Перспективы повышения качества судебных актов за счет использования электронных технологий

УДК 340.142:004.91 

Страницы в журнале: 101-106

О.А. СТЕПАНОВ,

доктор юридических наук, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Академии управления МВД России o_stepanov@hotbox.ru

Рассматриваются критерии оценки качества судебных актов. Обосновывается позиция о том, что затраты на создание информационно-электронной системы, обеспечивающей повышение качества и прозрачности принятия судебных актов, необходимо предусмотреть в рамках разработки и реализации специальной федеральной целевой программы.

Ключевые слова: судебное решение, качество, правосудие, суд, показатель, информационная модель, программно-техническое средство.

The Perspectives of Improvement the Quality of the Judicial Acts with the Information Technologies

Stepanov O.

The article discusses the  criteria of the quality of the judicial acts. The conclusion is that the costs to the creation of the information electronically system for the improvement the quality and the information transparency of the judicial acts adoption must be formed in the creation and realization of the special federal purpose-oriented programs.

Keywords: judgment, quality, justice, court, criteria, information model, program technical means.

Правительство РФ 4 апреля 2013 года одобрило государственную программу «Юстиция», целью которой является развитие в обществе правовой модели поведения граждан, преодоление правового нигилизма, поддержание устойчивого уважения к закону и повышение доверия к правосудию. Разработчики программы обратили внимание на то, что в России отсутствует какой-либо эффективный механизм контроля за качеством оказываемой юридической помощи, а также указали на необходимость повышения качества исполнения судебных актов. Между тем проблема повышения доверия к правосудию в значительной степени определяется качеством самих судебных актов.

Очевидно, что в обществе не должно быть выборочного правосудия. Абсолютное равенство всех перед законом — ключевое условие его прогрессивного развития. Однако пока в России будет сохраняться ситуация, при которой отдельные лица, нарушая закон, остаются безнаказанными, а остальные отвечают по всей строгости закона, бесполезно ожидать позитивных изменений жизни к лучшему. Именно это обстоятельство, по-видимому, побудило Комитет гражданских инициатив совместно с Фондом «Информатика для демократии» (ИНДЕМ) приступить к разработке проекта «Концепция реформы правоохранительной функции государства в России», который планируется вынести на обсуждение в ноябре 2013 года.

Выходные параметры данного документа пока неизвестны, но исследование, проведенное ИНДЕМ ранее, в 2000—2001 годах, оценивало сумму взяток в российских судах в 274 млн долл.[1]

При этом более чем тревожно звучала оценка гражданами судебной системы. Например, тогда выразили свое согласие с высказываниями типа «Многие не хотят обращаться в суд, поскольку не рассчитывают найти там справедливость» 78,6% опрошенных; «У нас в суде выигрывает дело тот, кто больше платит» — 75%; «Очень часто какой-нибудь начальник может побудить судью принять нужное решение» — 64,8%; «У нас судьи обладают такой неприкосновенностью, что они могут творить что угодно, и совершено безнаказанно» — 39,2%; «Судьи слишком неквалифицированны, чтобы грамотно решать дела» — 23,2%. При этом только 17,1% опрошенных граждан поддержали высказывание «Теперь гражданин может прийти в суд и защитить свои права, найти там справедливость», а 10,1% — «Наконец-то у нас есть независимые суды и нормальная судебная система»[2].

Результаты социологического исследования, проведенного Фондом ИНДЕМ в 2007 году в рамках проекта «Судебная реформа в России: институционально-социетальный анализ трансформации, ревизия результатов, определение перспектив», отражают тот факт, что судьи редко подробно и беспристрастно изучают обстоятельства дел и, как правило, не вникают в их суть, формально ведут процессы, уже заранее определив, какие решения они примут. При этом практически не соблюдается равенство граждан перед законом — нередко выигрывает дело тот, кто имеет больше денег. То же относится и к представителям органов власти и к известным гражданам — обоснованиям их позиций в судебных заседаниях судьи доверяют больше, чем обоснованиям позиций других граждан. Кроме того, суды практически всегда выступали на стороне более сильного, например, в спорах граждан — на стороне риэлторских фирм, крупных банков, представителей крупного и среднего частного бизнеса, государственных и муниципальных организаций и т. п.

