Особенности правового статуса российского нотариата

И.В. МОСКАЛЕНКО,

кандидат юридических наук, доцент, нотариус Пушкинского района  Московской области

Правовое регулирование нотариальной деятельности относится к предмету совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации (подп. «л» п. 1 ст. 72 Конституции РФ). Положение это вызывает к себе неоднозначное отношение. В литературе появляются прямые либо завуалированные предложения передать нотариат в исключительную федеральную компетенцию. Поскольку нотариат представляет собой институт, регулирующий отношения, связанные с обеспечением гражданских прав и, следовательно, нотариальная деятельность неотделима от осуществления прав участников имущественного оборота, то и правовая регламентация этой деятельности допустима только из того же источника, что и гражданское законодательство[1].

К такому же выводу, но другим путем приходит и В.В. Ярков: «Если пойти на существенную регуляцию вопросов нотариата на уровне субъектов Федерации, то в этом случае может быть разрушено единое правовое пространство России, когда в каждом регионе России будут действовать собственные правила совершения нотариальных действий. Тем самым не будет обеспечено единство гражданского оборота и взаимное признание нотариальных актов в рамках единого государства»[2].

Выдвигается предложение о том, что «порядок совершения нотариальных действий должен стать предметом ведения Российской Федерации, а к предмету совместного ведения необходимо отнести только кадры нотариальных органов»[3].

На наш взгляд, дело заключается в нечеткой редакции конституционной нормы, позволяющей в теории и на практике неосновательно отождествлять нотариат как орган, осуществляющий нотариальную деятельность, с самой нотариальной деятельностью[4]. Последняя, будучи деятельностью правоохранительной и в широком смысле гражданско-процессуальной[5], направлена на защиту прав и свобод человека и гражданина и в этих пределах составляет предмет федерального законодательства. Таким образом, Конституция РФ уже предполагает отнесение к предмету совместного ведения организацию нотариальной деятельности (нотариальные округа, назначение на должность и освобождение от должности, заместительство, оплата труда, социальные гарантии, ответственность и т. д.).

Вместе с тем не все в нотариальной деятельности подлежит жесткому урегулированию на федеральном уровне. Неплохим примером в этом отношении для России могло бы служить германское законодательство. В Германии существует два федеральных закона: Федеральный нотариальный устав» или, как его еще называют в русскоязычной литературе, Федеральный закон от 24 февраля 1961 г. «О нотариате» (Bundesnotarordnung, т.е. BNO),  и Закон от 28 августа 1969 г. «О нотариальных действиях», или «Об удостоверении актов» (Beurgundungsgesetz; далее — BeurG).

Первый из них содержит большое количество норм, делегирующих полномочия правительствам земель и органам земельной юстиции в решении тех или иных вопросов организации нотариальной деятельности: установление особенностей учета предыдущей деятельности претендента на нотариальную должность (зачет срока воинской службы, времени пребывания в отпуске по уходу за детьми и т.п. — § 6); организация и проведение конкурса на занятие нотариальной должности (§§ 6b, 7); назначение на должность нотариального асессора (§ 7); выдача временного разрешения нотариусу на занятие другой деятельностью (§ 8); определение места нахождения нотариуса (§ 10) и уточнение границ нотариального округа (§ 10a); выдача разрешения на совершение нотариального действия за пределами округа (§ 11); назначение на должность (§ 12); контроль за заключением договоров страхования (§ 19a); принятие отставки (§ 48); отстранение от должности (§ 50); установление порядка сдачи нотариальных актов в архив или другому нотариусу (§ 51); назначение нотариального управляющего (§ 57) и др. Перечень нотариальных действий и правила их совершения устанавливаются только федеральным законодательством. Однако поземельными нормативными актами определяются пределы нотариальной компетенции по делам о разделе наследства и общего супружеского имущества (включая выдачу свидетельств, предусмотренных §§ 36 и 37 Закона о поземельных книгах), о выдаче свидетельств о праве на наследство и составлении описи наследственного имущества, а также о наложении и снятии печатей в рамках производства по охране наследства (§ 20).

Кроме того, в соответствии с законом BeurG на территории Германии действуют нормативные акты земель, устанавливающие особые правила совершения отдельных нотариальных действий ненотариусами и без ущерба для компетенции нотариуса: правила об удостоверении итогов добровольного аукциона (за исключением продажи земельных участков и прав, приравненных к ним); правила составления инвентаризационных ведомостей, инвентарных перечней, описей наследственного имущества или других имущественных описей, а равно и правила оказания помощи в со-ставлении подобных имущественных описей; правила удостоверения сооружения стационарных межевых знаков и др. (§ 61).

