Организационно-правовые формы легального лишения права человека на жизнь

В.Ю. ИСАЕВА,
кандидат юридических наук
 
Право человека на жизнь может быть ограничено как нелегально, так и легально. К нелегальной форме относятся деяния, рассматриваемые УК РФ как общественно опасные, представляющие непосредственную угрозу жизни человека. Но можно ли правомерно лишить человека жизни? Оказывается, можно. Так, действия в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости, смертная казнь, эвтаназия, аборты, при которых человек лишается жизни, — легальное лишение жизни.
 
Лишение жизни — не нарушение права на жизнь, если это результат применения силы, необходимой для защиты любого лица от незаконного насилия; для осуществления законного ареста или предотвращения побега лица, задержанного на законном основании; в некоторых случаях, предусмотренных законом; для подавления бунта или мятежа (ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950; далее — Конвенция 1950 года).
Конституция РФ допускает ограничение прав и свобод человека в определенных целях (ст. 55). Однако право на жизнь нельзя ограничить, оно абсолютно. Можно лишь предусмотреть случаи, в которых человек может быть правомерно лишен жизни[1]. Речь идет о смертной казни. Вся история отечественного государства и права свидетельствует о том, что применение смертной казни перманентно решалось с политических позиций. Ее использование носило классовый характер, что выражалось в вынесении этого вида наказания, во-первых, по социальному признаку, а во-вторых, для расправы с политическими противниками власть предержащих[2]. Истоки этого явления лежат в обычае кровавой мести, когда убийство несет характер справедливости и священности. Практика применения смертной казни следовала по пути то ее отмены, то возврата, демонстрируя, что ее природа коренится в психологических особенностях человека, старающегося любой ценой подчинить своей воле других.
Общество идет к полной отмене смертной казни, постепенно усложняя процедуру вынесения смертных приговоров. Статья 20 Конституции РФ закрепляет право на жизнь, но допускает, что смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. В прежних конституциях, в том числе в Конституции 1978 года, не было подобной нормы, которая определяла бы круг преступлений, за которые может быть назначена смертная казнь, и устанавливала бы особые условия, при соблюдении которых может быть вынесен смертный приговор.
Россия при вступлении в Совет Европы взяла на себя обязательство в течение трех лет отменить смертную казнь, заменив ее пожизненным заключением, а до этого ввести мораторий на ее применение. Статья 2 Конвенции 1950 года допускает возможность применения судами смертной казни в случаях, исчерпывающе предусмотренных законом. Дополнительный Протокол № 6 к этой Конвенции предусматривает, что государства—члены Совета Европы отменяют смертную казнь, сохраняя возможность ее применения в законе только в военное время.
Президент РФ подписал Указ от 16.05.1996 № 724 «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы». Во исполнение решения Совета Европы о предоставлении России трех лет на ратификацию Протокола № 6 Президент РФ принял распоряжение от 27.02.1997 № 53-рп «О подписании Протокола № 6 (относительно отмены смертной казни) от 28 апреля 1983 г. к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.», которым объявлялся мораторий на исполнение смертной казни.
Россия подписала Протокол № 6, но не ратифицировала его, и продолжает придерживаться моратория на исполнение смертных приговоров. Мораторий — правоприменительный акт, основанный на Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года[3] и обязательствах России, закрепленных в Конституции РФ.
В настоящее время суды используют в качестве альтернативы высшей меры пожизненное заключение или 25 лет лишения свободы на следующем основании. Конституционный суд РФ в постановлении от 02.02.1999 № 3-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года “О порядке введения в действие Закона Российской Федерации “О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР “О судоустройстве РСФСР”, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях”” в связи с запросом Московского городского суда и жалобами ряда граждан» запретил всем судам осуждать преступников к высшей мере наказания, так как не во всех регионах созданы суды присяжных, а следовательно, ущемляются права приговоренных к смертной казни преступников, которые не могут воспользоваться судом присяжных. Однако наметившаяся тенденция создания судов присяжных во всех субъектах Федерации может прекратить действие моратория, поскольку юридических препятствий для вынесения смертного приговора в законодательстве не будет. Таким образом, в России действуют два моратория на применение смертной казни: введенные Президентом РФ и Конституционным судом РФ.
