Общетеоретическое значение исследования интеграции и дифференциации в системе права

УДК 340.11

Страницы в журнале: 29-32

Д.Е. Петров,

кандидат юридических наук, доцент кафедры теории государства и права Саратовской государственной юридической академии Россия, Саратов dpetrov.saratov@mail.ru

Рассматриваются общенаучные и методологические основы исследования категорий «дифференциация» и «интеграция» в понятийном аппарате юридической науки. Исследуются единство и взаимосвязь процессов дифференциации и интеграции в праве. Обосновывается необходимость развития в науке общей теории права учения о системе права. Поддерживается концепция единства предметного и специально-юридического критериев системного строения права. Только с таких методологических позиций возможно нахождение в теории всей суммы общих закономерностей, объясняющих установление состояния сбалансированности дифференциации и интеграции как двух важнейших тенденций в развитии российского права. Обозначенные исходные методологические установки позволяют утверждать, что одним из важнейших моментов в исследовании процессов дифференциации и интеграции в праве является их анализ на различных уровнях строения системы права.

Ключевые слова: система права, структура права, дифференциация права, интеграция в праве, методология юриспруденции.

Важнейшим постулатом системного познания выступает принцип структурной организации сложных многоуровневых систем, согласно которому упорядочение в системе осуществляется между ее уровнями в порядке от высшего к низшему. В иерархически построенных системах, к числу которых относится право, каждый уровень специализируется на выполнении определенного круга функций, причем на более высоких уровнях иерархии преимущественно осуществляются процессы согласования и интеграции. Иерархия в организации систем необходима в связи с тем, что управление в них или с их помощью связано с получением, переработкой и использованием больших массивов информации. Особенно это характерно для системы права, выступающей одной из наиболее сложных и информационно насыщенных структур социального управления. На нижних уровнях права используется относительно конкретная, охватывающая лишь отдельные стороны функционирования правовой системы, нормативная информация (доминируют процессы дифференциации), а на более высоких уровнях вырабатываются более общие предписания, предназначенные преимущественно для работоспособности большой части или всей системы в целом (преобладают процессы интеграции).

Такое качество, как системность, нормам права придают функциональное «разделение труда» между ними, их функциональная специализация. Это качество предполагает не столько отнесение норм к отдельным частям права, сколько их связь с другими установками соответствующего института, других институтов и отраслей права и их взаимодействие в процессе регулирования общественных отношений [10, с. 50]. Данное положение свидетельствует о диалектической связи процессов дифференциации и интеграции правовой материи. Дифференцируясь функционально, нормы права создают основу для последующей их интеграции в рамках институтов и отраслей права, а также обеспечивают межотраслевую интеграцию.

Обозначенные исходные методологические установки позволяют утверждать, что одним из важнейших моментов в исследовании процессов дифференциации и интеграции в праве является их анализ на различных уровнях строения системы права. Уровни права отражают иерархические связи между нормами права. Иерархия (от греч. hierarchia) — это расположение частей или элементов целого от высшего к низшему, т. е. в порядке их подчиненности.

Такой традиционно используемый в общетеоретическом описании правовых явлений формально-логический прием, как классификация, не решает исследовательской задачи по уровневому анализу системы права. Изучение системных параметров сложных объектов не требует рассмотрения всех возможных вариантов и критериев для классификации будь то самих систем, их структурных элементов или происходящих в них процессов. В подобных ситуациях следует применять особый вид классификации — типологию, которая проводится по наиболее существенному параметру, раскрывающему глубинные процессы отражаемого явления. При исследовании системы права требуется определить типы процессов дифференциации и интеграции в праве и соответственно проанализировать их на различных уровнях — на первичном (элементарном) уровне, институциональном, отраслевом. Простая классификация видов дифференциации и интеграции в праве, несмотря на возможность выделения значительного числа ее критериев, не позволяет учесть структурной сложности права, а также диалектики внутренних и внешних факторов, детерминирующих рассматриваемые процессы.

