Парламентаризм и политический (государственный) режим осуществления власти: методологический аспект диалектики развития двух понятий

УДК 340.155.4:342.53 

Страницы в журнале: 12-19

В.Г. Баев,

доктор юридических наук, профессор Юридического института Тамбовского государственного технического университета Россия, Тамбов baev@tsu.tmb.ru

В.В. Крамской,

аспирант Института права Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина Россия, Тамбов

Анализируется положение категории «парламентаризм» в понятийном аппарате общей теории государства и права; исследуется возможность причисления парламентаризма к политическим (государственным) режимам осуществления власти; определяется пропорция соотношения категорий «парламентаризм» и «политический (государственный) режим».

Ключевые слова: парламентаризм, политический (государственный) режим осуществления власти, либерализм, социал-демократизм, консерватизм, социализм (коммунизм), фашизм, механизм государства.

Государство как политико-правовой феномен многогранно. И каждая из его характеристик заслуживает внимания. Но первоочередное значение, по нашему мнению, имеют такие понятия, как «форма правления», «режим осуществления власти» и «форма государственного устройства». Именно эти три категории составляют некий базис, на основе которого получают свое закономерное развитие остальные проявления государственно-правовой жизни.

Однако, несмотря на немногочисленность этих общезначимых категорий и, казалось бы, их полную исследованность, до сих пор остаются открытыми вопросы в данной плоскости. Одним из таковых является проблема возможности причисления категории парламентаризма к стану политических (государственных) режимов осуществления власти. Для кого-то это настолько очевидно, что и не требует никакого обсуждения. Но мы не готовы априори принять такую трактовку парламентаризма, ведь наряду с наименованием парламентаризмом режима осуществления власти существуют его смысловые вариации как одной из форм правления или же как разновидности политической системы.

Такая диспозитивность в интерпретации понятия «парламентаризм» негативно сказывается на урегулировании публичных правоотношений, складывающихся в сфере организации и функционирования государственного механизма Российской Федерации, а именно: вносит неопределенность в правовой статус законодательных органов и в их взаимоотношения с другими органами публичной власти и гражданами.

Итак, форма правления как доктринальный инструмент показывает, кто и опираясь на что управляет государством, т. е. форма правления служит выражением правоотношения, складывающегося между его субъектами, имеющими конкретный набор прав и обязанностей в зависимости от политико-правовой традиции воплощения на практике категорий «правопреемство государственной власти», «порядок образования высших органов государственной власти» и «принцип разделения властей» с присущей ему системой «сдержек и противовесов».

Еще одним проявлением формы государства выступает режим осуществления власти, называемый на полях юридической печати и политическим, и государственным, и государственно-правовым. Однако существует мнение, согласно которому именно политический режим является общей категорией, включающей в себя форму правления, а также форму государственного устройства [18, с. 7]. Сейчас же с целью упрощения нашего разговора и придания ему смыслового значения постараемся для начала определить суть таких правовых явлений, как политический, политико-правовой и государственно-правовой режимы.

Многообразия в наименовании режима осуществления власти отнюдь не случайны. Предопределено это вариативностью категории «власть», которая бывает и социальной (родовой, семейной, церковной), и политической, и государственной [3, с. 41]. В рамках рассмотрения заявленного аспекта исследования для нас интерес представляют последние две.

В самом общем понимании, отбрасывая всевозможные прилагательные «политический», «государственный», «государственно-правовой», под режимом осуществления власти имеют в виду совокупность средств и методов ее осуществления [1, с. 345; 29, с. 70; 20, с. 21; 21, с. 253, 254]. Конкретизация же данных инструментов и наименование режима либо политическим, либо государственным проводится в зависимости от сферы его действия в рамках политической системы [25, с. 8]. В случае если речь идет о проведении в жизнь государственной власти посредством органов государства, подобный режим носит название государственного. Когда же помимо органов государства в осуществлении публичной власти принимают участие иные субъекты (общественные объединения, некоммерческие организации), то такой режим осуществления власти именуют политическим, который по своему содержанию шире, нежели чем государственный.

