Обоснованность выделения убийства двух или более лиц в качестве квалифицированного состава

Т.А. ПЛАКСИНА,

кандидат юридических наук

Квалифицированный состав убийства двух или более лиц законодатель конструирует в п. «а» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса РФ как характеризующийся тождественной многообъектностью сложный состав, объединяющий неопределенное множество тождественных преступлений. Совокупности основных объектов в нем корреспондирует совокупность тождественных общественно опасных последствий. В диспозиции уголовно-правовой нормы это находит выражение в указании на количество потерпевших, которое задано как относительно определенная величина с фиксацией только нижнего ее предела. Обозначенное количество потерпевших в сочетании с определением убийства (умышленное причинение смерти другому человеку — ч. 1 ст. 105 УК РФ) предопределяет количество тождественных общественно опасных последствий в виде смерти потерпевшего, входящих в состав убийства двух или более лиц, а точнее, минимально необходимое для применения п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ количество таких последствий (два). Множественность последствий указывает на множество основных объектов.

С учетом очевидности связи между объектом уголовно-правовой охраны и общественно опасным последствием такой способ отражения в законе совокупности основных объектов кажется безупречным. Однако возникает вопрос: может ли вообще социальная потребность в уголовно-правовой охране совокупности основных объектов убийства, каждому из которых причиняется вред, материализующийся в виде смерти потерпевшего, либо в отношении которых существует угроза причинения такого вреда при наличии прямого умысла виновного, получить юридическое выражение в квалифицирующем убийство обстоятельстве или же она требует иного способа реализации?

Два или более деяния, каждое из которых, взятое отдельно от другого, образует самостоятельное преступление, безусловно, могут иногда расцениваться законодателем как единое сложное преступление и получать в законе соответствующее выражение в виде сложного состава (в теории уголовного права он именуется составным).

В научной литературе мнение о принадлежности к числу составных нормы п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ высказано В.В. Питецким. Он исходит из того, что действующая редакция ч. 1 ст. 17 УК РФ, в отличие от ранее существовавшего положения, допускает возможность формирования составных норм с тождественной многообъектностью: если составная норма есть объединение двух или более норм Особенной части УК РФ, способных сосуществовать в рамках совокупности преступлений, а совокупность по ч. 1 ст. 17 УК РФ образуют как нетождественные, так и тождественные преступления, то и составная норма может включать в себя две или более тождественные нормы Особенной части УК РФ[1].

Этим же автором весьма обстоятельно проанализированы и причины конструирования законодателем составных норм:

· тесная взаимосвязь составов преступлений, входящих в составную норму;

· распространенность и типичность такого сочетания преступлений;

· повышенная общественная опасность такого рода актов преступного поведения;

· процессуальная экономия[2].

Вторая и третья из перечисленных причин, взятые вместе, почти полностью совпадают с совокупностью социальных оснований, квалифицирующих преступление обстоятельств и криминологических условий их выделения, ведь квалифицирующее обстоятельство также призвано отражать повышенную степень общественной опасности определенной разновидности какого-либо преступления и должно быть типичным и распространенным. При таких условиях естественным является вывод о том, что квалифицированный состав преступления, если рассматривать его сквозь призму механизма формирования состава, вполне может быть составным.

В то же время не исключены и препятствия к формированию квалифицированного состава преступления как составного, причем эти препятствия могут быть связаны как с невозможностью отражения в составной норме резко повышенной степени общественной опасности сочетания двух или более самостоятельных преступлений, так и с обстоятельствами формально-логического характера, когда закрепление этого сочетания в законе в качестве составного преступления создает проблемы с квалификацией содеянного.

Существует ли возможность отражения в норме, закрепляющей квалифицированный состав убийства, степени общественной опасности умышленного причинения смерти хотя бы двум потерпевшим? На наш взгляд, ответ на этот вопрос может быть только отрицательным.

