Охрана безопасности труда в уголовном законодательстве России и зарубежных государств

Л.Г. МАЧКОВСКИЙ,

кандидат юридических наук, доцент юридического факультета Московского государственного областного университета

Охрана условий труда является одной из значимых государственных задач. В главу 19 Уголовного кодекса РФ о преступлениях против конституционных прав законодатель ввел ст. 143 «Нарушение правил охраны труда». В ней установлена ответственность за нарушение правил техники безопасности или иных правил охраны труда, совершенное лицом, на котором лежали обязанности по соблюдению этих правил, если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью или смерть человека.

Для оценки необходимости и определения направлений дальнейшего совершенствования института охраны условий труда может быть полезным изучение зарубежного законодательства и его сравнение с российскими нормами (нами изучалось законодательство бывших республик СССР, стран Западной и Восточной Европы, Азии, Америки).

Объектом преступления, исходя из содержания ст. 143 УК РФ и ее места в кодексе, являются общественные отношения, обеспечивающие здоровые и безопасные условия труда, т.е. такие условия, которые соответствуют государственным нормативным требованиям сохранения жизни и здоровья работников в процессе трудовой деятельности. Национальные законодательства Азербайджана, Армении, Грузии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении, Латвии, Литвы, Молдовы, Польши, Испании содержат схожую норму. В Белоруссии, Китае, Узбекистане данное деяние рассматривают как преступление против общественной безопасности, а в Украине аналогичная статья расположена в специальном разделе, объединяющем преступления против безопасности производства. Вторым непосредственным объектом преступления являются жизнь и здоровье человека. В Болгарии, Италии, судя по расположению статьи, этот объект посягательства на безопасность труда признается основным.

По норме ст. 143 УК РФ важное теоретическое и практическое значение приобретает уяснение сущности и содержания понятия охраны труда и его соотношение с понятием техники безопасности. В литературе по трудовому и уголовному праву решению этих вопросов уделяется большое внимание, однако до настоящего времени окончательного единого мнения не выработано[1].

В Федеральном законе от 17.07.99 г. № 181-ФЗ «Об основах охраны труда в Российской Федерации» (в ред. от 10.01.2003 г.; далее — Закон об охране труда) и в ст. 209 Трудового кодекса РФ охрана труда определена как «система сохранения жизни и здоровья работников в процессе трудовой деятельности, включающая в себя правовые, социально-экономические, организационно-технические, санитарно-гигиенические, лечебно-профилактические, реабилитационные и иные мероприятия».

Общепризнано, что техника безопасности представляет собой один из компонентов охраны труда (этот вывод также можно сделать, сопоставив название ст. 143 УК РФ и ее текст). Техника безопасности включает:

а) надлежащее содержание зданий, сооружений, оборудования, инструментов, устройство различных предохранительных приспособлений и механизмов, ограждение опасных зон и т.п.; б) применение обученными и проинструктированными участниками производственного процесса безопасных приемов и методов работы; в) контроль и надзор за исправностью и безопасностью зданий, сооружений, оборудования, инструментов, предохранительных устройств, за применением безопасных приемов и методов работы[2].

К иным правилам охраны труда относят правила производственной гигиены и санитарии[3]. Техника безопасности предохраняет работников от производственных травм, а производственная санитария или гигиена труда — от профессиональных и иных заболеваний. В производственную санитарию входит состояние воздушной среды, освещение, выдача бесплатной специальной одежды, мыла или моющих веществ на грязных работах, оборудование бытовых помещений.

Получается, что для целей уголовной ответственности правила охраны труда состоят из правил техники безопасности и правил производственной санитарии и гигиены[4]. По нашим наблюдениям, в законодательстве последних лет (ТК РФ, Закон об охране труда и др.) термин «техника безопасности» не употребляется. На смену этому словосочетанию приходят более новые понятия — такие, как «безопасность труда» (система стандартов безопасности труда (ГОСТ Р ССБТ))[5]. С учетом этого представляется целесообразным поставить вопрос о редакционной корректировке диспозиции обсуждаемой нормы, а именно о замене слов «правила техники безопасности или иные правила охраны труда» другими словами, более точно отражающими современную терминологию, поскольку сквозное применение общих понятий в различных отраслях права является более эффективным.

