Оперативно-розыскная деятельность в системе мер обеспечения безопасности лиц, содействующих правосудию

УДК 343.985

В.М. ТИТОВ,
соискатель Омской академии МВД России


Оперативно-розыскная деятельность нормативно определяется Федеральным законом от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об ОРД) как вид деятельности, осуществляемой гласно и негласно оперативными подразделениями государственных органов в пределах их полномочий посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств (ст. 1).
 Обозначенные цели достигаются путем решения задач оперативно-розыскной деятельности, из которых основной (или приоритетной по отношению к другим) является предупреждение преступлений. Решение этой задачи позволяет избежать общественно опасных последствий противоправных действий в современном обществе, а применительно к предмету данного исследования — реализации психического, физического и иного воздействия на лиц, содействующих правосудию.
В теории оперативно-розыскной деятельности оперативно-розыскное предупреждение преступлений охватывается деятельностью, направленной на принятие оперативно-розыскных и иных мер, основанных на оперативных данных, при помощи которых возможны недопущение совершения противоправных деяний, изменение преступного поведения субъекта, недопущение общественно опасных последствий или их минимизация[1]. Иными словами, предупреждение преступлений с использованием возможностей оперативно-розыскной деятельности направлено, во-первых, на выявление и устранение конкретных причин и условий, способствующих совершению преступлений (общая профилактика), во-вторых, на выявление лиц, замышляющих и подготавливающих противоправные деяния, и склонение их к отказу от преступных намерений (индивидуальная профилактика).
Приведенная выше классификация основных направлений оперативно-розыскного предупреждения применима для всех преступлений и носит обобщенный характер. Однако представляется, что при исследовании оперативно-розыскных мер обеспечения безопасности лиц, содействующих правосудию, указанные направления должны быть подвергнуты корректировке. Существенным аргументом в пользу данного посыла является то обстоятельство, что при осуществлении безопасности лиц, содействующих правосудию, оперативный сотрудник сталкивается с двумя оперативно-тактическими ситуациями: 
Ситуация 1. Угроза посткриминального воздействия не высказывалась и иным способом не проявлялась, однако применение мер безопасности обусловлено необходимостью сохранения в тайне факта содействия. В этой связи профилактические меры должны применяться к неограниченному кругу субъектов, способных повлиять на поведение лиц, содействующих правосудию на стадии оперативно-розыскного процесса и уголовно-процессуальной деятельности. На данном этапе особая роль отводится оперативно-тактическому прогнозированию процессов, протекающих в преступной среде, на основе «систематического сбора и анализа информации о ней»[2].  
Ситуация 2. Посткриминальное воздействие является свершившимся фактом. В этой связи сотрудник оперативного подразделения имеет право применить весь арсенал сил, средств и методов, предусмотренных Законом об ОРД и Федеральным законом от 20.08.2004 № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» (далее — Закон о государственной защите), для недопущения угроз, высказанных в адрес содействующих лиц. При этом меры профилактического воздействия должны применяться уже в отношении конкретных лиц, а также нацеленных на определенные криминогенные факторы, способствующие возникновению преступного умысла.
В этой связи полагаем, что специфика обеспечения безопасности лиц, содействующих правосудию, позволяет применить классификацию направлений оперативно-розыскного предупреждения преступлений, где критерием разграничения является временной показатель, на основании которого осуществляются меры для обеспечения безопасности лиц, содействующих правосудию, еще до свершения факта посткриминального воздействия, но гипотетически возможного либо совершаемого в настоящее время. Выделение данных направлений оперативно-розыскного предупреждения посткриминального воздействия на лиц, содействующих правосудию, позволяет, на наш взгляд, высветить наиболее актуальные проблемы данной деятельности.
Рассматривая последовательно направления оперативно-розыскного предупреждения посткриминального воздействия на лиц, содействующих правосудию, необходимо в первую очередь исследовать оперативно-розыскные аспекты нейтрализации попыток со стороны криминалитета выявить граждан, сотрудничающих с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. Мы провели опрос оперативных сотрудников, и 78% респондентов отметили, что для получения информации о лицах, содействующих правосудию, преступники достаточно часто проверяют и перепроверяют членов преступных групп (организаций); часть опрошенных считает, что преступники используют коррупционные связи в правоохранительных органах (54%), применяют технические средства аудио- и видеофиксации информации (41%), а также современные средства радиосвязи (17%) и др.[3]
Анализ приведенных выше эмпирических данных позволяет констатировать, что преступники предпринимают регулярные, к сожалению, успешные попытки получить информацию о лицах, содействующих правосудию, с тем чтобы оказать на них воздействие и избежать уголовной ответственности. Эффективным выходом из данной ситуации, по нашему мнению, является активное использование отраслевого принципа конспирации в оперативно-розыскной деятельности (ст. 3 Закона об ОРД), «позволяющего сохранить в тайне от преступников действия правоохранительных органов по их разоблачению»[4], а также влияющего на обеспечение безопасности лиц, сотрудничающих с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, и на результативность проводимых оперативно-розыскных мероприятий[5].