Несмотря на утверждение, что отмена смертной казни способствует разгулу преступности, а также появлению случаев самосуда[4], применение смертной казни не влияет на количество преступлений, за которые она предусматривается.
Уровень убийств в России начал возрастать с 1953 года, из-за чего Президиум Верховного Совета СССР принял Указ от 30.04.1954 «Об усилении уголовной ответственности за умышленное убийство». В нем предусматривалось, что в связи с ходатайствами граждан и в целях охраны их жизни действие Указа от 12.01.1950 о применении смертной казни в отношении изменников Родины, шпионов и диверсантов-подрывников распространяется на лиц, совершивших умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах. Однако применение смертной казни не привело к уменьшению количества убийств. Если в 1956 году
в России зарегистрировано 9649 убийств, то в 1991 году — уже 25 437, что составило по отношению к 1956 году 263%[5]. Наибольшее их число зарегистрировано в 1994 году — 32 286; в 1999 году — 31 100[6].
Отмена смертной казни потенциально позволит избежать судебной ошибки, т. е. осуждения невиновного лица к смертной казни.
Судебные ошибки составляют более 10% общего числа рассмотренных дел[7]. Так, приведен в исполнение смертный приговор в отношении лица, ошибочно признанного виновным в преступлениях, совершенных печально известным Чикатило[8]. В Витебске вместо маньяка Михасевича расстрелян невиновный[9].
Государственная дума до сих пор не ратифицировала Протокол № 6 к Конвенции 1950 года, который в России не имеет юридической силы. Мораторий на исполнение смертной казни фактически незаконен, поскольку его объявление не предусмотрено ни Конституцией РФ, ни федеральным законом. По смыслу Конституции РФ действие ее отдельных положений или федерального закона в целом возможно только посредством другого закона, изданного в установленном порядке Федеральным собранием РФ[10]. Фактически мораторий на исполнение смертной казни имеет временный характер, действует до введения на всей территории России судов присяжных.
Неоднозначное отношение российской общественности к проблеме смертной казни так и не позволяет определиться, быть ей или нет. По мнению В.А. Лукина, «спор о смертной казни по большому счету неразрешим»[11]. Формулировка о допустимости применения смертной казни «впредь до ее отмены» свидетельствует о том, что государство ставит своей целью упразднить смертную казнь, но только тогда, когда для этого будут созданы необходимые предпосылки и большинство граждан страны выскажется за ее отмену. В настоящее время большинство граждан России выступают за аннулирование моратория на смертную казнь[12].
Существующее в обществе мнение о том, что смертная казнь может сдержать рост преступности, не подтверждается ни одним серьезным криминологическим исследованием. Колебанию уровня преступности способствуют социально-экономические, политические причины, а также степень развития правосознания граждан, правовая культура, традиции, а не установление государством более или менее жестоких наказаний. Существует также проблема этического характера: общество может определять степень ограничения прав преступника, но не решать, жить ему или умереть. Кроме того, никто не застрахован от судебной ошибки, последствия которой имеют необратимый характер.
Право на жизнь является естественным, данным человеку от рождения правом. Доверяя государству оберегать свои права, мы не даем ему право распоряжаться своей жизнью. Реальной деятельностью государства по защите права на жизнь будет не количество смертных приговоров, а положительные изменения, направленные на то, чтобы убийства становились как можно реже, чтобы каждый человек смог осознать ценность человеческой жизни[13].
Проводимые в России реформы, направленные на гуманизацию уголовного наказания, отход от карательной политики уголовной юстиции позволили ввести альтернативу смертной казни — пожизненное заключение. Этот вид наказания более строгий после смертной казни[14], не оправдан ни экономическими, ни морально-этическими причинами, когда согласно международным правилам обращения с заключенными человек до конца дней должен жить в одиночной камере.
Комиссии по помилованию играют немаловажную роль в рассмотрении вопросов при назначении наказания в виде смертной казни. По мнению С.Е. Вицина, в условиях захлестнувшей страну волны коррупции (кстати, являющейся типичным «пережитком прошлого», использующим новые возможности демократического общества) существование таких общественных структур, как комиссия по помилованию, позволяет сохранять зоны, не захваченные коррупционерами[15]. Одним из недостатков института помилования является отсутствие федерального закона о помиловании. Дело в том, что эта процедура не регламентирована. Есть только общие положения в Конституции РФ и Уголовном кодексе РФ о том, что эти вопросы должен решать Президент РФ.