В 2010 году «Левада-Центром» было проведено исследование «Российская судебная система в мнениях общества», согласно которому самый высокий уровень недоверия к судебной системе России выражают люди зрелого возраста — 40—55 лет, с высшим образованием, жители крупных городов. Свыше половины опрошенных в этом исследовании (56%) называют главным фактором, препятствующим эффективной работе российских судов, взяточничество и коррупцию в суде. Среди факторов, которые, по мнению граждан, препятствуют эффективной работе судов, упоминаются такие, как «непродуктивность работы судей», «закрытость судейского корпуса от общества» и «самоизоляция судей от общественного контроля и СМИ»[3].

Одна из ведущих российских социологических компаний, Фонд «Общественное мнение» (ФОМ), в своем исследовании «О судах и судьях» показывает, что в июне 2012 года при ответе на вопрос «Как вы в целом оцениваете деятельность российских судов и судей: положительно или отрицательно?» преобладали отрицательные оценки: 40% отвечали «отрицательно», только 24% — «положительно», при 36% затруднившихся ответить[4].

Следует отметить, что в начале XXI века известный исследователь организованной преступности и коррупции профессор Л. Шелли писал о ситуации в России: «Во многих регионах страны коррупция влияет и на принятие решений судами. Без объявления прецедентов и опубликованных решений взяточничество приводит к вынесению судами приговоров, которые не могли бы быть принятыми при более прозрачной системе. Только сделав прозрачным процесс принятия решения можно создать возможность для сокращения числа должностных преступлений»[5]. Эти слова не потеряли и сегодня своей актуальности — в ряде случаев суды демонстрируют примеры потрясающей снисходительности. Так, например, воронежский суд приговорил бывшего спикера местной городской думы А. Шипулина к штрафу в размере 75 000 руб. за использование 875 000 руб. из бюджетных средств на личный отдых с супругой в Париже.

15 апреля 2013 года в Москве суд приговорил к двум годам лишения свободы условно бывшего гендиректора московского ГУП «Центр по выполнению работ и оказанию услуг природоохранного назначения» Н. Пальгунова, который оплатил ненужные для города работы на 26 000 000 руб., создав в июле 2008 года коммерческую организацию с таким же названием, как и ГУП. Между двумя «Центрами по выполнению работ и оказанию услуг природоохранного назначения» был заключен договор, согласно которому работы в режиме «одного окна» вместо ГУП выполняла коммерческая фирма. Против чиновника было возбуждено уголовное дело по статье «Злоупотребление полномочиями» (ст. 201 Уголовного кодекса Российской Федерации»), и по закону ему грозило до четырех лет лишения свободы. А «шумиха» в средствах массовой информации по делу группы Pussy Riot о том, что суд в 2012 году вынес свое решение под давлением общественного резонанса, который в настоящее время уменьшился, привела к заявлению председателя Московского городского суда в СМИ, что приговор по этому делу может быть смягчен в порядке рассмотрения надзорной жалобы[6].

Если учитывать, что основной функцией судебной власти является реализация правосудия, то можно согласиться с определением «судебной информации» как сведений, формирующихся в результате непосредственной деятельности органов судебной власти по организации, обеспечению и осуществлению судопроизводства[7].

Исходя из необходимости применения единообразных норм учета судебной практики, важно оптимизировать процесс использования такой информации с целью трансформации концепции государственной деятельности от «государства над гражданами» к «государству граждан». Деятельность суда призвана обеспечивать баланс между интересами личности и государства — судебная власть обязана восстановить нарушенное право в случае игнорирования закона какой-либо из сторон. Именно поэтому такая власть должна рассматриваться не просто как отдельная часть механизма государства, а как выражение и подтверждение справедливости государственной организации общества. Такому положению, в частности, может способствовать компьютерная оценка качества разрабатываемого судебного акта (приговора, решения), связанная с разработкой и созданием комплексной системы управления качеством судебных актов на основе использования современных программно-технических средств.