Исходя из того, что повышенная общественная опасность сочетания преступных актов является причиной формирования составных норм, В.В. Питецкий совершенно справедливо указывает, что санкция составной нормы должна быть строже, чем то наказание, которое можно было бы назначить по совокупности при отсутствии соответствующей составной нормы в законе. Причем наиболее строгое наказание, предусмотренное санкцией составной нормы, должно превышать «сумму» наиболее строгих санкций ее частей[3].

Соблюдение этого правила при конструировании состава убийства двух или более лиц приводит к тому, что корреспондирующая этому составу преступления санкция в части верхнего предела (лишение свободы на определенный срок) должна предусматривать наказание, превышающее как минимум 30 лет лишения свободы, чего на самом деле нет и что с учетом ч. 2 ст. 56 УК РФ в принципе невозможно.

Несоблюдение же этого правила перечеркивает смысл конструирования рассматриваемого квалифицированного состава. По крайней мере, на сегодняшний день наличие в законе исследуемого квалифицированного вида убийства полностью не может быть объяснено необходимостью учета повышенной общественной опасности подпадающего под него сочетания деяний. Напротив, использование совокупности преступлений позволяет назначить виновному более строгое наказание в виде лишения свободы на определенный срок (25 лет лишения свободы — ч. 4 ст. 56 УК РФ), чем применение п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (20 лет лишения свободы), не позволяя, правда, назначить пожизненное лишение свободы.

Нельзя не принимать во внимание и то обстоятельство, что формирование квалифицированного составного состава убийства путем сложения неопределенного множества (двух или более) тождественных преступлений нивелирует всякие различия в степени общественной опасности умышленного лишения жизни разного количества потерпевших. По существу, законодатель приравнивает степени общественной опасности умышленного причинения смерти двум лицам и умышленного причинения смерти неопределенному числу лиц, что, конечно, противоречит принципу справедливости. Не случайно в правовой литературе предпринимаются попытки дифференцировать ответственность за убийство нескольких человек в зависимости от конкретного количества потерпевших.

Один из таких примеров — предложение С.Ф. Милюкова выделить в особо квалифицированный состав убийство, выразившееся в массовом причинении смерти людям[4].

Другой пример — предложение Е.О. Маляевой установить в ч. 3 ст. 105 УК РФ ответственность за убийство трех или более лиц наряду с сохранением в ч. 2 ст. 105 УК РФ ответственности за убийство двух лиц[5]. Но очевидно, что подобные варианты решения проблемы абсолютно непродуктивны, ибо, встав на такой путь, можно бесконечно дифференцировать число потерпевших в рамках диспозиции. Вопрос только в том, как сформировать адекватные санкции и из какого количества частей будет состоять статья?

Не усматривается в исследуемом нами случае и тесной взаимосвязи входящих в составную норму составов преступлений как необходимого условия формирования составных норм. В.В. Питецкий правильно отмечает, что между преступлениями, охватываемыми составной нормой, возможна либо причинно-следственная, либо обусловливающе-опосредованная связь. Первая выражается в том, что совершение одного преступления является причиной второго; при этом чаще всего второе преступление представляет собой наступление последствий, вытекающих из первого. При обусловливающе-опосредованной связи одно преступление является непременным условием совершения или значительно облегчает совершение другого[6].

Очевидно, что при совершении деяний, подпадающих под признаки убийства двух или более лиц в том его понимании, которое заложено в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» (далее — Постановление Пленума ВС РФ № 1), т. е. при причинении смерти нескольким лицам с единым умыслом, ни причинно-следственной, ни обусловливающе-опосредованной связи между такими деяниями нет.

Наступление смерти одного лица в принципе не может находиться в причинно-следственной связи с наступлением смерти другого лица. Установление же между фактами причинения смерти двум лицам обусловливающе-опосредованной связи, когда умышленное лишение жизни одного лица делает возможным либо существенно облегчает лишение жизни другого лица, предполагает различие в мотивах преступной деятельности, исключающее единство умысла.