В каком направлении будет двигаться российское законодательство о нотариальной деятельности, покажет время. Хотелось бы надеяться, что это будет движение в направлении укрепления демократических ценностей и развития частной инициативы, ликвидации мелочной опеки и подозрительности, предоставления надежных гарантий всем участникам нотариальной деятельности и повышения их ответственности.

Безусловно, нотариальная деятельность является неотъемлемой частью механизма правореализации и правовой охраны в любом государстве, и в этом отношении ее значение действительно велико, но отнюдь не исключительно. Этого, к сожалению, еще нельзя сказать о конкретных организационных формах осуществления нотариальной деятельности[6]: она может быть целиком монополизирована государством, а может осуществляться независимыми лицами, не состоящими на государственной службе. В России узаконен смешанный вариант организации нотариальной деятельности, и эту двойственность невозможно оценивать однозначно: слишком много угроз, осложняющих развитие законодательства о нотариате элементами конкуренции и монополизма, ненужными для нотариальной деятельности[7], таит она в себе[8]. 

Наиболее оптимальным представляется все же вариант, устанавливающий единый статус основного субъекта нотариальной деятельности — нотариуса, предполагающий ликвидацию государственных нотариальных контор, уход государства из сферы нотариального обслуживания с оставлением за собой функций жесткого контроля за его осуществлением.

В то же время поспешных перемен в этой области хотелось бы избежать — ведь частный нотариат не создается в одночасье. Частных нотариусов в России предостаточно, и они, по свидетельству проф. В.В. Яркова, уже жалуются на превышение предложения над спросом на рынке нотариальных услуг[9]. Но частные нотариусы все вместе еще не образуют частного нотариата, как бы того ни хотелось отдельным чрезмерно восторженным лицам, готовым видеть в российском частном нотариате воплощение классической модели латинского нотариата. Пока восторжествовал только принцип, но, как известно, дьявол кроется в деталях, перечень которых столь велик, что даже приводить его бессмысленно, поскольку начинать нужно с системы подготовки частных нотариусов[10] и закончить их ответственностью за совершаемые действия. Частный нотариат в России делает свои первые шаги, и очевидно, что сущность нотариальной деятельности составляют вовсе не пополнение казны и доходов нотариусов, не интерьеры нотариальных контор и даже не техническая их оснащенность[11], а совершенствование механизма реализации гражданских прав и свобод, повышение профессионального и культурного уровня и доступности юридической защиты, расширение юридического обслуживания. Перефразируя слова У. Черчилля о демократии, можно сегодня сказать о частном нотариате в России следующее: «Частный нотариат в России ужасен, но ничего лучше его не придумано».

Библиография

1 См.: Филимонов Ю. Нотариат — в исключительное ведение Российской Федерации // Российская юстиция. 1997. № 2. С.  31.

2 См.: Ярков В.В. К проекту нового закона о нотариате // Нотариус. 1999. № 4. С. 3.

3 См.: Романовская О.В., Романовский Г.Б. Нотариат в Российской Федерации: Проблемы развития.— С. 28.

4 Это находит свое подтверждение и в подзаконных нормативных актах, в частности в Указе Президента РФ от 16.12.1993 № 2171 «Об общеправовом классификаторе отраслей законодательства» (утратил силу), объединившем в рамках законодательства о нотариате административно-правовые, финансово-правовые, налоговые и гражданско-процессуальные акты. В целом та же позиция выражена и в Указе Президента РФ от 15.03.2000 № 511 «О классификаторе правовых актов». В классификаторе законодательство о нотариате попало в одну группу с нормативными актами о прокуратуре, органах юстиции и адвокатуре, и в подгруппе, посвященной нотариату, указываются нормативные акты «об организационных основах деятельности нотариата» и нотариальных действиях и правилах их совершения. Для нас, однако, указанный классификатор никоим образом не свидетельствует об однородности правовых норм, объединяемых в классификационную группу нормативных актов о нотариате. В противном случае пришлось бы признать и гражданско-процессуальную деятельность комплексной отраслью законодательства, поскольку организация судебной системы — необходимое условие осуществления этой деятельности. И если законодательство о нотариате может быть признано комплексным, то законодательство о нотариальной деятельности составляет ветвь гражданского процессуального права в широком смысле этого слова.