Проблема смертной казни — не просто проблема одного из видов уголовного наказания. Она затрагивает политико-правовые, социально-экономические, нравственно-психологические и другие сферы социальной жизни. Здесь требуются всесторонний и глубокий анализ значения и степени эффективности этого правового средства в современной социально-политической ситуации, учет целей и задач государственно-правовой политики, а также научный прогноз возможных последствий.
Термин «эвтаназия» (от греч. euthanasia, eu — хорошо, thanatos — смерть) впервые употреблен Ф. Бейконом в XVII веке. «Долг врача состоит не только в том, чтобы восстановить здоровье, но и в том, чтобы облегчить страдания и мучения, причиняемые болезнью, и это не только тогда, когда такое облегчение боли… может привести к выздоровлению, но даже и в том случае, когда уже нет совершенно никакой надежды на спасение и можно лишь сделать саму смерть больного легкой и спокойной, потому что эта эвтаназия… уже сама по
себе является немалым счастьем.»[16] С тех пор термин «эвтаназия» стал обозначать «легкую смерть», а с XIX века — «умертвить кого-либо из жалости».
Вызывая острейшую дискуссию в мире, проблема эвтаназии ставит перед обществом вопрос: эвтаназия — акт милосердия или преступление против жизни, убийство? Интерес к этой проблеме вызван тем, что с помощью современного медицинского оборудования можно долгое время поддерживать жизнь больных, находящихся в «вегетативном» состоянии, смертельно больных или с тяжелой формой патологии. Однако такие больные обладают теми же правами, что и здоровые люди, в том числе правом на достойную жизнь. Государство обязано с этим считаться при предоставлении таким гражданам медицинского обслуживания. Но что более гуманно: поддерживать жизнь тяжелобольного или помочь ему безболезненно уйти из жизни? Юридически невозможно себе представить, что человек, обладая правом жить, не имеет права умереть, что он на законных основаниях свободен распоряжаться собственностью, но не своей жизнью[17].
Эвтаназию разделяют на пассивную и активную. При пассивной эвтаназии смертельно больному человеку врачи не продлевают искусственным способом жизнь или могут отключить тяжелобольного, чья смерть уже предрешена, от аппаратов искусственного жизнеобеспечения по его просьбе или по просьбе его родственников. При активной эвтаназии врач по просьбе такого больного ускоряет своим вмешательством его смерть. Пациент имеет при этом неизлечимую болезнь и близок к естественной кончине.
Главной составляющей осуществления эвтаназии является «просьба больного». Основа эвтаназии — добровольное желание уйти из жизни, так как недобровольная эвтаназия с юридической точки зрения признается умышленным убийством.
Наиболее оживленную дискуссию по поводу эвтаназии вызывает морально-этический аспект. Гуманно ли прерывать жизнь тяжело страдающего человека? Не будет ли это лишь убийством, избавляющим прежде всего окружающих от созерцания страданий больного? Если смертельно больной человек, терпящий страшные боли, находясь в сознании, просит врача ускорить его смерть и врач выполнит его просьбу, просто прекратив лечение, т. е. осуществит пассивную эвтаназию, это лишь усилит страдания больного. В этой ситуации смертельная инъекция (активная эвтаназия) более гуманна, поскольку сразу прекратит страдания больного. И в основе этого акта лежит лишь сострадание.
В России в отношении эвтаназии сложилась непростая ситуация. Согласно ст. 45 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан 1993 года «медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии — удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни. Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет эвтаназию, несет уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации» (имеется в виду ст. 105 «Убийство» УК РФ). Однако в соответствии со ст. 33 Основ «гражданин или его законный представитель имеет право отказаться от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения, за исключением случаев, предусмотренных статьей 34 настоящих Основ. При отказе от медицинского вмешательства гражданину или его законному представителю в доступной для него форме должны быть разъяснены возможные последствия. Отказ от медицинского вмешательства с указанием возможных последствий оформляется записью в медицинской документации и подписывается гражданином либо его законным представителем, а также медицинским работником.
