Общая характеристика правового статуса субъектов хозяйственных правоотношений в информационной сфере Украины

УДК 346.21(477)

Страницы в журнале: 140-143 

Ю.П. БУРИЛО,

кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры конституционного и административного права Киевского национального экономического университета им. В. Гетьмана burylojunior@rambler.ru

Рассматривается правовой статус субъектов хозяйственных информационных правоотношений на основе интеграции хозяйственно-правовой и информационно-правовой доктрин. Приведено понятие хозяйственно-информационной правосубъектности.

Ключевые слова: правовой статус, хозяйственные информационные правоотношения, хозяйственные и информационные права и обязанности, правосубъектность, компетенция.

General Characteristics of Business Relations Participants’ Legal Status in Information Sphere of Ukraine

Burilo Yu.

The article discusses the legal status of business information legal relations’ participants on the basis of business and information legal doctrines integration. The concept of economic and legal information  is presented.

Keywords: legal status, business information legal relations, business and information rights and obligations, legal capacity, competence. 

Информационная сфера хозяйствования является сложной хозяйственной системой, включающей в себя комплекс разнообразных хозяйственных информационных отношений (правоотношений). Характер этих правоотношений в значительной степени зависит от особенностей правового положения их участников. Поэтому уяснение специфики этих правоотношений невозможно без системного анализа правового статуса субъектов данных правоотношений, в которых находят свое отражение как экономические, так и информационные аспекты функционирования указанной сферы.  

В современной юридической науке вопросы хозяйственно-правового и информационно-правового статусов субъектов правоотношений рассмотрены достаточно широко в рамках хозяйственного и информационного права такими учеными, как В.С. Щербина, В.К. Мамутов, В.С. Милаш, А.И. Марущак, М.М. Рассолов и др. Однако до сих пор не было попыток рассмотреть правовой статус участников хозяйственных информационных правоотношений на основании интеграции хозяйственно-правовой и информационно-правовой доктрины. Устранить этот пробел в юридической науке и выработать комплексный подход к пониманию правового статуса субъектов этих правоотношений является целью нашей статьи.

Понятие правового статуса того или иного субъекта принято отождествлять с его правовым положением[1]. В самом простом виде правовой статус (положение) определяется как совокупность прав и обязанностей физических и юридических лиц[2]. Вместе с тем характеристика категории правового статуса в юридической литературе далеко не всегда сводится лишь к правам и обязанностям. В общей теории права в структуре правового статуса личности наряду с правами и обязанностями часто также выделяют ее правосубъектность[3], а иногда и законные интересы, правовые принципы, гарантии и даже гражданство[4].

Правовой статус субъекта хозяйственного права, по определению В.С. Щербины, — это совокупность экономических, организационных и юридических признаков участника этих отношений в сфере хозяйствования, установленных в законодательстве (закрепленных в иной правовой форме), что позволяет индивидуализировать его путем выделения среди прочих лиц — субъектов правоотношений — и квалифицировать как субъекта хозяйственного права. К таким признакам ученый относит цель и задачи, вид и организационно-правовую форму, порядок создания и государственной регистрации, правовой режим имущества, основной вид деятельности, характер прав и обязанностей, юридическую ответственность, порядок прекращения субъекта хозяйственного права[5].

Среди указанных признаков хозяйственно-правового статуса существенной спецификой в информационной сфере хозяйствования отличается такой признак, как вид деятельности. В сфере хозяйственных информационных правоотношений такой деятельностью является хозяйственная информационная деятельность и управление ею. При этом хозяйственная информационная деятельность может быть и основным, и второстепенным, и даже вспомогательным видом хозяйственной деятельности для конкретного субъекта хозяйствования. Это значит, что в качестве вспомогательной хозяйственная информационная деятельность может быть направлена на информационную поддержку любого основного или второстепенного вида хозяйственной деятельности независимо от отрасли или сферы их осуществления. В правовой плоскости это дает возможность включить в правовой статус хозяйствующего субъекта в информационной сфере в ее широком смысле права и обязанности, связанные с информационным обеспечением любой хозяйственной деятельности (например, права на средства индивидуализации субъектов хозяйствования, их товаров, работ и услуг и т.д.).