Что же касается случаев умышленного причинения смерти нескольким потерпевшим при отсутствии единого умысла, которые в настоящее время в связи с исключением неоднократности как квалифицирующего признака убийства (Федеральный закон от 08.12.2003 № 162-ФЗ) Верховный суд РФ на примере решений по конкретным уголовным делам рекомендует квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, то они и вовсе не могут быть признаны единым преступлением, поскольку не связаны между собой ничем, кроме того что совершены одним и тем же субъектом[7].

Объявление единым сложным преступлением сочетания неопределенного множества самостоятельных простых преступлений влечет нарушение принципа справедливости при назначении наказания, которое проявляется в игнорировании характера и степени общественной опасности отдельных деяний и в практически полном отсутствии индивидуализации наказания за каждое из них. И квалифицирующие признаки убийства, и смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства, относящиеся к одному из преступлений, автоматически распространяются на все деяния, входящие в такое фиктивное «единое» преступление.

Можно также констатировать, что происходит умаление значимости, ценности каждого объекта уголовно-правовой охраны. Так, изучение практики Алтайского краевого суда показывает, что виновным, действия которых квалифицированы по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ и которые совершили преступления в совершеннолетнем возрасте, с учетом санкции ч. 2 ст. 105 УК РФ назначается наказание от 13 до 20 лет лишения свободы. При самом грубом подсчете — делении общего срока назначенных наказаний на число погибших потерпевших — получается, что умышленное причинение смерти одному потерпевшему оценивается судом в пределах от 6 лет 6 месяцев до 10 лет лишения свободы. Эти сроки расположены между минимальной границей санкции за простое (не квалифицированное) убийство (ч. 1 ст. 105 УК РФ) и медианой этой санкции, хотя примерно в половине дел по убийствам двух или более лиц имеются иные квалифицирующие обстоятельства, относящиеся к лишению жизни или одного, или обоих потерпевших (беспомощное состояние, сопряженность убийства с разбоем, цель скрыть другое преступление и т. д.). В то же время сроки лишения свободы, колеблющиеся вокруг медианы санкции ч. 2 ст. 105 УК РФ (14 лет лишения свободы), обычно определяются судом и по отношению к тем лицам, которые признаны виновными в квалифицированном убийстве только одного потерпевшего. Таким образом, суд при выборе срока наказания нередко отвлекается от того факта, что погибло несколько потерпевших, и рассматривает квалифицирующее обстоятельство п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ как равное другим, предусмотренным в ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Заметим также, что при назначении наказания за умышленное причинение смерти нескольким лицам признание всего содеянного единым преступлением вообще приводит к абсурдному результату: наличие одного из смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами «и» и «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, применительно к причинению смерти хотя бы одному потерпевшему в силу ст. 62 УК РФ становится препятствием для назначения по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ более строгого наказания, чем 3/4 от максимального срока лишения свободы, указанного в санкции (т. е. от 20 лет), и, естественно, пожизненного лишения свободы, что вытекает из смысла закона. Иначе говоря, при любом количестве потерпевших обвиняемому будет достаточно оформить явку с повинной или активно способствовать раскрытию преступления по факту лишения жизни хотя бы одного из них либо оказанию медицинской помощи одной жертве, чтобы исключить назначение за все содеянное наказания, превышающего 15 лет лишения свободы.

Изложенное убеждает в том, что само существование состава убийства двух или более лиц есть результат необоснованной подмены на законодательном уровне множественности преступлений единым преступлением. Об этом же свидетельствует и обращение к проблемам квалификации содеянного, вытекающим из факта наличия этого состава в УК РФ и являющимся прямым следствием несоответствия между потребностью в уголовно-правовой охране совокупности основных объектов убийства и избранной законодателем формой реализации этой потребности.