При отказе родителей или иных законных представителей лица, не достигшего возраста пяти лет, либо законных представителей лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, от медицинской помощи, необходимой для спасения жизни указанных лиц, больничное учреждение имеет право обратиться в суд для защиты интересов этих лиц».
В законодательстве закреплена процедура пассивной эвтаназии, когда врач своими действиями не ускоряет смерть больного, но и не оказывает по просьбе больного необходимую помощь для продления его жизни. Подобная коллизия ставит перед обществом сложную задачу: смертельно больной человек, имеющий заболевание в терминальной стадии, может письменно отказаться от реанимационных мероприятий, а врачи своим законным бездействием просто дают ему спокойно умереть.
Активная эвтаназия запрещена, хотя пассивная эвтаназия практикуется повсеместно, а значительное количество россиян умирают из-за недостатка средств на оплату дорогостоящей операции. Онкологических больных врачи отправляют умирать домой, отказываясь бороться за их жизнь. Отсутствие в клиниках аппаратов — искусственных почек, вентиляции легких — также подписывает смертный приговор больным. Эвтаназия — проблема не только этическая, но и юридическая.
Конституция РФ позволяет легализовать эвтаназию, если такое решение будет принято законодательно. Это вытекает из смысла статей 2, 7, 15, 20, 21 и 41, когда смертельно больного человека можно отнести к категории социально незащищенных граждан, пользующихся поддержкой государства, которое должно обеспечить его медицинской помощью, приблизить качество жизни больного к условиям, достойным человека. И если больной просит об эвтаназии, отказ может рассматриваться как применение к человеку насилия, жестокого или унижающего человеческое достоинство, запрещенного статей 21[18].
Пока в России отсутствует законодательство об эвтаназии, следует ввести в Уголовный кодекс РФ ответственность за убийство из сострадания как совершенное при смягчающих обстоятельствах (а не квалифицировать его по ч. 1 ст. 105).
Один из главных аргументов противников эвтаназии — возможность злоупотреблений, вплоть до уничтожения всех недееспособных. Противники эвтаназии утверждают, что она противоречит принципам гуманизма и предназначения медицины. За жизнь надо бороться даже вопреки объективным медицинским законам и в самых трудных ситуациях, поскольку медицинская наука и практика знают случаи исцеления безнадежных больных. Существуют опасения, что формальное разрешение эвтаназии может привести к отказу от поиска более эффективных средств диагностики и лечения тяжелобольных, а также способствовать недобросовестности в оказании им медицинской помощи.
Несмотря на действующий в большинстве стран законодательный запрет на эвтаназию, 40% всех смертей больных наступает в результате либо принятия совместного с медиками решения о прекращении жизни, либо отказа от лечения, либо с помощью лекарств, ускоряющих наступление смерти[19].
В защиту эвтаназии можно привести следующие аргументы. Эвтаназия при соблюдении ряда условий является оправданным способом лишения жизни, таким, как крайняя необходимость, необходимая оборона, причинение смерти. Она является результатом применения силы, не более чем абсолютно необходимой для защиты любого лица от незаконного насилия. Эвтаназия возможна при осуществлении законного ареста или предотвращении побега лица, задержанного на законных основаниях, а также в случае действий, предусмотренных законом, для подавления бунта или мятежа (ст. 2 Конвенции 1950 года). При соблюдении этих условий лишение жизни не рассматривается как нарушение права на жизнь. Законодатель оправдывает причинение смерти, так почему добровольный уход из жизни, избавляющий человека от невыносимых страданий и не приносящий никому вреда, считается недопустимым с морально-этической и юридической точек зрения? Мир идет по пути легализации эвтаназии.
В 2001 году эвтаназия легализована в Нидерландах. В 2002 году закон об эвтаназии вступил в силу в Бельгии. По закону Швейцарии врач имеет право выписать безнадежно больному пациенту смертельную дозу какого-либо препарата в том случае, если больной способен принять решение о самоубийстве и самостоятельно принять препарат. В Израиле разрешается «убийство из милосердия».