Любой режим осуществления власти имеет как формально-юридическую, так и политико-правовую структуру, причем последняя являет собой фактический результат функционирования того или иного режима.

Так, С.М. Хоменко выделяет следующие четыре аспекта формально-юридической стороны функционирования режима осуществления власти [26, с. 79].

1. Нормативный. Вспоминая расхожее высказывание В.И. Ленина, что «политика есть самое концентрированное выражение экономики» [16, с. 216; 14, с. 491], резюмируем следующее: объективное право — это концентрированное выражение политики, а точнее, господствующей политической идеологии. Справедливо в этом плане высказывание В.Н. Селиванова, видящего правовую политику явлением, выступающим в качестве формы и разновидности государственной политики и обусловленным комбинацией материальных условий и субъективных факторов политической воли властвующих социальных сил [23, с. 11]. Являясь составной частью общегосударственной политики, правовая политика предопределяется теми целями и соответствующими им средствами, которые избраны в качестве магистральных путей развития [17, с. 18]. Другими словами, если господствующими в обществе являются демократические воззрения, видящие в качестве мерила Человека его права и свободы, то эту цель сопровождают и соответствующие средства, закрепляемые правом, к примеру, в конституционных актах: разделение властей, система сдержек и противовесов, установление пределов компетенции государственных органов, плюрализм мнений, существование местного самоуправления, наличие гражданского общества и др. [12]. В том случае, когда преобладающим является взгляд политической элиты на государство с позиций исключительно только благоденствия или процветания самой политической элиты (авторитарные и тоталитарные режимы), то и применяемые способы достижения этого предмета стремления носят вполне адекватный характер, отражаемый в принимаемых правовых установлениях. К примеру, в Конституции Союза Советских Социалистических Республик 1936 года (далее — Конституция СССР 1936 года) [10] в ст. 12 было зафиксировано, что труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина. Кроме того, ст. 126 Конституции СССР 1936 года признавала главенствующей политической силой на всем пространстве СССР лишь Коммунистическую партию Советского Союза. Подобное положение содержалось и в ст. 6 Конституции Союза Советских Социалистических Республик 1977 года [11]. Статья 108 данного документа пресекала всякий разговор о полноценном разделении властей в социалистическом государстве, поскольку высшим органом государственной власти СССР являлся Съезд народных депутатов СССР, правомочный принять к своему рассмотрению и решить любой вопрос, отнесенный к ведению СССР.

2. Доктринальный. Любой режим осуществления публичной власти исповедует конкретную идеологию, выстраиваемую в соответствии с базовыми принципами, взятыми в качестве «точек роста».

На полях как юридической, так и политической печати дается характеристика множеству режимов осуществления власти, как то: либеральный, консервативный, прогрессивный, тоталитарный, авторитарный, реакционный, радикальный, тиранический, диктаторский, конституционный, автономный, теократический, светский, традиционный, мобилизационный, контрреформистский, террористический, репрессивный и демократический [9, с. 149]. Такое разнообразие видов режимов осуществления власти предопределено тем, что политический (государственный) режим является, пожалуй, одной из динамично развивающихся категорий триады формы государства, поскольку именно режим осуществления власти, «выступая способом функционирования политической системы, политической жизни, политических процессов, определяет политический климат в обществе» [3, с. 46], а его смена влечет изменение и формы правления, и формы государственного устройства [28, с. 6].

Каждый из режимов представляет собой набор методов и способов осуществления публичной власти, комбинация которых в конечном итоге выливается в определенную парадигму взаимодействия органов государственной власти между собой, а также с иными субъектами политической системы и гражданами.

По большому счету, всю совокупность выделяемых режимов осуществления власти можно свести к двум основным видам: демократическим и недемократическим (авторитарный, тоталитарный), в основе которых заложены определенные идейно-теоретические конструкции об устройстве государства и общества.

Зародившись еще в XIV веке в эпоху Возрождения, истоки современных идеологий прошли долгий и витиеватый путь к установлению каждой из них в качестве господствующей на политическом пространстве того или иного государства.

