Перспективы применения корпоративного договора в России[1]

УДК 347.44

Страницы в журнале: 38-42

Е.Б. Абакумова,

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса СИУ РАНХиГС, доцент кафедры конституционного и административного права Новосибирского военного института внутренних войск им. генерала армии И.К. Яковлева МВД России, научный сотрудник сектора правовых исследований социально-экономических отношений Института философии и права СО РАН Россия, Новосибирск sapa@ngs.ru

Обозначаются тенденции развития института корпоративного соглашения (договора) в российском гражданском, корпоративном и предпринимательском праве. На основе сравнительно-правового анализа регулирования корпоративных договорных конструкций в России и за рубежом определяются перспективы применения данного вида обязательства, а также проблемы его нормативного и практического обеспечения.

Ключевые слова: корпоративный договор (корпоративное соглашение), способы защиты прав, корпоративные отношения, эффективность гражданского законодательства. 

Корпоративный договор обладает специфичностью ввиду особенностей корпоративных правоотношений, и поэтому ряд ученых говорит о его двойственной юридической природе: корпоративно-правовой и обязательственно-правовой [6]. С этим трудно не согласиться, поскольку возникающие из данного договора отношения нельзя полностью идентифицировать лишь с обязательственными правоотношениями без учета корпоративной составляющей, задающей направленность волеизъявлению сторон, состоящих в отношениях связанности ввиду участия в одной корпорации, предпосылкой к чему является стремление к упорядочению отношений по управлению этой корпорацией и прочих значимых корпоративных отношений.

Другими словами, участие в корпорации является предпосылкой и необходимым условием для сторон корпоративного договора к его заключению с целью достижения определенного корпоративного результата. Отечественное законодательство не допускает достижения непосредственного корпоративного эффекта с помощью заключения корпоративного договора, но таковой может быть достигнут посредством соответствующих нормативно установленных корпоративных процедур.

В соответствии с п. 2 ст. 67.2 Гражданского кодекса РФ корпоративным договором может быть установлена обязанность его сторон проголосовать на общем собрании за включение в устав общества положений, определяющих структуру органов управления и их компетенцию, если законом допускается изменение структуры органов общества и их компетенции уставом общества[2]. Таким образом, зафиксированное в договоре намерение сторон голосовать определенным образом после прохождения процедуры голосования на общем собрании акционеров приводит к тому корпоративному результату, к которому собственно и стремились стороны, заключая корпоративный договор. Следовательно, заключение корпоративного договора может привести к определенным правовым последствиям для системы корпоративных отношений, к их изменению.

Корпоративный элемент в соглашении участников усиливается возможностью зафиксировать в нем правила поведения, обязательные для всех участников общества и рассчитанные на неоднократное применение. Так, согласно п. 4 ст. 66.3 ГК РФ те положения о функционировании непубличного общества, которые не предусмотрены императивными нормами законодательства Российской Федерации как подлежащие обязательному включению в устав, могут быть обозначены в корпоративном договоре, заключенном между всеми участниками этого общества[3].

По мнению Д.И. Степанова, если сторонами такого корпоративного договора являются не все участники корпоративного образования, то договор не считается недействительным, а связывает лишь стороны этого договора [4]. Полагаем это утверждение неверным, так как в п. 4 ст. 66.3 ГК РФ четко прописано, что перечисленные в нем положения, а также «иные положения в случаях, предусмотренных законами о хозяйственных обществах», могут быть включены в корпоративный договор только в случае, если его сторонами являются все участники общества. Из этого следует, что создание посредством соглашения отдельных участников новых или параллельных корпоративных правил без ведома и согласия всех членов общества не должно иметь судебной поддержки.

Юридической значимости соглашению участников корпорации добавляет гражданско-правовая норма, согласно которой, если положения корпоративного договора противоречат положениям устава общества, его стороны не вправе ссылаться на недействительность договора в связи с этим (п. 7 ст. 67.2 ГК РФ)[5].

Более того, нарушение условий корпоративного договора может выступать основанием для признания недействительными решений органов общества, если договор был подписан всеми участниками общества (п. 6 ст. 67.2 ГК РФ). Признание решения органа корпорации недействительным по указанному основанию не повлечет недействительности сделок хозяйственного общества с третьими лицами (абз. 2 п. 6 ст. 67.2), но если будет доказано, что контрагент хозяйственного общества знал или должен был знать о наличии соответствующих ограничений, такая сделка может быть признана недействительной по иску одной из сторон договора. Следовательно, условия корпоративного договора могут иметь последствия не только для его участников, но и для третьих лиц[6].