Вопрос о допустимости эвтаназии остается дискуссионным. Заставлять человека продолжать жить вопреки его воле, когда жизнь не приносит ему радость и удовлетворение, когда она потеряла всякое достоинство, смысл и перспективу, негуманно. Каждый человек имеет право достойно жить и достойно умереть. Соответствует ли принципу милосердия стремление во что бы то ни стало поддерживать жизнь больного, умирающего от неизлечимой болезни в адских страданиях или длительное время находящегося в «вегетативном» состоянии? Как облегчить страдания больного, если ему больше ничем нельзя помочь, и при этом не нарушить клятву Гиппократа: «Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла».
Одним из способов ограничения права на жизнь является аборт, или искусственное прерывание беременности женщины. В науке аборт определяется как прекращение беременности вследствие рождения плода до истечения 28 недель, когда плод человека нежизнеспособен. Аборты могут возникать самопроизвольно или производиться искусственно. Самопроизвольному аборту способствуют заболевания матери и плода[20].
Искусственный аборт — прерывание беременности, вызванное непосредственным воздействием на плод или на организм беременной.
Репродуктивную политику государства определяют два основных фактора: демографическая ситуация в стране и степень влияния религии на государственную и общественную жизнь.
В СССР как только демографические цели и цели стабилизации общества выдвигались в семейной политике на первый план, государство сразу начинало заботиться о приросте населения. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27.06.1936 аборты были запрещены (кроме случаев вынужденной необходимости), а выполнение женщиной функции деторождения стало фактически рассматриваться как своего рода социальная обязанность. И продолжалась такая ситуация вплоть до 1955 года, когда была закреплена возможность свободного выбора женщиной материнства[21].
И разрешение абортов, и их запрещение являются злом. Разрешить аборты — значит убить новую жизнь. Их запрещение способствует росту криминальных абортов (в настоящее время — одна шестая всех случаев материнской смертности). Правовому регулированию подлежат только права женщины, а то, что право на жизнь имеет и не рожденный ребенок, законодательно не закрепляется.
Международные и российские правовые акты не освещают вопрос временных критериев появления права того или иного субъекта на жизнь. Исключение составляет лишь американская Конвенция о правах человека: «Каждый человек имеет право на уважение его жизни. Это право защищается законом и, как правило, с момента зачатия» (ст. 4).
В законодательстве отсутствуют четкие медицинские критерии момента превращения эмбриона в новое качество, называемое человеком. Перед наукой стоит проблема определения правового статуса эмбриона, а также вопрос о правах матери самостоятельно распоряжаться своим телом, на физическую неприкосновенность и на личную жизнь. Как следствие такой неопределенности — очень сложно уравновесить права еще не родившегося ребенка и матери, сделать выбор между ними[22].
Жизнь многих физиологически сформировавшихся в утробе матери жизнеспособных детей насильственно прекращается путем прерывания беременности на поздних ее сроках, и эти деяния не признаются посягательством на жизнь. Правовое обоснование таких актов производится только в ведомственных документах[23].
Одни исследователи утверждают: несмотря на то что зачатый ребенок в будущем может стать субъектом права, вряд ли следует рассматривать его в качестве обладателя правоспособности и другими правами до его рождения. Субъективные права могут возникнуть лишь у реально существующего объекта[24]. Другие считают эмбрион новой человеческой жизнью, так как, пребывая в материнской утробе, он генетически отличен от матери, телесно самостоятелен, не является частью организма своего носителя и способен к саморазвитию. Ведь происходящие в нем жизненные процессы выступают в качестве внутреннего двигателя его развития[25]. Эмбрион — это будущий человек, в своем развитии проходящий определенные стадии. Различные права и законные интересы этого человека на всех стадиях его развития должны быть надежно защищены. Нельзя отрицать человеческую природу за эмбрионом и давать санкцию на его убийство[26].
Все попытки законодательно запретить аборты, например в Европе, вызывали лишь демонстрации протеста, увеличение нелегальных абортов и избавление от нежелательной беременности в других странах.
Российское общество с конца XIX — начала XX в. пыталось осмыслить стремление ограничить количество детей. Чаще всего в качестве причин нежелания рожать детей, а следовательно, причин аборта назывались экономические (нужда, «вздорожание» жизни), боязнь позора и др. Поскольку быстро изменить социально-экономические условия трудно, наиболее простым решением оказалась легализация искусственных абортов по медицинским и социальным показаниям[27].