Одна из таких проблем связана с невозможностью точной квалификации содеянного при отсутствии смерти одного из потерпевших и наличии прямого умысла на лишение жизни. Если исходить из того, что законодатель трактует убийство двух или более лиц как единое преступление, то рекомендацию Постановления Пленума ВС РФ № 1 о необходимости применять совокупность ч. 1 (ч. 2) ст. 105, ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ нельзя считать верной. Но не менее уязвимыми оказываются и все другие варианты квалификации (по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ либо только по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Причины этого кроются в противоречии между конструкцией состава и социальной характеристикой деяния. Умышленное лишение жизни нескольких лиц не соответствует социальным параметрам единого преступления. Поэтому попытки сконструировать состав на основе объединения составов нескольких самостоятельных тождественных умышленных преступлений с самостоятельными тождественными последствиями в виде смерти человека привели к невозможности четко зафиксировать момент окончания преступления. По юридическим канонам он должен совпадать с моментом наступления всего объема вреда, заложенного в состав; фактически же он «рассеивается» по множеству самостоятельных последствий, суммирование которых и образует совокупный вред, и определяется отдельно в отношении каждого такого последствия.

Еще одна проблема квалификации заключается в отсутствии удовлетворительной уголовно-правовой оценки содеянного при совершении убийства нескольких лиц несколькими соучастниками, когда не все виновные выполняли объективную сторону убийства применительно к каждому потерпевшему. Судебная практика свидетельствует о том, что правоприменители испытывают существенные затруднения и используют самые различные варианты квалификации. В большинстве случаев суды и здесь идут по пути применения совокупности преступлений для квалификации действий лиц, которые принимали непосредственное участие в лишении жизни только одного потерпевшего, а применительно к другим выполняли иные роли.

Не находят подтверждения на практике и доводы некоторых ученых в поддержку необходимости выделения состава убийства двух или более лиц о том, что этот состав создан в первую очередь для уголовно-правовой оценки повышенной степени общественной опасности убийств нескольких лиц, совершаемых одним деянием.

По нашим данным, структурный показатель таких преступлений в числе убийств с единым умыслом — всего лишь 8,27%; доля их в общем количестве убийств  — 0,36%. Подавляющее же большинство убийств двух или более лиц, совершаемых с единым умыслом, являются самостоятельными деяниями в отношении каждого потерпевшего (91,73%).

В правовой литературе весьма редко высказывается критика в адрес законодателя в связи с выделением им квалифицированного состава убийства двух или более лиц. Обычно исследователи, рассуждая о квалификационных сложностях как о побочном продукте несовершенства законодательства, предлагают способы решения проблемы, которые не устраняют из формулы квалификации совокупность преступлений: либо конкретизировать правила назначения наказания по совокупности, когда в совокупность входит неоконченное преступление, в ст. 66 УК РФ[8]  или в ст. 69 УК РФ[9], либо ориентировать суды на назначение наказания по совокупности в пределах санкции статьи, предусматривающей ответственность за более тяжкое преступление[10]. Судя по известным нам работам, лишь два автора — А.Н. Попов и В.А. Байков — рекомендуют идти по пути совершенствования именно нормы об ответственности за убийство[11].

С точки зрения А.Н. Попова, вариантов изменения законодательства для решения проблем квалификации может быть два. Первый состоит в отказе от такого квалифицирующего убийство обстоятельства, как совершение его в отношении двух или более лиц; второй — в изменении конструкции объективной стороны этого состава путем перемещения момента окончания преступления на стадию покушения на убийство через использование вместо термина «убийство» формулировки «посягательство на жизнь» по типу статей 277, 295 и 317 УК РФ[12]. Второй вариант А.Н. Попову представляется более подходящим с учетом абсолютной неприемлемости первого, которая объясняется тем, что в таком случае в квалификации не найдет отражения одновременное (одним деянием) убийство двух или более лиц (так как исследуемый квалифицированный состав конструировался прежде всего для надлежащей уголовно-правовой оценки такого деяния).