До недавнего времени среди общественно опасных последствий нарушения правил охраны труда в ст. 143 УК РФ значились смерть человека, а также тяжкий вред здоровью и вред здоровью средней тяжести. Однако в декабре 2003 года причинение средней тяжести вреда здоровью по неосторожности было декриминализировано[6]. Нельзя быть до конца уверенным в том, что это своевременное и обоснованное решение. Какой именно вред здоровью потерпевшего — тяжкий или средней тяжести — может быть причинен по неосторожности в результате несчастного случая на производстве, зачастую зависит от обстоятельств. В специальной литературе справедливо отмечается, что «...последствия неосторожных деяний часто неадекватны нарушениям установленных правил безопасности, непропорциональны тяжести и характеру нарушаемых норм»[7]. Исключение возможности наступления уголовной ответственности за нарушение правил охраны труда, если оно повлекло причинение средней тяжести вреда здоровью, представляется спорным. Актуальную задачу оптимизации уголовной ответственности за данное деяние, по нашему мнению, следует решать другими средствами, в частности путем его дифференциации с учетом отношения виновного к допущенному им нарушению правил. «Подходом, позволяющим расширить возможности для индивидуализации наказания, следует признать не тяжесть последствий, а “качество” поведения неосторожного преступника, индивидуализируя наказание прежде всего в зависимости от характера нарушения тех или иных правил, от отношения виновного к такому нарушению...»[8]. К приведенным аргументам можно добавить, что уголовная ответственность за нарушение правил охраны труда действует во всех государствах на территории бывшего СССР. Вместе с тем в Эстонии, например, сфера действия нормы ограничена строительной организацией, химическим или опасным предприятием или предприятием, где имеется опасность возникновения крупной аварии, что вряд ли является правильным. Повсюду (кроме Литвы) состав преступления сформулирован как материальный. УК Литвы устанавливает ответственность за нарушение правил безопасности труда или охраны здоровья, совершенное работодателем или уполномоченным им лицом, если вследствие этого мог произойти несчастный случай с людьми, авария или возникнуть иные тяжкие последствия (ст. 176). Ограничение ответственности лишь нанесением тяжкого вреда здоровью в законодательных текстах этих стран нам не встретилось.

Поскольку изучаемая норма устанавливает ответственность на нарушение правил охраны труда, потерпевшими от описываемого ею преступления могут быть работники организации или иные лица (стажеры, практиканты, командированные и т.п.), постоянная либо временная деятельность которых связана с данным производством. Российское уголовное законодательство сконструировано таким образом, что в этом заключается одно из основных отличий анализируемого преступления от смежных деяний, связанных с нарушениями правил безопасности работ.

Из УК РФ следует, что субъектом преступления может быть достигшее 16-летнего возраста лицо, на котором лежали обязанности по соблюдению правил охраны труда. Аналогичные формулировки использованы в законах Азербайджана (ст. 162)[9] , Туркмении (ст. 151). Между тем обязанность соблюдать требования охраны труда является важнейшей обязанностью любого работника, а к уголовной ответственности за нарушение правил охраны труда, по единодушному мнению представителей судебной практики и правоведов, может быть привлечено лишь лицо, ответственное за их соблюдение, т.е. работник, на которого возложена обязанность обеспечивать соблюдение правил и норм охраны труда другими работающими[10].

Справедливость этого довода подтверждается и текстами иностранных законодательных актов, в которых, в отличие от УК РФ, не используется описание субъекта преступления. Зарубежные законодатели ограничивают круг потенциальных субъектов с помощью признаков, приведенных выше: лицо, ответственное за соблюдение (ст. 306 УК Белоруссии; ст. 146 УК Латвии; ст. 170 УК Грузии; ст. 257 УК Узбекистана; ст. 154 УК Таджикистана; ст. 142 УК Киргизии; ст. 220 УК Польши), или лицо, на котором лежали обязанности по организации или обеспечению соблюдения правил (ст. 152 УК Казахстана). В свете описанного нам представляется целесообразным внесение уточнения в диспозицию ст. 143 УК РФ.

УК РФ относит анализируемое преступление к числу преступлений, которые могут совершаться только при неосторожной вине. В большинстве государств, законодательство которых устанавливает уголовную ответственность за нарушение правил охраны труда, в норме, схожей с российской, вина также предполагается только неосторожной.