Легальность абортов подтверждена Основами законодательства РФ об охране здоровья граждан. Искусственное прерывание беременности проводится в рамках программ обязательного медицинского страхования в учреждениях, получивших лицензию на медицинскую деятельность, врачами, имеющими специальную подготовку. Перечень медицинских показаний для искусственного прерывания беременности определяется Минздравсоцразвития России, а перечень социальных показаний — положением, утверждаемым Правительством РФ.
Правило о том, что «каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве», зафиксировано в ст. 36 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан. Искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при сроке беременности до 12 недель, по специальным показаниям — до 22 недель, а при наличии медицинских показаний и согласия женщины — независимо от срока беременности.
Медицинские показания к аборту определены в Перечне медицинских показаний для искусственного прерывания беременности, утвержденном приказом Минздрава России от 28.12.1993 № 302. Беременность можно прервать независимо от ее срока по следующим медицинским показаниям: инфекционные и паразитарные болезни (туберкулез, вирусный гепатит, сифилис, ВИЧ-инфекция, краснуха и
т. п.); новообразования (наличие в настоящем или в прошлом злокачественных новообразований всех локализаций); болезни нервной системы и органов чувств и др.
Оправдательными причинами прерывания беременности могут быть смерть ради спасения другой жизни или если жизнь матери серьезно подвержена опасности. Недопустимо оправдание аборта с целью избежать уродства, наследственных болезней и т. д. будущего ребенка.
Прерывание беременности оправдано при социальной и этической индикации. Первая означает, что даже самая худшая социальная нужда не допускает смерти, однозначно жизнь стоит выше, чем качество жизни. Единственной причиной этической индикации могут стать показания изнасилования. Вынужденное продолжение вынужденной беременности, конечно, ранит человеческое достоинство матери. Если сравнивать человеческое достоинство матери и жизнь не родившегося ребенка, последняя весит больше.
Аборты до сих пор остаются в России основным способом регулирования рождаемости. Наша страна по количеству произведенных абортов занимает одно из первых мест в мире. Так, в 1995 году сделано 2,8 млн официально зарегистрированных абортов, что в 2 раза больше количества рождений. Основная причина этого — низкие показатели использования современных методов контрацепции, прежде всего гормональной.
Запрещение абортов способствует увеличению криминальных абортов, делает их еще более опасными. Что касается медиков, то, сознавая большую опасность абортов для здоровья нации, они почти единодушно выступают против перспективы законодательного запрещения производства абортов по желанию женщины.
Проведенный в 1996 году опрос экспертов по проблеме легитимности и моральной приемлемости аборта как средства регулирования деторождения в России показал, что 92,9% экспертов считают искусственный аборт по желанию женщины, в принципе, правомочным, поскольку медики придерживаются мнения о безусловном праве женщин решать судьбу своей беременности. Эта позиция разделяется большинством экспертов, независимо от их взглядов на моральные аспекты проблемы абортов и контрацепции[28].
В большинстве своем население России безграмотно в вопросах предотвращения нежелательной беременности. Уменьшению количества абортов должны поспособствовать использование современных средств контрацепции, бесплатное обеспечение ими социально незащищенных слоев населения, разработка федеральных программ планирования семьи, работа по повышению информированности населения в области планирования семьи, создание и внедрение специальных программ полового образования и воспитания подростков.
Таким образом, законодателю следует определить пределы права на жизнь, закрепленного в ст. 20 Конституции РФ, а органам государственной власти — применение Протокола № 6 к Конвенции 1950 года, касающегося отмены смертной казни в мирное время.
Следует устранить противоречие между нормами о применении исключительной меры наказания, содержащимися в Уголовном кодексе РФ, и нормами о неприменении исключительной меры наказания, содержащимися в актах Президента РФ и Конституционного суда РФ о моратории на смертную казнь.
Необходимо принять федеральный закон о помиловании. Следует задуматься над разработкой юридической процедуры осуществления эвтаназии в России с жесткими условиями ее исполнения, а также смягчить уголовную ответственность за эвтаназию, принять федеральный закон о порядке осуществления активной эвтаназии.
Настала пора обеспечить надлежащую защиту жизни не родившегося ребенка хотя бы путем организации широкого просвещения населения о необходимости использования различных форм контрацепции с целью предотвращения нежелательной беременности.