Проблема конфиденциальности корпоративных соглашений является весьма актуальной в свете общемировых тенденций последних лет по снятию «корпоративных вуалей», ужесточению последствий нарушения обязательств по раскрытию информации, усилению мер по защите интересов миноритарных акционеров[8]. Новелла ГК РФ закрепляет обязанность участников корпоративного договора в течение 15 дней уведомить общество о факте заключения корпоративного договора, при этом его содержание раскрывать не требуется (п. 4 ст. 67.2 ГК РФ). Исключением является информация о корпоративном договоре, изменяющем объем прав участников непропорционально их долям в непубличном обществе, которая раскрывается путем внесения сведений в ЕГРЮЛ (абз. 2 п. 1 ст. 66 ГК РФ), а также информация о соглашении акционеров публичного общества, если в результате этого соглашения у отдельных участников увеличивается объем корпоративного контроля[9]. При этом если выпуск ценных бумаг общества-эмитента сопровождался регистрацией проспекта на бирже, то в силу пунктов 1, 4 и 14 ст. 30 Федерального закона 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (далее — Закон № 39-ФЗ) информация о таком соглашении раскрывается в форме сообщения о существенных фактах[8]. Под раскрытием информации на рынке ценных бумаг понимается обеспечение ее доступности всем заинтересованным в этом лицам независимо от целей получения данной информации[10].

Во всех остальных случаях уведомление о факте заключения корпоративного договора происходит не публично и даже не в отношении других участников хозяйственного общества, которые не являются стороной договора, а лишь в отношении самого общества. При этом акционерное общество обязано хранить уведомления о заключении акционерных соглашений, а также списки лиц, заключивших такие соглашения (ст. 89 Закона № 208-ФЗ)[8], и обеспечивать акционерам доступ к ним в течение семи рабочих дней со дня предъявления соответствующего требования (ст. 91 Закона № 208-ФЗ). Непредоставление информации о факте заключения корпоративного договора не влечет за собой его недействительности или наложения каких-либо штрафных санкций.

Помимо корпоративного договора между участниками хозяйственного общества п. 9 ст. 67.2 ГК РФ предусматривает возможность заключения договора об осуществлении корпоративных прав между участниками общества и третьими лицами (в первую очередь кредиторами)[10]. Договор такого рода (квазикорпоративный договор), хотя и регулируется положениями ГК РФ о корпоративном договоре, представляет собой самостоятельный вид договора и обладает несколько иной юридической природой. Цель его заключения также закреплена законодательно: обеспечение охраняемого законом интереса третьих лиц. Посредством квазикорпоративного договора согласовываются интересы участников общества и третьих лиц, сопряженные с исполнением договоренностей, достигнутых в рамках другого гражданско-правового обязательства. Выводя корпоративные правоотношения за рамки корпорации, конструкция квазикорпоративного договора предоставляет больше возможностей для применения к нему основных институтов обязательственного права, в том числе в части обеспечения обязательств [1]. Кроме того, п. 10 ст. 67.2 ГК РФ предусмотрено, что правила о корпоративном договоре соответственно применяются к соглашению о создании хозяйственного общества, если иное не установлено законом или не вытекает из существа отношений сторон такого соглашения. Как отмечает В.А. Хохлов, это означает лишь, что в условиях, когда норм о договорах по созданию обществ недостаточно, можно применять некоторые правила указанной статьи [5].

Проблема расширения круга лиц, которые вправе влиять на решения общества, не обладая при этом какой-либо долей участия в уставном капитале или акциями конкретного общества, является одной из самых острых в юридической полемике о корпоративных соглашениях. Получается, что кредитор общества или потенциальный инвестор (либо другие третьи лица) посредством квазикорпоративного договора может обрести реальные корпоративные права, позволяющие принимать участие в управлении обществом. При этом логичным является вопрос о мере ответственности этих третьих лиц за неэффективные или неправомочные решения, принятые корпорацией в связи с их участием. Возможно, здесь будет подлежать применению п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, устанавливающий фидуциарную обязанность лица, имеющего «фактическую возможность определять действия юридического лица», действовать в интересах юридического лица «разумно и добросовестно» и нести ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу. Однако возможность применения к квазикорпоративному договору правил о корпоративном договоре в части конфиденциальности и возможности отмены решений органа общества является дискуссионной.

