Особенности личности потерпевшего от коммерческого мошенничества

В.В. ЕЛИСЕЕВ,

аспирант кафедры криминологии, психологии и уголовно-исполнительного права МГЮА

Виктимологическая ситуация, сложившаяся в стране, без преувеличения может быть оценена как крайне напряженная, диктующая необходимость создания системы мер, обеспечивающих личную и имущественную безопасность граждан и юридических лиц. Решение этой и многих связанных с ней задач невозможно без глубокого исследования детерминационных факторов и процессов виктимизации с позиции криминогенных проявлений жертв преступлений. Создание социально-психологической и социально-демографической классификации жертв преступлений (наиболее простой вариант — по виду преступного посягательства) позволило выделить тип жертвы (потерпевшего от коммерческого мошенничества), имеющий определенную специфику и представляющий немалый интерес для научных и практических работников.

Переходя к вопросу, затрагивающему основные аспекты проблематики механизма формирования специфических качеств личности потерпевшего от коммерческого мошенничества, необходимо обратиться и к общей теории личности (в частности, к вопросу, раскрывающему особенности механизма мотивации ее поступков), и к специальной теории, также имеющей объектом познания личностные особенности человека, но уже в криминологическом аспекте.

Чтобы приблизиться к пониманию поведенческих особенностей потерпевших от коммерческого мошенничества, на наш взгляд, необходимо проследить развитие мотивов их виктимного поведения. Как пишет К.Е. Игошев, «...мотив выступает основным характерологическим признаком деятельности. В мотивах выражаются побуждающие начала, внутренние основания и целевая направленность деятельности, а их структура характеризует развитие личности через ее содержательность, то есть через результаты усвоения индивидом элементов социальной среды, общественных отношений»[1].

Многообразие подходов к объяснению поведения человека так или иначе приводит проблему мотивации виктимного поведения к поиску ответов на ряд вопросов:

· почему человек, выступающий в качестве субъекта потребительского рынка, в процессе участия в отношениях, по сути своей являющихся коммерческими, попадается в умело расставленные сети мошенников (псевдоконтрагентов), хотя при должной внимательности и предусмотрительности он мог бы не только избежать последствий в виде причинения крупного материального ущерба, но и оказать помощь правоохранительным органам в поимке преступников и привлечении их к уголовной ответственности?

· почему человеку присуща произвольная активность, что служит источником возникновения как внутренней активности (в том числе и процесса мотивации), так и внешней (реального поведения)?

· почему в одних и тех же ситуациях для достижения сходных целей разные люди избирают различные типы поведения (в том числе правомерные и неправомерные)?

· почему в рамках одного и того же виктимного типа поведения разные люди избирают различную его форму, различные конкретные способы достижения цели?

В научной литературе весьма распространенным является мнение о том, что источником любой человеческой активности выступает потребность (потребности), определяющая общую цель действия в виде существующего материального объекта либо в виде определенного результата деятельности или процесса его достижения. Для объяснения выбора человеком того или иного пути достижения цели в рамках удовлетворения одной и той же потребности можно выделить в качестве гипотетического конструкта психические образования, которые формируются в процессе социализации и характеризуются относительной устойчивостью во времени, находясь в потенциальном состоянии.

На процесс преобразования потребности в мотив поведения серьезное влияние оказывает конкретная жизненная ситуация, в которую активно включается человек как субъект (объект) противоправной деятельности, стремящийся удовлетворить эту потребность. С этого момента «...потребность, ранее существовавшая в качестве внутреннего условия деятельности, преобразуется в мощный фактор, побуждающий субъекта совершить определенный поступок с учетом особенностей конкретных жизненных обстоятельств»[2]. Таким образом, в процессе формирования мотива можно наблюдать своеобразный треугольник: потребность — личностный смысл — ситуация. Стороны этого треугольника находятся в постоянном взаимодействии. В результате своеобразного специфического взаимодействия потребности, ее субъективной значимости (личностного смысла) и ситуации, в которой оказывается потерпевший, возникает процесс мотивации, в ходе которого формируются мотивы деятельности; в данном случае развитие мотивации в значительной степени зависит от ситуации, и эта точка зрения вполне обоснованна. Но нельзя забывать и о том, что «...поведение, как бы и где бы оно ни возникало, определяется воздействием окружающей действительности не непосредственно, а прежде всего опосредованно — через целостное отражение этой последней в субъекте деятельности»[3].

