Особенности прекращения обязательств, обеспеченных залогом имущества должника, при банкротстве

М.Б. ГОРОЖАНКИН,

ОАО «Стойленский ГОК» (Старый Оскол)

Основной целью института банкротства для любой правовой системы является обеспечение наиболее полного удовлетворения требований кредиторов при справедливом распределении конкурсной массы должника. Кажущаяся на первый взгляд теоретическая простота достижения этой цели обманчива. В ситуации, возникающей при предъявлении несколькими кредиторами требований к должнику, имущества которого, вероятно, недостаточно для их полного удовлетворения, справедливое отношение ко всем субъектам, участвующим в процессе банкротства и обладающим противоположными интересами, практически невозможно. Устанавливая очередность удовлетворения требований кредиторов, законодательство о банкротстве действует в интересах отдельных категорий субъектов права, значимых для государства и общества, в отношении которых необходимо осуществить дополнительные гарантии защиты имущественных прав.

Сравнительно-правовой анализ положений редакций трех законов о несостоятельности (банкротстве), принятых за недолгое время существования конкурсного права в законодательстве постсоветского периода, показывает, что порядок удовлетворения требований кредиторов неоднократно менялся. Непрерывное обновление соответствующих норм продиктовано не только потребностями интенсивно развивающейся рыночной экономики страны, но и невозможностью однозначно точно определить содержание основополагающего принципа института банкротства — принципа справедливости. Эта трудность предопределена изначально, так как смысл оценочного понятия «справедливость» не определен.

Отсутствие объективных критериев справедливости в очередности удовлетворения требований кредиторов свидетельствует о высокой вероятности влияния на судьбу законопроекта (его конечную редакцию) таких факторов, как субъективизм и формализм законодателя. Показательным примером такого влияния является трансформация статуса кредиторов по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, в каждом новом законе о банкротстве. Попытки субъектов законодательной инициативы внести изменения в законодательство говорят об отсутствии единой точки зрения по вопросу погашения требований залоговых кредиторов.

Кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) в случае неисполнения должником этого обязательства вправе получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит это имущество (залогодателя), за изъятиями, установленными законом (п. 1 ст. 334 ГК РФ). Возбуждение производства по делу о несостоятельности (банкротстве) должника и осуществление в отношении него процедур банкротства не означает автоматическое прекращение обязательств, обеспеченных залогом имущества должника. Однако законодательством о банкротстве установлены определенные изъятия из общего правила, закрепленного ГК РФ.

Согласно ст. 138 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве 2002 года) требования залоговых кредиторов учитываются в составе требований кредиторов третьей очереди и удовлетворяются за счет средств, полученных от продажи предмета залога, преимущественно перед другими кредиторами после продажи предмета залога, за исключением обязательств перед кредиторами первой и второй очереди, права требования по которым возникли до заключения соответствующего договора залога. Требования залоговых кредиторов, не обеспеченные залогом имущества должника, а также не удовлетворенные за счет средств, полученных от продажи предмета залога, погашаются в составе требований кредиторов третьей очереди.

Концептуально иначе статус залоговых кредиторов регулировал Закон РФ от 19.11.1992 № 3929-1 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» (далее — Закон о банкротстве 1992 года) — первый на современном этапе законодательный акт, определивший условия и порядок признания предприятия несостоятельным должником. Согласно п. 4 ст. 26 имущество, являвшееся предметом залога, не включалось в конкурсную массу, а погашение долговых обязательств, обеспеченных залогом, производилось вне конкурса (ст. 29). Такое положение залоговых кредиторов не соответствовало потребностям развивающейся рыночной экономики и способствовало злоупотреблениям в сфере банкротства. Так, недобросовестный должник по соглашению со «своим» кредитором мог оценить предмет залога необоснованно высоко по сравнению с размером обеспечиваемых обязательств и впослед-ствии, в случае возможного (зачастую умышленного) банкротства, вывести значительную часть своего имущества, избежав обращения на него взыскания для удовлетворения требований кредиторов.

