоюзе удельный вес теневой экономики, по данным Европейской комиссии, в настоящее время колеблется от 7 до 16%, то в России, по некоторым экспертным оценкам, доля теневой экономики составляет 40—50%[2].
В Рекомендациях парламентских слушаний «О законодательных мерах и технических методах противодействия обороту контрафактной, фальсифицированной и некачественной продукции в Российской Федерации» от 14.02.2006 указывалось на то, что доля подделок в России по отдельным товарам значительно выше, чем в других странах: по различным оценкам экспертов, количество подобной продукции в обороте, например, зарубежных стран составляет в среднем 5—10%, в России доля контрафактной и фальсифицированной продукции по разным товарным группам составляет от 35—40 до 90%, ежегодно увеличиваясь на 10—15%[3].
Таким образом, производство и сбыт фальсифицированных и некачественных товаров фактически представляет реальную угрозу национальной безопасности России. Об общественной опасности подобных деяний свидетельствуют следующие факторы.
Во-первых, они посягают на несколько объектов, охраняемых уголовным законом: жизнь и здоровье человека, интеллектуальную собственность, общественные отношения в сфере экономической деятельности, общественную безопасность, экологическую безопасность.
Во-вторых, данные преступления способны причинить существенный вред правоохраняемым интересам. Особую озабоченность вызывает проблема фальсификации лекарственных средств, продовольственных товаров, спиртосодержащей продукции, с чем связаны наиболее тяжкие последствия — причинение вреда здоровью и жизни человека. Так, в начале 2009 г. в результате того, что в упаковках с препаратом для сердечников милдронатом на самом
деле был листенон — лекарство, которое применяется только во время хирургических операций под обязательным контролем анестезиологов, погибли два человека, а у 23 больных после приема лекарства начинались перебои в работе сердца, анафилактический шок и остановка дыхания[4].
Доля фальсифицированных лекарственных препаратов в России — более 20%, доля алкогольных напитков, реализуемых на внутреннем рынке, также приближается к 20%. В сфере производства парфюмерно-косметических товаров, обуви, одежды, предметов бытовой химии, мясных, молочных и рыбных консервов, чая, кофе и кондитерских изделий от 30 до 50% выпускаемой продукции признаются фальсифицированными[5].
От употребления некачественной водки ежегодно погибает 50 тыс. человек. Бракуется более половины проверяемых хлебобулочных изделий: по вине хлебопеков дисбактериозом в России заражены 25% детей и 90% взрослого населения. Китайские товары, забракованные европейцами в Гонконге, беспрепятственно поступают в Россию[6].
В-третьих, производство и сбыт фальсифицированных и некачественных товаров, затрагивая все секторы экономики государства, сокращают темпы ее развития. Например, большое количество нелегальной алкогольной продукции производится на легальных предприятиях, имеющих соответствующие разрешения и лицензии, из неучтенного (и не всегда качественного) сырья. Затем неучтенная алкогольная продукция реализуется наравне с легальной, но уже без уплаты налога на добавленную стоимость, акцизов и иных сборов государству. По данным налоговых органов, производственные мощности большинства предприятий — производителей алкогольной продукции используется на 30%, тем самым создаются возможности для выпуска неучтенной продукции[7].
В-четвертых, фальсификация и производство некачественных товаров зачастую совершаются организованными преступными группировками, в том числе с использованием юридических лиц. К примеру, по данным Министерства здравоохранения и социального развития РФ, значительная доля фальсифицированных лекарств производится на легальных российских предприятиях. Многие из выявленных лекарств с признаками фальсификации имеют исключительное качество подделки (фабричная упаковка, наличие штрихкода, правильный номер серии). В кустарных условиях организовать такого рода производство практически невозможно, поскольку требуются специальное оборудование и знание предмета. Поэтому именно легальные предприятия, особенно крупные, имеют наилучшие возможности маскировать незаконное производство фальсифицированных лекарств с незаконным использованием товарного знака. Особенность этого способа состоит в том, что лекарство зарубежного производителя изготавливается в виде точной копии, т.е. почти тот же состав веществ, то же название лекарства и в такой же упаковке. По оценкам специалистов фармакологической отрасли, отечественные производители лекарственных средств нелегально изготавливают на своих предприятиях до 100 наименований импортных лекарств, пользующихся в России большим спросом. Современное полиграфическое оборудование позволяет изготовить упаковку лекарственного средства в точном соответствии с оригинальным. В связи с этим невозможно определить качество препарата и сделать вывод о его подделке ни по упаковке, ни по маркировке и внешнему виду лекарства[8].
В-пятых, производство, сбыт, а также контрабанда некачественных и опасных для жизни и здоровья населения потребительских товаров напрямую связана с транснациональной организованной преступностью. По данным МВД России, каждое третье лекарство в стране поддельное. Эксперты оценивают ежегодный оборот фальсифицированных лекарственных средств на российском фармацевтическом рынке в 250—300 млн. долл. США: примерно 60% фальсификатов отечественного происхождения, до 10% поступают из стран СНГ и Балтии, около 25—30 % — из стран дальнего зарубежья (Польши, Индии, КНР, Венгрии, Германии).
