Перспективы применения корпоративного договора в России

УДК 347.44

Страницы в журнале: 57-62

Е.Б. Абакумова,

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса СИУ РАНХиГС, доцент кафедры конституционного и административного права Новосибирского военного института внутренних войск им. генерала армии И.К. Яковлева МВД России, научный сотрудник сектора правовых исследований социально-экономических отношений Института философии и права СО РАН Россия, Новосибирск sapa@ngs.ru

Обозначаются тенденции развития института корпоративного соглашения (договора) в российском гражданском, корпоративном и предпринимательском праве. На основе сравнительно-правового анализа регулирования корпоративных договорных конструкций в России и за рубежом определяются перспективы применения данного вида обязательства, а также проблемы его нормативного и практического обеспечения.

Ключевые слова: корпоративный договор (корпоративное соглашение), способы защиты прав, корпоративные отношения, эффективность гражданского законодательства. 

На сегодняшний день в России, как и в других странах мира, широкое распространение получила практика создания предпринимательских объединений хозяйствующих субъектов с целью использования различных возможностей соинвесторов для достижения определенных экономических целей.

При создании нового хозяйственного общества, особенно с привлечением иностранных инвестиций, нередко возникает необходимость закрепления специфической структуры горизонтальных отношений партнеров, которая отражала бы организационную структуру создаваемого объединения, определяла полномочия участников и их органов управления, позволяла им создать согласованную систему деятельности и контроля, распределять риски, а также давала бы дополнительную гарантию исполнения взятых обязательств.

Решать подобные вопросы взаимодействия хозяйствующих субъектов призван институт корпоративных (акционерных) соглашений. Как справедливо отмечено в литературе, использование договорного механизма в корпоративных отношениях позволяет юридически обеспечить согласованный их участниками баланс экономических интересов, который в каждой конкретной ситуации является уникальным и, более того, подвержен постоянным изменениям [2, с. 17].

Долгое время российское законодательство обходило стороной практику заключения корпоративных соглашений, в связи с чем предприниматели не могли рассчитывать на судебную защиту подобных договоренностей на территории нашей страны [12][1]. Поэтому для решения коммерческих задач партнеры либо напрямую подчиняли соглашения иностранному праву, либо создавали более сложные холдинговые структуры с регистрацией «материнской компании» российского общества в иностранной юрисдикции. И в том, и в другом случае, видится, должная правовая обеспеченность индивидуальных предпринимательских интересов участников правоотношений и корпоративных интересов создаваемого предпринимательского объединения не достигалась. При этом очевидно, что в рассматриваемом аспекте не реализовывалась экономико-обеспечительная функция права и законодательства в сфере правового регулирования по существу корпоративных правоотношений. 

Переломным моментом в ликвидации данного пробела законодательства Российской Федерации и преодоления отсутствия сформированной правоприменительной практики стало внесение поправок в федеральные законы от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон № 14-ФЗ) (поправки 2008 года) и от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее — Закон № 208-ФЗ) (поправки 2009 года). Тогда российское корпоративное право пополнилось конструкциями «договор об осуществлении прав участников ООО» (ст. 8 Закона № 14-ФЗ) и «акционерное соглашение» (ст. 32.1 Закона № 208-ФЗ)[2].

В 2014 году эти два понятия были унифицированы, в результате чего был принят единый термин «корпоративный договор» (ст. 67.2 Гражданского кодекса РФ) [6]. Кроме того, в рамках ст. 1214 ГК РФ законодатель предусмотрел коллизионные правила выбора применимого права к договору о создании юридического лица и корпоративному договору, основанные на сочетании регулирования институтов договорного статута и личного закона юридического лица [4, с. 34][3].