В уголовных законах Болгарии (ст. 136), Польши (ст. 220), Испании (статьи 316—317) ответственность за нарушение правил охраны труда установлена двумя нормами. В первой из них законодатель вовсе не определяет допускаемую форму вины, а во второй установлена ответственность за то же деяние, если оно совершено по неосторожности. Думается, что из этого не следует делать вывода о том, что в указанных странах допускается уголовная ответственность за нарушения правил охраны труда, совершаемые с умышленной формой вины[11]. И.М. Тяжкова по этому поводу правильно замечает, что «...отождествление сознательного нарушения правил охраны труда с умышленным вряд ли возможно»[12]. Указанные статьи зарубежных уголовных законов можно рассматривать как прием дифференциации ответственности за неосторожные преступления в зависимости от вида неосторожности. Во второй из этих норм речь идет о небрежности, т.е. о неосознанном нарушении правил, тогда как первая норма предполагает неосторожную вину в виде легкомыслия, когда виновный осознает, что нарушает специальные правила, предвидит, что его поведение может создать угрозу наступления вредных последствий, и без достаточных оснований самонадеянно рассчитывает на их предотвращение. Первая из норм устанавливает более строгую санкцию, чем вторая. Подобный подход нам представляется разумным, ибо отношение лица к совершаемому действию, по нашему мнению, позволяет отграничить легкомыслие от небрежности. Справедливости ради заметим, что в литературе высказана и противоположная точка зрения.

В уголовном законодательстве России в систему норм, охраняющих право на безопасный труд, помимо ст. 143 УК РФ имеется ст. 216 УК РФ, предусматривающая ответственность за нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ, если это повлекло по неосторожности причинение крупного ущерба, тяжкого вреда здоровью или смерть человека либо смерть двух или более лиц. Объектом этого преступления является общественная безопасность производства соответствующих работ, включающая в себя безопасные условия труда[13]. При этом не имеет значения, кто явился потерпевшим от преступления: работники данного производства или лица, не имеющие к нему отношения. Проблема разграничения этих преступлений в ряде случаев представляет определенную сложность. Речь идет о тех «пограничных» ситуациях, когда вред причинен работнику организации в результате нарушения правил лицом, ответственным за их соблюдение[14]. В теории предлагались различные способы разграничения, однако единого мнения не достигнуто.

Так, исследователи, обсуждавшие эту тему в период действия УК РСФСР 1926 года, полагали, что в основу разграничения следует положить отрасль производства[15]. Однако позже стало очевидно, что сама по себе отрасль производства не определяет характер производимой работы и юридическую оценку допущенных нарушений[16]. Во время действия УК РСФСР 1960 года намечался иной ориентир — характер выполняемой работы[17]. Но и этот вариант подвергался критике специалистов[18]. Кроме того, данное предложение в настоящее время утратило актуальность. Дело в том, что в уголовных кодексах РСФСР 1922, 1926, 1960 годов перечень работ носил закрытый характер и, следовательно, позволял размежевать сферу применения данных норм. В УК РФ 1996 года перечень стал открытым, так как предусматривал не только строительные и горные, но и иные работы. По нашему мнению, это было далеко не очевидное решение, еще более усложнившее выявление критериев разграничения между нарушением правил охраны труда и ст. 216 УК РФ.

Вопрос о том, какие именно работы включил законодатель в число «иных работ», в теории уголовного права является дискуссионным. Сторонники широкого подхода относят к таковым «работы в другой производственной и иной сфере, нарушение правил ведения которых не подпадает под действие статей 215, 217—220»[19]; «специфические работы всех видов, не считая... горных и строительных работ»[20]. Другие правоведы полагают, что иные работы — это «однопорядковые с горными и строительными работы, которые обладают таким же высоким уровнем возможности причинения вреда»[21]. Мы отдаем предпочтение первой из изложенных точек зрения, поскольку существующая диспозиция

ст. 216 УК РФ не дает оснований для ограничения пределов ее действия. Только после внесения корректив в уголовный закон было бы возможно, как это предлагается исследователями, ограничивать сферу применения этой статьи несчастными случаями, произошедшими на опасных производственных объектах[22]. Предпочтения российского законодателя видны при сравнении максимумов санкций обсуждаемых статей.