ГК РФ изменил положение залоговых кредиторов, установив, что их требования удовлетворяются в порядке, определенном п. 1 ст. 64 (п. 3 ст. 65). Тем самым залоговые кредиторы были «поставлены» в очередь, причислены к категории конкурсных кредиторов. Порядок применения судебными органами этой нормы был разъяснен в совместном постановлении Пленума Верховного суда РФ и Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 01.06.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Так, при рассмотрении дел о несостоятельности (банкротстве) юридических лиц судам следует исходить из того, что имущество должника, являющееся предметом залога, подлежит включению в общую конкурсную массу имущества, а требования кредитора-залогодержателя удовлетворяются за счет всего имущества должника, в том числе не передававшегося в залог (п. 25).

Федеральный закон от 08.01.1998 № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве 1998 года) воспроизвел установленную ГК РФ очередность удовлетворения требований кредиторов, относя залоговых кредиторов к третьей очереди (ст. 106). Закон определил и судьбу требований кредиторов в части, не обеспеченной залогом имущества должника: такие требования учитывались в составе требований кредиторов пятой очереди (ст. 109). Залоговый кредитор был кредитором и третьей, и пятой очереди.

Решение законодателя об изменении очередности удовлетворения требований кредиторов в Законе о банкротстве 2002 года не совсем правильно и неоднозначно. Требования залоговых кредиторов удовлетворяются преимущественно перед остальными требованиями кредиторов третьей очереди, и заложенное имущество должника подлежит отдельному учету (ст. 131), поэтому залогодержатели фактически выделяются в состав самостоятельной, особой очереди.

Положение о том, что требования кредиторов, обеспеченные залогом, удовлетворяются в полном размере за счет предмета залога преимущественно перед требованиями прочих кредиторов третьей очереди, а в ряде случаев перед кредиторами первой и второй очереди, нарушает главенствующие принципы конкурсного права очередности и пропорциональности. Согласно этим принципам требования кредиторов каждой очереди удовлетворяются после полного удовлетворения требований кредиторов предыдущей очереди, а при недостаточности средств для удовлетворения требований кредиторов одной очереди денежные средства распределяются между кредиторами соответствующей очереди пропорционально суммам их требований. Пренебрежение императивно установленному гражданским законодательством принципу конкурсного права приводит к разногласиям между нормами Закона о банкротстве 2002 года и ГК РФ и в конечном счете негативно сказывается на правовом положении лиц, участвующих в деле о банкротстве, в том числе кредиторов.

Нет необходимости объединять в одну очередь требования кредиторов по различным основаниям их возникновения, отличающиеся также установленным законодательством о банкротстве приоритетом их удовлетворения перед требованиями других кредиторов и возможностями при решении ряда основных вопросов, возникающих в связи с банкротством должника. Более того, устанавливая очередность удовлетворения требований кредиторов, не соответствующую очередности, предусмотренной п. 1 ст. 64 ГК РФ, законодатель не удосужился внести необходимые изменения в п. 3 ст. 65[1]. Формально применение ст. 134 Закона о банкротстве 2002 года неправомерно, так как согласно п. 2 ст. 3 ГК РФ нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать Кодексу.

В условиях бездействия субъектов законодательной инициативы ситуацию попытался прояснить Пленум Высшего арбитражного суда РФ. В постановлении от 08.04.2003 № 4 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”» разъяснено следующее: изменение очередности удовлетворения требований кредиторов при несостоятельности должника не затрагивает установленную п. 1 ст. 64 ГК РФ очередность удовлетворения требований при ликвидации юридических лиц, не связанной с банкротством (п. 8). Нельзя не заметить, что это разъяснение не устраняло коллизию, а, наоборот, в силу своей неясности и косности создавало дополнительные вопросы, например: если ликвидация юридического лица в связи с признанием его банкротом является одним из частных случаев ликвидации, то почему должна применяться иная очередность удовлетворения требований?

