Пенология и христианство (О праве осужденного на духовное возрождение)

В.А. БАЧИНИН,
 доктор социологических наук, профессор,  главный научный сотрудник Социологического института РАН
 
В  XIX веке возникла теоретическая дисциплина тюрьмоведение, собирающая сведения о практике исполнения наказаний за совершение тех или иных преступлений. Наука являлась ответвлением более обширной отрасли знаний — пенологии, исследующей проблему наказаний во всех аспектах.
Предмет исследования тюрьмоведения — не только социальный институт тюрьмы, но и два особых типа человеческих личностей. Во-первых, отбывающий наказание человек, лишенный права на свободу. Во-вторых, человек, реализующий государственную функцию наказания, организующий жизнь осужденного в условиях тюремного заключения.
 
Первый международный пенитенциарный конгресс прошел в 1846 году во Франкфурте-на-Майне и собрал ведущих специалистов по тюрьмоведению со всего мира. Участники планировали провести следующее собрание через несколько лет, но политические потрясения 1848 года и их последствия помешали ученым, и следующая встреча стала возможна лишь в 1870 году в Цинциннати, куда были приглашены уже не только ученые, но и члены правительств, пасторы, врачи. Вследствие длительного перерыва лондонский съезд в 1872 году получил название Первого международного пенитенциарного конгресса. В 1878 году в Стокгольме был проведен второй аналогичный конгресс, а третий состоялся в Риме в 1885 году.
Открывшийся в 1890 году в Санкт-Петербурге Четвертый международный пенитенциарный конгресс собрал около 600 участников, причем 140 из них были иностранцами из 26 государств. На вечерних собраниях с публичными лекциями выступали крупнейшие специалисты: лекцию о Джоне Говарде прочел известный русский адвокат В.Д. Спасович, изображенный несколькими годами ранее в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» в образе Фетюковича, защитника Дмитрия Карамазова на суде.
К этому конгрессу была приурочена международная тюремная выставка с представленными на ней предметами обстановки в тюрьмах и исправительных заведениях для малолетних, макетами тюремных зданий, экипажей, вагонов и пароходов для перевозки арестантов, произведений арестантского труда и т. д.
Конгресс 1895 года прошел в Париже. Надо сказать, что в ХХ веке тенденция развития тюрьмоведения посредством международных форумов и широких дискуссий была прервана в силу политической и экономической нестабильности, военных потрясений.
Во время конгрессов и конференций проблемы христианского тюремного служения находились на периферии и не обсуждались. Объясняется это тем, что пенология и тюрьмоведение XIX—XX вв. носили в основном секулярный характер: дух эпохи модерн вытеснял христианство.
На протяжении последних полутора столетий пенология и тюрьмоведение использовали данные различных социогуманитарных наук: правоведения, юриспруденции, социологии, антропологии, психологии, этики, педагогики и др. Все перечисленные дисциплины обрели преимущественно секулярный характер, в связи с чем сегодня пенология и тюрьмоведение по-прежнему отдалены от христианских представлений об обществе, человеке, преступлении и наказании.
Современные христиане, занимающиеся тюремным служением, — православные, протестантские, католические священнослужители оказываются в затруднительном положении. Секулярно ориентированные пенология и тюрьмоведение не дают ответов на множество насущных вопросов, связанных с организацией и развитием христианского тюремного служения. Перед современным научным сообществом стоит серьезная задача — развитие таких исследовательских направлений, как христианское правоведение, христианская пенология и христианское тюрьмоведение.
Общеизвестно, что тюрьма как государственный карательный инструмент существует давно. Однако социальный институт тюрьмы, нацеленный на исправление преступников, возник относительно недавно. В XVII веке датский король Христиан IV устроил приют для детей, воспитательной базой которого являлась трудотерапия. В 1656 году в Генуе был учрежден аналогичный исправительный дом, где к ежедневным работам прибавился в своем роде обет молчания. В XVIII веке исправительные дома стали возникать один за другим в разных европейских городах — Риме, Милане и др.
С этого времени, как отмечал Мишель Фуко в своем исследовании «Надзирать и карать: рождение тюрьмы» (1975), тюрьма как дисциплинарный аппарат одновременно напоминает и казарму, и завод, и школу, и госпиталь, т. е. цель тюремного заключения состоит не только в том, чтобы карать виновных, но и в том, чтобы сдерживать их негативные наклонности, стимулируя позитивные.