Так, в качестве фундаментальных доктрин можно выделить следующие: либерализм, консерватизм, социализм (коммунизм), социал-демократизм и фашизм. Мы рассмотрим лишь те идейные течения, суть которых отражает адекватный взгляд на устройство механизма государства, и оставим на обочине исследования теории, видящие в государстве лишь порок и не предлагающие ничего другого, кроме как его полное уничтожение (анархизм [4; 15], революционный синдикализм [22]).

Итак, либерализм исповедует примат индивидуальной свободы по отношению к окружающему человека обществу. Именно свобода индивида и его права поставлены во главу угла всякого общественно-политического явления. Либерализм видит в качестве национальных благ общечеловеческое единство, невзирая на принадлежность к какой-либо национальности, гуманизм, прогресс, демократический подход к обустройству государственного механизма. В экономическом ракурсе рассматриваемая концепция олицетворяет собой свободный рынок с исходным равенством возможностей для всех индивидов. При этом государству отводится роль слуги своих граждан в охране и защите их интересов, а также в создании условий для полноценной реализации намеченных планов. Непреложным является принцип правового государства, обеспечивающий открытость общества, существование гражданских инициатив, а также подотчетность исполнительной ветви власти перед народом в лице законодательной власти [5, с. 10].

Консерватизм как идейное течение исходит из приоритета общества над человеком. Не случайно по этому поводу Э. Берк писал, что люди проходят как тени, но вечно общее благо. Здесь свобода человека предопределена его обязанностями по отношению к обществу, преемственность политических и правовых традиций довлеет над всякими преобразованиями, конституция видится воплощением божественного права, положения которой произвольно изменяться не могут, экономика предполагает абсолютизацию исторических отношений, носящих аграрно-патриархальный характер, идея свободного рынка претит самому духу традиционалистского государства, национальная обособленность и сильная государственность составляют оплот всей публичной самобытности [6].

Социализм (или коммунизм как его последняя стадия) полностью предает забвению суть природы человека и его взаимоотношений с окружающими, которая заключается в естественном отсутствии равенства людей, игнорирует тенденции общественного прогресса, заключающегося в многообразии социальных интересов, а также форм разделения труда. Здесь довлеет принцип однообразия, не терпящий социально-экономических, политических и духовных вариаций в жизни общества. Приверженцам идеи социализма совершенной виделась такая модель управления государством, когда самые широкие общественные массы привлекались бы к участию в осуществлении самоуправления, забыв о буржуазной привычке деления государственной власти на три ветви, дифференциации политических ролей и функций. Человек коммунистический пренебрегает материальными ценностями и живет лишь с ощущением «удовлетворенности от работы на общее благо» [24, с. 388]. Наиглавнейшим институтом, объединяющим со-

ставные части социальной системы социалистического государства, является коммунистическая партия, представляющая собой сращенную с государством властную структуру [24, с. 388].

Социал-демократия как мировая идеология имеет фундаментальные корни в научных трудах немецкого публициста и политического деятеля Э. Бернштейна (1850—1932), полагавшего государство в качестве головного органа управления обществом. Государство призвано обеспечить поступательный процесс утверждения демократического подхода к решению всех государственных вопросов и создать условия для установления всеобщего избирательного права. При этом изначально государство согласно социал-демократии представляет собой исключительно классовую инстанцию, которая вследствие укрупнения ростков народовластия теряет классовую компоненту и становится коллективным глашатаем интересов всех членов общества. Государственный механизм неукоснительно функционирует на основе разделения властей на три ветви с оглядкой на институты парламентской демократии. Именно представительные учреждения призваны стать гарантом социально-экономических и политических прав трудящихся. Политическим кредо социал-демократии является симбиоз централизации исполнительной власти, находящейся в постоянном диалоге с парламентскими учреждениями, и демократических устоев, выраженных в существовании местного самоуправления и простора для реализации как активного, так и пассивного избирательного права гражданами [24, с. 388].

Под фашизмом понимают прежде всего идеологию, возводящую в центр всего само государство и его элитарных правителей, которым предоставлено право безпредельной дискреции в решении политических вопросов, в том числе и с применением силы, во благо народа. Здесь нет места подлинным демократическим традициям. Вся суть государственных воззрений сводится к возвеличиванию избранной расы, борьбе с врагами и угнетению народовластия. Функционирование механизма государства целиком и полностью предопределено деятельностью главенствующей политической партии, не терпящей инакомыслия [24, с. 390]. Физическим воплощением фашизма на практике считаются тоталитарные государства.