Необходимость сохранения в тайне действий правоохранительных органов обусловливается рядом обстоятельств: 
— потребностью принятия адекватных мер борьбы с преступлениями, которые готовятся и совершаются в условиях неочевидности с целью избежать уголовной ответственности; 
— возможностью при конспиративности избежать необоснованной или преждевременной компрометации лиц, подозреваемых в совершении преступлений, когда оперативно-розыскные мероприятия проводятся при наличии непроверенной или противоречивой информации; 
— сохранением тайны, являющейся непременным условием при оказании содействия гражданами помощи в борьбе с преступностью, гарантией соблюдения их конституционных прав и свобод, а также специальных прав, определенных в статьях 17 и 18 Закона об ОРД[6].
Нормативной предпосылкой конспиративных мер обеспечения безопасности лиц, содействующих правосудию, являются отдельные положения Закона об ОРД. Наиболее ярко они отражаются в части четвертой ст. 5 (в части, касающейся получения лицом информации в пределах, допускаемых требованиями конспирации и исключающих возможность разглашения государственной тайны); части пятой ст. 5; части третьей ст. 9 (в части, касающейся ограничения судей в получении информации, относящейся к сведениям ограниченного распространения); части пятой ст. 6; части первой ст. 17; п. 2 ст. 15 (в части, касающейся использования помощи должностных лиц и граждан на конфиденциальной основе при осуществлении оперативно-розыскной деятельности); части седьмой ст. 9 (в части, касающейся требования создания условий, обеспечивающих защиту сведений, содержащихся в представляемых судье оперативно-служебных документах); части первой ст. 12 (в части, касающейся определения перечня сведений, составляющих государственную тайну); п. 5 ст. 14 (в части, касающейся вменения в обязанность органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, соблюдать правила конспирации при проведении оперативно-розыскных мероприятий); п. 4 ст. 15 (в части, касающейся использования документов, зашифровывающих личность должностных лиц, ведомственную принадлежность предприятий, помещений и транспортных средств); п. 5 ст. 15 (в части, касающейся возможности создания предприятий и организаций, необходимых для решения задач, предусмотренных Законом об ОРД) и др.
Однако многие вопросы применительно к обеспечению безопасности лиц, содействующих правосудию, остаются до настоящего времени открытыми, требующими своего скорейшего разрешения в законодательных нормативных правовых актах. По мнению сотрудников оперативных подразделений, это относится в первую очередь к вопросам регламентирования в уголовно-процессуальном и оперативно-розыскном законодательстве определенной процедуры легализации оперативно-розыскной информации (так считают практически 100% сотрудников оперативных подразделений), к ознакомлению с ней и ее использованию надзирающими и контролирующими органами на различных этапах судебного разбирательства (мнение 93% респондентов), к общим положениям проведения оперативно-розыскных мероприятий и содействию граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность (78%), к использованию конфиденциальных сотрудников на всех стадиях уголовного судопроизводства (71%) и т. д.
Как видно, обозначенные оперативными сотрудниками проблемы затрагивают различные отрасли права; в этой связи следует поддержать мнение Н.В. Павличенко, что отдельные положения, связанные с реализацией принципа конспирации, требуют своего закрепления не только в Законе об ОРД, но и в иных нормативных правовых актах[7].
В продолжение сказанного, по нашему мнению, необходимо осветить еще один вопрос, связанный с соблюдением принципа конспирации при обеспечении безопасности лиц, содействующих правосудию. Так, в Законе об ОРД предусматривается, что сведения о лицах, оказывающих органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, содействие на конфиденциальной основе, составляют государственную тайну и подлежат рассекречиванию только на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (часть первая ст. 12); лица, содействующие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, находятся под защитой государства (часть первая ст. 18); органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, обязаны содействовать обеспечению безопасности и сохранности имущества лиц, оказывающих им содействие (п. 6 ст. 14); в целях обеспечения безопасности лиц, сотрудничающих с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, и членов их семей допускается проведение специальных мероприятий по их защите (часть седьмая ст. 18). 
Безусловно, данные меры безопасности в отношении лиц, содействующих органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, являются необходимыми и входят в обязанности данных органов. Однако представляется, что лица, оказавшие содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, также должны быть под защитой государства. В подтверждение сказанного приведем мнение сотрудников оперативных подразделений, которые считают, что конфиденциальные сотрудники, выполнившие свой долг, подвергаются не меньшей, а иногда и большей опасности, чем лица, которые продолжают сотрудничать (мнение более 70% респондентов). 