5 Мы полностью разделяем позицию В.Н. Аргунова, М.К. Треушникова, В.В. Яркова и др., рассматривающих нотариальную деятельность как деятельность юрисдикционную (правоприменительную), являющуюся разновидностью общей гражданской юрисдикции (см.: Комментарий к Основам законодательства Российской Федерации о нотариате / Под ред. д-ра юрид. наук, проф. М.К. Треушникова — М.: Юриспруденция, 2002. С. 7; Ярков В.В. Указ. ст. С. 4). При этом, естественно, подразумеваем под нотариальной деятельностью только главное содержание деятельности нотариальных органов.

6 Н.А. Полтавская приводит в своем курсе лекций слова Б.Н. Ельцина о неоценимом значении нотариата для гражданского общества России, утверждая, будто они «четко определяют роль и место нотариата в правовой жизни страны» (см.: Полтавская Н.А. Нотариат: курс лекций (Б-ка Высшей школы). — М.: Омега-Л, 2004. С. 8). Едва ли это так. Есть институты значительнее нотариата (правосудие, например), но и они очень трудно двигаются по лестнице гражданских свобод, за каждый шаг по которой приходится платить ценой, значительно превышающей результаты нашего собственного труда.

7 Европейское законодательство прямо запрещает нотариусам рекламировать свою деятельность и устанавливает строгие наказания за нарушения этого запрета (см.: Жан-Доминик Матья. Нотариусы, журналисты и личная реклама //http://www.notiss.ru/usrimg/pub.htm#_ftn1; § 29 BNO; Schlьter M., Knippenkцtter H. Die Haftung des Notars. — Kцln; Berlin; Mьnchen: «Heymann», 2004).

8 Достаточно взглянуть на нотариальные полномочия консульских учреждений, чтобы навсегда расстаться с иллюзией о незаменимости частного нотариата и осознать способность государства в любой момент отказаться от «приватизации нотариальной деятельности» как в частном случае, так и в целом. Превосходный пример такого опыта дает не только история России, но и, например, Португалии, где в одночасье (1945 год) нотариат поменял свой латинский облик на чиновничий.

9 Впрочем, это не исключает, очевидно, острого дефицита на нотариальные услуги в отдельно взятых регионах страны. В крупных городах, например, за нотариальной помощью нередко выстраиваются в очередь. Действия на выезде выполняются под предварительную запись с отсрочкой иногда до нескольких недель. И это еще при оставляющей желать лучшего общей культуре обслуживания «рядовых клиентов», которыми, за определенными исключениями, российские нотариусы, видимо, еще не научились по-настоящему дорожить. В Германии, например, нотариус дорожит каждым своим клиентом — размер тарифа не определяет там приоритетности обслуживания, и как раз наиболее до-ступные нотариальные действия (в сфере семейно-правовых и социально-правовых отношений) составляют предмет особого внимания.

10 Пока еще просто удручающе низкой в своем подавляющем большинстве, совершенно не сравнимой с квалификационными требованиями, предъявляемыми к нотариусам в Европе. Хотя и здесь уже наметилась тенденция к возрождению былого авторитета почтенной профессии и возвращение в русло общемирового и главным образом общеевропей-ского развития. Характерным примером тому служит недавнее Соглашение о взаимном сотрудничестве между Федеральной нотариальной палатой России и Высшим советом нотариата Франции (см.: Нотариальный вестник. 2004. № 2. С. 50). Но первая ласточка, как известно, весны еще не делает.

11  «... конторы нотариусов, занимающихся частной практикой, превратились в оснащенные современной техникой благоустроенные офисы. Престиж профессии нотариуса в России высоко поднялся. Юристов, желающих заняться нотариальной деятельностью, стало гораздо больше, чем учрежденных должностей нотариусов...» (Вергасова Р.И. Нотариат в России: Учеб. пособие (Institutiones). — М.: Юристъ, 2005. С. 10). Стартовые условия у нотариусов были столь низкими, что в росте престижа российского нотариата сомневаться не приходится. Однако чести корпорации еще только предстоит сравняться с ее достоинством, поскольку мнение корпорации о своем месте в обществе не обязательно совпадает с общественным мнением об этом месте. В глазах российской и мировой общественности мы выглядим, увы, не слишком достойно, когда признаем насущной задачей нотариальной палаты изготовление официальных бланков нотариальных документов и пронумерованных листов специальной бумаги для нотариальных действий во избежание их фальсификации нотариусами (см.: 10 Jahre Notarkammer St. Petersburg // Notar. 2001. № 1. S. 91).