3. Содержательный. Этот компонент являет собой действия субъектов политической (государственной) власти.

Применительно к демократическому режиму эти действия выражаются в функционировании механизма государства в соответствии с принципом разделения ветвей государственной власти и ее распределением между центром и иными публично-правовыми образованиями государства; признанием воли народа единственным источником государственной власти; осуществлением государственной власти народом как непосредственно на референдумах, так и путем избираемых представителей; выборностью органов государственной власти; политическим плюрализмом; господством законности во всех сферах общественной жизни; разнообразием форм собственности [13, с. 90].

При авторитарном режиме осуществления власти прослеживается дисбаланс полномочий ветвей государственной власти с отдачей приоритета в решении политических вопросов органам исполнительной власти; второстепенная роль законодательных (представительных) органов в механизме государства; централизация государственной власти и ее концентрация в руках одного или нескольких органов; распространенность административных (командных) методов государственного управления; формальный характер процедуры проводимых выборов органов законодательной (представительной) власти с фактическим удержанием власти предыдущими ее представителями [27, с. 201].

Отличительными чертами тоталитарного режима выступают сплошная централизация власти, сосредотачиваемой в руках лидера государства; партийная монополия в проведении политики государства; сращивание государственного аппарата с партийным.

4. Особенности взаимоотношений государственных структур с обществом. Данная характеристика политического (государственного) режима подразумевает под собой степень открытости общества, полноту возможностей, создаваемых государством для реализации гражданами своих прав и свобод, что в конечном итоге выливается в уровень легитимности существующей власти.

Так, демократический режим отличает развитая многопартийность и существование множества неправительственных организаций, гарантированность политических прав и свобод граждан, широкое применение методов убеждения в проведении государственной политики.

При авторитарном режиме прослеживается низкая степень возможности участия граждан в проведении государственной власти; ограниченность всего спектра прав и свобод граждан и их обеспеченности; возобладание методов принуждения при управлении обществом.

В случае с тоталитарным режимом применяемые властями методы принуждения и насилия полностью ограничивают свободу реализации предоставленных гражданам прав и свобод, под запретом оказываются неправительственные организации, а вся общественно-государственная жизнь носит строго идеологизированный характер.

Рассмотрев все общеизвестные виды политических (государственных) режимов осуществления власти, мы не увидели среди них режима парламентаризма. Однако в юридической литературе есть позиция, согласно которой парламентаризм следует интерпретировать именно как режим осуществления государственной власти [7, с. 126], или же как государственный режим [19, с. 8].

В качестве базисных принципов парламентаризма в таком его понимании Г.А. Борисов выводит следующие, как: политический плюрализм и многопартийная система; наличие представительного учреждения; особый правовой статус депутатов парламента; разделение властей; существование конституции и законности; способность общества к генерированию гражданских инициатив [7, с. 130].

М.А. Могунова ассоциирует режим парламентаризма с представительным правлением, т. е. осуществлением суверенной воли нации ее высшим представительным органом; парламентским правлением, подразумевающим формирование правительства на основе соотношения сил в парламенте и ответственность правительства перед парламентом; правлением кабинета, в том числе с правом вето и правом досрочного роспуска парламента.

Безусловно, что парламентаризм как явление несет в себе черты политического (государственного) режима, иначе бы и соответствующих точек зрения относительно понимания парламентаризма как режима осуществления власти не было.

Постараемся соотнести принципы парламентаризма как режима осуществления власти, выведенные Г.А. Борисовым и М.А. Могуновой, с приведенной нами выше структурой политического (государственного) режима, предложенной С.М. Хоменко. Из всей совокупности структурных элементов политического (государственного) режима (нормативного, доктринального, содержательного и государственно-социального) детерминирующее значение имеет доктринальная компонента. Это предопределено тем, что избранная идеология строит каркас государственного общежития, наполняемый впоследствии определенными публичными правоотношениями.

