Определение судейского усмотрения

УДК 342.56 

Страницы в журнале: 112-116

В.А. КОСОЙ,

соискатель степени кандидата юридических наук Московского нового юридического института, секретарь государственной гражданской службы 3-го класса Московской межрегиональной транспортной прокуратуры k0c0u@mail.ru

Раскрываются различные подходы к определению понятия судейского усмотрения в юридической науке.

Ключевые слова: суд, решение, судейское усмотрение, дело.

Definition of judicial discretion

Kosoj V.

Revealed different approaches to the definition of judicial discretion in legal science.

Keywords: court, the decision, the judicial discretion, business.

С  того момента, как в обществе зародился интерес к праву, вопрос о роли судейского усмотрения был и остается одной из важных проблем правовой идеологии. Динамизм социальной жизни требует увеличить подвижность и эластичность закона, так как он неизбежно «отстает» и зачастую не способен детально регламентировать действие судей во всех случаях. В этой связи в российском законодательстве и судебной практике в качестве исходной правовой основы для разрешения конкретных дел активно используется усмотрение. Об этом еще два с лишним века назад писал русский юрист С.Е. Десницкий: «Судить по истине и справедливости в случае, когда закон не будет доставать, ибо всех приключений ни в каком государстве законами ограничить и предвидеть вперед невозможно, того ради необходимость требует в таких непредвиденных случаях дозволить судии решать и судить дела по совести и справедливости, и сколь далеко такое дозволение судии простираться должно, сие також с осторожностию узаконить должно»[1].

Чем больше пробелов в праве, тем значимее для принятия конкретного решения становится судейское усмотрение. Данная научная проблема является многогранной, весьма сложной в теоретическом плане и исключительно важной в практике осуществления правосудия.

В современной юридической науке не сложилось единого подхода к определению усмотрения суда. Ученые-правоведы определяют судейское усмотрение как понятие, включающее в себя: выбор из нескольких законных альтернатив, свободу суда, усмотрительную власть, полномочие суда, правоприменительную деятельность.

Проанализируем некоторые из этих позиций. К группе ученых, рассматривающих усмотрение как некую свободу суда, можно отнести крупнейшего представителя русской цивилистической науки И.А. Покровского, который под усмотрением понимал «право более свободного истолкования, восполнения и даже исправления закона сообразно требованиям справедливости и велениям судейской совести»[2]. Д.М. Чечот также определял судейское (судебное) усмотрение как свободу судьи в выборе соответствующего решения[3].

П.А. Гук, говоря о судейском усмотрении, утверждал, что в понимании содержания и сущности усмотрения, возникающего в процессе принятия законного решения судьей по конкретному делу при условии свободы его выбора из равной степени законных альтернатив, целесообразнее говорить именно о судейском усмотрении. Это связано и с тем, что понимание усмотрения в таком значении способствует лучшему уяснению судейской функции в судебном процессе. Именно судья пользуется свободой выбора, когда каждый из открытых для него вариантов решения допускается с точки зрения правовой и судебной системы[4].

Рассматривая вопрос судейского усмотрения, П.И. Люблинский пишет: «Судейское усмотрение для справедливого своего применения требует создания законодательных правил для руководства и многочисленных гарантий, препятствующих вырождению его в произвол. Усмотрение в государственно-правовом смысле можно определить не только отрицательным образом, как некоторую свободу деятельности публичного органа от законодательной регулировки, но и положительным — как право свободной целесообразной оценки в применении по указанным в законе основаниям предоставленных данному органу правомочий»[5]. Но свобода — это отсутствие каких-либо ограничений. Все-таки судейское усмотрение не является абсолютно свободным — оно имеет пределы, как правовые, так и нравственные. Суд должен принять единственное законное и обоснованное решение, сообразуясь с целями и принципами законодательства и отвечая требованиям законности, обоснованности и мотивированности.

К.И. Комиссаров отмечал, что судейское усмотрение есть предоставленные суду полномочия принимать в соответствии с конкретными обстоятельствами такое решение по вопросу права, возможность которого вытекает из общих и относительно определенных указаний закона[6]. То есть в случае отсутствия прямого указания закона следует найти решение, наиболее точно отвечающее замыслу законодателя. При этом отмечается, что судейское усмотрение предусматривает волевой момент — действует как форма управления правовыми отношениями. По мнению О.А. Папковой, судейским усмотрением является предусмотренная юридическими нормами, осуществляемая в процессуальной форме мотивированная правоприменительная деятельность суда, состоящая в выборе варианта решения правового вопроса, имеющая общие и специальные пределы[7].

Некоторые ученые полагают, что судейское усмотрение — это выбор из нескольких законных альтернатив. В работе председателя Верховного суда Израиля А. Барака судейское усмотрение трактуется как полномочие, которое закон дает судье, с тем чтобы он сделал выбор из нескольких вариантов, каждый из которых законен[8]. При этом предполагается: судья будет действовать не механически, но станет взвешивать, обдумывать, проверять и изучать; само же судейское усмотрение не является ни эмоциональным, ни каким-либо другим состоянием, это, скорее, юридическое условие, при котором судья волен делать выбор.