Как отмечает В. С. Щербина, определяющим признаком, характеризующим правовой статус субъекта хозяйственного права, является его хозяйственная компетенция (хозяйственная правосубъектность)[6]. С этим тезисом невозможно не согласиться, поскольку все остальные указанные признаки хозяйственно-правового статуса, в том числе информационная сущность хозяйственной деятельности в информационной сфере, так или иначе находят свое отражение в хозяйственной компетенции (правосубъектности) участников соответствующих общественных отношений.

В теории хозяйственного права хозяйственную правосубъектность часто либо включают в состав хозяйственной компетенции, либо отождествляют с ней[7]. Это объясняется тем, что в хозяйственно-правовой доктрине доминирует позитивистское толкование понятия правоспособности (которую часто понимают расширенно в значении правосубъектности) как права иметь (приобретать) права и обязанности в будущем, или так называемого «права на право»[8], что позволяет включить это право в состав компетенции, которая преимущественно определяется как совокупность прав и обязанностей (полномочий)[9].

Такое видение хозяйственной правосубъектности расходится с природно-правовым подходом к определению соответствующей категории в гражданском законодательстве (ст. 25, 30, 91, 92 Гражданского кодекса Украины, далее — ГК Украины), где она раскрывается как способность (естественное качество  субъекта, а не право) иметь и реализовывать гражданские права и обязанности. При этом правосубъектность понимается как совокупность двух возможностей (способностей) — иметь права и обязанности, а также своими действиями приобретать и осуществлять права, создавать для себя и выполнять обязанности (совокупность право- и дееспособности)[10].

В отличие от гражданского права, в хозяйственном законодательстве Украины определения правоспособности и дееспособности отсутствуют. Это обусловлено тем, что данные понятия по сути растворяются в общей категории хозяйственной правосубъектности, поскольку у хозяйствующих субъектов они возникают и прекращаются одновременно. Поэтому выделение этих категорий, как, например, у физических лиц в гражданском праве, не имеет особого смысла. Сама же хозяйственная правосубъектность, как уже отмечалось, преимущественно отождествляется с хозяйственной компетенцией, понятие которой закреплено в ч. 1 ст. 55 Хозяйственного кодекса Украины (далее — ХК Украины) как совокупность хозяйственных прав и обязанностей. Впрочем, это еще не доказывает правильности такого отождествления.

Так, согласно ч. 1 ст. 175 ХК Украины имущественные обязательства, возникающие между участниками хозяйственных отношений, регулируются ГК Украины с учетом особенностей, предусмотренных ХК Украины. Таким образом, в основе регулирования имущественных хозяйственных отношений в информационной сфере лежат нормы гражданского законодательства, в том числе и положения о гражданской правоспособности и дееспособности. То же касается и других горизонтальных хозяйственных информационных отношений. Отсюда следует, что практическое значение для регулирования хозяйственных информационных отношений имеет не позитивистское представление о хозяйственной правосубъектности как правового явления, тождественного хозяйственной компетенции, а природно-правовое определение ее составляющих (право- и дееспособности), которые содержатся в гражданском законодательстве Украины.

В пользу природно-правового подхода к определению хозяйственной правосубъектности, позволяющего отличить ее от хозяйственной компетенции, можно привести и теоретическую аргументацию. Так, в общей теории права часто акцентируется внимание на том, что правоспособность, являющаяся основой правосубъектности, – это не фактическое владение правами, а только способность их иметь[11]. Поэтому, как справедливо отмечает О.А. Красавчиков, главное в правоспособности заключается не в «праве», а в «способности», являющейся общей юридической основой всех прав, которыми может обладать субъект[12]. В связи с этим в хозяйственно-правовой литературе небезосновательно обращается внимание на то, что компетенция — это совокупность конкретных имеющихся прав и обязанностей, которыми согласно закону наделен государственный орган, а правосубъектность — это основа для самостоятельного приобретения прав и обязанностей[13].

Более того, даже в рамках позитивистского понимания хозяйственной правосубъектности В.К. Мамутов, допуская возможность включения правоспособности в понятие компетенции  как одного из имеющихся прав, все-таки считает ее правом специфическим и ставит вопрос о том, каким термином обозначать иные конкретные права, которые не охватываются понятием правоспособности[14]. Указанное свидетельствует о необходимости установления более четкого соотношения хозяйственной правосубъектности и компетенции. Представляется целесообразным рассматривать эти понятия как парные взаимозависимые категории, поскольку правосубъектность находит свое выражение в компетенции[15]. Вместе они отражают разные стороны хозяйственно-правового статуса. Хозяйственная правосубъектность указывает на способность быть носителем хозяйственных прав и обязанностей и реализовывать их, вступая в соответствующие правоотношения, в том числе в информационной сфере хозяйственной деятельности, тогда как хозяйственная компетенция обозначает круг этих прав и раскрывает их содержание. 