Свое мнение о том, что действия, описанные в ст. 216 УК РФ, обладают большей степенью общественной опасности, чем нарушение правил охраны труда, законодатель выразил в установлении более строгих наказаний. В качестве максимального наказания по ч. 2 ст. 216 УК РФ за причинение смерти по неосторожности предусматривалось ограничение свободы на срок до 5 лет либо лишение свободы на срок до 10 лет (после внесения изменений — ограничение свободы на срок до 5 лет либо лишение свободы на срок до 5 лет), а в ч. 2 ст. 143 УК РФ — лишение свободы на срок до 5 лет (после внесения изменений — лишение свободы на срок до 3 лет). Произведенная законодателем корректировка санкций представляется обоснованной. Остается воплотить его волю в текст диспозиции уголовного закона.

Статьи, подобные ст. 216 УК РФ, имеются в законодательствах всех бывших союзных республик, кроме Литвы. В Таджикистане, Туркмении, Армении, Азербайджане, Грузии диспозиция их воспроизводит положения УК РФ. В других странах область действия такой статьи определена без использования слов «или иных работ». Белоруссия, Молдова, Казахстан ограничивают сферу ее применения строительными и горными работами, Киргизия, Узбекистан добавляют к ним взрывоопасные работы, в Латвии указывают строительные и взрывные работы. Украинский законодатель определяет наказуемое действие как нарушение правил безопасности «при выполнении работ повышенной опасности» (ст. 272).

Говоря о «характере производимой работы» как о критерии разграничения обсуждаемых норм, приходится констатировать, что при действующей редакции ст. 216 УК РФ обе нормы могут быть применены к нарушениям правил безопасности (в том числе и правил охраны труда) при выполнении любых видов работ, следовательно, произвести разграничение между ними в зависимости от характера осуществляемой работы невозможно.

Сторонники еще одной точки зрения ставит во главу угла свойства нарушаемых правил безопасности. При этом нарушение «общих» правил охраны труда следует квалифицировать как преступление против основных прав человека (ст. 143 УК РФ), а нарушение «специальных» правил, обеспечивающих, например, безопасность горных работ, — как преступление против общественной безопасности[23]. По этому поводу в литературе справедливо отмечалось, что единого понятия «общих» и «специальных» правил охраны труда не существует, а отнесение правил к «общим» или «специальным» во многом зависит от усмотрения правоприменителей и поэтому может оказаться условным[24]. Делалось предложение квалифицировать обсуждаемые преступления в зависимости от того, какими являются нарушенные правила: общими, сквозными или отраслевыми[25]. Это предложение не удалось реализовать практически, так как многие нормы охраны труда дублируют друг друга: в отраслевых нормах есть общие нормы и нормы сквозного, межотраслевого характера.

В уголовно-правовой литературе последних лет дается рекомендация использовать для разграничения ответственности различное содержание объекта рассматриваемых преступлений. Отметим, что все большую поддержку в отечественной доктрине находит положение о том, что, несмотря на расположение рассматриваемых статей в разных главах УК РФ, указанные в них преступления посягают на один объект — безопасность в сфере обеспечения защиты жизни и здоровья граждан при осуществлении производственных процессов в различных отраслях.

Таким образом, обозначенные выше и достаточно распространенные случаи, когда вред здоровью или смерть причинены работнику организации в результате нарушения правил безопасности лицом, ответственным за их соблюдение, в соответствии с действующим российским уголовным законодательством могут быть квалифицированы по обеим статьям. В данной ситуации исследуемые нормы УК РФ дублируют друг друга, поэтому разграничение ответственности вызывает затруднения на практике. Большинство опрошенных нами следователей органов прокуратуры считают возможным осуществлять квалификацию подобных действий по совокупности преступлений, предусмотренных статьями 143 и 216 УК РФ. Однако такая квалификация будет ошибочной. Всякому специалисту понятно, что в данном случае налицо конкуренция уголовно-правовых норм, а идеальная совокупность общей и специальной норм, по справедливому утверждению Н.Ф. Кузнецовой, исключается[26]. Результаты опроса демонстрируют отношение правоприменителей к непрекращающимся неудачным попыткам доктрины найти конкретное и однозначное решение вопроса.

Есть ли в настоящее время необходимость в существовании в уголовном законе обеих норм — и общей, и специальной? Следует ли отдельно устанавливать уголовную ответственность за нарушение требований охраны труда, являющихся частью требований безопасности производства работ? Думается, что наличие ст. 143 в УК РФ может объясняться идеологического характера соображениями максимального охвата уголовно-правовыми гарантиями основных прав человека.