В контексте демократического режима принцип политического плюрализма и многопартийности получает наибольшее распространение, поскольку действующая власть не претендует на исключительную монополию в предложении программ развития государства, а находится в перманентном диалоге с представителями околовластных структур (партий, общественных движений, их союзов и ассоциаций). Отсюда вытекает и наличие представительного учреждения, являющегося рупором народного мнения и формируемого на основе созданных гражданским обществом собственных институтов. Неизбежным последствием выражения воли народа в принимаемых парламентом правовых актах выступает появление структур исполнительной власти, без которых масса решений представительного учреждения так и останется на бумаге. А с целью же разрешения конфликтов между законодательной и исполнительной ветвями власти в их отношениях между собой и с гражданами созданы судебные инстанции. Все это опирается на незыблемые постулаты конституции и ее детища — законности.

Таким образом, для демократического режима характерна определенная диспозитивность практически во всех сферах общественной жизни. Это, пожалуй, первостепенная мерка, по которой можно отграничивать демократический режим от любого другого.

Что касается идентификации парламентаризма как политического режима в соответствии с принципами, предложенными Г.А. Борисовым, отметим следующее. Определенные им исходные начала присущи различным идеологиям, пусть и в большей степени либерализму и социал-демократизму, и в меньшей консерватизму, но они присутствуют и там, и там. Тогда возникает вопрос о резонности ведения разговора о парламентаризме как о политическом (государственном) режиме. Ведь если одни и те же принципы парламентаризма присущи нескольким идеологиям в различных вариациях, то вряд ли следует называть парламентаризм режимом осуществления власти. Это скорее результат эмпирического синтеза названных принципов в отдельно взятой стране, образующих всевозможные модели механизма государства. Об этом же позволяет вести речь вариативность форм парламентаризма в различных государственно-правовых традициях.

Еще одним доводом в пользу того, что именовать парламентаризм политическим (государственным) режимом не стоит, служат сами принципы парламентаризма, приведенные Г.А. Борисовым и М.А. Могуновой (разделение властей; существование высшего представительного органа; многопартийная система; формирование правительства на основе соотношения сил в парламенте). Исходя из этого, парламентаризм как явление теории и практики государственного строительства ближе к форме государственного правления, поскольку всем своим существованием создает предпосылки для ответа на вопрос: кто и опираясь на что правит в государстве? И лишь косвенно — на вопрос: как осуществляется государственная власть?А непрямолинейно категория парламентаризм отвечает на вопрос: как осуществляется государственная власть? Произнося вслух слово «парламентаризм», мы подспудно подразумеваем демократический режим, так как трудно представить политический плюрализм, разделение властей, равное избирательное право в контексте диктаторских режимов.

Сложнее обстоят дела с соотносимостью принципов парламентаризма и авторитарного (тоталитарного) режима осуществления власти.

При авторитарном режиме (идеология консерватизма) возможность ведения разговора о парламентаризме есть, но только исключительно в том понимании, какое придает понятию «ограниченный парламентаризм» А.А. Керимов [8, с. 146].

Парламентаризм при авторитарном режиме осуществления власти не получает масштабного развития, поскольку принципы политического плюрализма и многопартийной системы, особого правового статуса депутатов парламента, представительного и парламентского правления сдержаны приматом благополучия государства над благополучием общества; свобода индивидуума, в том числе и идеологическая, ограничена его обязательствами перед обществом; всю государственную жизнь пронизывает идея приверженности политической практики, не терпящей реформистских взглядов, гарантией всего этого служит централизация власти и господство исполнительной ее ветви над всеми остальными. Это и дает основание к утверждению о том, что парламентаризм при авторитарном режиме имеет «приглушенный» цвет.

Наверное, проще всего в контексте разговора о соотношении института парламентаризма и различных видов политических (государственных) режимов обстоят дела с сопоставимостью парламентаризма и тоталитарного режима осуществления власти. Данные явления не сопоставимы.