Такое размежевание хозяйственной правосубъектности и компетенции в информационной сфере позволяет рассмотреть их не только с точки зрения хозяйственно-правовой доктрины, но и с позиций науки информационного права. Это представляется необходимым, учитывая, что речь идет о правовом статусе субъектов, являющихся участниками хозяйственных информационных правоотношений, которые вследствие этого могут рассматриваться субъектами как хозяйственного, так и информационного права.

В информационном праве категорией «компетенция» пользуются, как правило, тогда, когда идет речь о полномочиях органов государственной власти в информационной сфере, в то время как в хозяйственном праве она приобрела универсальное значение и применяется по отношению к хозяйствующим субъектам и другим участникам хозяйственных правоотношений. Для характеристики правового статуса субъектов информационного права более широко используются понятия информационной правосубъектности, а также ее составляющих — информационной правоспособности и информационной дееспособности[16]. Определяются они в целом традиционно — как способность иметь информационные права и обязанности, а также приобретать их и самостоятельно реализовывать[17]. Поскольку в данном случае рассматривается правовое положение участников хозяйственных отношений, считаем оправданным для характеристики их информационно-правового статуса применять также категорию компетенции как парную с правосубъектностью.

Вступая в хозяйственные информационные правоотношения, их участники одновременно реализуют как хозяйственную, так и информационную правосубъектность и соответствующую им компетенцию. При этом часто идет речь о реализации прав и обязанностей, одновременно имеющих признаки как хозяйственных, так и информационных. Например, когда один субъект хозяйственной деятельности предоставляет лицензию на использование программного обеспечения или передает права на использование торговой марки другому субъекту, реализуются права и обязанности, являющиеся хозяйственными и информационными, то есть по сути хозяйственно-информационными правами и обязанностями. Иными словами, реализуется одна и та же правосубъектность и соответствующая ей компетенция, которые целесообразно называть хозяйственно-информационными. Именно они создают ядро хозяйственно-информационного правового статуса субъектов хозяйственных информационных отношений, лежащего на пересечении отраслевых (хозяйственного и информационного) правовых статусов и поэтому имеющего межотраслевую природу. 

Характеристика хозяйственной, в том числе хозяйственно-информационной, правосубъектности (компетенции) была бы неполной, если не обращать внимание на еще одну важную ее черту — двуединую (частно-публичную) сущность, в которой находит отражение комплексный подход к правовому регулированию хозяйственных отношений[18]. Это обусловлено тем, что хозяйственную сферу составляют не только горизонтальные частноправовые, но и вертикальные публично-правовые (управленческие) отношения. Тогда как частноправовая сторона хозяйственной правосубъектности (компетенции) основывается на гражданской правосубъектности, ее публично-правовой срез в значительной степени отражается в административной правосубъектности (компетенции).

Административная правосубъектность — это потенциальная способность иметь права и обязанности в сфере государственного управления (административная правоспособность) и реализовывать эти права и обязанности (административная дееспособность)[19]. В то же время правосубъектность участников организационно-хозяйственных отношений не ограничивается их способностью к участию в государственно-управленческих правоотношениях, поскольку публичные правоотношения в хозяйственной сфере включают в себя еще и организационно-правовые связи между хозяйствующими субъектами и органами местного самоуправления. Как следует, например, из положений ст. 16 Закона Украины от 3 июля 1996 года № 270/96 «О рекламе», ст. 30 Закона Украины от 21 мая 1997 года № 280/97-ВР «О местном самоуправлении в Украине», в информационной сфере хозяйственной деятельности организационно-хозяйственные пра-воотношения складываются при получении разрешений на размещение внешней рекламы за пределами населенных пунктов между хозяйствующими субъектами и областными государственными администрациями (органами государственного управления), а разрешений касательно внешней рекламы в пределах населенных пунктов — с исполнительными органами сельских, поселковых и городских советов (органами местного самоуправления).  