Правительство РФ предпринимало действия по устранению неточностей между ГК РФ и Законом о банкротстве 2002 года и законодательных пробелов. В результате принят Федеральный закон от 03.01.2006 № 6-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и Бюджетный кодекс Российской Федерации». Теперь очередность удовлетворения требований кредиторов устанавливается законом о банкротстве (ст. 65 ГК РФ).

В отечественной юридической литературе не прекращаются дискуссии о правовом статусе залоговых кредиторов при банкротстве должника. По мнению некоторых исследователей, требования кредиторов, обеспеченные залогом имущества должника, являются приоритетными по отношению к другим конкурирующим категориям кредиторов и подлежат погашению в первоочередном порядке вне конкурса. В частности, В.Ф. Попондопуло считает, что необходимо большее обеспечение прав залоговых кредиторов на удовлетворение их требований за счет заложенного имущества. Для этого он предлагает причислить требования залоговых кредиторов к внеочередным требованиям[2]. А.В. Емелин также полагает, что необходимо исключить заложенное имущество из конкурсной массы[3].

Аналогичной позиции, по существу, придерживаются и авторы, прямо не говорящие о необходимости отдельного (вне конкурсных правоотношений) регулирования удовлетворения требований кредиторов, обеспеченных залогом имущества должника, но тем не менее отрицательно высказывающиеся о нововведениях законодательства о банкротстве относительно правового положения этих кредиторов. Так, В.П. Мозолин, комментируя отнесение ГК РФ удовлетворение требований залоговых кредиторов к третьей очереди, высказывает суждение о том, что институт залога может утратить значительную часть своей эффективности[4].

По мнению М. Хоумана, отсутствие в законодательстве о банкротстве надежного обеспечения требований залоговых кредиторов не приводит к достижению цели стимулирования дешевого кредитного финансирования[5]. Подобной точки зрения придерживается В.А. Химичев, который отмечает, что настоящее положение залоговых кредиторов может привести к уравниванию их прав с правами других кредиторов третьей очереди, что повлечет за собой удорожание кредита, или вовсе к утрате интереса в использовании договора залога[6].

В.В. Залесский характеризует нововведения Закона о банкротстве 2002 года о статусе залоговых кредиторов как отвечающие залоговым отношениям в большей мере, чем положения ст. 109 Закона о банкротстве 1998 года, предусматривавшие удовлетворение требований залогодержателей за счет всего имущества должника, но после полного погашения требований кредиторов первой и второй очереди[7]. Т.А. Гусева и Н.В. Ларин также считают правильным решение законодателя о преимущественном удовлетворении залоговых требований по отношению к кредиторам первой и второй очереди, права требования по которым возникли до заключения соответствующего договора залога[8].

Другие исследователи придерживаются противоположной точки зрения и считают неверным предоставление преимущества залоговым кредиторам как способствующее созданию ситуаций, при которых требования кредиторов первой и второй очереди, возникшие после заключения соответствующего договора залога, не будут удовлетворены, так как все имущество должника окажется предметом залога[9]. В.И. Зубов и Т.В. Борисенкова считают недопустимым деление прав кредиторов первой и второй очереди в зависимости от времени возникновения договора залога[10]. По мнению Е. Яцевой, фактическое исключение Законом о банкротстве 2002 года заложенного имущества из имущества должника (в ситуации, когда требования кредиторов будут обеспеченны залогом различных частей имущества) препятствует продаже предприятия как единого производственного комплекса и сохранению рабочих мест[11].

Одной из причин, способствующих расхождению взглядов на статус залоговых кредиторов при банкротстве должника, является отсутствие в научном юридическом сообществе единой позиции об определении правовой природы залоговых отношений. Неоднозначность в понимании сущности залога заключается в отнесении его к вещному или обязательственному праву. Сторонники удовлетворения требований залоговых кредиторов вне конкурса при аргументации своей позиции ссылаются в основном на вещно-правовую природу залога. Так, М.В. Телюкина считает удовлетворение требований залоговых кредиторов в соответствии с Законом о банкротстве 1992 года путем изъятия предмета залога из имущества должника в большей мере соответствующим вещно-правовой природе залога[12].

