Переходный период в развитии права России: преемственность конституции

В.А. РЫБАКОВ,

кандидат юридических наук, доцент (Омский государственный университет)

Конституционное право в переходный период подвержено изменению, реформированию. Отечественная история XX века продемонстрировала нам возможность смены конституционного правопорядка. За 75 лет поменялось пять конституций, при этом юридически оправданным было принятие Конституции СССР 1924 года — конституции нового государства — СССР. Все другие конституции принимались в связи с некими изменившимися социально-политическими условиями: в 1936 году — в связи с победой рабоче-крестьянской диктатуры и строительством социализма, в 1977 году — с построением развитого социализма и общенародного государства.

Перспектива принятия новых конституций была заложена уже в первой Конституции РСФСР 1918 года, когда руководители молодой республики рассматривали ее как акт, принятый на короткий переходный этап на пути к мировой социалистической революции или федерации республик.

При разработке, принятии и последующей оценке любого конституционного акта, в том числе Конституции РФ 1993 года, важным является не только учет и анализ конкретных исторических условий, породивших элементы новизны этого акта, но и рассмотрение условий, предопределивших преемственность основного закона по отношению к предшествующему, особенно последнему, непосредственно связанному с ним во времени и пространстве. Нужно учитывать элементы не только уникальности и новизны Конституции СССР 1978 года и Конституции РФ 1993 года по сравнению с другими отечественными конституциями и по отношению друг к другу, но и их общности и преемственности[1].

Переходный период в науке конституционного права понимается А.Н. Медушевским как промежуточная стадия между двумя стабильными фазами, для которой характерны утрата социального равновесия и соответствующий пересмотр конституционного права, выражающего это равновесие. Исследователь выделяет кризис в собственном смысле и переходный процесс. Первый связан с разрушением стабильности и разрывом преемственности, второй представляет собой более длительную стадию, характеризующуюся синтезом прежней традиции и новых процессов, порожденных кризисом. Конституцию в переходный период можно реформировать по следующим моделям: сохранение важных положений прежней конституции; превращение «бумажной» конституции в действующую; создание конституции временным правительством с радикальным разрывом преемственности с прежней; свободное создание конституции, основанное на народном выборе[2].

Можно согласиться с выделением стадий переходного периода, но не с отрицанием конституции, разрывом преемственности. Конституция носит объективный характер, так как является элементом диалектического закона отрицания отрицания, закономерностью развития права и его отраслей. Создание же конституции в переходный период по моделям, предложенным А.Н. Медушевским, не соответствует реальному положению.

Конституции реформируются двумя путями: 1) внесением поправок и 2) принятием нового акта. Первый путь отражал подход парламентского большинства в России начала 90-х годов прошлого века. Речь шла о внесении поправок в Конституцию РСФСР 1978 года, ее приспособлении к «требованиям общественного развития». Именно в частичных, фрагментарных изменениях, в некотором улучшении основного закона и видело реформу большинство парламентариев. Условно такой подход можно назвать стратегией поправок, хотя стратегии как таковой, в обычном смысле этого слова, не было. Преобладала ситуативная логика, логика политической конъюнктуры, умиряемая логикой корпоративного интереса.

Реформирование шло на основе широкой преемственности. В 1989 году в Конституцию РСФСР 1978 года было внесено 25 поправок, которые почти полностью воспроизвели структуру властных союзных органов.

В 1990 году в Конституцию РСФСР 1978 года было внесено 53 поправки. Главными их целями были: решение некоторых частных вопросов внутреннего устройства парламента (например, введение должности первого заместителя Председателя Верховного Совета РСФСР) и приведение конституционных норм в соответствие с Декларацией о государственном суверенитете РСФСР 1990 года (что является одной из форм преемственности). При всех изменениях сохранялось главное — советская система власти. В 1991 году было внесено 29 поправок, в течение 1992 года — около 300[3].

Конституционная реформа вышла на этап противоречий. Изменения, внесенные в Конституцию РСФСР 1978 года в течение 1992 года, развивали заложенную ранее диспропорцию в распределении властных полномочий. В апреле в нее была перенесена из Декларации о государственном суверенитете РСФСР норма, закрепляющая принцип разделения властей.

Однако именно последняя порция поправок (декабрь 1992 года) и сломала хрупкое равновесие между ветвями власти. В декабрьских поправках отразилась уже не собственно конституционная реформа, а борьба, некоторое время протекавшая в конституционных рамках.

Одновременно с внесением изменений в Конституцию РСФСР 1978 года шла работа над проектом новой конституции. В принципе, второй путь реформы не отрицал и не подменял первый. Разработка проекта конституции — процесс сложный и зачастую длительный.

Оба пути реформирования конституции в основе своей имеют преемственность. Конституция РСФСР 1978 года и Конституция РФ 1993 года сложились на базе одного и того же общества; на основе одного и того же (хотя и «реформированного» в конце 1980-х — начале 1990-х годов) уклада общественной и государственной жизни; одного и того же уровня и типа общественного, в том числе правового, сознания; наконец, на базе одних и тех же исторических, национальных и иных традиций, а также единой, выработанной всем ходом предшествующего развития российского государства и права конституционной теории[4].

В научной юридической литературе верно отмечается, что конкретные исторические условия устанавливают возможности конституционного развития и строительства и «сложившийся уклад государственной и общественной жизни может быть реформирован, но не может быть отвергнут»[5] с тем, чтобы приступить к работе над очередным конституционным актом, образно говоря, с чистого листа.

