Планирование в системе управления банкротством

Е.Г. ДОРОХИНА,
кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник Института перспективных исследований, преподаватель кафедры предпринимательского права МГЮА
 
Формирование системы банкротства объективно детерминировано потребностями экономического оборота в устойчивом функционировании, развитии свободной конкуренции, в установлении гарантий возврата долгов, исключении из оборота неплатежеспособных хозяйствующих субъектов и поддержании тех, для которых финансовые трудности являются лишь временным явлением. В силу сложности правореализационного процесса в системе банкротства, что обусловлено высокой степенью конфликтогенности между лицами, участвующими в деле о банкротстве (как кредиторами между собой, так и между кредитором и должником), возникает объективная необходимость в управлении ходом процедур банкротства, важнейшей функцией которых является планирование. 
 
Функция планирования осуществляется субъектами управления (арбитражным управляющим, конкурсными кредиторами / уполномоченными органами, должником, участниками должника, арбитражным судом) как посредством управленческих действий (например, планирование формирования конкурсной массы и расчетов с кредиторами, планирование проведения собраний кредиторов и заседаний комитета кредиторов), так и с помощью принятия управленческих решений, облекаемых в форму документов (план финансового оздоровления, график погашения задолженности, план внешнего управления).
Научный и практический интерес представляет рассмотрение правовой природы планов финансового оздоровления и внешнего управления, а также графика погашения задолженности, имеющих, несмотря на схожесть в управленческом аспекте, различия по способу и субъектам принятия решения, правовым последствиям и возможности признания плана недействительным.
План финансового оздоровления составляется учредителями (участниками) должника либо собственником имущества должника — унитарного предприятия и является документом, определяющим способы получения должником средств, необходимых для удовлетворения требований кредиторов в процедуре финансового оздоровления (например, получение заемных средств, выпуск дополнительных акций и пр.). План финансового оздоровления утверждается первым собранием кредиторов, а поэтому можно сказать, что функция планирования реализуется посредством взаимодействия участников должника (либо собственника имущества должника—унитарного предприятия) и конкурсных кредиторов / уполномоченных органов, волеизъявление которых формируется посредством принятия решения на собрании кредиторов. Представляется, что, если созыв и проведение первого собрания кредиторов возложены на временного управляющего, последний также вовлечен в процесс планирования, поскольку, прямо не устанавливая его участия в составлении плана, законодательство обязывает его представить кредиторам анализ финансового состояния должника и обоснование целесообразности ведения финансового оздоровления (ст. 70 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», далее — Закон о банкротстве).
Плану финансового оздоровления в обязательном порядке сопутствует график погашения задолженности (в случае, если ходатайство о ведении финансового оздоровления заявляется третьим лицом или третьими лицами, составление плана финансового оздоровления не требуется). По общему правилу график погашения задолженности подписывает представитель учредителей (участников) должника либо представитель собственника имущества должника—унитарного предприятия, после чего он  представляется на утверждение арбитражному суду. Обращает на себя внимание тот факт, что руководитель должника как лицо, представляющее интересы должника без доверенности, устраняется и от составления плана финансового оздоровления, и от подписания графика погашения задолженности. Между тем график погашения задолженности — это одностороннее обязательство должника перед кредиторами. В научной литературе такой график квалифицируется как обязательство, вытекающее из сделки и судебного акта и новирующее прежние обязательства должника перед кредиторами[1] и, напротив, как измененное обязательство должника перед кредиторами (предполагающее рассрочку и отсрочку платежей), а не возникшее в результате новации[2]. М.В. Телюкина полагает, что конструкция такого одностороннего обязательства отличается от конструкции классического одностороннего обязательства тем, что предполагает не только обязанности для стороны, совершающей сделку, и права третьих лиц (кредиторов), но и обязанности третьих лиц (кредиторов) воздерживаться от получения исполнения до наступления срока, указанного графиком[3]. Такая позиция представляется спорной, поскольку у кредиторов отсутствует сама возможность реализации права на получение исполнения до наступления срока, предусмотренного графиком, в соответствии со ст. 81 Закона о банкротстве.
Представляя собой одностороннее обязательство должника, график погашения задолженности в силу гражданско-правовых норм должен быть подписан от имени должника его руководителем, и в этом смысле позиция законодателя относительно подписания графика представителем участников должника либо представителем собственника имущества должника—унитарного предприятия является прямым противоречием нормам ГК РФ. Тем более что при ходатайстве третьего лица или третьих лиц о введении финансового оздоровления (ст. 78 Закона о банкротстве) вопрос о подписании графика погашения задолженности решается гораздо «мягче»: график должен быть подписан уполномоченным лицом, в роли которого, согласно позиции Высшего арбитражного суда РФ, изложенной в п. 35 постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 № 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”», выступает руководитель организации должника.