Человек и компьютер, как самостоятельные явления, дополняя друг друга и разделяя равномерно между собой нагрузку, способны образовывать высокопродуктивную систему, которая призвана вырабатывать эффективные решения в течение короткого промежутка времени на основе таких принципов, как этапность, композиция и обратная связь.

Психологами Стэндфордского университета Б. Ривзом и К. Нассом был выявлен социальный характер взаимоотношений человека с компьютером[8]. Эти исследователи определили, что люди руководствуются социальными правилами при оценке реакции информационно-электронной системы на свои запросы, которые проявляются во внимании, понимании, адаптируемости. Учеными также был сделан вывод о дополнении возможностей пользователя возможностями компьютера. В этой связи Д. Норман еще в 1990 году охарактеризовал такое явление следующим образом: «Люди ошибаются. Это проза жизни. Люди не точные машины. Факт, что люди полностью отличны от машин. Творчество, приспособляемость, гибкость — вот наши козыри. Постоянная тревога и неточность в действиях или памяти — наши слабости»[9].

Создание комплексной системы управления качеством судебных актов призвано исключать возможность злоупотребления в использовании права. Поскольку движущим началом принятия судебного акта являются социальные интересы, то информационно-электронная система должна состоять как минимум из двух групп моделей: первая должна описывать граничные состояния для существования социума, а вторая — человеческую активность. При этом первую группу моделей следует относить к числу базовых, а блок человеческой активности должен строиться исходя из устанавливаемых правовых ограничений. Такая постановка вопроса предполагает рассмотрение процессов подготовки судебного акта (решения, приговора) на основе синтеза правовых потребностей общества и государства с параметрами прав и свобод личности.

При этом следует учитывать, что перспективы функционирования комплексной системы управления качеством судебных актов должны быть связаны не только с правовой оценкой действий личности, но и с установлением гарантий реагирования на такие действия. С учетом такого замечания в основу функционирования комплексной системы качества судебных актов целесообразно заложить метод обобщенного сценария, сущность которого состоит в том, что оценки действий и событий предполагают установление возможных «узловых» позиций, связанных с правоприменительной деятельностью, которые определяются стандартами прав человека.

Поскольку в категории «права человека» заложен общегуманистический потенциал, связанный с достойным существование человека, то возможные формы умаления свободы человека в современном обществе должны расцениваться как направленные против его эволюционного развития. Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ неотъемлемой составляющей ее правовой системы являются общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, определяющие главные параметры свободы человека. Поэтому оценка соответствия судебного акта нормам международного права может включать в себя как минимум две стадии, а именно проверку на соответствие международным принципам и нормам международного права и на соответствие международным договорам[10].

Конституция РФ закрепляет положение, исходя из которого в России признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права (ч. 1 ст. 17). Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 46 Конституции РФ каждому человеку гарантируется судебная защита его прав и свобод. При этом важно отметить, что параметры свободы человека в современном обществе самым тесным образом связаны со стандартами в области функционирования правосудия. Российская Федерация, как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция), обязана признавать юрисдикцию Европейского суда по правам человека в вопросах толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации. Это также следует учитывать при оценке качества судебных актов. В случае же разночтения при толковании общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров Российской Федерации приоритет должен отдаваться использованию международных стандартов, выполнение которых в полной мере может быть реально обеспечено в России.

Наряду со свободой человека одним из наиболее важных показателей для оценки качества судебных актов является безопасность. С возможностью обеспечения безопасности человека следует связывать ключевые направления жизнедеятельности современного общества. Вместе с тем, рассматривая безопасность человека как явление, важно отождествлять ее не только с безопасностью личности, но и с безопасностью общества и государства, которые помогают личности делать тот или иной выбор свободно, с уверенностью, что ее сегодняшние возможности не будут утрачены завтра. Поэтому анализ безопасности человека необходимо осуществлять исходя из того, что под безопасностью понимается состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. Сами же жизненно важные интересы допустимо отождествлять с совокупностью потребностей, удовлетворение которых обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства, то есть в качестве критерия безопасности человека может рассматриваться степень защищенности жизненно важных интересов личности, общества, государства от различных угроз. При таком подходе к безопасности в рамках судебного разбирательства важно прежде всего оценить риск нарушения указанных выше интересов. Такой риск может ассоциироваться не только с возможностью причинения ущерба, названными жизненно важными интересами, но и с переходом ситуации в категорию опасных для обеспечения таких интересов.

