Особенности международных правовых актов как источников конституционного права Азербайджанской Республики

УДК 342.4:341.21(479.24) 

Страницы в журнале: 152-157

С.Г. КАЛАНДАРЛИ,

докторант кафедры конституционного права Бакинского государственного университета veliev.i@rambler.ru

Исследуются особенности международных правовых актов как источников конституционного права Азербайджанской Республики, являющихся важным аспектом проблемы взаимодействия международного и конституционного права. Данная проблематика имеет большое значение при проведении сравнительно-правовых исследований тенденций развития конституционного права и законодательства постсоветских государств. Особое внимание уделяется рассмотрению вопросов признания общепринятых принципов и норм международного права как источников конституционного права, что является дискуссионным в науке конституционного права Азербайджана.

Ключевые слова: конституционное право, международное право, источники конституционного права, норма права, международный договор.

Features of International Instruments as Sources of Constitutional Law the Republic of Azerbaijan

Kalandarly S.

The author considers features of international instruments as sources of constitutional law of the Azerbaijan Republic, which are an important aspect of the problem of the interaction of international and constitutional law. This problem is of great importance in conducting comparative legal studies trends in constitutional law and the laws of post-Soviet states. Particular attention is given to the consideration of issues of recognition of universally recognized principles and norms of international law as a source of constitutional law that is controversial in the science of constitutional law in Azerbaijan.

Keywords: constitutional law, international law, the sources of constitutional law, rule of law, international treaty.

Изучение проблем формирования и тенденций развития конституционного права и законодательства постсоветских государств имеет важное значение при проведении доктринальных исследований. Особо следует отметить тенденции развития конституционного права и законодательства постсоветских государств в сфере взаимодействия международного и конституционного права (как части национального права), получившие свое отражение в новых конституциях постсоветских государств после приобретения ими независимости.

С этой точки зрения важным аспектом взаимодействия международного и конституционного права, вызывающим несомненный интерес, является исследование особенностей международных правовых актов как источников конституционного права Азербайджанской Республики.  В связи с этим возникает насущная необходимость решения проблем соотношения международного права и внутригосударственного права Азербайджанской Республики, в систему которого входит конституционное право страны, определения места международных договоров, участником которых является Азербайджанская Республика, в сфере конституционно-правового регулирования, и международных правовых актов в системе источников конституционного права Азербайджанской Республики.

Взаимодействие международного права с конституционным правом имеет ряд особенностей, важных как теоретическом, так и в практическом отношении. Следует отметить, что в российской юридической науке проблемы взаимодействия международного права и конституционного права Азербайджанской Республики в целом и рассмотрение особенностей международных правовых актов как источников конституционного права Азербайджанской Республики в частности, вероятно, в силу новизны данной проблематики практически остались вне поля исследования. В азербайджанской юридической литературе также затронуты лишь отдельные аспекты данной проблематики[1].

Основной целью настоящей статьи является восполнение пробела в этой области.

Принятие Конституции Азербайджанской Республики от 12 ноября 1995 года (далее — Конституция АР) является одним из самых значимых и важных событий в новейшей истории независимого Азербайджанского государства. Конституция АР установила, что Азербайджан является независимым демократическим правовым светским унитарным государством. 

 Прежде всего следует отметить, что в Конституции АР предусмотрены гарантии осуществления международно-правовых норм, получившие свое отражение в ст. 1, 7, 10, 12, 95 (ч. 1 п. 4), 109 (п. 17 и 30), 130 (ч. 3 п. 6 и

ч. 10), 148 (ч. 2), 151. Так, ст. 148 «Акты, входящие в систему законодательства Азербайджанской Республики» Конституции АР содержит важное положение о том, что международные договоры, стороной которых является Азербайджанская Республика, — неотъемлемая составная часть системы законодательства Азербайджанской Республики, т. е. международные договорно-правовые нормы непосредственно включены в правовую систему страны. Включение международно-правовых норм непосредственно в правовую систему страны имеет важное практическое значение. Оно позволяет правоприменительным органам (включая и суды) в рамках своих полномочий, определенных законом, непосредственно применять международные договорно-правовые нормы. Особенно это важно относительно основных прав и свобод человека, получивших правовое закрепление в таких базовых международных документах универсального и регионального характера, как Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 года и Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 года.

Ш. Алиев отмечает: «Это чрезвычайно важная новелла, которая оказывает существенное влияние на функционирование правовой системы… Заинтересованные физические и юридические лица могут ссылаться непосредственно на нормы международных договоров при разрешении споров между собой и с государственными организациями, учреждениями и организациями»[2].