В этой связи представляется обоснованным включить в анализируемые статьи (часть первую ст. 12, п. 6 ст. 14, части первую, седьмую ст. 18) наряду с лицами, оказывающими содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, лиц, оказавших подобное содействие, как это сделано в части второй ст. 12 данного нормативного акта, где оговаривается возможность предания гласности сведений о лицах, оказывающих или оказывавших содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, на конфиденциальной основе. 
С учетом сказанного необходимо предусмотреть также равноправную социальную защиту данной категории лиц наравне с лицами, оказывающими содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, изложив при этом часть восьмую ст. 18 Закона об ОРД в следующей редакции: «В случае гибели лица, сотрудничающего или сотрудничавшего с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, в связи с его участием в оперативно-розыскном процессе…» (далее по тексту), а часть девятую ст. 18 — в следующей редакции: «При получении лицом, сотрудничающим или сотрудничавшим по контракту с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, травмы, ранения, контузии, увечья в связи с участием в оперативно-розыскном процессе…» 
(далее по тексту). Тем более что государство гарантирует лицам, изъявившим согласие содействовать органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, правовую защиту, связанную с правомерным выполнением указанными лицами общественного долга или возложенных на них обязанностей[8]. 
Следует отметить, что нами умышленно заменен термин «оперативно-розыскные мероприятия» на «оперативно-розыскной процесс», так как «в случае конфиденциального содействия наступление неблагоприятных последствий может явиться результатом как разрабатываемых деяний, так и действий иных лиц или объективных факторов. Причем наступление последствий от действий объективных факторов возможно только во время участия в конкретном оперативно-розыскном мероприятии, а от действий лиц — как во время, так и после окончания оперативно-розыскного мероприятия»[9]. Действительно, лицо, оказывающее содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, может получить увечья, травмы, контузии и т. д., уже выполнив задание оперативного сотрудника и осуществив оперативно-розыскные мероприятия[10].
Деятельность оперативных сотрудников по обеспечению безопасности лиц, содействующих правосудию, становится более предметной, когда посткриминальное воздействие является свершившимся фактом. В этой связи органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, обязаны принять необходимые меры по предотвращению противоправных действий в отношении лиц, содействующих правосудию (членов их семей и близких), установлению виновных и привлечению их к ответственности, предусмотренной законодательством Российской Федерации (часть третья ст. 18 Закона об ОРД). Однако для осуществления данных мер должны быть выполнены определенные условия: угроза посягательства на жизнь, здоровье и имущество лиц, содействующих правосудию, должна быть реальной, кроме того, она должна носить противоправный характер. 
Следует согласиться с первым условием, необходимым для начала осуществления мер безопасности, так как «угроза действительно должна возникнуть, должна быть материализована (высказана, установлена в результате анализа реальных действий каких-либо объектов и т. п.)»[11], однако в результате настоящего исследования мы выяснили, что посткриминальное воздействие может выражаться и в незапрещенных законом формах. В этой связи необходимо согласиться с Л.В. Брусницыным, который говорит, что в этих случаях государство в лице его правоохранительных органов также не может игнорировать свою обязанность защищать лиц, оказывающих (оказывавших) содействие в борьбе с преступностью[12]. Таким образом, угроза действительно должна быть реальной, однако она не обязательно должна носить противоправный характер.
При наличии перечисленных выше условий оперативные сотрудники могут применять меры безопасности, регламентированные Законом об ОРД и Законом о государственной защите. При этом наше исследование показывает, что принятию мер безопасности должны предшествовать методы оперативно-розыскного прогнозирования, которые заключаются в комплексном сборе и системном анализе оперативной и иной информации, представляющей интерес для своевременной нейтрализации посткриминального воздействия на лиц, содействующих правосудию. Прогноз развития оперативно-розыскной ситуации позволяет принять оптимальное тактическое решение по изобличению лиц, оказывающих посткриминальное воздействие. «Прошлый опыт и наличная ситуация дают основания для создания гипотез о предстоящем, будущем, причем каждой из них предписывается определенная вероятность. В соответствии с таким прогнозом осуществляется преднастройка — подготовка к действиям в предстоящей ситуации, приводящим с наибольшей вероятностью к достижению некоторой цели»[13].
Оперативно-тактическое прогнозирование применительно к предмету настоящего рассмотрения предполагает использование любой информации, необходимой для осуществления логических умозаключений. Так, в качестве источников информации при осуществлении прогнозирования используются: оперативная информация о лицах, причастных к преступлениям, а также обстоятельствах, явлениях и процессах, способствующих этому (в 54% случаев); информация, содержащаяся в оперативных и иных учетах (49%), материалы уголовных дел, находящихся в производстве (37%), материалы архивных уголовных дел (на данный источник информации обратили внимание 17% сотрудников оперативных подразделений); отказные материалы (в 11% случаев), нетрадиционные, имеющие сигнальное значение показатели (5%)[14]. Кроме того, в связи с тем, что большинство прогнозов осуществляется сотрудниками оперативных подразделений при дефиците информации, исходными данными для прогнозирования должны выступать:
— опыт борьбы с отдельными видами преступлений и формами преступности; 
— знание местных условий, которые включают множество тактически значимых факторов: географический, экономический, демографический, градостроительный и т. д.; 
— знание дислокации и возможностей сил, которые могут оказывать помощь при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий[15].