На наш взгляд, предлагаемое законодательное решение не является оптимальным: даже если считать его основным предназначением устранение проблем квалификации действий, направленных на умышленное причинение смерти нескольким лицам, то следует подчеркнуть, что из всех проблем при этом решается лишь одна — связанная с уголовно-правовой оценкой содеянного виновным, когда при наличии прямого определенного умысла на лишение жизни двух или более лиц среди потерпевших оказываются как погибшие, так и выжившие жертвы. Обнаруженное же противоречие между социальной потребностью в защите совокупности основных объектов убийства и юридической формой удовлетворения этой потребности подобным образом снято быть не может. Очевидно, что изменение конструкции объективной стороны исследуемого состава не способно превратить несколько самостоятельных тождественных преступлений в единое.

Кроме того, стоит согласиться с Э.Ф. Побегайло в том, что весьма сомнителен путь введения в норму об ответственности за убийство особо квалифицированных составов с перемещенным на стадию покушения моментом окончания преступления[13]. Действительно, в результате искажается соотношение деяний, подпадающих под признаки квалифицированного и особо квалифицированного составов, по степени общественной опасности: получается, что покушение на убийство при особо квалифицирующих обстоятельствах, образующее оконченный состав посягательства на жизнь, имеет большую общественную опасность, чем оконченное квалифицированное убийство. Нельзя не заметить, что в современной правовой литературе даже в отношении уже существующих составов, сформулированных как посягательство на жизнь (статьи 277, 295 и 317 УК РФ), внесено обоснованное предложение отказаться от подобной конструкции и заменить термин «посягательство на жизнь» словом «убийство»[14].

По существу, по тем же самым причинам не вполне удачной выглядит и рекомендация дополнить п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ указанием на убийство одного лица и покушение на убийство других лиц8. Очевидно, что это не более чем паллиативная мера, которая направлена на то, чтобы избежать использования совокупности преступлений при квалификации содеянного в одной из обозначенных выше сложных ситуаций, но весь комплекс возникающих проблем она разрешить не в состоянии.

Резюмируя сказанное, логично сделать вывод о том, что социальная потребность в уголовно-правовой охране совокупности основных объектов убийства, каждому из которых причиняется вред, материализующийся в виде смерти потерпевшего, либо в отношении которых существует угроза причинения такого вреда при наличии прямого умысла виновного, может быть реализована не посредством формирования обстоятельства, квалифицирующего убийство, а лишь через институт совокупности преступлений.

Этот институт, однако, требует известного усовершенствования. Во-первых, совершение убийства нескольких лиц одним деянием в настоящее время не может считаться совокупностью преступлений: согласно ч. 2 ст. 17 УК РФ совокупностью преступлений признается одно действие (бездействие) только тогда, когда оно содержит признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями УК РФ. На наш взгляд, понятие идеальной совокупности преступлений должно быть расширено за счет присоединения преступлений, совершенных одним деянием, предусмотренных одной и той же статьей уголовного закона и направленных на причинение смерти или вреда здоровью двум или более лицам, поскольку такие преступления самостоятельны. Формулировка ч. 2 ст. 17 УК РФ могла бы выглядеть следующим образом: «Совокупностью преступлений признается и одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями настоящего Кодекса, а равно содержащее признаки предусмотренных одной статьей настоящего Кодекса преступлений, посягающих на жизнь или здоровье двух или более лиц».

Во-вторых, использование совокупности преступлений вместо квалифицированного состава убийства не должно приводить к смягчению наказания, назначаемого лицу за умышленное лишение жизни нескольких человек. Не секрет, что сегодня применение п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ для уголовно-правовой оценки ничем не связанных друг с другом убийств вызвано стремлением судебной практики сгладить несовершенство законодательства: при лишении жизни двух потерпевших совокупность двух простых убийств не позволяет в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ назначить более суровое наказание, чем 22 года 6 месяцев лишения свободы, в то время как применение любого квалифицирующего признака, относящегося к лишению жизни даже одного лица, дает возможность назначить пожизненное лишение свободы. Представляется, что имеется необходимость внести изменения в ст. 69 УК РФ, предусматривающие, что если в совокупность преступлений входят два или более особо тяжких преступления, посягающих на жизнь, и при полном сложении сроков наказаний за них окончательное наказание превышает 20 лет лишения свободы, то суд может выйти за этот предел и назначить лишение свободы на срок не более 25 лет либо назначить пожизненное лишение свободы.