Введенные нормы закрепили положение соглашений между акционерами на уровне юридически обязывающего контракта и гарантировали судебную защиту участнику, чье право было нарушено [7]. Новеллы ГК РФ предоставили участникам хозяйственных обществ гораздо большую свободу в регулировании отношений в рамках корпоративных договоров по сравнению с предшествующими нормами специальных законов, что вызвало в научном сообществе новую волну дискуссий относительно правовой природы корпоративного договора и вопросов его  практического применения. Тем не менее возможности, предоставляемые легализацией данного вида договора в отечественном законодательстве, до последнего времени остаются не вполне раскрытыми и недостаточно определенными.

Видится, что для того чтобы данный правовой институт начал служить поставленным задачам (привлечение инвестиционных ресурсов, обеспечение гибкости в вопросах управления корпорацией и прочим, индивидуально определяемым на уровне отдельно взятого субъекта или субъектов — сторон договора (соглашения)), необходима детальная разработка аспектов его применения, систематизация целей и определение правовых последствий нарушения. Здесь не будет излишним обратиться к опыту западных стран, где правовая регламентация конструкций корпоративных соглашений прошла довольно долгий и противоречивый путь от полного неприятия допустимости подобных договоренностей до оправдания вопиющих злоупотреблений в рамках этих соглашений отдельными акционерами и кредитующими банками [3, с. 63—69]. В итоге к началу XXI века в большинстве стран институт акционерных соглашений получил юридическое признание и развитие в рамках сложившегося корпоративного законодательства. При этом теоретические, нормативные и правоприменительные подходы к правовому институту корпоративного соглашения в разных правовых системах отличаются.

Континентальной правовой модели свойственна сугубо обязательственно-правовая природа корпоративных соглашений. В западноевропейском корпоративном праве статус и компетенция объединений капиталов (акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью) практически исчерпывающим образом урегулированы императивными нормами закона. Корпоративные соглашения могут содержать только условия об осуществлении участниками корпораций принадлежащих им прав, а именно: о голосовании (voting agreements, stimmbindungsvertrag, conventions de vote) и об ограничении права распоряжения акциями (pooling agreements, poolverträge)  [15, с. 115]. Можно сказать, что соглашение участников западноевропейской корпорации чаще всего предопределяет процесс формирования воли хозяйственного общества. Законодательные нормы о корпоративных соглашениях в большинстве стран Европы отсутствуют[4], и суды, разрешая споры, обычно опираются при вынесении решений на общие принципы гражданского права и общетеоретические конструкции [13, с. 43].

Так, в соответствии с решением Федерального Верховного Суда Германии (Bundes-gerichtshof) акционерные соглашения не могут противоречить общественной морали, в особенности они не должны быть обременительны для вовлеченных сторон или наносить ущерб миноритарным акционерам. Немецкое право придает особое значение концепции «верности», обязанности акционеров добросовестно служить обществу (das bedeutet die Pflicht) [17, с. 26—31]. Акционерные соглашения могут быть признаны ничтожными, если они помогают обойти запретительные положения закона [9, с. 27].

Основанием для заключения соглашения акционеров (shareholders’ agreements)[5] в Великобритании являются нормы Companies Act 2006, а конкретизация вопросов их применения преимущественно выражена в рамках сложившегося прецедентного права. Одним из первых авторитетных судебных решений по данной проблематике было заключение палаты лордов по делу Russell v. Northern Bank Development Corporation Ltd (1992), которым соглашение акционеров об осуществлении ими своих прав (голосование) определенным образом по вопросам увеличения уставного капитала или изменения устава было признано действительным и подлежащим судебной защите как частное обязательство, не подменяющее собой устав компании [10, с. 64].

Особенностью корпоративного права США является отсутствие до настоящего времени единого федерального закона, устанавливающего порядок деятельности акционерных обществ, а точнее  предпринимательских корпораций[6].

Правовое положение американских корпораций определяется законами штатов, в которых они зарегистрированы. Моделью для большинства этих законов выступил разработанный Американской ассоциацией юристов (АВА) Примерный закон о предпринимательских корпорациях (Model Business Corporation Act (MBCA)), а также Закон о корпорациях штата Делавэр (Delaware General Corporation Law).