Реализация исправительной функции практически не удавалась тюрьме нового времени:
в Европе и России заключенные содержались в помещениях, где мало света и воздуха, спали на земляном полу, питались хлебом и водой.
В допетровской Руси существовали монастырские тюрьмы (Соловецкая, Иосифо-Волоколамская и др.), отличавшиеся чрезвычайной суровостью содержания узников. Например,  в Волоколамском монастыре, основанном в 1479 году преподобным Иосифом Волоцким, были заключены известные исторические деятели, в том числе князь Вассиан Патрикеев, богослов Максим Грек, царь Василий Шуйский.
Во времена, когда светские власти начали систематически использовать тюремное заключение как меру наказания за совершенные преступления, о духовных нуждах арестантов не вспоминали, несмотря на ходатайства правительственных органов перед духовенством. Вопреки многочисленным обращениям к Святейшему Синоду, православная церковь не выказывала готовности взять на себя ношу тюремного служения.
В период царствования Екатерины II в данной области произошли существенные сдвиги. Под влиянием гуманистических идей трактата итальянского мыслителя Чезаре Беккариа «О преступлениях и наказаниях» (1764) императрица поставила вопрос об улучшении содержания  арестантов. В своем «Наказе» она говорила о необходимости воспитания узников, о важности принятия мер, препятствующих им оставаться вредными членами общества. С 1785 года в смету государственных расходов были внесены денежные суммы, необходимые для содержания «колодников».
Тенденция к улучшению наметилась при Александре I. Идея организации христианского тюремного служения пришла на вершины российской государственной власти благодаря известному английскому филантропу Вальтеру Веннингу, представившему царю пространную записку о необходимости улучшения содержания тюрем и важности общеобразовательного обучения и религиозного воспитания арестантов.
Записка была составлена на основании доводов, приводимых английским протестантом-индепендентом Джоном Говардом (1726—1790). Выходец из семьи богатого лондонского купца, он унаследовал после смерти отца значительное состояние. Коммерция его привлекала меньше, нежели жизнь путешественника. Однажды его судно было захвачено французским военным кораблем, и Говард оказался заключенным тюрьмы г. Бреста. Испытав на себе все ужасы тюремной жизни, после освобождения и возвращения на родину Говард призвал общество и правительство изменить условия содержания заключенных в городских тюрьмах. В 1777 году он издал книгу «Положение заключенных в Англии и Уэльсе», в которой подчеркивал, что за узниками следует признавать определенные естественные и религиозные права и не отнимать их, ибо в противном случае люди потеряют человеческий облик.
В 1781 году Говард совершил путешествие в Россию и побывал в Петербурге, Москве, Вышнем Волочке, Твери. При этом он отклонил приглашение императрицы Екатерины II посетить ее резиденцию, объяснив свой отказ тем, что цель его прибытия — посещение тюрем, а не дворцов. В 1789 году Говард снова посетил Россию, но поездка закончилась трагически: находясь в Херсоне, он принял участие в ликвидации эпидемии тифа и, заразившись, умер.
Российскому правительству потребовалось время, чтобы перейти к конкретным действиям в области тюремного дела. В результате было образовано Общество попечительное о тюрьмах (далее — Общество). Целью организации стало «нравственное исправление содержащихся преступников, улучшение состояния заключенных за долги и по другим делам людей», а также «наставление их в правилах христианского благочестия и доброй нравственности, на оном основанной». Общество, наряду с департаментом полиции, распоряжалось хозяйственным жизнеобеспечением тюрем, реализовывало филантропические инициативы частных благодетелей. Президент Общества назначался императором, а его исполнительными органами были два комитета, мужской и женский, члены которых имели право в любое время посещать тюрьмы и тюремные больницы.
С Обществом связан феномен доктора Гааза. Фридрих (Федор Петрович) Гааз (1780—1853) был человеком незаурядным, снискавшим всероссийскую известность делами милосердия. Отдавая все силы делу облегчения участи российских арестантов, он заботился о состоянии тюремных больниц, улучшении содержания заключенных, помогал пропитанием и денежными подаяниями из личных сбережений. На собственные средства Гааз отпечатал тираж душепопечительской брошюры с выдержками из Евангелия для пересыльных в тюремных лазаретах. Также добродетель обратился к митрополиту Филарету с прошением напечатать большое количество книг Нового Завета для раздачи их арестантам.
В 1855 году Общество было присоединено к Министерству внутренних дел, что привело к существенному сужению поля его филантропической деятельности и затруднило религиозно-воспитательную работу.