 Ст. 12 «Высшая цель государства» Конституции АР предусматривает, что обеспечение прав и свобод человека и гражданина есть высшая цель государства. И далее: «Права и свободы человека и гражданина, перечисленные в настоящей Конституции, применяются в соответствии с международными договорами, участницей которых является Азербайджанская Республика». Безусловная уникальность Конституции АР в том, что в ней целый раздел посвящен вопросам основных прав и свобод человека и его обязанностей (раздел второй, гл. III, IV, ст. 24—80); международно-правовые нормы в этой области имплементированы в национальное законодательство страны.

 Следует отметить, что ст. 148 Конституции АР отражает положение, которое известно в конституционном праве других государств. Например, ст. 15 (ч. 4) Конституции Российской Федерации 1993 года (далее — Конституция РФ) предусматривает, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

П. 1 ст. 4 Конституции Республики Казахстан 1995 года предусматривает: «Действующим правом в Республике Казахстан являются нормы Конституции, соответствующих ей законов, иных нормативных правовых актов, международных договорных и иных обязательств Республики, а также нормативных постановлений Конституционного Совета и Верховного Суда Республики»[3].

Конституция Королевства Нидерландов 1983 года (далее — Конституция Нидерландов) закрепляет: «Действующие положения законов не применяются, если их применение противоречит общенормативным положениям международных договоров и актов международных организаций» (ст. 94). Отсюда следует, что международные договоры считаются непосредственно действующим правом и обладают приоритетом перед внутренним правом[4].

 Ст. 25 Конституции Федеративной Республики Германии 1949 года (далее — Конституция Германии) прямо объявляет нормы международного права частью германского правопорядка. Она предусматривает: «Общепризнанные нормы международного права являются составной частью права Федерации. Они имеют преимущество перед законами и непосредственно порождают права и обязанности для жителей федеральной территории»[5].

 Похожее положение нашло свое отражение и в Конституции Итальянской Республики 1948 года: «Правопорядок Италии согласуется с общепризнанными нормами международного права» (ст. 10)[6] .

 Вместе с тем следует отметить и существенное отличие, содержащееся в cт. 148 Конституции АР, от аналогичных положений конституций вышеуказанных стран. Прежде всего в данной норме речь идет о международных договорах, стороной которых является Азербайджанская Республика. В доктрине конституционного права положение о том, что международный договор является одним из новых источников конституционного права (иногда международный договор относят к специальным источникам конституционного права), общепринято и в целом не дискутируется. Проблематично рассмотрение обычно-правовых норм международного права как источника конституционного права.

 Исследуя новые тенденции развития взаимодействия международного и внутригосударственного права в новейших конституциях или в конституциях стран, в которые вносятся поправки, имеющие отношение к международному праву, и в качестве примера рассматривая Конституцию Нидерландов, И.И. Лукашук отмечает, что конституция этой страны «…по-прежнему обходит молчанием обычные нормы международного права. Судебная практика исходит из того, что такие нормы также могут быть частью правовой системы страны, но, как правило, не отменяют ее писаное право»[7].

 Между тем следует отметить, что наряду с договорно-правовыми нормами в международном праве существуют и обычные нормы, имеющие обязательную юридическую силу[8]. Многие общепризнанные нормы и принципы международного права как раз таки являются нормами международного обычного права. В юридической доктрине ряд ученых основываются на положении, что международное право покоится в основном на обычае. Дж. Кунцом высказывалась точка зрения, что обычай — иерархически более высокая форма норм международного права, чем договор[9]. По Л. Оппенгейму, «обычай является первоначальным источником международного права, договоры являются источником, сила которого проистекает из обычая»[10].

Следует также заметить, что в соответствии со ст. 38 Статута Международного суда ООН 1945 года суд «обязан решать переданные ему споры на основании международного права, применяет:

а) международные конвенции, как общие, так и специальные, устанавливающие правила, определенно признанные спорящими государствами;

b) международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы…»

 Это обстоятельство дало основание проф. И.И. Лукашуку заключить, что договор и обычай являются универсальными источниками, их юридическая сила вытекает из общего международного права[11]. В юридической доктрине данное положение носит общепризнанный характер и никем не оспаривается. Так, П. Маланчук отмечает: некоторые авторы критиковали классификацию, приведенную в ст. 38 Статута Международного суда ООН, на том основании, что она не перечисляет все источники международного права или что она включает в себя такие источники, которые не являются подлинными источниками, но ни один из предложенных альтернативных списков не получил всеобщего одобрения[12].