О наличии преемственности в развитии конституционного законодательства, как и конституционного права, высказаны противоположные суждения. Одни исследователи фактически отрицают преемственность в развитии конституционного права и соответственно преемственность Конституции РФ 1993 года[6]; другие полагают, что она чрезмерно преувеличена «по факту», например чуть ли не единственным новым элементом, прошедшим всю необходимую процедуру общественной легитимации, является институт президентства. Это крайние суждения. Истина между ними. Преемственность действительно существует, но не в крайностях. Ее объем определяется степенью преобразования общественного устройства. Но она не исчезает, несмотря на резкие изменения политического курса. Конституция РФ 1993 года «опирается и на опыт предшествующего конституционного развития России»[7].

Хотя все предшествовавшие Конституции РФ  1993 года конституционные акты обладали ярко выраженным классовым характером и социалистической ориентацией, они содержали традиционно необходимые для таких «актов положения об основах общественно-политического строя, системе государственной власти, основных правах и обязанностях граждан»[8]. Л.А. Окуньков утверждает, что «не следует его (конституционный акт. — В.Р.) наделять неким качеством, “зачеркивающим” роль его предшественников в развитии конституционного законодательства»[9].

Аналогичную позицию в отношении преемственности Конституции РФ 1993 года занимают многие теоретики и практики. Они резонно указывают на то, что, хотя «в основу науки советского государственного права были заложены идеи партии, ее взгляды на государство, конституции, тем не менее советская теория конституции не только обращалась к общецивилизационным проблемам, но и сама оказывала активное влияние на переоценку многих устоявшихся положений[10].

Общность Конституции РСФСР 1978 года и Конституции РФ 1993 года, их преемственность проявляются в этатическом характере, приверженности прежним отечественным конституционным традициям, идеологизированном характере; закреплении и манипулировании конституционными правами и свободами человека и гражданина[11].

Оба конституционно-правовых акта имеют позитивистский характер. Позитивизм рассматривает право исключительно как «систему велений или предписаний государства, адресованных гражданам и их объединениям. По одну сторону — государство и право, логически и исторически связанные между собой, по другую — гражданское общество, интересы которого отражаются в праве лишь после того, как они трансформируются в государственные интересы»[12]. Обе конституции, равно как и построенные на их основе правовые системы, «привязаны» к государству и его принудительной системе, обеспечивающей реализацию конституционных требований и положений.

Несмотря на декларируемую деидеологизацию, в Конституции РФ 1993 года содержатся некоторые идеологические компоненты прежней советской конституционной традиции. Так, взятая за основу дефиниция «многонациональный народ» представляет собой парадокс. Народ не может быть многонациональным. Нация — да, так как она есть более широкая по отношению к народу категория и соотносится с государством. Если народ культурологичен и этничен, то нация может быть многонародной, многонациональной. В конституциях других стран нет понятия «многонациональный народ». Эта понятийная конструкция ведет свое происхождение из советского идеологического лексикона, представляет собой не более чем воспроизводство идеологемы «новая историческая общность = советский многонациональный народ»[13].

Идеологизированный характер конституций проявляется, в частности, в том, что каждая из них содержит в себе такие не подтвержденные жизнью и государственно-правовой практикой идеологемы, как «общенародное государство», «развитое социалистическое общество» (применительно к Конституции РСФСР 1978 года) и «правовое государство», «социальное государство» (применительно к Конституции РФ 1993 года).

Среди других преимущественно формально-юридических общих черт, сближающих оба конституционных акта, — обладание высшей юридической силой; выступление конституции в качестве базового акта, на основе которого создается и развивается вся правовая система; особый порядок принятия, пересмотра и внесения поправок; закрепление с помощью конституции наиболее важных для жизнедеятельности общества и государства общественных отношений; относительная по сравнению с обычными законами и другими нормативными правовыми актами стабильность; всеохватывающий характер (по территории, сферам жизни, различным слоям общества) конституционной регламентации[14].

В наличии формально-юридических признаков и черт, свойственных как Конституции РСФСР 1978 года, так и Конституции РФ 1993 года, проявляется их несомненная общность между собой и с другими советскими и зарубежными конституциями.

Библиография

1 См.: Марченко М.Н. Источники права. — М., 2005. С. 196.

2 См.: Медушевский А.Н. Сравнительное конституционное право и политические институты. — М., 2002. С. 80—82.

3 См.: Шаблинский И.Г. Пределы власти. Борьба за российскую конституционную реформу (1989—1995 гг.). — М., 1997. С. 32—33.

4 См.: Ковешников Е.М. Конституционное право Российской Федерации. — М., 1998. С. 6—15.

5 Пряхина Т.М. Конституционная доктрина современной России. — Саратов, 2002. С. 24.

6 См.: Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. — М., 1998. С. 35.

7 Авдеенкова М.П.,  Дмитриев Ю.А. Конституционное право Российской Федерации. Ч. 1: Основы конституционного права. — М., 2002. С. 196.

8 Комментарий к Конституции Российской Федерации. — М., 2002. С. 9.

9 Комментарий к Конституции Российской Федерации. С. 9.

10 См.: Пряхина Т.М. Указ. соч. С. 25.

11 См.: Марченко М.Н. Курс сравнительного права. — М., 2005. С. 200—205.

12 Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. — М., 1999. С. 152.

13 Якунин В.И. Государственная идеология и национальная идея: конституционно-ценностный подход // Гос-во и право. 2007. № 5. С. 5.

14 См.: Баглай М.В. Указ. соч. С. 12—26; Колюшин Е.И. Конституционное (государственное) право России: Курс лекций. — М., 1999. С. 7—15; Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право Российской Федерации. — М., 2000. С. 45—48 и др.