Определение системоинтегрирующих и системодифференцирующих факторов, их соотношения и взаимосвязи — важнейшая методологическая установка структурного анализа сложноорганизованной системы, которая является необходимым условием не просто дескриптивно-описательного отображения, а конструктивного, объяснительного исследования системы права в виде ее сущностного анализа и прогнозирования развития, связанных в конечном итоге с модернизацией законодательства и совершенствованием правоприменительной практики. В.А. Ганзен полагал: «Установление системообразующих, системосохраняющих и системоразрушающих факторов является исходным пунктом системного анализа. Следующий шаг заключается в определении функций и структур... после чего изучаются состояния и процессы, свойства и поведение систем» [4, с. 161].

На сегодняшний день можно констатировать, что категориям «дифференциация» и «интеграция» в методологии науки отводится особое место в общетеоретическом описании системы современного общества. Накопленный методологией науки положительный опыт оперирования указанными понятиями должен найти свое применение и в юриспруденции, в частности, в исследованиях системы российского права. Однако юридическая наука, на наш взгляд, не должна некритично заимствовать готовое общенаучное знание и не вправе «нарядить» уже известные теоретико-правовые положения о системе права в новые методологические формы. Категории «дифференциация» и «интеграция», используемые в общей теории систем и в гуманитарных науках, должны получить свое надлежащее преломление в правоведении с учетом специфики государственно-правовой сферы жизни общества. Посредством внедрения новых конструкций в понятийные ряды общей теории права должно быть получено вполне конкретное новое знание о строении системы права, происходящих в ней процессах, открыты новые закономерности выделения структурных образований, элементов в праве.

В современной юридической науке усиливается тенденция по оперированию понятиями и категориями, выражающими те или иные связи и отношения в правовой действительности. К их числу относятся понятия управления, организации, системы, механизма, структуры, связи, отношения и т. п. [3, с. 44] Этот сдвиг соответствует смещению акцента на проблемы синтеза и вызванное им изменение типа предметного содержания государственно-правовых исследований. Следует подчеркнуть, что для отражения в теории таких явлений и социальных процессов, как функции, организованность, системность, методологически не подходят субстратные понятия, создающие исключительно картину морфологии объекта, его состава. Уже анализ простейших взаимодействий в правовой сфере общества показывает необходимость другого понятийного аппарата, а когда объектом познания становится изучение системных юридических объектов, то их строение, динамику развития и функционирования оказывается возможным отразить в теории только совокупностью адекватных научных средств.

К числу таковых общенаучных средств следует отнести и категориальную пару «интеграция — дифференциация». Согласимся с И.В. Блаубергом и Э.Г. Юдиным в том, что «объекты современного научного познания требуют не просто расширения существующего концептуального аппарата, но именно нового категориального строя, новой системы понятий» [3, с. 44]. Однако поскольку потребность в такой системе существует и в юриспруденции, то она безусловно находит свое частичное удовлетворение. Новые понятия в правоведении нацелены на решение задач качественно нового типа, соседствуя с устоявшимся в науке категориальным аппаратом.

Двух сходных правовых общностей (объединений правовых норм или институтов) в структуре российского права нет. При этом чем детальнее сравниваются системные образования, тем больше различий между ними. Несхожесть элементов системы права обусловлена неоднородностью внутренней и внешней среды. Под внешней средой в данном случае понимается система общественных отношений, которая не только однажды породила потребность в возникновении права как особого инструмента управления, но и продолжает оказывать детерминирующее воздействие на него в течение всей его истории. Именно многообразие существующих социальных отношений и связей является одной из движущих причин дифференциации норм, институтов, отраслей и иных структурных общностей в праве.

Благодаря надлежащему уровню процессов дифференциации и интеграции в системе российского права становится возможным обеспечение таких ее важных свойств и параметров, как регулятивная способность, устойчивость к внешним изменяющимся воздействиям (адаптационная пластичность) и способность к развитию. «Высокий уровень разнообразия структурных составляющих системы, обилие степеней свободы у множества ее элементов обусловливают гибкость, подвижность, приспособляемость, способность восстанавливаться, а, следовательно, устойчивость...  Структурное разнообразие служит резервом жизни, создает каналы коррекции видов, пути для отступления, т. е. несет функцию накопления выходов из экстремальных ситуаций» [9, с. 120].