Вряд ли оправдано начинать рассуждения о месте и роли представительных учреждений в механизме тоталитарного государства (идеологии социализма и фашизма). Бесспорно одно: в условиях данного режима такие учреждения существуют, а по-другому и быть не может, поскольку немногочисленной политической элите требуется поддержка широких масс населения в проведении государственных программ развития на пути к общему благу. Иными словами, тоталитарные правители оправдывают применяемые репрессивные меры культивируемой волей народа. Здесь парламентаризм носит имитационный характер [8, с. 146], а проявляющиеся его принципы (избрание представителей, законность, идейный плюрализм) исключительно декларативны.

Список литературы

1. Антипьев А.Г. Введение в политологию: Учеб. пособие. — М., 2005.

2. Баев В.Г., Пугина О.А. Власть как юридическая категория: интерпретация власти в правовой науке // Российская юстиция. 2012. № 2.

3. Баев В.Г., Шереметьева В.А. Государственный режим как научная категория: проблемы типологии // Доктрина права. 2010. № 3—4 (7—8).

4. Бакунин М.А. Избранные сочинения. — Пб. —М., 1919. Т. 1. Государственность и анархия.

5. Беридзе Ю.В. Типология идеологий в современном обществе // Теория и практика общественного развития. 2007. № 1.

6. Берк Э. Размышления о революции во Франции и заседаниях некоторых обществ в Лондоне, относящихся к этому событию. — М., 1993.

7. Борисов Г.А. Парламентаризм как режим осуществления государственной власти в России // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право. 2007. № 9.

8. Керимов А.А. Парламентаризм в современной России: особенности становления и развития: Дис. ... канд. полит. наук. — Екатеринбург, 2006.

9. Конституционное право зарубежных стран: Учеб. / под ред. В.О. Лучина, Г.А. Василевича, А.С. Прудникова. — М., 2009.

10. Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик: постановление Чрезвычайного VIII Съезда Советов СССР от 05.12.1936 (утратило силу) // Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1936. № 283.

11. Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик: постановление ВС СССР от 07.10.1977 (утратило силу) // Ведомости ВС СССР. 1977. № 41. Ст. 617.

12. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. № 4. Ст. 445.

13. Кожевникова Ю.С. Политический и государственный режимы (аспект соотношения) // Вестник Волжской государственной академии водного транспорта. 2008. С. 90.

14. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898—1954. 7-е изд. — М., 1954. Ч. 1. 1898—1924.

15. Кропоткин П.А. Анархия. Ее философия, ее идеал. — Спб., 1906.

16. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. — М., 1970. Т. 42.

17. Малько А.В. Правовая политика: понятие, принципы, виды // Правовая политика: Учеб. пособие / под ред. А.В. Малько, Р.В. Пузикова. — Тамбов, 2012.

18. Манов Г.Н. О понятии формы государства // Ученые записки Таджикского государственного университета. Т. IX: Труды юридического факультета. 1987. № 4.

19. Могунова М.А. Парламентаризм: понятие, сущность, принципы // Публично-правовые исследования. 2008. Т. 3. С. 8.

20. Морозова Л.А. Основы государства и права: Пособие для поступающих в вузы // Основы государства и права. 1999. № 9.

21. Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства: Учеб. для вузов. — М., 2002.

22. Пуже Э. Основы синдикализма / пер. с фр. с пред. Н.К. Лебедева. — Пб.—М., 1922.

23. Селиванов В.Н. Правовая политика Украины (некоторые теоретические вопросы сущности, содержания и технологии) // Право Украины. 2001. № 12.

24. Теория политики: Учеб. пособие / авт.-сост. Н.А. Баранов, Г.А. Пикалов: в 3 ч. — СПб., 2003.

25. Тирских М.Г. Соотношение политического, государственного и государственно-правового режимов // Сибирский юридический вестник. 2005. № 1.

26. Хоменко С.М. Политический режим как элемент формы государства: теоретико-правовые и методологические особенности исследования // Юристъ-Правоведъ. 2010. № 4.

27. Чиркин В.Е. Государствоведение. — М., 1999.

28. Шереметьева В.А. Государственный режим: проблемы теории и типологии // Государственная власть и местное самоуправление. 2011. № 2.

29. Шумков Д.М. Форма государства // Основы государства и права. 2000. № 1.