В работе российского ученого В.И. Телятникова судейское усмотрение сопрягается с понятием внутреннего убеждения судьи, являющимся «правовой категорией, фикцией, выражающей субъективную мыслительную деятельность судьи по осуществлению правосудия по конкретному делу в целях достоверного установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, с последующей объективацией результатов в решении суда, включающей как процесс исследования, так и оценки доказательств, условия для правовой квалификации содеянного, оценки результатов деятельности участников процесса по выполнению процессуальных функций, переходящей в ходе разбирательства дела и вынесения судом решения в конкретное достоверное знание об обстоятельствах дела, основанное на доказательствах»[9].

Ряд правоведов считают судейское усмотрение недопустимым в правоприменительной деятельности и отвергают саму возможность его существования. Можно сослаться на авторитетный взгляд Ш. Монтескье, отрицавшего правообразующую роль суда: «...судьи народа... — не более как уста, произносящие слова закона»[10]. Ф. Бэкон говорил, что «судья не должен иметь права решать дела против формального постановления; ибо, в противном случае, судья вскоре превратится в законодателя, и все будет зависеть от его каприза»[11]. По мнению Р. Дворкина, судебного усмотрения в обычном понимании не существует, ибо суд не обладает никакой свободой выбора, но должен принять единственно правильное решение[12]. Авторы, придерживающиеся данной точки зрения, проводят различие между правом и законом: единственно правильного решения по конкретному делу закон часто может и не определять, но право такое решение содержит. Однако суд вынужден иметь дело именно с законом, опираться и ссылаться на него при вынесении решения по делу.

В трудах юристов-практиков обоснованно утверждается, что современный российский судья должен быть готов выйти за рамки «писаного закона», применить нормы права по аналогии, восполнить тем самым пробелы в нормативных актах и даже самостоятельно «исправить ошибки законодателя»[13]. Судья обязан использовать свое усмотрение разумно, здраво и справедливо.

Сопоставление различных толкований судейского усмотрения позволяет выявить общепризнанные свойства указанного явления. Во-первых, судебное усмотрение осуществляется специальным субъектом — судьей; во-вторых, судебное усмотрение сводится к некой относительной свободе выбора из ряда возможных решений; в-третьих, судебное усмотрение ограничено правом и пределом осуществляемых судом правомочий.

Анализируя имеющиеся в литературе подходы, мы приходим к выводу, что судейское усмотрение — это мыслительно-аналитическая деятельность судьи, заключающаяся в относительно свободном выборе возможных правовых решений и определении юридических последствий для применения к конкретному правоотношению, имеющая правовые и нравственные пределы. Судья выбирает вариант выхода из правовой ситуации из нескольких возможных, который наиболее с его точки зрения соответствует требованиям законности, разумности и справедливости.

При этом стоит отметить, что осуществление судейского усмотрения не противоречит ни одному из принципов гражданского процессуального права, и прежде всего принципу законности. Принцип законности строго соблюдается при применении судейского усмотрения, поскольку усмотренческая деятельность суда — это в первую очередь применение норм закона.

Статьи 17 УПК РФ и 67 ГПК РФ закрепляют положение о том, что судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Данные нормы соответствуют принципу свободной оценки доказательств судом, согласно которому в качестве судебного доказательства может быть использовано любое доступное для данного случая и допустимое по закону доказательство, а оценка каждого судебного доказательства производится судьей с использованием судебного познания, исходя из собственного внутреннего убеждения и в зависимости от установленных обстоятельств конкретного дела. То есть одно и то же доказательство разные суды могут оценить неодинаково.

Однако при ежедневных изменениях человеческих взаимосвязей правовые отношения в свою очередь также должны модифицироваться, подстраиваясь под все усложняющиеся взаимодействия людей. Правовые отношения не могут оставаться в неизменных формах законодательных норм. Некую неопределенность законодательных положений можно рассматривать как ценность нормативных предписаний, позволяющую регулировать общественные отношения в соответствии не только с законом, но и, что более важно, с правом.

В советском уголовном процессе была распространена следующая точка зрения: «Оценка доказательств по внутреннему убеждению, действующая в советском уголовном процессе, принципиально отличается от одноименного института буржуазного уголовного процесса. Внутреннее убеждение судей рассматривается как критерий истины. Не объективные факты, не соответствующие им выводы, а субъективное усмотрение судей признается единственным мерилом правильности судебного приговора»[14]. Критикуя такой подход, В.И. Телятников отмечает: приведенная позиция позволяет сделать вывод о том, что понятия внутреннего убеждения и усмотрения судьи авторами отождествляются[15]. Внутреннее убеждение не может рассматриваться как усмотрение, если основано на доказательствах, так как оно ограничено этими самыми доказательствами. Усмотрение является более широким понятием. «Истина, искомая и добытая судьей, объективна, в то время как его внутреннее убеждение субъективно. Существующее между ними отношение состоит в том, что судейское убеждение есть субъективное выражение объективной истины»[16].