В редакции MBCA 2002 года (§ 7.30, 7.31, 7.32) различаются следующие виды корпоративных соглашений непубличных (частных) компаний: voting trusts (голосующие трасты), voting agreements (акционерные соглашения о голосовании) и shareholder's agreements (акционерные соглашения о порядке корпоративного управления). Детальнее статус закрытых предпринимательских корпораций определен приложением к MBCA — Model Statutory Close Corporation Supplement (MSCCS), § 22 которого устанавливает возможность замены внутренних правил (bylaws) закрытой корпорации корпоративным соглашением, заключенным всеми ее участниками. Данное соглашение обретает юридическую силу после того, как его содержание раскрывается обществу и (или) его положения включаются в устав.

Надо сказать, что в  англо-американском праве само юридическое лицо  рассматривается как договорное соглашение (contractual arrangement) его участников, находящихся, в свою очередь, в договорных отношениях с его органами (корпоративным менеджментом) [14, с. 75]. Общее собрание акционеров корпорации осуществляет в основном проведение выборов директоров, решает вопросы реорганизации корпорации и другие наиболее общие вопросы.

Имманентно присущий такой системе конфликт интересов акционеров и менеджеров порождает издержки владельцев по осуществлению контроля над деятельностью корпорации (monitoring costs) — агентские издержки. В этой ситуации детальная императивная регламентация функционирования корпорации со стороны государства является излишней, поскольку наиболее эффективное контролирующее действие оказывают описанные договорные отношения [5, с. 57][7].

По указанной причине основной задачей английских и американских shareholder's agreements выступает урегулирование взаимоотношений акционеров и создаваемого ими совета директоров по вопросам управления корпорацией с целью предотвращения корпоративного конфликта. Кроме того, акционерные соглашения в закрытых корпорациях являются ключевым инструментом защиты интересов миноритарных инвесторов, предоставляющим им возможность влиять на принятие решений [12, с. 39][8].

С учетом оговорок, касающихся недопущения ограничения правомочий компании, со-блюдения «публичного порядка» и интересов третьих лиц (в том числе не только кредиторов компании, но и ее работников), в соглашениях допускается участие самой компании, а также различных третьих лиц.

Примечательно, что суды могут признать акционерное соглашение недействительным по причине «продажи» участником своего голоса из соображений личной выгоды, а не в интересах компании [17, с. 28][9].

Кроме прочего, соглашение акционеров может быть оспорено по таким основаниям, как «содержание фактов, несоответствующих действительности», «неразумность» каких-либо положений, наличие положений, не соответствующих «истинным намерениям сторон» и др. [8, с. 27—28].

Англо-американский договор об осуществлении прав акционеров может регулировать значительное количество вопросов, связанных с управлением и деятельностью компании. По мнению В.Г. Бородкина, это объясняется тем, что при соблюдении определенных требований данный договор может изменить устав (articles of association) компании. Анализируя теорию и практику применения shareholders’ agreements в странах англо-саксонской модели, автор вслед за К.О. Осипенко [11, с. 114]  приходит к выводу, что договор об осуществлении прав акционеров и устав компании обладают различными правовыми свойствами в английском праве и нет оснований считать, что договорные положения имеют приоритет над положениями устава. Если соглашение акционеров регламентирует вопросы, относящиеся к предметному полю регулирования устава компании, то это соглашение рассматривается английскими судами как неотъемлемая часть учредительных документов компании, и именно по этой причине в случае коллизии между соглашением акционеров (подписанным всеми участниками) и уставом первому будет отдан приоритет на тот период, пока оно имеет [1, с. 43]. Причем если корпоративным соглашением затронуты вопросы, которые, согласно Companies Act 2006, должны быть регламентированы уставом компании, то такое соглашение (или его отдельные положения) подлежит регистрации в течение 15 дней в Регистрационной палате компаний (Companies House)[10].