Законодательное закрепление возможности назначения лицу, осуждаемому за два и более особо тяжких преступления, посягающих на жизнь, пожизненного лишения свободы в случае, когда оно не было назначено ни за одно из входящих в совокупность преступлений, нам представляется оправданным.

Во-первых, речь идет только о тех ситуациях, когда при сложении наказаний в виде лишения свободы на определенный срок окончательное наказание оказывается большим, чем 20 лет лишения свободы. Анализ действующего законодательства свидетельствует, что максимальный срок лишения свободы — 20 лет (ч. 2 ст. 56 УК РФ) и пожизненное лишение свободы признаются близкими друг другу (по степени тяжести преступления), поскольку по суровости следуют одно за другим. Не случайно во всех санкциях, предусматривающих пожизненное лишение свободы, указана альтернатива — лишение свободы на срок до 20 лет. Во-вторых, переход при назначении окончательной меры наказания от одного вида наказания к другому и сейчас известен российскому законодательству: в соответствии с ч. 1 ст. 71 УК РФ при сложении ряда разнородных наказаний одно из них пересчитывается в другое в определенном «масштабе», причем осуществляется перевод менее сурового наказания в более суровое.

Разумеется, описанные изменения законодательства должны сопровождаться исключением из ст. 105 УК РФ квалифицированного состава «убийство двух или более лиц».

Библиография

1 См.: Питецкий В.В. Составные нормы в уголовном праве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Красноярск, 2004. С. 12.

2 См.: Питецкий В.В. Указ. раб. С. 12.

3 См. там же. С. 17.

4 См.: Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. — СПб., 2000. С. 216.

5 См.: Маляева Е.О. Преступления против жизни. — Н. Новгород, 2003.

6 См.: Питецкий В.В. Указ. раб. С. 13—14.

7 Позиция ВС РФ находит определенную поддержку в теории уголовного права. См., например: Яни П.С. Сопряженность не исключает совокупности // Законность. 2005. № 2. С. 26; Комиссаров В.С. Изменения в Уголовном кодексе РФ и их применение в практике Верховного суда Российской Федерации // Изменения в Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г.: состояние, тенденции и проблемы применения / Отв. ред. С.В. Землюков. — Барнаул, 2005. С. 29—31; Коробеев А.И. Последние изменения Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г.: плюсы и минусы // Изменения в Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г. С. 45.

8 См.: Курс уголовного права. Особенная часть / Под ред. Г.Н. Борзенкова и В.С. Комиссарова. Т. 3. — М., 2002. С. 112.

8 См., например: Байков В.А. Квалифицированные виды убийств (уголовно-правовые и криминологические проблемы): Дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2003. С. 8.

9 См.: Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 3. С. 112.

10 При этом В.А. Байков предлагает изменить п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ в качестве альтернативы совершенствованию правил назначения наказания по совокупности преступлений (см.: Байков В.А. Указ. раб. С. 8).

11 См.: Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. — СПб., 2003. С. 51.

12 См.: Побегайло Э.Ф. Отзыв официального оппонента на диссертацию «Умышленные преступления против жизни (проблемы законодательной регламентации и квалификации)», представленную Поповым А.Н. на соискание ученой степени доктора юридических наук по специальности 12.00.08 // Уголовное право. 2003. № 3. С. 143.

13 См., например: Маркова Т.Ю. Убийство в связи с осуществлением лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2003. С. 20—21.

14 См.: Байков В.А. Указ. раб. С. 8.