Также немаловажным является то обстоятельство, что международные обычно-правовые нормы содержат большое количество норм, имеющих универсальный характер в отношении как международного, так и внутреннего права. Например, обычно-правовые нормы, содержащиеся во Всеобщей декларации прав человека 1948 года, носят обязательный характер для всех государств. Если даже в силу определенных причин те или иные государства, скажем, не присоединились к таким универсальным международным правовым актам о правах человека, как международные пакты о гражданских и политических правах и об экономических, социальных и культурных правах 1966 года, являющимся по своей правовой природе международными договорами, то и в этом случае нормы, содержащиеся в этих документах, носят обязательный для этих государств характер.

 Таким образом, с точки зрения международного права трудно обосновать положение о том, почему, например, императивные нормы международного права, к которым относятся по существу общепризнанные принципы и нормы международного права, обладают в правовой системе той или иной страны более низким статусом, чем договорно-правовые нормы, на что справедливо указывается и в юридической литературе[13].

 С этой точки зрения представляется логичной конструкция, предусмотренная ст. 15 Конституции РФ, которая наряду с международными договорами объявляет составной частью ее правовой системы и общепризнанные принципы (например, основные принципы международного права), а также и нормы международного права (общего международного права (jus cogens)). В российской научной юридической литературе указывается: «В условиях глобализации, неуклонно расширяющегося круга проблем, требующих решения на международном уровне, мировым сообществом, закономерно включение общепризнанных принципов и норм международного права и норм международных договоров Российской Федерации в качестве составной части правовой системы России. Как таковые они становятся особым видом источников конституционного права, однако не утрачивают при этом международно-правового характера…»[14]

 Следует отметить, что и в Конституции АР имеется ссылка на принципы, предусмотренные в общепризнанных международно-правовых нормах. Так, ст. 10 Конституции АР предусматривает: «Азербайджанская Республика строит свои отношения с другими государствами на основе принципов, предусмотренных в общепризнанных международно-правовых нормах». Отсюда можно заключить: в конституционном законодательстве страны получили свое закрепление положения о том, что Азербайджан руководствуется в своих отношениях с другими странами как раз общепризнанными международно-правовыми нормами, являющимися по своей сути нормами обычного международного права.

 На наш взгляд, в этом вопросе имеется определенный потенциал развития конституционно-правовых норм и конституционного законодательства страны. С этой точки зрения конституционный закон Азербайджанской Республики «О нормативных правовых актах», принятый 21 декабря 2010 года, в значительной степени восполнил данный пробел, дополнив положения cт. 148 Конституции АР. (Закон был разработан с участием членов Венецианской комиссии Совета Европы.) Так, ст. 22 конституционного закона предусматривает, что Азербайджанская Республика признает приоритет общепризнанных принципов и норм международного права и обеспечивает соответствие им законодательства страны.

Таким образом, можно прийти к важному заключению, что наряду с международным договором, участником которого является Азербайджанская Республика, к источникам конституционного права Азербайджана необходимо отнести и общепризнанные принципы и нормы международного права.

Важным аспектом соотношения международного и внутригосударственного права является решение проблемы при возникновении коллизии между нормами этих систем права.

Общеизвестно положение международного права о том, что каждое государство свободно устанавливать свою независимую правовую систему и конституционный порядок. Конституционное право каждой страны определяет основные параметры взаимодействия внутригосударственного права своей страны и международного права. При этом в большинстве конституций государств, особенно в новых принятых конституциях (или в конституциях, в которые внесены значительные новации), содержатся положения, направленные на обеспечение соблюдения международно-правовых норм.

Вместе с тем в международном праве присутствует норма о том, что государства не могут ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения взятых ими на себя договорно-правовых обязательств. Соответствующее положение закреплено в ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года (далее — Венская конвенция)[15]. В конституционном праве различных государств проблема соотношения внутригосударственно-правовых норм, и в частности конституционно-правовых норм с международно-правовыми нормами решается по-разному.

Так, в конституциях ряда государств имеется положение о том, что заключение международного договора, в котором имеются правила, противоречащие основному закону страны, возможно лишь после пересмотра самой конституции. Например, на это имеется прямое указание в ст. 54 Конституции Французской Республики 1958 года[16]. П. 2 ст. 9 Конституции Украины 1996 года предусматривает, что заключение международных договоров, противоречащих Конституции Украины, возможно только после внесения соответствующих изменений в Конституцию Украины[17].