Таким образом, функция планирования при составлении и подписании графика погашения задолженности в процедуре финансового оздоровления распределяется между участниками должника (собственником имущества должника—унитарного предприятия), их представителем и руководителем должника, что вносит ничем не оправданную сумятицу в компетенцию органов управления юридического лица должника.
Неясна роль третьих лиц в реализации функции планирования, поскольку нормы ст. 78 Закона о банкротстве не дают ответа на вопрос: кто же составляет график погашения задолженности в случае заявления третьим лицом или третьими лицами ходатайства о введении финансового оздоровления — третьи лица или руководитель должника? Исходя из смысла участия третьих лиц в процедуре финансового оздоровления, представляется, что график составляется должником с обязательным участием третьих лиц, поскольку предоставляемое ими обеспечение исполнения обязательств должника в обязательном порядке должно «стыковаться» в соответствии с графиком со сроками и размером погашаемых требований кредиторов.
Возложение на арбитражный суд полномочия по утверждению графика погашения задолженности вовлекает суд в орбиту управления процессом финансового оздоровления, несмотря на то, что реализация такого полномочия происходит в рамках осуществления функции правосудия. Утверждение арбитражным судом графика является юридическим фактом, с наступлением которого закон связывает возникновение обязательства должника погасить требования кредиторов в установленные графиком сроки. В качестве оснований для отказа в утверждении графика можно рассматривать несоблюдение правил о размере требований кредиторов, включаемых в график, а также о порядке и сроках погашения, установленных статьями 75 и 84 Закона о банкротстве. Поскольку утверждение графика производится в судебном заседании, лица, участвующие в деле о банкротстве (в арбитражном процессе по делу о банкротстве), вправе заявить свои возражения относительно указанных выше параметров графика.
Неутверждение графика арбитражным судом влечет за собой отказ во введении процедуры финансового оздоровления на основании ст. 80 Закона о банкротстве, предусматривающей вынесение судом определения о введении финансового оздоровления одновременно с утверждением графика погашения задолженности.
График погашения задолженности, согласно буквальному толкованию п. 2 ст. 84 Закона о банкротстве, не подлежит утверждению собранием кредиторов (в отличие от плана финансового оздоровления). Между тем ст. 12 этого закона относит утверждение графика погашения задолженности к исключительной компетенции собрания кредиторов, что совершенно логично, поскольку вряд ли собрание кредиторов утвердит план в отсутствие графика.
Вместе с тем в ситуации, когда план финансового оздоровления не составляется (при обращении третьего лица или третьих лиц с ходатайством о введении финансового оздоровления), график погашения задолженности, по нашему мнению, не должен утверждаться собранием кредиторов. Введение процедуры финансового оздоровления по ходатайству третьих лиц производится как в отсутствие решения первого собрания кредиторов, так и вопреки его решению, следовательно, возможность кредиторов «заблокировать» утверждение графика должна быть исключена.
Планирование в процедуре внешнего управления имеет существенные отличия от осуществления данной функции в процедуре финансового оздоровления. Эти отличия обусловлены изменением организационной структуры системы управления банкротством. Активность арбитражного (внешнего) управляющего как субъекта управления возрастает, дееспособность должника, напротив, ограничивается, и, как следствие, существенно снижается его участие в управлении.
Внешний управляющий обязан разработать план внешнего управления, который подлежит реализации после его утверждения собранием кредиторов. План внешнего управления разрабатывается на основе анализа финансового состояния должника, его финансовой, хозяйственной и инвестиционной деятельности, с учетом имеющегося потенциала в части применения той или иной меры по восстановлению платежеспособности. Выбор меры по восстановлению платежеспособности должен быть основан также и на решении, принятом органами управления должника, собственником имущества должника—унитарного предприятия в соответствии с п. 2 ст. 94 Закона о банкротстве.
Разработка плана внешнего управления и его представление собранию кредиторов для утверждения является обязанностью внешнего управляющего. Причем в Законе о банкротстве предусмотрены достаточно жесткие требования к составлению плана: он должен содержать обоснование возможности восстановления платежеспособности должника в установленный срок, меры по восстановлению платежеспособности, условия и порядок реализации этих мер, расходы на их реализацию, иные расходы должника, включая расходы на потребление, иные положения, установленные федеральным законодательством. Последствием некачественного планирования может быть:
· решение собрания кредиторов об отклонении плана внешнего управления собранием кредиторов и отстранении внешнего управляющего;
· решение собрания кредиторов об отклонении плана внешнего управления собранием кредиторов, об обращении в арбитражный суд с ходатайством о признании должника банкротом, а также об открытии конкурсного производства;
· решение собрания кредиторов об отклонении плана внешнего управления собранием кредиторов с последующей корректировкой плана;
· признание арбитражным судом недействительным плана внешнего управления полностью или частично.