Принцип свободной оценки доказательств судом противопоставляется формальной теории доказательств: каждое доказательство обладает заранее определенной законодательством силой, поэтому часть фактов имеет установленную положительную силу (факты считаются безусловными доказательствами в пользу обвинения), часть — установленную отрицательную силу (считаются безусловными доказательствами в пользу защиты (например, алиби подсудимого)). Согласно формальной теории доказательств, надо было лишь набрать необходимое количество «баллов» для вынесения обвинительного приговора по делу. Оценка каждого имеющегося доказательства судом не производилась. В России формальная сила доказательств была закреплена судебными реформами Петра I и отменена при Александре II Уставом уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. Современным российским правом она также не признается.

Концепция юридического позитивизма провозглашает волю законодателя священной и нерушимой. Данная доктрина позволяет юристам абсолютно не задумываться о том, нуждаются ли применяемые законы в исправлении, мешает в полной мере реализовать регулирующую силу правовых норм и обеспечить достижение социальных целей права. Эта мысль подвергается критике со стороны многих теоретиков права. «Судья в современном обществе не может оставаться безликим исполнителем буквы закона: он должен... творчески применять действующее законодательство, опираясь в своей работе на демократические принципы права, развитое правосознание и жизненный опыт»[17].

Учение о беспробельности системы позитивного права исходит из представления, что ответ на любой жизненный вопрос можно найти в законе, необходимо лишь уяснить его содержание и волю законодателя. А при выявлении пробела надо просто заполнить пустое пространство. Судья обязан опираться на нормы позитивного права при вынесении решения по делу. Даже при отсутствии, неясности и противоречивости закона суд не освобождается от обязанности вынести решение по делу. Если судья отказывается от разрешения дела, мотивируя свой отказ отсутствием необходимых правовых норм, то его поступок означает отказ в правосудии. Это теоретическое положение получило отражение в законодательстве ряда стран.

Таким же путем развивались отечественная юридическая наука, законодательство и судебная практика. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР 1964 года содержал норму, согласно которой в случае отсутствия закона, регулирующего спорное отношение, суд применяет закон, регламентирующий сходные отношения, а при неналичии такого закона суд исходит из общих начал и смысла законодательства (ст. 10). Схожая норма существует в ГК РФ, она обязывает правоприменителей исходить из «требований добросовестности, разумности и справедливости» (ст. 6). Мысль о том, что в ходе правоприменения суд обязан прежде всего стремиться к уяснению тех положений и представлений, которые имел в виду законодатель, являлась преобладающей среди отечественных авторов, как дореволюционных, так и современных.

Власть обладает широкой компетенцией создавать и устанавливать правовые предписания. При этом возлагать функцию изыскания правовых норм исключительно на законодательные органы — значит не учитывать тот факт, что данная функция в полном объеме осуществляется государством в целом, — следовательно, и судами в ходе правоприменения. Упрощенный взгляд на роль и назначение судебной процедуры привел к тому, что мы имеем официальную доктрину судебной деятельности (исполнять закон), совершенно не соответствующую реальности.

Поэтому признание за судебной властью права на судейское усмотрение есть, несомненно, следствие объективных требований современного социального бытия. Оно позволяет отражать динамику жизни в большей степени, нежели нормативный акт, и судья, который непосредственно соприкасается с жизненной ситуацией, способен быстрее, чем законодатель, реагировать на все изменения.

Библиография

1 Юридические произведения прогрессивных русских мыслителей. Вторая половина XVIII века. — М., 1959. С. 110.

2 Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. — М., 1998. С. 90.

3 См.: Чечот Д.М. Административная юстиция (проблемы применения). — Л., 1979. С. 68, 72.

4 См.: Гук П.А. Независимость и судейское усмотрение // Российская юстиция. 2008. № 11. С. 34—36.

5 Люблинский П.И. Судейское усмотрение // Журнал Министерства юстиции. 1904. № 10. С. 253.

6 См.: Комиссаров К.И. Задачи судебного надзора в сфере гражданского судопроизводства. — Свердловск, 1971.

7 См.: Папкова О.А. Усмотрение суда. — М., 2005. С. 39.

8 См.: Барак А. Судейское усмотрение: пер. с англ. — М., 1999.

9 Телятников В.И. Убеждение судьи. — СПб., 2004. С. 94.

10 Монтескье Ш. Избранные произведения. — М., 1955. С. 297.

11 Бэкон Ф. О достоинстве и совершенствовании наук. — Спб., 1874. С. 599.

12 См.: Dworkin R.M. Taking Right Seriously. — Cambridge, 1977. P. 31.

13 См.: Колоколов Н.А. «Судебные практики» должны быть трансформированы в закон // Обеспечение законности в российском уголовном судопроизводстве. — Саранск, 2006. С. 29.

14 Дорохов В.Я., Николаев В.С. Обоснованность приговора. — М., 1959. С. 45.

15 См.: Телятников В.И. Указ. раб. С. 196.

16 Нодь Л. Приговор в уголовном процессе. — М., 1957. С. 95.

17 Ершов В.В. Судебное правоприменение (теоретические и практические проблемы). — М., 1991. С. 3.