На противоречивость определения права залога в юридической литературе указывал еще классик российской цивилистики К.Н. Анненков. Причиной этому он считал прежде всего отсутствие в действовавшем тогда законодательстве единого общего определения залога как способа обеспечения обязательств[13].

По действующему законодательству залог представляет собой обязательственное право, во-первых, из-за расположения в ГК РФ норм о залоге в главе 23 «Обеспечение исполнения обязательств» подразд. 1 «Общие положения об обязательствах» разд. III «Общая часть обязательственного права»[14]; во-вторых, в результате включения законодателем имущества, являющегося предметом залога, в конкурсную массу должника (ст. 131 Закона о банкротстве 2002 года).

Большинство исследователей, относящих залог к вещному праву и поэтому считающих, что требования залоговых кредиторов подлежат первоочередному удовлетворению, тем не менее полагают должным обеспечение наиболее полного удовлетворения требований кредиторов первой и второй очереди другим способом. В частности, М. Хоуман отмечает, что бремя защиты интересов работников должника и лиц, перед которыми должник отвечает за причинение вреда жизни и здоровью, должны нести все налогоплательщики, а не только его кредиторы[15]. По мнению В.В. Витрянского, необходимо одновременно с установлением привилегированности удовлетворения требований залоговых кредиторов усилить гарантии удовлетворения требований кредиторов первых двух очередей, например путем создания резервного фонда[16].

Эти предложения давно нашли свое воплощение в ряде зарубежных стран. Так, германское законодательство предусматривает образование специального гарантийного фонда, формируемого за счет вложений работодателей всех форм собственности. Целью фонда является обеспечение требований работников по заработной плате и социальным выплатам в случае неплатежеспособности их работодателя[17]. Аналогичные фонды созданы и успешно функционируют в Польше, Литве, Болгарии и других странах.

Применение специального механизма при банкротстве должника оправданно и обусловлено тем, что к последнему предъявляются требования, возникающие как из гражданских, так и из трудовых, семейных, административных и налоговых правоотношений. Правовое регулирование труда работников в процессе несостоятельности необходимо рассматривать в контексте трудового права, а не с позиций гражданско-правового регулирования, как это происходит в настоящее время[18]. По мнению С.Ю. Некрасова, необходимо принять специальный закон, регулирующий вопросы трудовых отношений в условиях банкротства организации[19]. О необходимости создания фонда в форме государственной корпорации для защиты прав работников неоднократно заявляли и руководители Минэкономразвития России.

Осуществление защиты прав работников только с помощью фондов, т. е. путем возложения на работодателя дополнительной финансовой нагрузки, способной нанести ущерб нормальному ведению хозяйственной деятельности, для одной части действующих и не собирающихся становиться банкротами юридических лиц будет встречено без особого восторга. Для другой части юридических лиц (организаций социальной сферы, сельхозпредприятий и пр.) взносы в фонд и вовсе окажутся непосильным бременем. Реализация любого варианта защиты прав работников при банкротстве работодателя будет иметь негативные последствия если не для кредиторов должника, то для налогоплательщиков. Впрочем, такая ситуация является типичной: при банкротстве должника кто-то всегда получает меньше, чем рассчитывал. Однако представляется более справедливым, если неблагоприятные последствия банкротства должника понесут именно кредиторы по гражданско-правовым обязательствам. Как лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, они, безусловно, должны учитывать риск неисполнения должником своих обязательств, в том числе в результате банкротства.