В доктрине английского права также существует и другая позиция (воспринятая рядом российских юристов и экономистов), сторонники которой умаляют значимость императивных норм права о компаниях и считают, что все отношения, связанные с деятельностью компании, эффективнее регулируются правилом свободы договора. Такой подход крайней либерализации договорного регулирования в корпоративном праве нашел свое воплощение в отечественной правовой конструкции соглашения об управлении хозяйственным партнерством, которое заключается участниками при его учреждении. Данное соглашение позволяет сторонам самостоятельно регламентировать широкий круг вопросов по управлению и деятельности партнерства, создавая при этом сложную и непрозрачную структуру внутрикорпоративных отношений с участием «посторонних» лиц[11].

Российский договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ (поименованный законодателем как корпоративный договор), по заключению В.Г. Бородкина, отчасти близок к американским соглашениям о голосовании (voting agreements), предмет которых не охватывает вопросы структуры и компетенции органов управления корпорацией, а акцентируется на обязательстве голосовать определенным образом на общем собрании акционеров [1, с. 255].

Небезосновательными выглядят опасения Е.А. Суханова, утверждающего, что корпоративный договор, реализованный в реформе ГК РФ 2014 года, по сути то же очень «демократичное» (читай — несправедливое и опасное для экономически более слабых участников оборота) соглашение об управлении хозяйственным партнерством, лишь с незначительными и при желании легко обходимыми ограничениями [16, с. 6—10].

Представляется, что истинные возможности и границы применения этого обновленного института российского права сформируются в судебной практике ближайших лет, а пока попробуем раскрыть сущность корпоративного договора с теоретических позиций.

Итак, в соответствии с п. 1 ст. 67.2 ГК РФ предметом корпоративного договора выступает основное существенное условие о порядке осуществления корпоративных прав[12]. То есть корпоративный договор не призван порождать новые права участников, которые не были предусмотрены законом и уставом, а должен определять особый порядок их осуществления. При этом он может менять фактический баланс сил в корпоративных отношениях за счет консолидированного осуществления корпоративных прав, отражающего тождественные интересы сторон договора.

В отечественном праве задекларирована обязательственно-правовая природа корпоративного договора; к нему согласно п. 3 ст. 307.1 ГК РФ применяются общие положения об обязательствах, поскольку иное не установлено законом и не вытекает из существа соответствующих отношений.

Корпоративный договор как гражданско-правовая сделка, регулирующая взаимоотношения сторон в рамках корпоративных правоотношений, имеет следующие особенности:

— корпоративный договор может использоваться участниками только тех организационно-правовых форм, законодательство о которых прямо закрепляет такое право;

— одним из условий заключения корпоративного договора является информирование заинтересованных лиц о его заключении;

— участие в договоре является правом, а не обязанностью участника общества, поэтому его нельзя понудить к подписанию корпоративного договора;

— внутри одного общества может быть заключено и исполняться одновременно несколько корпоративных договоров;

—корпоративный договор обязателен только для его сторон;

— корпоративный договор заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами;

— сторона корпоративного договора не обязана участвовать в нем всем принадлежащим ей пакетом акций (полным размером принадлежащей ей доли);

— для внесения изменений в корпоративный договор требуется согласие всех участников (если иное не предусмотрено самим договором);

— в случае прекращения права на акции (доли) у одной из сторон автоматически прекращается и ее статус стороны договора, однако сам корпоративный договор остается в силе в отношении остальных его сторон (если иное не предусмотрено самим договором);

— в случае передачи акций (доли) участника договора третьему лицу обязательства по корпоративному договору переходят только с согласия приобретателя и других участников  договора;

— обязанности, принимаемые на себя участниками корпоративного договора, могут не быть равными и эквивалентными;

— корпоративный договор может устанавливать обязательство воздерживаться (отказаться) от осуществления прав участника общества;

— основание для прекращения действия договора может быть определено либо конкретным временным периодом, либо событием, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет, либо по другим предусмотренным в договоре основаниям (в том числе при отказе одной из сторон от исполнения обязательств);

— корпоративным договором могут быть предусмотрены способы обеспечения исполнения обязательств (возмещение убытков, неустойка, компенсация, возмещение потерь, банковская гарантия, безотзывная доверенность и др.).