Определить, нарушены или нет названные выше жизненно важные интересы, можно на основе анализа содержания существующих законодательных и иных нормативных актов, которые касаются регулирования воздействий, опасных для личности, общества, государства. Для оценки подобных рисков с учетом необходимости их идентификации и характера неблагоприятных последствий, связанных с причинением вреда человеку, обществу и государству, в полной мере должны использоваться возможности комплексной системы управления качеством судебных актов.

Такую оценку риска допустимо осуществлять на основе категорий «приемлемый» или «неприемлемый». К приемлемому следует относить риск лишь в том случае, когда фиксируется допустимая степень подверженности личности, общества и государства воздействию внутренних и внешних угроз либо вероятность наступления неблагоприятной ситуации для них близка к нулю.

Поскольку величина риска характеризует опасность, которой могут подвергнуться данные субъекты права, то такая опасность должна ассоциироваться с юридическими фактами, которые сопряжены с проявлениями нежелательных для них последствий. Поэтому компьютерная оценка риска с позиций снижения возможного вреда человеку должна предполагать выявление нежелательных последствий угроз для человека, связанных с его действиями либо действиями третьих лиц. Перспектива сравнения риска таких действий (событий) при помощи компьютера с опорой на регулятивные возможности действующих законов, известных прецедентов, а также приговоров суда должна рассматриваться не только как повышающая качество оценки судебных актов, но и как упреждающая появление различных угроз для человека. При этом процесс анализа подготовленного судебного акта может включать в себя не только оценку различных источников угроз, но и учет сопутствующих явлений, способных создать дополнительную опасность для человека, общества и государства, а также оценку вклада каждого из вредных воздействий в создание ситуации, опасной для их существования.

Кроме того, возможности комплексной системы управления качеством судебных актов должны быть достаточными для неоднократного повторения любого шага алгоритма оценки риска при появлении новых данных, ставящих под сомнение сделанные ранее выводы, что позволит дать ответ на вопросы: а) насколько опасными представляются угрозы, а также побочные эффекты и их последствия для человека, общества и государства; б) обратимы ли последствия этих угроз; в) существует ли вероятность того, что, наряду со снижением степени одних рисков, не появятся другие риски или побочные эффекты; г) насколько целесообразно принятие судебного акта в данной интерпретации с точки зрения существующих правовых ограничений?

Использование в этих целях, в частности, потенциала нейросетевых технологий позволит не только учитывать потребности обеспечения свободы и безопасности человека, общества и государства, но и откроет новые возможности для дальнейшего развития судебной системы в целом.

Следует отметить, что с позиций информационного обмена процесс подготовки судебного акта характеризуется получением, передачей, переработкой и использованием информации. Исходя из этого идея такого процесса может быть интерпретирована на основе кибернетической модели «черного ящика», которая предполагает выделение сигналов, подаваемых на «вход системы», с одновременной фиксацией эффектов на «выходе» из нее. При этом вне рамок анализа остается рассмотрение процессов, протекающих внутри самой модели, то есть допускается возможность получения сведений о конкретных последствиях внешних воздействий. Подавая на «вход» правовую информацию, фиксируем на «выходе» конечный эффект от ее реализации в виде параметров судебного акта. Применение такого подхода при решении рассматриваемой проблемы возможно в случае введения в юридическую практику категорий «нормообраза действия (события)» как сигнальной правовой формы (входящего сигнала) и «правового содержания действия (события)» как ориентирующей правовой формы (выходящей информации), призванных обеспечивать сопоставимость юридически значимых действий.