Признавая необходимость создания специального механизма при банкротстве должника-работодателя для защиты прав работников, международные организации не исключают возможность использования нескольких вариантов такой защиты. Так, Конвенцией Международной организации труда № 173 «О защите прав трудящихся в случае неплатежеспособности предпринимателя» предусмотрено два направления защиты: 1) посредством установления более высокого приоритета удовлетворения требований работников по сравнению с другими привилегированными требованиями; 2) при помощи гарантийных страховых учреждений.

Нельзя не согласиться с мнением В.В. Витрянского, что единственной возможностью защиты прав работников является привилегированное удовлетворение их требований, т. е. законодательное ограничение прав залоговых кредиторов[20]. Препятствий для установления таких ограничений в гражданском законодательстве не существует. Статья 334 ГК РФ, устанавливая право залогодержателя на преимущественное удовлетворение своих требований из стоимости заложенного имущества, не рассматривает его как абсолютное, предусматривая возможность наличия определенных изъятий из этого правила, установленных законом. Аналогичной позиции придерживался выдающийся государственный деятель и ученый К.П. Победоносцев, считавший, что привилегированность требований работников при несостоятельности должника не нарушает право на залог и никаким образом с ним не состязается[21].

Насущность решения проблем по обеспечению прав работников в условиях несостоятельности работодателя наглядно показывает размер задолженности по заработной плате. Так, по данным Росстата, полученным от организаций (кроме субъектов малого предпринимательства), суммарная задолженность по заработной плате на 1 августа 2007 г. составила 4214 млн руб., а задолженность из-за отсутствия собственных средств в структуре общей задолженности по заработной плате — 93,2%.

Практически вся задолженность по оплате труда связана с неплатежеспособностью организаций. Аргументы противников исключения положений о приоритетном удовлетворении требований залоговых кредиторов под предлогом якобы отрицательного его воздействия на стабильность банковской системы, используемые без учета роста социальной напряженности и негативного воздействия на экономику страны в результате непогашенной своевременно задолженности по заработной плате, выглядят на этом фоне малоубедительными.

Нормы Закона о банкротстве 2002 года, устанавливающие приоритетное удовлетворение обеспеченных залогом требований кредиторов, фактически противоречат ст. 37 Конституции РФ, согласно которой каждый работник имеет право на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации. В действительности в зависимости от даты заключения договора залога труд части работников может быть вовсе не оплачен.

Необходимо обратить внимание на трудности, возникающие на практике при удовлетворении требований работников по оплате труда. Они часто вызваны невозможностью точно определить момент возникновения права требования, так как зачастую работодатели в нарушение ст. 136 ТК РФ ни в правилах внутреннего трудового распорядка, ни в коллективном, ни в трудовом договоре не указывают конкретную дату выплаты заработной платы.

Преимущественно перед требованиями залоговых кредиторов удовлетворяются требования кредиторов, обязательства перед которыми возникли из причинения вреда жизни или здоровью, а также морального вреда до заключения соответствующего договора залога. Сложно понять мотивы, движущие законодателем при разделении очередности удовлетворения требований кредиторов первой очереди в зависимости от даты заключения соответствующего договора залога. Получается, что один потерпевший имеет право на получение возмещения за причинение вреда жизни или здоровью, другой, перед которым должник имеет аналогичные обязательства, — нет, и только по той причине, что до причинения ему вреда должник заключил договор залога.

Стоит обратить внимание на потенциальные препятствия при применении положений Закона о банкротстве 2002 года вследствие недостаточной его технико-юридической и лингвостилистической проработки. Так, согласно ГК РФ право залога возникает как в силу договора, так и на основании закона (ст. 334), а согласно Закону о банкротстве 2002 года — только в силу договора.

В связи с отсутствием в Законе о банкротстве 2002 года норм, регулирующих порядок оплаты расходов на оценку и продажу имущества, являющегося предметом залога, логично внести в п. 2 ст. 138 изменения, предусматривающие, что требования кредиторов по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, удовлетворяются за счет средств, полученных от продажи предмета залога, не только после удовлетворения требований кредиторов первой и второй очереди, возникших до заключения соответствующего договора залога, но и после погашения требований, связанных с оценкой и реализацией имущества, являющегося предметом залога.