Обратимся в связи с этим к правовым идеям, воплощенным в исследованном уголовном законодательстве зарубежных государств. Уголовные законы некоторых стран (мы отнесли их к условной первой группе) вовсе не содержат норм, аналогичных статьям 143 и 216 УК РФ. В Австрии, Албании, Дании, Норвегии, Швеции, Бельгии, США (Свод законов, Примерный УК) законодатели не проводят различий между причинением вреда здоровью или смерти в результате несоблюдения правил предосторожности в быту и теми же последствиями, вызванными нарушением требований безопасности работ. Законы этих стран в разделах о преступлениях против жизни и здоровья содержат общую норму, регулирующую ответственность за неосторожное причинение смерти или телесных повреждений.

В законодательстве стран второй группы также отсутствуют нормы, аналогичные рассматриваемым статьям УК РФ. Отличие здесь заключается в том, что ответственность за неосторожное причинение смерти или вреда здоровью дифференцирована: помимо общей нормы присутствует состав, предусматривающий ответственность за те же действия, совершенные при осуществлении профессиональной деятельности (Голландия — статьи 307—309; Япония — ст. 211), либо «в результате неопытности в профессиональной или ремесленной деятельности, несоблюдения правил, приказов и уставов» (Турция — ст. 455; Аргентина — ст. 86), либо связанные «с нарушениями правил дорожной дисциплины или правил безопасности труда» (Италия — статьи 589, 590; Сан-Марино — статьи 163, 164).

К третьей группе мы причислили страны, включившие в свое уголовное законодательство норму, посвященную нарушениям правил безопасности. При этом ответственность устанавливается в статье, сконструированной как деликт создания опасности. Потерпевшим может быть и работник организации — «нарушение правил безопасности труда» (Литва, Болгария), «являясь ответственным за безопасность и гигиену труда» (Польша), «нарушение законной обязанности предоставления средств, необходимых для осуществления работниками своей деятельности» (Испания), и любое лицо — «нарушение общепризнанных правил.., создающее угрозу жизни и здоровью другого человека» (Германия), «невыполнение обязанности по соблюдению мер безопасности, вследствие которого другое лицо оказывается подвергнутым реальному риску...» (Франция).

Что касается ответственности за реальный вред, причиненный в результате нарушения правил безопасности, то она должна наступать по нормам о преступлениях против жизни и здоровья, совершенных по неосторожности. При этом ответственность за неосторожное причинение вреда в законах этих государств может устанавливаться как с описанной выше дифференциацией (например, «причинение смерти по неосторожности вследствие нарушения специальных правил безопасности» (Литва — ст. 132; Болгария — статьи 123, 134; Испания — ч. 3 ст. 142)), так и без нее.

Обзор иностранного уголовного законодательства при всех имеющихся различиях и оттенках определенно показывает, что допустима полноценная защита одного из основных прав человека — права на безопасный труд — без установления уголовной ответственности за нарушение правил охраны труда в самостоятельной норме.

Деяния, предусмотренные статьями 143 и 216 УК РФ, по нашему мнению, следует объединить в одну норму, предусматривающую ответственность за нарушение правил безопасности ведения работ, совершенное лицом, ответственным за их соблюдение, при наступлении последствий, указанных в ныне действующей редакции ст. 216 (крупный ущерб, вред здоровью, смерть человека, смерть двух или более лиц). В следующей статье (216-1) может быть введена ответственность за нарушение правил безопасности при ведении работ на опасном производственном объекте, совершенное любым лицом, которое было обязано соблюдать эти правила, при наступлении тех же последствий. Эта статья должна предусматривать повышенные санкции.

Понятие опасного производственного объекта введено Федеральным законом от 21.07.97 г. № 116-ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» (в ред. от 10.01.2003 г.). К категории опасных производственных объектов относятся объекты, на которых получаются, используются, перерабатываются, образуются, хранятся, транспортируются, уничтожаются опасные вещества (воспламеняющиеся, окисляющие, горючие, взрывчатые, токсичные и др.); используется оборудование, работающее под большим давлением или при большой температуре нагрева воды; используются стационарно установленные грузоподъемные механизмы, эскалаторы, канатные дороги, фуникулеры; получаются расплавы черных и цветных металлов и сплавы на основе этих расплавов; ведутся горные работы, работы по обогащению полезных ископаемых, а также работы в подземных условиях.

Разграничение ответственности по предлагаемым статьям не будет вызывать затруднений, поскольку отнесение объекта к числу опасных определяется его регистрацией в качестве такового в специальном государственном реестре[27].