(Продолжение в следующем номере)

Список литературы

1. Бородкин В.Г. Гражданско-правовое регулирование корпоративного договора: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2016. С. 43, 255.

2. Вавулин Д.А., Федотов В.Н. Правовые основы акционерного соглашения // Право и экономика. 2009. № 8. С. 17.

3. Варюшин М.С. Генезис и эволюция корпоративных договоров в корпоративном праве Англии и США // Законодательство и экономика. 2013. № 9. С. 63—69.

4. Давыденко Д. Новые корпоративные нормы в МЧП. Когда можно применять иностранное, а когда только российское право // Юрист компании. 2014. № 4. С. 34. URL: http://e.lawyercom.ru/article.aspx?aid=335110

5. Ключко В.Н. Англо-американская модель корпоративного управления: особенности и перспективы // Менеджмент в России и за рубежом. 2009.№ 6. С. 57. URL: http://www.mevriz.ru/articles/2009/6/5798.html

6. О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации: федер. закон от 05.05.2014 № 99-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2014. № 19. Ст. 2304.

7. О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

8. Овчарова А., Шостранд Е. Правовое регулирование и практические аспекты заключения и исполнения соглашений акционеров по российскому и английскому праву: сравнительный анализ // Слияния и поглощения. 2009. № 12. С. 27—28. URL: http://www.vegaslex.ru/analytics/ publications/44237

9. Ода Х. Акционерные соглашения: осторожный шаг вперед // Вестник гражданского права. 2010. № 1. С. 27.

10. Осипенко К.О. Договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в российском и английском праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015. С. 64.

11. Осипенко К.О. Предмет договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в российском и английском праве // Вестник гражданского права. 2012. № 6. С. 114.

12. Романова Ю.В. Защита прав миноритарных акционеров по российскому и зарубежному гражданскому праву // Юрист. 2004. № 8. С. 39.

13. Степанов Д.И., Фогель В.А., Шрамм Х.-Й. Корпоративный договор: подходы российского и немецкого права к отдельным вопросам регулирования // Вестник ВАС РФ. 2012. № 10. С. 43.

14. Суханов Е.А. Американские корпорации в российском праве (о новой редакции гл. 4 ГК РФ) // Вестник гражданского права. 2014. № 5. С. 75.

15. Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014. С. 115.

16. Суханов Е.А. Хозяйственные партнерства: за и против // Законодательство. 2012. № 1. С. 6—10.

17. Шрамм Х.-Й.  Правовой обзор соглашений акционеров // Вестник корпоративного управления. Казахстан. 2008. № 7. С. 28.

Библиография

1 См., например, знаковые судебные решения по спорам между акционерами ОАО «Мегафон» (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 31.03.2006 по делу № А75-3725-Г/04-860/2005);  ЗАО «Русский Стандарт Страхование» (решение Арбитражного суда города Москвы от 26.12.2006 по делу № А40-62048/06-81-343). В рамках этих и подобных дел суды в основном связывали недействительность (ничтожность) спорных положений акционерных соглашений с тем, что они противоречили императивным нормам российского права, а также являлись отказом граждан и юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав (подробнее см.: Степанов Д. Соглашения акционеров в российской судебной практике // Корпоративный юрист. 2008. № 9. С. 54—58).

2 Тем не менее судебные решения по корпоративным спорам, возникшим в связи с наличием в обществах соглашений участников, продолжали строиться на консервативном понимании введенных норм в части недопустимости ограничения правоспособности гражданина и участника общества (см., например: решение Арбитражного суда города Москвы от 24.11.2010 по делу № А40-140918/09-132-894 о признании недействительным договора об осуществлении прав участников ООО «Верный знак» // Доступ из СПС «КонсультантПлюс»).