Целесообразно внести изменения в абзац второй п. 2 ст. 115 Закона о банкротстве 2002 года: слова «все кредиторы, обязательства которых обеспечены залогом имущества должника» заменить словами «все кредиторы по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника».

Таким образом, необходимо не только устранить пробелы и коллизии в правовом регулировании прекращения обязательств, обеспеченных имуществом должника, при банкротстве, но и реформировать законодательство в этой области.

Библиография

1 Пункт 3 ст. 65 ГК РФ для определения порядка ликвидации юридического лица в связи с признанием его банкротом отсылал к специальному закону о несостоятельности (банкротстве). Однако этот же пункт исключал из сферы специального регулирования определение очередности удовлетворения требований кредиторов, устанавливая, независимо от оснований ликвидации, единый порядок удовлетворения требований кредиторов согласно п. 1 ст. 64 ГК РФ.

2 См.: Попондопуло В.Ф. Процедуры банкротства и обеспечение интересов кредиторов // Предпринимательское право. 2006. № 2. С. 14.

3 См.: Емелин А.В. Перспективы совершенствования законодательства о залоге // Российская юстиция. 2005. № 8. С. 33.

4 См.: Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. — М., 1996. С. 127—128. (Автор комментария — В.П. Мозолин.)

5 См.: Хоуман М. Роль режима несостоятельности в рыночной экономике // Вестник ВАС РФ. Спец. прил. 2001. № 3. С. 44.

6 См.: Химичев В.А. Особенности правового положения залоговых кредиторов при банкротстве // Арбитражная практика. 2004. № 5. С. 9.

7 См.: Комментарий к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве) / Под ред. В.В. Залесского. — М., 2003.

8 См.: Гусева Т.А., Ларин Н.В. Индивидуальный предприниматель: от регистрации до прекращения деятельности. 2-е изд., перераб. и доп. — М., 2005.

9 См., например: Матвеева Е. Залог — не повод для привилегий // ЭЖ-Юрист. 2005. № 32.

10 См.: Зубов В.И., Борисенкова Т.В. Банкротство должника: актуальные вопросы баланса частных и публичных интересов при удовлетворении требований о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью граждан // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. № 9. С. 38.

11 См.: Яцева Е. Особенности сделок должника в период финансового оздоровления // Юрист. 2003. № 10. С. 40.

12 См.: Телюкина М.В. Порядок удовлетворения требований кредиторов должника-банкрота в России, государствах СНГ и Балтии // Арбитражная практика. 2002. № 10. С. 9.

13 См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. III: Права обязательственные. 2-е изд., пересм. и доп. — СПб., 1901. С. 342—343.

14 См.: Витрянский В.В. Исполнение денежных обязательств при банкротстве должника // Закон. 2000. № 3. С. 127.

15 См.: Хоуман М. Указ. соч. С. 45.

16 См.: Витрянский В.В. Новое в правовом регулировании несостоятельности (банкротства) // Хоз-во и право. 2003. № 1. С. 15.

17 См.: Папе Г. Институт несостоятельности: общие проблемы и особенности правового регулирования в Германии. Комментарий к действующему законодательству: Пер. с нем. — М., 2002. С. 108—111.

18 См.: Афанасьева И.В., Хорунжая Л.В. Анализ проблем правового регулирования трудовых отношений при банкротстве предприятий // Юрист. 2003. № 9. С. 42.

19 См.: Некрасов С.Ю. Особенности правового регулирования труда работников в условиях несостоятельности (банкротства) организации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М., 2001.

20 См.: Витрянский В.В. Новое законодательство о несостоятельности (банкротстве) // Хоз-во и право. 1998. № 3. С. 43.

21 См.: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Ч. 1: Вотчинные права. — М., 2002. С. 691.