Квалификационному правовому определению подлежит также «интересная» возможность установления корпоративным договором (а значит, и квазикорпоративным договором) иного объема правомочий участников непубличного общества, т. е. возможность перераспределять объем прав непропорционально доле в уставном капитале хозяйственного общества (абз. 2 п. 1 ст. 66 ГК РФ). Как уже говорилось выше, такой договор должен быть раскрыт путем внесения сведений в ЕГРЮЛ, однако нарушение этого требования не ведет к недействительности самого договора. Поэтому пострадавшие от нераскрытия этой информации третьи лица или иные участники корпорации, не являющиеся стороной корпоративного договора, в силу абз. 1 п. 4 ст. 67.2 ГК РФ вправе лишь требовать возмещения убытков. Представляется, что доказать в этом случае причинно-следственную связь между заключением корпоративного соглашения и наличием убытков, а также установить размер убытков будет весьма непросто.

В ГК РФ прямо не сообщается, может ли само общество быть стороной корпоративного договора[11]. На наш взгляд, законодательная формулировка предмета корпоративного договора, а также п. 2 ст. 67.2 ГК РФ, запрещающий корпоративным договором обязывать его участников голосовать в соответствии с указаниями органов общества, отрицают эту возможность.

Однако в силу ст. 67.3 ГК РФ признается право хозяйственного общества заключать договор с его участником (также хозяйственным обществом или хозяйственным товариществом), по которому участник приобретает возможность определять решения, принимаемые таким обществом. Данный договор в указанном ключе порождает отношения дочерности с соответствующими последствиями солидарной ответственности по сделкам, заключенным дочерним обществом во исполнение указаний или с согласия участника[12], а также субсидиарной ответственности при несостоятельности дочернего общества по вине участника.

Участие в корпоративном договоре закономерно отражается на корпоративных отношениях сторон договора — участников общества или участников общества и органов управления общества. Так, участник акционерного соглашения, в силу которого у него возникает право на более 50% голосов в высшем органе управления либо право назначать (избирать) единоличный исполнительный орган и (или) более 50% состава коллегиального органа управления, в соответствии со ст. 2 Закона № 39-ФЗ и с пп. 4 п. 1 ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 325-ФЗ «Об организованных торгах» является «контролирующим лицом» и приобретает дополнительную ответственность в отношениях с профессиональными участниками рынка ценных бумаг.

Заключение корпоративного договора может также попадать под действие ст. 28 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее — Закон № 135-ФЗ) как сделка по приобретению акции (доли), права и (или) имущества, требующая одобрения антимонопольного органа, а участники корпоративного договора в соответствии с п. 1 ст. 9 указанного закона могут быть признаны «группой лиц». Из разъяснения данных положений законодательства Федеральной антимонопольной службой следует, что если на основании корпоративного договора акционер получит возможность совместно с акциями других акционеров по своему усмотрению осуществлять права по более чем 25%, 50%, 75% голосующих акций акционерного общества, то приобретение этих прав влечет за собой публично-правовую обязанность получения предварительного согласия антимонопольного органа либо уведомления антимонопольного органа после совершения сделки[13].

В соответствии с п. 16 ст. 4  Закона № 135-ФЗ (в ред. от 05.10.2015) под приобретением акций (долей) хозяйственных обществ понимается «покупка, а также получение иной возможности осуществления предоставленного акциями (долями) хозяйственных обществ права голоса на основании договоров доверительного управления имуществом, договоров о совместной деятельности, договоров поручения, других сделок или по иным основаниям». В изложенной трактовке понятия «приобретение акций» возникает вопрос о применении

ст. 84.2 Закона № 208-ФЗ, обязывающей лицо, которое приобрело более 30% акций публичного общества, направить остальным акционерам оферту о приобретении у них ценных бумаг этого общества. Такая обязанность, например, предусмотрена европейской Директивой № 2004/25/ЕС от 21.04.2004, в соответствии с которой «лица, действующие сообща» (ст. 2d), в случае получения контроля над компанией (более 30%-ной доли голосующих акций общества) обязуются разместить предложение о поглощении. Предложение о покупке акций по справедливой цене должно быть адресовано держателям ценных бумаг данной компании и распространяется на все ценные бумаги, находящиеся у них в собственности (п. 1 ст. 5).