Суммируя вышесказанное, можно сделать вывод, что план внешнего управления является документом, утверждаемым собранием кредиторов и являющимся обязательным для
исполнения внешним управляющим (в части осуществления мер по восстановлению платежеспособности), собранием кредиторов и комитетом кредиторов (в части согласования отдельных условий по реализации мер по восстановлению платежеспособности, например, определения начальной цены при продаже предприятия должника, порядка и условий проведения торгов и пр.) и должником (в части принятия решений органами управления должника, например, о внесении изменений и дополнений в устав общества об увеличении уставного капитала). Таким образом, как функция планирования, так и реализация плана внешнего управления осуществляются не только внешним управляющим, но и должником, конкурсными кредиторами / уполномоченными органами посредством выражения коллективной воли через решение собрания кредиторов.
Составление плана внешнего управления, являясь обязанностью внешнего управляющего, осуществляется в рамках полномочий, предоставленных управляющему законом. Несмотря на то, что закон делает акцент на обязанности внешнего управляющего, указанное полномочие содержит и право управляющего на осуществление данного действия. Правообязанность (полномочие), таким образом, выражается в том, что только управляющий (а не органы управления должника, федеральные органы исполнительной власти в отношении отдельных категорий должников) вправе и должен разрабатывать план внешнего управления и в дальнейшем реализовывать его, поскольку только управляющий обладает необходимой для этого профессиональной подготовкой.
Управляющий, разрабатывая план по собственному усмотрению, вправе предусмотреть оптимальные, на его взгляд, меры по восстановлению платежеспособности должника, учитывая при этом мнения кредиторов и должника. Никто не может обязать управляющего включить в план мероприятия, невозможные для реализации либо не приводящие к восстановлению платежеспособности должника. Обязанность разработать план предполагает не слепое следование пожеланиям кредиторов и должника, а прежде всего реализацию управляющим собственных профессиональных навыков.
В отличие от плана финансового оздоровления, план внешнего управления не подлежит утверждению арбитражным судом. Законодатель установил иной механизм судебного контроля положений плана внешнего управления и защиты прав и законных интересов лиц, участвующих в деле. План внешнего управления может быть признан недействительным полностью либо частично по заявлению лица или лиц, права и законные интересы которых были нарушены. Возможность оспаривания положений плана послужила основанием для утверждения о договорной природе указанного документа[4]. Однако такое утверждение не вполне обоснованно, поскольку договор — это акт взаимного согласия сторон. Достигая согласия, стороны должны иметь равные права.
Утверждение плана внешнего управления хотя и основывается на предложениях внешнего управляющего, однако собрание кредиторов вправе потребовать изменения плана, а то и вовсе отклонить план и потребовать отстранения внешнего управляющего. Таким образом, о равноправии субъектов (управляющего и кредиторов) при утверждении плана внешнего управления говорить не приходится. В.А. Химичев, приводя в качестве примера ситуацию, когда кредиторы «без всяких к тому экономических оснований принимают решение о введении в отношении должника внешнего управления, а арбитражный управляющий, обладая специальными познаниями в анализе финансового состояния должника, делает вывод о невозможности восстановления платежеспособности», отмечает, что закон позволяет суду отвергнуть позицию управляющего и принять не отвечающую здравому смыслу позицию кредиторов[5].
Договор представляет собой соглашение сторон, направленное на возникновение, изменение и прекращение их прав и обязанностей, поскольку «договоры относятся к той разновидности юридических фактов, которая именуется сделками»[6]. Можно предположить, что выполнение плана внешнего управления является основанием для выплаты вознаграждения внешнему управляющему, соответственно план устанавливает право кредиторов требовать оказание услуги внешним управляющим и обязанность последнего оказать услугу кредиторам по реализации мер по восстановлению платежеспособности должника. Такой подход к установлению сущности плана внешнего управления явно упрощен. План внешнего управления не содержит простого и понятного перечня действий внешнего управляющего, составляющего предмет договора на оказание услуг. Это документ ориентационного свойства, включающий: экономические параметры, которые должны быть достигнуты в установленный срок с помощью мер по восстановлению платежеспособности; прогнозные значения состояния финансового и товарного рынков и перспектив успешного осуществления мер по восстановлению платежеспособности (обоснование возможности восстановления платежеспособности должника); условия и порядок реализации этих мер.
Кроме того, при разработке и выполнении плана внешнего управления должны учитываться интересы не только кредиторов, но и иных лиц — участников дела о банкротстве, например, должника, органа местного самоуправления (при внешнем управлении в отношении градообразующей организации). Именно нарушение прав и законных интересов этих лиц может стать основанием для рассмотрения арбитражным судом требования о признании плана внешнего управления недействительным полностью или частично.