Обобщение данной информации позволит спрогнозировать те направления, которые в ближайшее время будут подвержены преступному воздействию со стороны организованных формирований, что даст возможность принять упреждающие меры[16]. При этом логические умозаключения (экстраполяция, аналогия, моделирование)[17] должны позволить получить вероятностные сведения о:
— лицах, высказывающих намерения оказать посткриминальное воздействие на лиц, содействующих правосудию, и их близких (отметили 91% опрошенных сотрудников оперативных подразделений); 
— лицах, осуществляющих подготовительные действия по оказанию посткриминального воздействия (67%); 
— индивидуальном и групповом поведении лиц, подозреваемых в совершении посткриминального воздействия (59%); 
— вероятном поведении преступника до момента реализации противоправного умысла (отметил каждый второй респондент);
— вероятной ситуации, возникающей в период принятия мер безопасности (49%); 
— способах посткриминального воздействия на лиц, содействующих правосудию, и их близких (45%); 
— времени реализации преступного умысла (43%) и о других фактах, необходимых для решения конкретных оперативно-тактических задач.
Вышеперечисленные сведения в совокупности дают оперативному сотруднику возможность принять тактическое решение и обосновать использование сил, средств и методов 
оперативно-розыскной деятельности при нейтрализации посткриминального воздействия 
на лиц, содействующих правосудию. Опрос оперативных сотрудников показал, что наиболее часто по итогам прогнозирования развития оперативно-тактической ситуации принимается решение о проведении следующих оперативно-розыскных мероприятий: опроса (89%); наведения справок (79%); прослушивания телефонных переговоров (31%); отождествления личности (29%); наблюдения (26%); сбора образцов для сравнительного исследования (15%); обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств (9%); оперативного внедрения (5%). 
Обобщая сказанное, можно констатировать, что оперативно-розыскная деятельность в системе мер обеспечения безопасности лиц, содействующих правосудию, играет роль некого «буфера», который, с одной стороны, позволяет предупредить посткриминальное воздействие или выявить его на ранних стадиях преступного умысла, а с другой — не дает ему развиться до наступления непоправимых тяжких последствий.
Библиография
1 См.: Теория оперативно-розыскной деятельности / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. — М., 2006. С. 32.
2 См.: Мазур С.Н. Содержание специального предупреждения организованных преступлений органами внутренних дел // Оперативник (сыщик). 2007. № 2 (11). С. 46.
3  Сумма превышает 100%, так как респондентам предлагалось отметить несколько вариантов ответа. 
4  Смирнов М.П. Комментарии оперативно-розыскного законодательства РФ и зарубежных стран: Учеб. пособие. — М.: Экзамен, 2002.  С. 56.
5  См.: Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Научно-практический комментарий. — Омск: Юридический институт МВД России. 1999. С. 145.
6  См.: Ривман Д.В. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности». — СПб.: Питер, 2003.  С. 28.
7 См.: Павличенко Н.В. Правила конспирации (подходы к решению проблем) // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями: Материалы Четвертой Междунар. науч.-практ. конф. — Барнаул, 2006.  С. 55—57.
8   См.: Федоров А.В., Шахматов А.В. Содействие граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность: Учеб. пособие. — М., 2004. С. 36—37.
9   Вагин О.А., Исиченко А.П. Постатейный комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» со словарем законодательных терминов. — М., 2006. С. 320.
10  Вероятность такого исхода подтверждается эмпирическими данными, которые свидетельствуют, что травмы, увечья, контузии, получаемые конфидентами, а также наступление смерти являются в 46% случаев результатом некомпетентности сотрудников оперативных подразделений, допустивших рассекречивание и разглашение сведений, составляющих государственную тайну.
11   Шумилов А.Ю. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности». — М., 2002. С. 153.
12 См.:  Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию: российский, зарубежный и международный опыт XX века (процессуальное исследование). — М., 2001. С. 149.
13   Вероятностное прогнозирование деятельности человека. — М., 1977. С. 8.
14  См.: Моденов А.К. Предупреждение и раскрытие хищений денежных средств на объектах железнодорожного транспорта: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 1994. С. 17.
15  См.: Оперативно-розыскная деятельность: Учеб. / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, А.Ю. Шумилова. — М., 2001. С. 714—715.
16  См.: Мазур С.Н. Указ. ст. С. 47.
17  См. подробнее: Оперативно-розыскная деятельность. С. 703.