Также необходимо отметить, что в силу ст. 4 Федерального закона от 29.04.2008 № 57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства» заключение корпоративного договора в качестве сделки, влекущей за собой установление контроля иностранного инвестора или группы лиц над хозяйственными обществами, имеющими стратегическое значение, допускается при наличии решения о предварительном согласовании таких сделок, оформляемого федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным на выполнение функций по контролю за осуществлением иностранных инвестиций в Российской Федерации.

Из приведенного выше толкования ст. 67.2 ГК РФ, сопутствующих норм российского корпоративного законодательства и рассмотренных аспектов применения корпоративного договора следует, что в нашей стране установлен дифференцированный правовой режим для соглашений, сторонами которых являются отдельные участники хозяйственного общества, и для соглашений, заключенных между всеми участниками общества. Второй тип корпоративного договора может являться конституирующим фактором в отношении общества, способен отменять решения органов общества, создавать правовые последствия для третьих лиц. Указанные признаки корпоративного договора не укладываются в строгие рамки обязательственно-правовой модели гражданско-правового договора, что позволяет говорить о частичной интеграции в отечественную конструкцию корпоративного договора принципов англо-американского договорного права.

С одной стороны, можно понять практическую обоснованность этой попытки внедрения в отечественное корпоративное право элементов популярных в бизнес-среде английских shareholders’ agreements в ключе повышения инвестиционной привлекательности российской экономики, но, с другой стороны, образовавшаяся неоднозначность в вопросах соблюдения интересов самого общества и добросовестных третьих лиц, наблюдаемый в этой связи разброс мнений в литературе и доктрине права характеризуют новеллы ГК РФ как нормативно закрепленный правовой эксперимент с пока не вполне очевидным правоприменительным результатом.

Список литературы

1. Бирюков Д. Квазикорпоративные договоры: новелла российского законодательства // Хозяйство и право. 2015. № 5. С. 28—41.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Юридические лица: постатейный комментарий к главе 4 / под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2014.

3. Степанов Д.И. Новые положения Гражданского кодекса о юридических лицах // Закон. 2014. № 7. С. 31—55.

4. Федоров С.И. Правовое регулирование корпоративных договоров и модернизация гражданского права России // Вестник гражданского права. 2013. № 1. С. 52—96.

5. Хохлов В.А. Корпоративный договор как организационный договор российского права // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. 2014. № 4 (81). С. 4—12.

6. Шиткина И.С. Соглашения акционеров (договоры об осуществлении прав участников) как источник регламентации корпоративных отношений // Хозяйство и право. 2011. № 2.  С. 36—47.

Библиография

1 Окончание. Начало см.: Современное право. 2016. № 5. С. 57—62.

2 Корпоративный договор не может напрямую обязывать его участников определять структуру органов общества и их компетенцию.

3 Дополнительным ориентиром здесь могут выступать положения статей 1214 и 1202 ГК РФ. Они содержат перечень вопросов, которые не могут быть урегулированы в соглашении об осуществлении прав участников в соответствии с правом, отличным от права страны учреждения. Заметим, что закрепление отдельных положений именно в корпоративном договоре (или дублирование в нем положений устава) может принести определенную пользу обществу, поскольку при нарушении договора можно предусмотреть гражданско-правовую ответственность и применить способы обеспечения исполнения обязательства.

4 Представляется, что стороны не могут оспаривать положения корпоративного договора на основании несоответствия их уставу, если такие положения базируются на диспозитивных нормах законодательства. Вместе с тем корпоративный договор, как и любой гражданско-правовой договор, не должен нарушать императивные нормы закона (п. 1 ст. 422 ГК РФ), а значит, он не должен содержать положения, закрепленные законом для отражения только в уставе. В противном случае логично будет признание таких положений корпоративного соглашения ничтожными.

5  По мнению Д.И. Степанова, даже в случае, если не все члены общества являются участниками корпоративного договора, в нарушение которого была совершена сделка одной из сторон, по правилам ст. 174 ГК РФ данная сделка может быть признана недействительной по иску другой стороны договора. См.: Степанов Д.И. Новые положения Гражданского кодекса о юридических лицах // Закон. 2014. № 7.  С. 31—55.