Часть системы права, изменяющаяся на определенном этапе развития, со временем все более отличается от других более стабильных на данный момент частей и становится центром различных реакций на воздействия внешней среды, что влечет за собой увеличение

разнообразия действующих сил и следствий. Нарастает несоответствие между отдельными структурными элементами права, что означает начало нового витка процесса дифференциации в системе либо интеграции ее структурных элементов. Позитивный момент рассматриваемого феномена заключается в том, что он «несомненно совершенствует процесс правового регулирования, повышает его эффективность, способствуя охвату разнородных отношений и проникновению в их сущность» [2, с. 46].

Несмотря на масштабность и актуальность процессов дифференциации и интеграции в системе права, ученые-правоведы упоминают о них, как правило, лишь в самых общих чертах или попутно при обсуждении вопросов деления права на отрасли, проблемы специализации законодательства, порой не проводя между этими научными абстракциями четкого разграничения [1, с. 53; 6, с. 167; 7, с. 4; 8, с. 51; 11, с. 19].

Проведенный анализ опыта использования категорий «дифференциация» и «интеграция» в юриспруденции и других гуманитарных науках в целом показывает наличие ряда позитивных сдвигов в решении проблем теоретического познания сложных социальных систем, но также обнаруживает и перспективы дальнейшего развития данной абстракции в понятийных рядах общей теории права. Увы, но в области юриспруденции дефиниции «дифференциация» и «интеграция», несмотря на характер важнейших методологических конструктов системного подхода, не получили своего обстоятельного развития. Зачастую применительно к изучению общих вопросов системного строения права ученые ограничиваются рассмотрением проблемы его отраслевой структуры, описанием понятия и классификации институтов права. Процессы дробления и единения системы права  порой осуществляются с использованием субъективно отобранных критериев без опоры на методологическую базу и учета объективно существующих закономерностей.

В заключение следует еще раз подчеркнуть, что методологически правильно рассматривать право не как простую структуру, а как сложную высокоорганизованную систему, состоящую из ряда подсистем, образующих определенную иерархию. Исходя из прикладных задач, решаемых юридической наукой, система права выступает в виде набора следующих элементов: правовых норм, институтов права (субинститутов) и отраслей (подотраслей). Система права, как справедливо отмечает в связи с этим Д.А. Керимов, это не просто совокупность ее подсистем, а система подсистем, на базе и в рамках которой образуется иерархия частных структур, «создающих стройное здание правовой системности: от основания (система многообразных правовых норм) через промежуточные “этажи” (система институтов и отраслей права)» [5, с. 253]. Несмотря на наличие дискуссий, прошла проверку временем и заслуженно доминирует по настоящий момент концепция единства предметного и специально-юридического критериев системного строения права (хотя и представленная в литературе в различных вариантах, отличающихся в нюансах, а иногда и по существу). Только с таких методологических позиций возможно нахождение в теории всей суммы общих закономерностей, объясняющих установление состояния сбалансированности дифференциации и интеграции как двух важнейших тенденций в развитии российского права.

Список литературы

1. Алексеев С.С. Структура советского права. М.: Юрид. лит., 1975.

2. Бару М.И. Унификация и дифференциация норм трудового права // Советское государство и право. 1971. № 10. С. 45—50.

3. Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М.: Наука, 1973.

4. Ганзен В.А. Системные описания в психологии. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1984.

5. Керимов Д.А. Методология права (Предмет, функции, проблемы философии права). М.: Аванта+, 2000.

6. Поленина С.В. Теоретические проблемы системы советского законодательства. М.: Наука, 1979.

7. Реутов В.П. Развитие взглядов на отраслевую дифференциацию права // Проблемы развития российского законодательства. Сборник статей. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2002. С. 4—18.

8. Сенякин И.Н. Специализация и унификация Российского законодательства / под ред. М.И. Байтина. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1993.

9. Сороко Э.М. Структурная гармония систем. Минск: Наука и техника, 1984.

10. Черданцев А.Ф. Системность норм права // Сборник ученых трудов СЮИ. Свердловск, 1970. Вып. 12. С. 47—63.

11. Яковлев В.Ф. Отраслевая дифференциация и межотраслевая интеграция как основы системы законодательства // Правоведение. 1975. № 1. С. 16—23.