Нормообразы действия (события) могут быть интерпретированы как выражение функциональных внешних связей субъектов права на основе использования информационного кода, отражающего алгоритм действия таких субъектов. В данном случае структуру идентификатора нормообраза действия (события) допустимо представить в виде цифрового кода фиксированной длины, который несет в себе нормативную информацию, отражающую большее или меньшее подобие исходной юридически значимой ситуации. Такой идентификатор может состоять из трех компонентов: вида криминального поведения, группы действия и класса направленности деятельности, которые с помощью пяти цифровых знаков (ХХ. Х. ХХ) определяют направленность правового содержания действия (события). Например, 14.0.01 или 15.1.23, то есть структура такого идентификатора составляется судьей и вводится им для обработки в компьютер на основе сочетания следующих комплексных показателей: третий комплекс (вид поведения) включает 2 знака, второй комплекс (группа действия) — 1 знак и первый (класс направленности деятельности) — 2 знака. Каждый следующий комплекс, за исключением первого, агрегируется непосредственно с предыдущим комплексом, дополняя его содержание.

В частности, вид криминального поведения определяется сочетанием двух цифр. Первая цифра в обозначении (0, 1 или 2) отражает объект нанесения ущерба: 0 — ущерб, нанесенный личности, 1 — ущерб, нанесенный организации, группе людей, 2 — ущерб, нанесенный обществу, государству. Вторая цифра (одна из ряда 0, 1, 2, 3, 4, 5) характеризует нанесенный вред: 0 — нанесение физического, психического, социального вреда, 1 — финансовые, экономические потери, 2 — блокирование, нарушение работы связи, транспорта, 3 — вывод из строя систем безопасности, жизнедеятельности, жизнеобеспечения, 4 — нарушение рабочего цикла, авария энергетических систем, 5 — изменение в режиме функционирования космических объектов, систем вооружения. Например, 01 — ущерб, нанесенный личности, который связан с финансовыми, экономическими потерями.

Группа действия определяется уровнем криминальной деятельности: 0 — национальный; 1 — международный. Класс направленности криминальной деятельности фиксируется путем комбинации цифровых обозначений. Например, 14 формируется исходя из 1 (коммуникационные взаимодействия) и 4 (интересы личности), а 15 — из 1 (коммуникационные взаимодействия) и 5 (безопасность общества, государства).

При этом инструментарий для формирования класса направленности криминальной деятельности нормообраза действия (события) должен выбираться исходя из следующих обозначений класса направленности криминальной деятельности: 1 — коммуникационные взаимодействия, 2 — научные эксперименты, 3 — жизнь, здоровье личности, 4— интересы личности, 5 — безопасность общества, государства, 6 — терроризм, 7 — наркотические средства, оружие, 8 — работорговля, 9 — культурное наследие, 0 — иная направленность. Так, например, появляется комбинация 14.0.01 (14 — криминальная деятельность в сфере телекоммуникаций, направленная на нанесение ущерба личности, 0 — действия на национальном уровне, 01 — снятие денежных средств с чужого счета) или 15.1.23. (15 — кибертеррористическая деятельность, 1 — действия на международном уровне, 23 — блокирование работы информационно-электронных систем, обеспечивающих жизнедеятельность объектов энергетики).

В данном случае сложные причинно-следственные связи, расчлененные на более простые, обеспечивающие объединение фактов в одной системе через их общую сущность, при-

званы отождествлять действия по следам, устанавливая их принадлежность к конкретной группе и классу, которые определяются как критериальные при выработке положений судебного акта.

Использование информации на выходе (после ее компьютерной обработки) предполагает введение в судебную практику категории «правовое содержание действия (события)», которая призвана придавать качественную окраску поведения субъектов права с учетом параметров уровня безопасности личности, общества, государства (низкий, средний, высокий), ранга ущерба для здоровья человека (минимальный, существенный, смертельный), а также фактора негативности воздействия на общественные отношения (незначительная, значительная, весьма значительная) и риска повторения угрозы (маловероятный, достаточно вероятный, наиболее вероятный). В совокупности такая качественная оценка поведения субъектов права должна даваться в целях недопущения игнорирования действий (событий), которые конкретизируют характер вины субъектов права с помощью программно-технических средств.