3  В прежней редакции ст. 1214 ГК РФ было указано, что к договору о создании юридического лица с иностранным участием применяется право страны, в которой, согласно договору, подлежит учреждению юридическое лицо. Что касается договоров, связанных с осуществлением прав участника юридического лица, то для них никаких правил относительно применимого права установлено не было. Судебная практика склонялась к тому, что нельзя подчинить иностранному праву, например, соглашение между акционерами (иностранцами) российского акционерного общества, поскольку это нарушает публичный порядок (подробнее см.: Давыденко Д. Новые корпоративные нормы в МЧП. Когда можно применять иностранное, а когда только российское право // Юрист компании. 2014. № 4. URL: http://e.lawyercom.ru/article.aspx?aid=335110).

4 Исключениями являются Италия (статьи 2341.bis и 2341.ter Гражданского кодекса) и Германия (п. II ст. 136 Закона об акционерных обществах (Aktiengesetz)).

5 В англо-американском праве имущество как публичных, так и частных (закрытых) корпораций делится на доли (акции, паи), обозначаемые единым термином share.

6 В США аналогом европейского акционерного общества является предпринимательская корпорация (business corporation). Предпринимательские корпорации могут быть открытыми (public corporation) и закрытыми (close corporation).

7 Однако следует заметить, что практика развития корпоративных отношений не подтвердила абсолютного приоритета принципа свободы договора в корпоративном праве. В ответ на корпоративные скандалы конца XX века в США был принят очень жесткий закон Сарбейнса-Оксли (the Sarbanes-Oxley «Corporate Reform Act» of July 30 2002 (SOX)), распространяющийся на все компании, имеющие листинг на биржах США, в том числе и на иностранные компании. Целью SOX является защита инвесторов путем повышения точности и надежности раскрытия компаниями информации, опубликование которой требуется по действующему в США законодательству о рынке ценных бумаг (подробнее см.: Ключко В.Н. Англо-американская модель корпоративного управления: особенности и перспективы // Менеджмент в России и за рубежом. 2009. № 6. URL: http://www.mevriz.ru/articles/2009/6/5798.html).

8 Корпоративные соглашения в  публичных  компаниях  США,  в  отличие  от частных компаний, заключаются значительно реже в первую очередь по причине и без того достаточно серьезной законодательной защиты прав миноритарных акционеров (подробнее см.: Романова Ю.В. Защита прав миноритарных акционеров по российскому и зарубежному гражданскому праву // Юрист. 2004. № 8).

9 Molano Leon, Ricardo. Shareholders' Agreements in Close Corporations and Their Enforcement. (2006). LLM Theses and Essays. Paper 89. (URL: http://digitalcommons.law.uga.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1084&context=stu_llm). Подобное правило прямо закреплено в  Законе об акционерных обществах Германии (абз. 3 п. 6 § 405), гласящее, что административное правонарушение совершает тот, кто требует, позволяет обещать ему или принимает особые выгоды как вознаграждение за то, что он при голосовании на общем или специальном собрании не будет голосовать или будет голосовать определенным образом (См.: Шрамм Х-Й. Правовой обзор соглашений акционеров // Вестник корпоративного управления. Казахстан. 2008. № 7. С. 28).

10 В соответствии со ст. 30 английского Companies Act 2006 требование государственной регистрации касается и письменных, и устных соглашений. Невыполнение этого требование влечет за собой наложение штрафных санкций с начислением пени за каждый день просрочки. URL: http://ec.europa.eu/internal_market/auditing/docs/dir/transpo/uk17.pdf

11 Новая форма коммерческих корпораций «хозяйственное партнерство», введенное Федеральным законом от 03.12.2011 № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах», не имеет аналогов в зарубежных правопорядках. Согласно данному закону соглашение по управлению партнерством может наделить широким набором прав (ст. 12)  любых третьих лиц, не являющихся его участниками и не внесенных в реестр (соответственно, невидимых для контрагентов). При этом и само соглашение об управлении хозяйственным партнерством по общему правилу конфиденциально (ст. 6).

12 Существенными являются условия о предмете договора, те условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение (абз. 2 п. 1. ст. 432 ГК РФ).