П. 1 ст. 95 Конституции Испанского королевства 1978 года предусматривает, что «заключению международного договора, содержащего положения, противоречащие Конституции, должен предшествовать предварительный пересмотр Конституции»[18]. Таким образом, возникает проблема определения соответствия конституции международному договору.

 Следует также отметить: действие ст. 151 Конституции АР в части примата международных договоров над внутригосударственным законодательством не распространяется на саму Конституцию АР и акты, принятые путем референдума. Международные межгосударственные договоры могут обладать приоритетом только в отношении нормативных правовых актов, входящих в систему законодательства Азербайджанской Республики, и не могут иметь преимущества над конституционными нормами. Можно утверждать о наличии такого примата международно-правовых договорных норм относительно прав человека и основных свобод, поскольку они поставлены самой конституцией на тот же уровень, что и другие положения основного закона страны.

Представляется, что в решении данной проблемы важную роль призваны играть конституционные суды.

Так, в соответствии со ст. 130 Конституции АР Конституционный Суд Азербайджанской Республики решает вопросы о соответствии не вступивших в силу межгосударственных договоров Азербайджанской Республики Конституции Азербайджанской Республики, а также о соответствии межправительственных договоров Азербайджанской Республики Конституции и законам Азербайджанской Республики. При этом в случае обнаружения такого несоответствия межправительственные договоры Азербайджанской Республики теряют силу в срок, установленный в решении Конституционного Суда Азербайджанской Республики, а межгосударственные договора Азербайджанской Республики не вступают в силу.

Решение данной проблемы в законодательстве Российской Федерации также небесспорно и вызывает вопросы. Так, в соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции РФ «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Из текста данной статьи следует, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. В таком случае также должен быть указан механизм возможного разрешения коллизий в случае их возникновения между общепризнанными принципами и нормами международного права и национальными законами страны. К примеру, такой механизм предусмотрен в случаях, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем определены законом: тогда применяются правила международного договора. Такая постановка вопроса актуальна и для конституционного законодательства Азербайджана.

Идея примата международного права по отношению к внутригосударственному праву закреплена в ст. 151 Конституции АР, предусматривающей, что при возникновении противоречия между нормативными правовыми актами, входящими в систему законодательства Азербайджанской Республики (исключая Конституцию АР и акты, принятые путем референдума), и межгосударственными договорами, стороной которых является Азербайджанская Республика, применяются международные договоры.

Правда, в юридической литературе была высказана и иная точка зрения. Так,  Л. Гусейнов отмечает: на первый взгляд создается такое впечатление, что Конституция АР в этой статье определяет примат международного права. Но в действительности ст. 151 призвана урегулировать возможные противоречия между положениями международного договора и нормативными правовыми актами Азербайджана. Однако и он констатирует, что международный договор обладает превосходством (приоритетом) в отношении любого нормативного правового акта[19].

На наш взгляд, при решении данной проблемы можно использовать немецкую модель, в соответствии с которой если речь идет об «общих нормах международного права», то основной закон определяет международное обычное право как «составную часть федерального права», применяя при этом иную технику регулирования, что предусмотрено в абз. 2 ст. 59 Конституции Германии касательно договоров[20]. Указанные общие нормы международного права «имеют приоритет перед законами и непосредственно порождают права и обязанности для проживающих на территории Федерации лиц» (п. 2 ст. 25 Конституции Германии), чего нет ни в российском, ни в азербайджанском конституционном законодательстве.

 Вызывает определенные вопросы и порядок разрешения коллизий, предусмотренный ст. 151 Конституции АР, при установлении соотношения закона и международного договора Азербайджанской Республики.

 Во-первых, международные договоры не ограничиваются только межгосударственными соглашениями, которые составляют лишь небольшой удельный вес в системе международных договоров. По смыслу ст. 151 можно заключить, что порядок разрешения коллизий, предусмотренный ст. 151 Конституции АР, не может быть применен, если речь идет не о межгосударственном договоре, а, скажем, о межправительственном договоре. Например, это обстоятельство дает основание Л. Гусейнову, исходя из смысла нормы подп. 6 п. III ст. 130 Конституции АР, заключить, что в нормативной иерархии они (межправительственные договора) стоят ниже Конституции АР и законов Азербайджанской Республики[21].

Во-вторых, Венская конвенция, являющаяся основным источником международного договорного права, не проводит классификацию международных договоров по степени их юридической силы и исходит из посылки, что все международные договоры обладают равной силой. Так, ст. 26 Венской конвенции (Pacta sunt servanda) предусматривает, что каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться.