С теоретико-правовых позиций идет речь фактически об использовании в судебной практике такого качества права, как его информационная емкость, под которым следует понимать разность между снятой и оставшейся у суда неопределенностью за счет цифровой логики построения и анализа правовых конструкций. Это позволяет не только глубже осмысливать сущность права, но и выявлять его потенциальные возможности в части повышения качества и прозрачности подготовки судебных актов, способствуя решению задач правового властвования, сформулированных еще в первой половине ХХ века Н.Н. Алексеевым:  «1) обезличить властвование, превратив его из состояния неопределенной личной зависимости в некоторый общий шаблон отношений, в господство формальной законности;

2) связать властвующих правовыми обязанностями и тем самым поднять властвование на степень социального служения;

3) объект властвования поднять с уровня простой материи на степень субъекта права;

4) точно определить содержание властных отношений, компетенцию властвующих и права подвластных»[11].

Таким образом, прежде чем огласить судебный вердикт, судья призван, используя возможности комплексной системы качества судебных актов, при помощи программно-технических средств обеспечивать сопоставление проекта подготовленного им акта с компьютерной информационной моделью, в основу которой заложен нормообраз действия (события) и правовое содержание действия (события). При этом использование такого сопоставления нацеливает судью на недопущение существенного расхождения подготовленного им проекта судебного акта с характеристиками информационной модели, учитывающей общественно значимые последствия реализации судебного акта. Если принципиального (предельно допустимого) расхождения между оценкой действия (события) судьей и компьютерной системой не фиксируется, то при печати судебный акт автоматически подвергается маркировке специальным машинным кодом, наличие которого придает ему законную силу.

Затраты на создание информационно-электронной системы, обеспечивающей повышение качества и прозрачности принятия судебных актов, необходимо предусмотреть в рамках разработки и реализации специальной федеральной целевой программы. Такой подход к созданию комплексной системы управления качеством судебных актов вполне допускает постановку вопроса об определении меры ответственности человека на основе использования возможностей «судебного компьютера». Если придерживаться данной позиции, то понятие «будущее правосудие» следует связывать с повышением роли суда в поддержании равновесия между человеком, обществом и государством, а повышение качества судебных актов на основе использования электронных технологий рассматривать как фактор, определяющий формирование такого равновесия.

Библиография

1 См.: Российская газета. 2002. № 62.

2 См.: Российская газета. 2002. 7 авг.

3 См.: Гудков Л., Дубинин Б., Зоркая Н. Российская судебная система в мнениях общества // Вестник общественного мнения. 2010. № 4 (106). С. 7—43.

4 См.: URL: svobodainfo. 2013. 16 янв.

5 Шелли Л.И. Коррумпированное государство не может быть сильным: власть и коррупция в современной России // Организованная преступность и коррупция. Социально-правовой альманах. 2000. № 4. С. 12.

6 См.: Аргументы и факты. 2013. № 15.

7 См.: Чаплынский В.А. Организационно-правовое обеспечение информатизации судов общей юрисдикции областного уровня: дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2008.

8 См.: The Media Equation: How People. Treat Computers, Television and New Media. Like Real People Places.

9 Norman D., Donald A. Human Error and the Design of Computer Systems // Communications of the ACM. 1990. № 33 (1). P. 4—5.

10 В соответствии с положениями ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17, ст. 18 Конституции РФ права и свободы человека в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации являются непосредственно действующими в пределах ее юрисдикции. Развивая содержание принципов и норм, заложенных в документах Организации Объединенных Наций и ее специализированных учреждений, Федеральный закон от 15 июля 1995 года № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» устанавливает, в частности, что Российская Федерация, выступая за соблюдение договорных и обычных норм, подтверждает свою приверженность основополагающему принципу международного права — принципу добросовестного выполнения международных обязательств.

11 Цит. по: Устрялов Н.В. Понятие государства (часть 3) // Представительная власть—XXI век: законодательство, комментарии проблемы. 2004. № 1 (55). С. 6.