Библиография

1 См., напр.: Сахаров А.Б. Уголовно-правовая охрана безопасности условий труда в СССР. — М., 1958; Яблоков Н. Квалификация преступных нарушений правил охраны труда и техники безопасности // Советская юстиция. 1968. № 3; Панкратов В. Как восполнить дефицит здравого смысла в статье 209 ТК? К вопросу о понятийном аппарате Трудового кодекса РФ // Российская юстиция. 2003. № 6.

2 См.: Курс советского уголовного права. Часть Особенная. Т. 3 / Отв. ред. Н.А. Беляев, М.Д. Шаргородский. — Л., 1973. С. 701—702.

3 См.: Курс уголовного права. Особенная часть: Учеб. для вузов. Т. 3 / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. — М., 2001. С. 318.

4 См.: Курс советского уголовного права. Часть Особенная. Т. 3. С. 702.

5 См. Постановление Правительства РФ от 23.05.2000 г. № 399 «О нормативных правовых актах, содержащих государственные нормативные требования охраны труда».

6 См. Федеральный закон от 08.12.2003 г. № 162 «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации».

7 Нерсесян В.А. Неосторожная вина: проблемы и решения // Уголовное право: стратегия развития в ХХI веке: Мат. международной науч.-практ. конф. / Отв. ред. А.И. Рарог. — М., 2004. С. 168.

8 Там же.

9 Здесь и далее, если не указано иное, имеются в виду статьи уголовных кодексов или законов соответствующих стран.

10 См. п. 3 Постановления Пленума Верховного суда РСФСР от 23.04.91 г. № 1 «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности горных, строительных и иных работ»; ст. 160 модельного Уголовного кодекса для государств — участников СНГ // Правоведение. 1996. № 1.

11 Вопрос о возможности совершения деликта, создания опасной ситуации с косвенным умыслом (нормы УК Болгарии, Польши, Испании) в российской юридической литературе обсуждается на протяжении длительного времени, однако не является до конца решенным. Ряд авторов относят подобные составы к неосторожным преступлениям. Другие исследователи признают возможность сознательного допущения или безразличного отношения к наступлению последствий. Нет единства мнений и в том, каким — формальным или материальным — является этот состав преступления.

12 Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 3. С. 221.

13 См. п. 8 Постановления Пленума Верховного суда СССР от 05.12.86 г. № 16 «О практике применения судами уголовного законодательства, направленного на охрану безопасных условий труда и безопасности горных, строительных и иных работ».

14 Данный вопрос будет еще шире и, следовательно, сложнее, если сформулировать его с учетом действующей редакции ст. 143 УК РФ: «...лицом, на котором лежали обязанности по соблюдению этих правил».

15 См., напр.: Вышинская З.А. Преступления в области трудовых отношений. — М., 1949. С. 99—100.

16 См.: Глистин В.К. Квалификация преступных нарушений правил охраны труда / Вестник ЛГУ. Экономика, философия, право. 1974. № 11. С. 128—133.

17 См. п. 9 Постановления Пленума Верховного суда СССР от 05.12.86 г. № 16 «О практике применения судами уголовного законодательства, направленного на охрану безопасных условий труда и безопасности горных, строительных и иных работ»; п. 6 Постановления Пленума Верховного суда РСФСР от 23.04.91 г. № 1 «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности горных, строительных и иных работ».

18 См., напр.: Курс советского уголовного права / Под ред. А.А. Пионтковского, П.С. Ромашкина, В.М. Чхиквадзе. Т. 6. — М., 1971. С. 396.

19 Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. — М., 1998. С. 251.

20 Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учеб. / Под ред. А.И. Рарога. — М., 1998. С. 329.

21 Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 4. С. 315.

22 См.: Курс советского уголовного права. Т. 6. С. 395, 398.

23  См.: Курс советского уголовного права. Т. 6. С. 395, 398.

24 См.: Мельникова Ю.Б., Беляева Н.В., Плешаков А.М. Вопросы ответственности за нарушение правил охраны труда / Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 33. — М., 1980. С. 65.

25 См.: Яблоков Н. Особенности норм и правил, регулирующих охрану труда и технику безопасности / Советская юстиция. 1974. № 16.

26 См.: Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 3. С. 90.

27 См. Правила регистрации объектов в Государственном реестре опасных производственных объектов (утв. Постановлением Правительства РФ от 24.11.98 г. № 1371).