В теории корпоративного права ведутся споры относительно правовой природы решений органов юридического лица, поскольку волеизъявление юридического лица реализуется посредством принятия специальных правовых актов, виды которых определяются законодательством. Анализируя проблему квалификации актов, принимаемых коллегиальными органами управления юридических лиц, Н.В. Козлова отмечает, что в законодательстве и в правовой литературе они именуются по-разному: «внутренние документы», «локальные акты», «корпоративные акты» и пр.[7]Однако перечень актов, которые могут содержать нормы гражданского права, приведенный в ст. 3 ГК РФ, является исчерпывающим, и, поскольку он не включает в себя указания об актах, принимаемых органами управления юридическим лицом, решения таких органов можно квалифицировать как многостороннюю гражданско-правовую корпоративную сделку, как акт реализации гражданской правосубъектности юридического лица.
Проводя аналогию между природой корпоративного акта и решением, принимаемым собранием кредиторов в процедурах банкротства, план внешнего управления может быть квалифицирован как: 1) юридический факт, не относящийся к сделкам и ненормативным актам (иное действие юридических лиц, согласно подп. 8 п. 1 ст. 8 ГК РФ); 2) локальный (ненормативный) акт юридического лица-должника[8]; 3) многосторонняя сделка (сделка между кредиторами, управляющим и должником).
На наш взгляд, при выяснении правовой природы плана внешнего управления необходимо учитывать следующие обстоятельства. Во-первых, решение собрания кредиторов не может быть актом реализации правосубъектности юридического лица-должника; собрание кредиторов субъектом гражданских прав не является. Собрание кредиторов формирует коллективную волю кредиторов, а не юридического лица-должника. Во-вторых, воля кредиторов формируется не путем взаимного согласия сторон, а посредством подчинения воли меньшинства (кредиторов с меньшим объемом требований к должнику) воле большинства (кредиторов с большим объемом требований к должнику).
По этим причинам план внешнего управления не может быть признан ни локальным нормативным актом должника, ни многосторонней сделкой с участием кредиторов. С гражданско-правовых позиций план внешнего управления может быть квалифицирован как правообразующий юридический факт, опосредованный действием кредиторов, выражающих коллективную волю путем принятия решения на собрании кредиторов. План внешнего управления является основанием для возникновения гражданских прав и обязанностей в рамках отдельных правоотношений, складывающихся при реализации мер по восстановлению платежеспособности должника; при этом такие отношения могут быть довольно разнообразными.
Признание недействительным плана внешнего управления может быть отнесено к числу «иных способов» защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов в соответствии с последним абзацем ст. 12 ГК РФ.
План внешнего управления содержит в себе механизм согласования действий всех основных участников процесса банкротства в рамках процедуры внешнего управления. При этом действия внешнего управляющего контролируются со стороны должника, кредиторов, собрания кредиторов, последствием чего может стать отстранение внешнего управляющего по ходатайству заинтересованных лиц при ненадлежащем выполнении мероприятий, предусмотренных планом.
В заключение можно сделать следующий вывод. Необходимость обеспечения гарантированного баланса прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, предполагает вовлечение всех основных участников банкротства в процесс управления банкротством, в частности в процесс реализации одной из его функций — планирования. Баланс интересов достигается с помощью взаимоконтроля лиц, участвующих в деле, над принятием управленческих решений и совершением управленческих действий, а также посредством вовлечения в процесс управления банкротством арбитражного суда, который при этом принимает судебные акты в рамках осуществления функции правосудия.
 
Библиография
1 См.: Яцева Е. Особенности сделок должника в процедуре финансового оздоровления // Юрист. 2003. № 10.
2 См.: Научно-практический комментарий к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)» / Под ред.
В.В. Витрянского. — М.: Статут, 2003. С. 372.
3 См.: Телюкина М.В. Основы конкурсного права. — М., 2004. С. 322.
4 См.: Телюкина М.В. Комментарий к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве). — 2-е изд. — М., 2004. С. 279. В указанном комментарии план внешнего управления рассматривается как договор между внешним управляющим, выступающим в качестве руководителя должника, и кредиторами. Впоследствии автор более осторожно подошла к определению правовой природы плана внешнего управления, рассматривая его как сделку и отметив при этом, что такое определение не вполне объяснимо с теоретической точки зрения. (См.: Телюкина М.В. Основы конкурсного права. С. 347).
5 См.: Химичев В.А. Защита прав кредиторов при банкротстве. — М., 2005. С. 59.
6 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. — М., 1998. С. 13.
7 См.: Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. —  М., 2005. С. 436.
8 См.: Дихтяр А.И. Сделки в процедурах банкротства: анализ Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 8 января 1998 года // Юрист. 2001. № 2.