Причины выбора человеком конкретных средств, конкретного способа, конкретного объекта, с учетом личностной значимости которого и будет строиться дальнейшее индивидуальное поведение, отличны и от потребностей, и от психических образований, побуждающих человека избрать тот или иной вариант поведенческой активности. Поэтому в данном случае представляется необходимым введение еще одного гипотетического конструкта — психического образования, лежащего в основе выбора конкретного объекта или конкретного способа действий. Такие психические образования возникают в каждой ситуации в результате взаимодействия ее объективных условий и определенных субъективных факторов (навыков, умения, опыта, профессиональных качеств, знаний о своих возможностях) и позволяют четко определить конечную цель поведения.

Функция непосредственно мотива поведения сводится к выбору человеком того или иного пути удовлетворения имеющейся у него потребности. Применительно к ситуации совершения мошеннических посягательств на имущество потерпевших в качестве первоначальной классификации мотивов индивидуального виктимного поведения можно выделить три уровня мотивов: целевые, т. е. определяющие содержание конечной цели поведения; ориентирующие, т. е. побуждающие человека сделать выбор между различными вариантами действия (бездействия); технические, т. е. позволяющие технически обеспечить поведение в рамках избранного типа для удовлетворения актуализированной потребности.

Под целевым мотивом следует понимать осознанную потребность, определяющую общую цель поведения, к достижению которой стремится человек, и выступающую источником возникновения процесса мотивации (либо источником дальнейшего образования мотивов) и источником физической активности лица. В  ситуации совершения в отношении потерпевших различных мошеннических действий у истоков мотивации в большинстве случаев стоит такой генерализованный целевой мотив, как корысть. Естественно, вышеуказанное обстоятельство, а также возможность (невозможность) противодействия реализации преступного умысла учитываются мошенниками при осуществлении хищений. В этой связи совершенно справедливо отмечается, что «...способы совершения преступления, в том числе место, время, орудие и другие приспособления и средства, довольно часто выбираются преступником с учетом возможного физического и интеллектуального противодействия со стороны потерпевшего»[4].

Согласно широко распространенному в научной литературе мнению, потребности, которые выступают в качестве целевых мотивов поведения человека, всегда нейтральны с точки зрения виктимности или антисоциальности, поэтому критерием классификации потребностей может выступать только их содержание. В зависимости от конкретного содержания потребности можно весьма условно разделить на биологические и продиктованные ими материальные и иные потребности (потребность в безопасности, социальном общении и т. д.), причем предметом материальной потребности служит, как правило, определенный объект, представляющий ту или иную ценность для индивида. Отмечается, что при изучении мотивационной сферы потерпевших от коммерческого мошенничества (исследования в основном проводились по материалам уголовных дел) в подавляющем большинстве случаев обнаруживается некая гипертрофированность так называемых материальных потребностей, что ведет к определенному дисбалансу в мотивационной сфере, выражающемуся в доминировании такого мотива, как корысть-стяжательство, и имеющему своим следствием развитие у потерпевших таких характерологических особенностей, как алчность, беспринципность в отношениях с контрагентами при осуществлении сделок, желание воспользоваться неопытностью, неинформированностью партнеров по сделке, а в некоторых случаях — и просто обмануть[5].