Кроме того, организационно-хозяйственные правоотношения складываются в сфере корпоративного управления между субъектами хозяйственной деятельности и его учредителями (собственниками) — физическими и юридическими лицами — на основании отношений собственности. Таким образом, хозяйственная, в том числе хозяйственно-информационная, правосубъектность (компетенция) включает в себя не только административную правосубъектность, но и распространяется на другие отношения в сфере хозяйственного управления.  

Обобщая сказанное, можно сделать вывод о том, что характерной чертой субъектов хозяйственных информационных правоотношений является наличие у них хозяйственно-информационного правового статуса, сущность которого отражают такие парные категории, как хозяйственно-информационная правосубъектность и компетенция. Хозяйственно-информационная правосубъектность — это способность иметь хозяйственные информационные права и обязанности (правоспособность) и способность своими действиями их приобретать и самостоятельно реализовывать (дееспособность) в сфере горизонтальных и вертикальных (частных и публичных) хозяйственных информационных правоотношений. Соответственно, хозяйственно-информационную компетенцию составляет круг хозяйственных информационных прав и обязанностей, которые может иметь и реализовывать субъект хозяйственных информационных отношений.

Что касается перспектив дальнейших научных изысканий по вопросам хозяйственноинформационной правосубъектности (компетенции), то их следует направить на изучение видовых особенностей указанной правосубъектности (компетенции), характерных для различных участников хозяйственных информационных отношений.

Библиография

1 См.: Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России: учеб. пособие. — М., 1997. С. 12.

2 См.: Юридична енциклопедія: в 6 т. / редкол.: Ю.С. Шемшученко та ін. — К., 2003. Т. 5: П-С. С. 44.

3 См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права: основные вопросы общей теории социалистического права: курс лекций в 2 т. — Свердловск, 1972. Т. 1. С. 280; Скакун О.Ф. Теория государства и права: учеб. — Х., 2000. С. 237.

4 См.: Воеводин Л.Д. Указ. соч. С. 36-37; Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. — М., 1997.

5 См.: Актуальні проблеми господарського права: навч. посіб. / за ред. В.С. Щербини. — К., 2012. С. 84—85.

6 См. там же. С. 84.

7 См.: Теоретические проблемы хозяйственного права / под ред. В.В. Лаптева. — М., 1975. С. 66, 71.

8 См.: Мамутов В.К. Экономика и право: сб. науч. тр. — К., 2003. С. 152; Теоретические проблемы хозяйственного права. С. 72.

9 См.: Коняев Н.И. Субъекты хозяйственного права. — Куйбышев, 1972. С. 8; Юридична енциклопедія: в 6 т. / редкол.: Ю.С. Шемшученко та ін. — К., 2001. Т. 3: К-М. С. 196.

10 См.: Архипов С.И. Субъект права: теоретическое исследование. — СПб., 2004. С. 128.

11 См.: Скакун О.Ф. Указ. соч. С. 386; Теория государства и права. С. 484.

12 См.: Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. — М., 1958. С. 39—40.

13 См.: Мамутов В.К. Регулирование компетенции хозяйственных органов промышленности СССР в решении хозяйственных вопросов: дис. … д-ра юрид. наук. — Д., 1964. С. 27—29; Мілаш В. Проблеми визначення господарсько-правового статусу учасників господарських відносин // Підприємництво, господарство і право. 2008. № 2. С. 26.

14 См.: Мамутов В.К. Экономика и право. С. 152.

15 См.: Теория государства и права: учеб. / под ред. В.К. Бабаева. — М., 2003. С. 420.

16 См.: Марущак А.І. Інформаційне право: доступ до інформації: навчальний посібник. — К., 2007. С. 111—112.

17 См.: Кохановська О.В. Суб’єкти та об’єкти інформаційних правовідносин у сучасній правовій доктрині // Вісник Київського національного університету імені Тараса Шевченка. Юридичні науки. 2005. № 67—69. С. 52—53; Рассолов М.М. Информационное право: учеб. пособие. — М., 1999. С. 44—46.

18 См.: Грудницька С. Господарська правосуб’єктність: проблеми визначення сутності та поняття // Підприємництво, господарство і право. 2008. № 9. С. 68.

19 См.: Костів М.В. Адміністративна правосуб’єктність юридичних осіб: теоретичні та практичні аспекти. — Л., 2006. С. 43.