И, наконец, совершение таких преступлений способствует коррупции. В частности, значительную угрозу представляет не только фальсификация лекарственных средств, но и высокая вероятность коррупционного захвата рынка так называемых «социальных лекарственных средств» в результате сговора узкой группы должностных лиц, ответственных за проведение соответствующих конкурсов по формированию пакета социальных лекарств, которые оплачиваются из бюджета, и тех производителей лекарственных средств, которые готовы рискнуть репутацией своих фирм, получив массу рекламаций на дешевые, но малоэффективные, а то и бесполезные лекарства, ради того, чтобы получить серьезную прибыль[9].
Указанные обстоятельства свидетельствует, на наш взгляд, о необходимости расширения круга субъектов преступления, предусмотренного ст. 238 Уголовного кодекса РФ, устанавливающей ответственность в том числе за производство и сбыт товаров и продукции, не отвечающих требованиям безопасности, за счет включения в их число юридических лиц.
Не согласимся с мнением, разделяемым Г.Н. Борзенковым, Н.Ф. Кузнецовой, И.В. Лывагиной, Б.А. Спасенниковым и др. о том, что усилить ответственность за незаконную деятельность предприятия вполне можно в рамках гражданского права. В связи с этим представляются интересными заключения некоторых зарубежных и отечественных ученых.
Так, К.С. Ханна в статье «Корпоративная уголовная ответственность: какую функцию она выполняет?», опубликованной в Гарвардском юридическом обзоре, проанализировав преимущества возложения уголовной ответственности на корпорации по сравнению с другими видами ответственности (корпоративной гражданской ответственности, личной ответственности управляющих, ответственности третьей стороны и административных санкций), пришел к выводу, что средства принудительного обеспечения исполнения закона, связанные с уголовной ответственностью корпораций, уже имеются в других — не уголовных — режимах корпоративной ответственности. В большинстве случаев это наложение гражданской ответственности на корпорацию плюс придание делу некоторой огласки или наложение уголовной ответственности на управляющего. При этом ученый указывает на то, что корпоративная уголовная ответственность по сравнению с гражданской имеет более строгие процессуальные средства защиты, более действенные средства принудительного применения права, более строгие и уникальные санкции (такие, как клеймение репутации, стигма) и сигнализирует о более серьезном, чем гражданское, правонарушении[10].
Описывая гражданские, административные и уголовно-правовые методы противодействия производству и распространению контрафактной продукции, М. Кульков в качестве минусов гражданско-правового метода называет, во-первых, низкую эффективность в случае борьбы с мелкими фирмами, которые зачастую исчезают к моменту вынесения судебного решения и вскоре опять возникают под другими наименованиями, и, во-вторых, затрудненность сбора доказательств, позволяющих установить объем оборота контрафактной продукции и размер убытков правообладателя объекта интеллектуальной собственности. У гражданского метода, в отличие от уголовно-правового, отсутствует возможность принудительного сбора таких доказательств. Уголовно-правовой метод позволяет применить к нарушителям такие процессуальные действия, как допрос, обыск и выемка документов, в результате которых могут быть собраны доказательства. И несмотря на то, что из-за неэффективной работы правоохранительных органов до обвинительных приговоров доводится весьма малое количество уголовных дел, уже сам процесс проведения дознания и следствия может оказать сильное психологическое воздействие на нарушителей[11].
Кроме того, как справедливо замечает И.А. Клепицкий, гражданско-правовые механизмы защиты различных интересов эффективны лишь в случае добросовестности всех участников возникшего отношения, когда стороны, будучи уверенными в своей правоте, спорят о гражданских правах и обязанностях друг друга. Гражданское право бессильно в борьбе с недобросовестными участниками рынка, которые заранее планируют свои аферы, в том числе и способы избегания ответственности за содеянное[12].
Считаем, что установление уголовной ответственности юридических лиц является необходимым на современном этапе развития нашего государства и создаст условия для быстрой и неотвратимой ответственности за производство и сбыт товаров и продукции, не отвечающих требованиям безопасности, поскольку практика показывает, что значительная часть административных правонарушений и преступлений в этой области в настоящее время остается без наказания.
 
Библиография
1 См.: Абрамов А.Е. Административная ответственность юридических лиц за правонарушения в сфере производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции // Законодательство. 2001. № 12.
2 См.: Фальсификация лекарственных средств в России / Под ред. С.В. Максимова. — М., 2008. С. 49.
3 См.: Официальный сайт Государственной Думы РФ (www.duma.gov.ru).
4 См.: Аргументы и факты. 24 марта 2009; Российская газета. 3 апр. 2009. № 4882.
5 См.: www.duma.gov.ru.
6 См.: Российская газета. 5 окт. 2000. С. 3.
7 См.: Долгов А.В., Иванченко Р.Б., Милюков А.Ф. Криминальная ситуация в сфере производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и меры борьбы с ней: Моногр. / Науч. ред. С.Ф. Милюков. — СПб., 2005. С. 64.
8 См.: Коваленко К.Ю. К вопросу о механизме преступлений, совершаемых на фармацевтическом рынке // Российский следователь. 2007. № 13.
9 См.: Фальсификация лекарственных средств в России. С. 41—42.
10 См.: Khanna K.S. Corporate criminal Liability: what purpose does it serve? // Harward Law Review. Vol. 109. №. 7. P. 1477—1534.
11 См.: Кульков М. Методы противодействия производству и распространению контрафактной продукции // Корпоративный юрист. 2006. № 8.
12 См.: Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. — М., 2005. С. 487—488.