Под ориентирующим мотивом поведения понимается относительно устойчивое психическое образование, пребывающее у человека в потенциальном состоянии, которое в результате актуализации побуждает его конкретизировать общую цель и выбрать тот или иной тип поведения в рамках удовлетворения одной и той же потребности. Следует отметить, что ориентирующие мотивы индивидуального виктимного поведения потерпевшего могут в некоторых случаях характеризоваться определенной степенью асоциальности, а следовательно, и повышенной виктимностью при наличии хотя бы одного из двух условий:

· общество должно признавать данное поведение асоциальным путем закрепления этого в нормах морали и иных социальных нормах либо неправомерным  путем указания об этом в законе;

· человек должен осознавать, что избранный им тип поведения является асоциальным или неправомерным.

В нашем случае объективацией ориентирующих мотивов, выражением их вовне могут быть такие неправомерные действия потерпевшего, как неисполнение (полное или частичное) условий договора; несоблюдение норм предпринимательской этики; активное использование услуг теневых, криминальных структур, предлагающих помощь в ускорении процесса безналичных расчетов, в обналичивании денежных средств; несоблюдение норм банковского, гражданского, налогового, таможенного законодательства; совершение имущественных и иных преступлений и др.

Под техническим мотивом понимается ситуативное психическое образование, возникающее в результате взаимодействия субъективных особенностей человека и объективных условий ситуации, побуждающее его избрать конкретный объект или конкретный способ действий в рамках данного (виктимного) типа поведения. Технические мотивы можно разделить на две группы:

· мотивы, возникающие преимущественно в силу субъективных факторов при незначительном влиянии внешних условий. Например, при выборе конкретного способа поведения — наличие определенного опыта, знаний, умений, навыков осуществления коммерческой деятельности, незнание иных способов расчетов и т. д., при выборе конкретного объекта поведения — ориентация на быстрое обогащение, негативное отношение к нормам различных отраслей законодательства и т. п.;

· мотивы, возникающие в силу объективных условий ситуации при незначительной роли субъективных факторов (невозможность действовать иначе в силу объективных условий ситуации, случайное стечение обстоятельств, которым воспользовались мошенники, и т. д.).

Таким образом, зависимость мотивации потенциальной жертвы коммерческого мошенничества от особенностей ее личностных качеств реализуется в конкретной жизненной ситуации, в которой потерпевший выбирает определенный вариант поведения из множества возможных.

В научной литературе существует точка зрения, что данный выбор в значительной степени может зависеть от влияния на индивида так называемых социокультурных причин — своеобразных наследуемых и передаваемых по традиции образцов и моделей решения конфликтов, которые в случае их интериоризации личностью могут вызвать склонность к определенному виду девиантного поведения[6]. Думается, это мнение имеет право на существование, но с той оговоркой, что вышеуказанные причины не играют главенствующей роли в структуре мотивации виктимного поведения и должное внимание уделяется факторам психологическим, психофизическим, биологическим и т. д.

Можно согласиться с теми авторами, которые считают, что «...определенное поведение, социальная роль, статус, создающие предрасположенность к тому, что лицо при определенных обстоятельствах может и способно стать жертвой преступления, выражает специфическое свойство лица, связанное с его личностными особенностями»[7]. Так, существует определенный контингент людей (выделяемый условно), который характеризуется такими личностными особенностями, как чрезмерная доверчивость, некритичность,  сочетающимися с жадностью, эгоизмом, стремлением к накопительству и т. д. Вполне естественно, что такие характерологические особенности, с одной стороны активно влияющие на процесс мотивации индивидуального поведения, а с другой являющиеся следствием этого процесса, накладывают определенный отпечаток на поведенческую активность потерпевшего, можно сказать, детерминируют ее негативные проявления.

Своим поведением и видом жертва способна оказать самое сильное воздействие на формирование преступного мотива[8]. В самом деле, индивид, обладающий вышеназванными качествами и выступающий участником предпринимательской, коммерческой деятельности, осуществляемой в потребительском сегменте рынка, представляет повышенный интерес для преступников, специализирующихся на мошенническом хищении чужого имущества. Иногда роль потерпевшего в создании криминогенной ситуации и в реализации преступного деяния настолько велика, что он выступает в качестве своеобразного соучастника преступления[9]. Речь идет о совершении данными лицами асоциальных или противоправных действий, в результате чего потенциальная уязвимость таких людей в зависимости от различных обстоятельств (например, предвидения мошенниками того, что лицо нарушит правовые нормы; сознательной провокации мошенниками противоправного поведения потерпевшего с целью последующей психологической манипуляцией им) многократно увеличивается.