В 1879 году в составе Министерства внутренних дел было образовано Главное тюремное управление, которому должно было подчиняться Общество. В середине 1890-х годов в Петербурге и Москве тюремные комитеты были упразднены и вместо них учреждены мужские и дамские тюремно-благотворительные комитеты, лишенные возможности участвовать в хозяйственной жизни тюрем.
В 1893 году Главное тюремное управление стало издавать ежемесячник «Тюремный вестник» под редакцией А.В. Витте, включавший тексты проповедей для арестантского чтения.
Среди высших чиновников встречались руководители, всерьез озабоченные духовными проблемами. Начальник Главного тюремного управления А.М. Максимовский, друг и соратник известного евангельского христианина-миссионера барона П.Н. Николаи, изображен в мемуарах С.П. Ливен так: «В работе среди студентов ему [барону П.Н. Николаи] помогал брат Александр Михайлович Максимовский, верное чадо Божие, многими в свое время не понятый. В последние годы жизни он был начальником Главного Тюремного Управления и на этом посту был убит террористкой (членом боевой организации партии социалистов-революционеров). Во время восстаний 1905 года он временно ввел меры строгости в местах заключения, чтобы защитить и заключенных, и охрану от кровопролитных столкновений, но мысль его не была понята, и это стоило ему жизни. Несмотря на занимаемый им высокий пост, он часто поздним вечером навещал студентов в их убогих помещениях, чтобы беседовать об их духовных нуждах и запросах. Многие потом вспоминали его с печалью и глубокой благодарностью, видя в нем истинного христианина. Он всегда был готов помочь материально, когда видел нужду, но “не трубил пред собою, как делают лицемеры”, и мы узнали об этом только после его смерти»[1].
Однако советский режим полностью ликвидировал систему благотворительной, попечительской деятельности в тюрьмах. Возникновение ГУЛАГа повлекло резкое снижение уровня цивилизованности и гуманности в сфере тюремного содержания. Только в начале 1990-х годов традиции прошлого начали возрождаться.
В настоящее время практически во всех крупных российских регионах, областных центрах существуют христианские миссии, церковные организации, осуществляющие служение в следственных изоляторах, в мужских, женских и подростковых колониях. Добровольные участники ведут работу по организации реабилитационных центров для лиц, освобожденных из мест заключения. На этом пути христианских подвижников ожидают многочисленные проблемы, трудности и препятствия.
С секулярной точки зрения христианское тюремное служение выглядит как практика благотворительных акций, проводимых представителями христианских церквей среди заключенных, отбывающих наказание в местах лишения свободы. С христианской точки зрения тюремное служение — посланное Богом средство реанимации духовных мертвецов.
В современных условиях проникновение Библии и Благой Вести в тюремно-лагерную среду можно сравнить с духовной революцией. В сообщество, где правит дурное слово, приходит библейское Божье Слово.
В глазах христиан мир криминальной субкультуры — мир искалеченных душ. Своей духовной немощью и расслабленностью заключенные напоминают больного, о котором рассказывается в 5-й главе Евангелия от Иоанна: там «лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды. Ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью. Тут был человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет. Иисус, увидев его лежащего и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: хочешь ли быть здоров? Больной отвечал Ему: так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня» (Ин. 5: 3—7).
Благая Весть открывает перед каждым заключенным возможность услышать слова Христа: «Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин. 5:14).
Сегодня необходима научная разработка масштабной стратегии христианского тюремного служения. Для этого следует стремиться к решению ряда важных научно-практических задач, в том числе таких, как:
· изучение аудитории, которой адресована Благая Весть, с обязательным использованием данных современных социогуманитарных наук;
· широкое привлечение ученых для научного, правоведческого, социологического, психологического, педагогического осмысления такой формы социальной деятельности, как христианское тюремное служение;
· приобретение нового опыта, его осмысление и распространение посредством проведения круглых столов, семинаров, конференций, симпозиумов, телевизионных дискуссий, издания статей, брошюр, книг и т. д.
Заслуживает внимания инициатива петербургских христиан: в 2007 году была проведена первая ежегодная международная конференция по тюремному служению, нацеленная на освоение нового проблемного пространства современной пенологии[2].
 
Библиография
1 Ливен С.П. Духовное пробуждение в России. Воспоминания княжны С.П. Ливен. — Чикаго, 1986. С. 91—92.
2 www.accr.ru