6 Подробнее см.: Федоров С.И. Правовое регулирование корпоративных договоров и модернизация гражданского права России  // Вестник гражданского права. 2013. № 1; Будылин С.Л., Иванец Ю.Л. Срывая покровы. Доктрина снятия корпоративной вуали в зарубежных странах и в России // Вестник ВАС РФ. 2013. № 7.

7 Согласно пунктам 5, 6 ст. 32.1 Федерального закона от  26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее — Закон № 208-ФЗ)  лицо, приобретшее в соответствии с акционерным соглашением право определять порядок голосования на общем собрании акционеров по акциям публичного общества, обязано уведомить публичное общество о таком приобретении в случае, если в результате этого приобретения данное лицо самостоятельно или совместно со своим аффилированным лицом  (лицами) прямо либо косвенно получает возможность распоряжаться более чем 5, 10, 15, 20, 25, 30, 50 или 75% голосов по размещенным обыкновенным акциям публичного общества. Уведомление должно быть направлено в течение пяти дней с момента возникновения соответствующей обязанности. И пока это сделано не будет, порядок голосования остается прежним.

8 Существенным фактом является приобретение участниками соглашения права прямо или косвенно (через подконтрольных лиц) распоряжаться определенным количеством голосов (5, 10, 15, 20, 25, 30, 50, 75 или 95%) и  его прекращение.

9 Заметим, что общество по решению общего собрания акционеров вправе обратиться в Банк России с заявлением об освобождении его от обязанности осуществлять раскрытие или предоставление информации, предусмотренной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах (ст. 92.1 Закона № 208-ФЗ, ст. 30.1 Закона № 39-ФЗ).

10 В п. 4.1 ст. 32.1 Закона № 208-ФЗ прописана необходимость уведомления общества лишь о факте заключения акционерного соглашения, а информация об участвующих в нем лицах может оставаться конфиденциальной. Мы согласны с утверждением, что информация о сторонах договора должна быть предоставлена обществу, иначе вообще теряется смысл предоставления информации о корпоративном договоре. Кроме того, очевидна необходимость предоставления информации о прекращении корпоративного договора, а также о его изменении в части субъектного состава. См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Юридические лица: Постатейный комментарий к главе 4 (под ред. П.В. Крашенинникова). URL: http://zakoniros.ru/?p=11853

11 Представляется, таковыми могут быть венчурные фонды, будущие акционеры, бенефициарные собственники бизнеса, доверительные управляющие, номинальные держатели, гаранты обязательств какого-либо акционера, работники общества.

12 Возможность общества быть стороной акционерного соглашения предусматривалась проектом закона «О внесении изменений в Федеральный закон “Об акционерных обществах” и отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части приведения в соответствие с новой редакцией главы 4 Гражданского кодекса Российской Федерации)», разработанным Министерством экономического развития РФ. По такому соглашению непубличное общество могло бы как приобретать права, так и нести обязанности в отношении его других сторон, а публичное общество — только приобретать права (URL: http://regulation.nprts.ru/ru/NewsFeed.aspx?docid=ZKN-020914-123). Заметим, что подобная норма абсолютно не вписывается в обязательственно-правовую концепцию корпоративного договора и возможна лишь в рамках договорной модели юридического лица, которая используется в англо-американском корпоративном праве.

13 За исключением случаев голосования основного хозяйственного товарищества или общества по вопросу об одобрении сделки на общем собрании участников дочернего общества, а также одобрения сделки органом управления основного хозяйственного общества, если необходимость такого одобрения предусмотрена уставом дочернего и (или) основного общества (ст. 67.3 ГК РФ (в ред. от 29.06.2015)).

14 Письмо ФАС России от 01.07.2011 «Акционерные соглашения, предоставляющие лицу право голосовать по чужим акциям, подлежат согласованию с антимонопольным органом» (URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_115850/). В случае, если акционер на основании акционерного соглашения не вправе распоряжаться акциями иных акционеров и осуществлять право голоса и иные права по данным акциям иначе, чем строго в соответствии с указаниями владельцев этих акций, этот акционер не является приобретателем акций в смысле антимонопольного законодательства.