Безусловно, конечный результат криминогенной ситуации — станет человек жертвой мошенничества или нет — зависит отнюдь не только от него одного. Немаловажная, а во многих случаях и решающая роль в этом принадлежит преступнику, его комплексу мотивов поведения, личным качествам.

Нельзя согласиться с некоторыми авторами, допускающими возможность существования как безмотивных (немотивированных) преступлений, так и безмотивного виктимного поведения[10]. Представляется невозможным существование любого поведенческого акта, у которого не было бы мотивационного обоснования. Невыявленность мотивов не может свидетельствовать об их отсутствии. Скорее всего, в данном случае следует говорить о латентности мотивов или их неосознанности потерпевшим, чье поведение может характеризоваться как виктимное. Для определенной части потерпевших от мошенничества характерна почти полная неосознанность виктимности собственных действий: часть их мотивационной сферы, вероятно, скрыта в бессознательном, а потому осмысление главных побудительных сил своего поведения сильно затруднено или вообще невозможно.

Нельзя не отметить, что виктимная мотивация личности потерпевшего от коммерческого мошенничества имеет немалое сходство с антиобщественной установкой личности самого преступника. На наш взгляд, указанные категории различаются между собой лишь результатом, социальной значимостью совершенных деяний, продиктованных мотивами личности жертвы или правонарушителя, а в соответствии с этим и общественной оценкой поведения данного объекта или субъекта преступления. Некоторые социальные связи и отношения мошенника и потерпевшего могут оказать доминирующее влияние на создание ситуации, предшествующей хищению, причем содержание этих связей в различных ситуациях неодинаково. Т.В. Варчук отмечает, что «взаимоотношения, которые складываются между потенциальным преступником и возможной жертвой и на основе которых зарождается и развивается преступление, мы называем специфическими. Они возникают на основе любой из возможных связей и любого отношения, однако следует иметь в виду, что не сам характер социальных связей и отношений между людьми с неизбежностью создает тот или иной кофликт (индивидуальных интересов, потребностей, целей и т. д. — Е.В.), порождающий преступление. Только субъективные личностные качества в первую очередь преступника, а затем в значительной степени и жертвы, “наложенные” на связи и отношения между ними, в определенной ситуации могут привести к преступлению»[11].

Библиография

1 Игошев К.Е. Типология личности преступника и мотивация преступного поведения. — Горький. 1974. С. 58—59.

2 Кудрявцев В.Н. Криминальная мотивация. — М., 1986. С. 122.

3 Узнадзе Д.Н. Психология установки. — СПб., 2001. С. 158.

4 Центров Е.Е. Криминалистическое учение о потерпевшем. — М., 1988. С. 58.

5 Исследования в этой области проводили И.Н. Даньшин, М.Г. Миненок, Г.М. Спирин, Ю.М. Антонян, В.Д. Аминов и др.

6 См.: Сидоренко Э.Л. Отрицательное поведение потерпевшего и уголовный закон. — СПб., 2003. С. 69.

7 Криминология. Учеб. / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, В.В. Лунеева. — М., 2004. С. 156.

8 См.: Хохряков Г.Ф. Криминология / Под общ. ред. В.Н. Кудрявцева. — М., 1999. С. 52.

9 См.: Сорокотягина Д.А. Виктимологические аспекты изучения личности потерпевшего // Виктимология и профилактика правонарушений. — Иркутск,  1979. С. 89.

10 См.: Саркисов Г.С. Мотив и цель преступления // Советское государство и право. 1979. № 3. С. 98.

11 Варчук Т.В. Криминология и виктимология. — М., 2001. С. 28.