В юридической литературе справедливо подчеркивается: «Субъектом международного договора является государство в целом, а не его отдельные органы. В то же время права государства выступают как права его конкретных органов. Поэтому независимо от того, какой орган государства заключил международный договор (глава государства, правительство или ведомство), субъектом международного договора является государство в целом, а не его отдельные органы. Хотя внешне воля, выраженная в международном договоре, выступает как воля конкретного государственного органа, именно государство несет ответственность по всем заключенным его органами международным договорам»[22].

Ст. 27 «Внутреннее право и соблюдение договоров» Венской конвенции закрепляет: каждое государство-участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора, а ст. 46 (1) предусматривает, что государство не может ссылаться на то, что свое согласие на обязательность для него договора было выражено в нарушение положений его внутреннего права, касающихся компетенции заключать договоры, как на основание недействительности его согласия.

M. Shaw подчеркивает: наличие или отсутствие конкретного положения в рамках внутренней правовой системы государства, включая его конституцию, не может являться основанием, чтобы избежать выполнения международного обязательства[23].

Также следует отметить, что непосредственное действие (применение) международно-правовых норм права вовсе не означает их применения помимо национальной правовой системы. Поскольку международные правовые ак-ты включены Конституцией АР в правовую систему страны, постольку они применяются как составная часть данной системы в соответствии с ее целями и принципами.

Библиография

1 См.: Аскеров З.А. Конституционное право: учеб. — Баку, 2011. C. 532—543; Гусейнов Л.Г. Международное право: учеб. — Баку, 2012. C. 63—64; Каландарли С.Г. Мировая практика соотношения национального конституционного права и международно-правовых норм // Современные проблемы правовой науки: материалы III республиканской науч.-практ. конф. — Баку, 2013. С. 233—236; Он же. Международно-правовые нормы как источник конституционного права // Проблемы и риски современной Российской модернизации: концептуальное осмысление и практика реализации: материалы междунар. науч. конф.  (Москва, 22—24 октября 2012 года) / отв. ред. И.В. Турицын. — М.—Чебоксары, 2012. C. 241—246.

2 Aлиев Ш. Научно-практический комментарий к Конституции Азербайджанской Республики. — Баку, 2000. С. 695.

3 URL: http://www.constitution.kz/razdel1/

4 URL: http://www.concourt.am/armenian/legal_resources/world_constitutions/constit/nethrlnd/holand-r.htm

5 Конституции зарубежных государств: учеб. пособие / сост. проф. В.В. Маклаков. 5-е изд., перераб. и доп. — М., 2006. С. 124.

6 См.: Конституции зарубежных государств... С. 201.

7 Лукашук И.И. Международное право. Общая часть: учеб. для студентов юрид. фак. и вузов. 3-е изд., перераб. и доп. — М., 2005. C. 275-276.

8 См.: Решение по делу о военной и полувоенной деятельности в и против Никарагуа // ICJ. Reports, 1986. P. 184, 188.

9 См.: Kunz Josef. L. The Changing Law of Nations. Essays on International Law. By. Columbus. — Ohio, 1968. Р. 970.

10 Оппенгейм Л. Международное право. Т. 1, полутом 1 / пер. с 6-го англ. изд., доп. Г. Лаутерпахтом; под ред. и с предисл. С.Б. Крылова. — М., 1948. С. 51.

11 См.: Лукашук И.И. Указ. раб. С. 23.

12 См.: Malanczuk P. Akehurst's Modern Introduction to International Law / 7th ed. — N.Y., 1997. С. 35.

13 См.: Лукашук И.И. Указ. раб. С. 276.

14 См.: Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России: учеб. 4-е изд., перераб. и доп. — М., 2010. С. 18.

15 United Nations, Treaty Series. Vol. 1155. P. 331.

16 См.: Конституции зарубежных государств...  С. 608.

17 URL: http://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=8689

18 URL: http://worldconstitutions.ru/archives/149/3

19 См.: Гусейнов Л.Г. Указ. раб. С. 64.

20 См.: Международное право / В.Г. Витцум и др.; пер. с нем. — М., 2011. С. 176.

21 См.: Гусейнов Л.Г. Указ. раб. С. 64.

22 Самедов М.Н. Международные межправительственные договоры Азербайджанской Республики // Новости Бакинского государственного университета. Серия «Социально-политические науки». 2010. № 4. С. 24.

23  См.: Shaw M.N. International law. — Cambridge, 2003. С. 137.