 
Библиография
1 См.: Конституция Российской Федерации: Проблемный коммент. / Отв. ред. В.А. Четвернин. — М., 2004. С. 135.
2 См.: Малько А.В., Жильцов С.В. Смертная казнь в России: История. Политика. Право. — М., 2003. С. 218.
3 Согласно ст. 18 Конвенции государство, подписавшее договор под условием его ратификации и до ее совершения, обязано воздерживаться от каких бы то ни было действий, которые лишали бы договор его предмета и цели.
4 См.: Арутюнов Л.С. Высшая мера наказания в Российской Федерации: современное состояние и перспективы развития: Автореф. дис. …. канд. юрид. наук. — Ставрополь, 2001. С. 19; Дементьев С.И. Четверть века в лагерях и колониях Совет-ского Союза: правда и вымысел. — Краснодар, 2002. С. 324.
5 См.: Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. — М., 1997. С. 199—200.
6 См.: Бородин С.В. Еще раз о смертной казни за убийство // Гос-во и право. 2001. № 4. С. 59.
7 См.: Солопов Д., Артемкина Е. Смертная казнь // Вольная Кубань. 1997. 19 апр.
8 См.: Крашенинников П. Смертная казнь — это кровная месть // Лит. газ. 1999. 7—13 июля.
9 См.: Михлин А.С. Привести в исполнение // Юрид. газ. 1998. № 16. С. 7.
10 См.: Байтин М.И. Сущность права (современное нормативное правопонимание на грани веков). — Саратов. 2001. С. 360.
11 По ком звонит колокол? // Известия. 1997. 18 февр.
12 См.: Гусейнов Р. Подавляющая часть россиян выступает против отмены смертной казни // Труд. 2001. 28 июня; Гулиев В.Е. Отмена смертной казни — преступное непротивление злу насилием // Юрид. мир. 2002. № 1; Буянский С.Г. Смертная казнь: все «за» и «против» // Общественные науки и современность. 2000. № 5. С. 70.
13 См.: Романовский Г.Б. Гносеология права на жизнь. — СПб., 2003. С. 357.
14 См.: Антонов О.А. Правовое регулирование назначения и исполнения наказания в виде пожизненного лишения свободы: Автореф. дис. …. канд. юрид. наук. — Ростов на/Д, 1998. С. 4.
15 См.: Вицин С.Е. Время казнить в России закончилось? // Рос. юстиция. 1999. № 3.
16 Бейкон Ф. Соч. — М., 1971. Т. 1. С. 269.
17 См.: Малиновский А. Имеет ли человек право на смерть? // Рос. юстиция. 2002. № 8. С. 54.
18 См.: Дмитриев Ю.А., Шленева Е.В. Право человека в Российской Федерации на осуществление эвтаназии // Гос-во и право. 2000. № 11. C. 58.
19 См.: Международный медицинский журнал. 1998. № 3. С. 357—360.
20 См.: Большой энциклопедический словарь. — М., 1991. С. 6.
21 См.: Курильский Ш. Семейная политика и семейное право в СССР // СССР—Франция. Социальные вопросы правотворчества. — М., 1980. С. 71—80.
22 См.: Мастерс У., Донсон В., Колодни Р. Основы сексологии. — М., 1998. С. 162.
23 См.: Волкова Т. Правовая защита права на жизнь новорожденного // Законность. 2004. № 4. С. 2.
24 См.: Малеина М.Н. О праве на жизнь // Гос-во и право. 1992. № 12. С. 51.
25 См.: Селихова О.Г. Конституционно-правовые проблемы осуществления права индивидов на свободу и личную неприкосновенность: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Екатеринбург. 2002. С. 13—14.
26 См.: Головистикова А. Юридическое закрепление момента начала жизни и смерти // Право и жизнь. 2001. № 38. С. 21.
27 См.: Сакевич В. Аборт — кривое зеркало демографической политики: Доклад на семинаре в Центре демографии и экологии человека 22 октября 2001 г. // www.demography.narod.ru
28 См.: Борисов В., Синельников А., Архангельский В. Аборты и планирование семьи в России: правовые и нравственные аспекты // Вопросы статистики. 1997. № 3. С. 75—81.