Политико-правовая концепция пан-Европы Р. Куденхове-Калерги как одна из важнейших стадий в становлении идеи европейского единства

УДК 341.171 

Страницы в журнале: 145-151

Ж.М. КЕМБАЕВ,

доктор права (Германия), кандидат юридических наук, профессор Казахстанского института менеджмента, экономики и прогнозирования

Рассматривается концепция пан-Европы, выдвинутая австрийским мыслителем Рихардом Куденхове-Калерги после окончания Первой мировой войны. Обосновывается вывод о том, что основной целью идеи Куденхове-Калерги было прекращение войн и поддержание мира и безопасности как в Европе путем объединения европейских государств в единую организацию, так и во всем мире путем установления политического равновесия между существующими геополитическими блоками в рамках многополярной системы.

Ключевые слова: Рихард Куденхове-Калерги, история европейской интеграции, пан-Европа, Панъевропейское движение, Соединенные Штаты Европы, Лига Наций.

R. Coudenhove-Kalergi’s Political and Legal Concept of Pan-Europe as one of the most important Stages of the Formation of the Idea of European Unity

Kembayev Z.

This article considers the concept of Pan-Europe advanced by Austrian thinker Richard Coudenhove-Kalergi after the end of the World War I. The author comes to the conclusion that the main goal of the idea of Coudenhove-Kalergi was to terminate wars and maintain peace and security both in Europe by way of unification of European states into one organization and in the entire world by the establishment of political balance between the existing geopolitical blocs in the framework of the multi-polar world.

Keywords: Richard Coudenhove-Kalergi, history of European integration, Pan-Europe, Pan-European movement, United States of Europe, League of Nations.

Первая мировая война (1914—1918 гг.) по своим масштабам и социально-политическим последствиям не имела равных во всей предшествующей истории. Среди главнейших результатов этой войны можно выделить Октябрьскую революцию 1917 года в России, предопределившую на десятилетия дальнейший ход мировой истории, а также закрепление политического и экономического доминирования США в международных отношениях, выразившегося, в частности, в том, что положения Версальского мирного договора, подписанного 28 июня 1919 г. и официально завершившего Первую мировую войну, во многом базировались на условиях, изложенных президентом США Вудро Вильсоном в так называемых четырнадцати пунктах.

Одним из многих представителей европейской интеллигенции, кто с энтузиазмом встретил провозглашение четырнадцати пунктов, особенно в части  открытости международных договоров, устройства государственных границ по национальному признаку и создания всеобщего международного объединения наций в целях поддержания мира, был австрийский философ и политик Рихард Николас фон Куденхове-Калерги (1894—1972)[1].

Первоначальное воодушевление Куденхове-Калерги программой Вильсона уже вскоре сменилось глубоким разочарованием, так как вместо того, чтобы покончить с междоусобными конфликтами, государства-победители приступили к новому переделу зон своего влияния, а выработанный посредством тайной дипломатии Версальский договор заложил основу не прочного мира, а еще более острого противостояния на континенте. Кроме того, было очевидно, что предложенный новый порядок во многом отвечал только интересам США, которые под лозунгами  «разоружения», свободы торговли и морей пытались ослабить военную мощь своих конкурентов и упрочить собственное доминирование в мире, а также открыть мировые рынки для своей экономики, на тот момент уже самой сильной в мире.

Не принимая глобального доминирования США и в то же время будучи яростным противником распространения коммунизма[2], Куденхове-Калерги стал сторонником своего рода доктрины Монро для европейского континента, выдвинув лозунг: «Европа — европейцам!»[3] Этот лозунг был далеко не случайным, так как мыслитель полагал, что именно доктрина Монро положила начало бурно развивавшимся в конце XIX—начале XX века идеям панамериканизма. В свою очередь именно создание в 1910 году Панамериканского союза (которому многие в то время предрекали большое будущее) побудило Куденхове-Калерги предложить построение аналогичного по названию интеграционного объединения в Европе. В этой связи он, несомненно, надеялся, что концепция пан-Европы привлечет внимание широких (в особенности умеренных и консервативных) политических кругов европейских стран в качестве вполне приемлемой и реализуемой альтернативы выдвигавшемуся со времен Великой французской революции (прежде всего революционно настроенными представителями европейской интеллигенции) лозунгу о Соединенных Штатах Европы (в частности, следует отметить, что на тот исторический период наиболее активным сторонником воплощения в жизнь этого лозунга был один из главных лидеров коммунистического движения — Лев Троцкий).

В ноябре 1922 года в берлинской «Фоссише Цайтунг» и венской «Новой свободной прессе» Куденхове-Калерги опубликовал статью «Предложение по созданию пан-Европы», в которой он, характеризуя Первую мировую войну как «гражданскую войну между европейскими народами», обратился ко всем европейским странам с призывом положить конец междоусобным войнам и начать процесс объединения Европы. При этом австрийский мыслитель считал, что Европа должна объединиться по «малоевропейскому пути», подобно тому как в свое время была объединена Германия. «Германский союз был никчемным образованием, — писал Куденхове-Калерги, — так как к его членам относились полугерманские короли Англии, Голландии, Дании и Венгрии. Без их выхода он бы никогда не превратился  в Германскую империю. Бисмарк понял, что исключение Австрии является предпосылкой для создания единой, могучей Германии, так как тогдашняя Австрия, несмотря на свое германское ядро, была лишь квазигерманским государством, точно так же как сейчас Британия и Россия являются квазиевропейскими государствами... Европе следовало бы поучиться (у Бисмарка. — Ж.К.) и предпочесть осуществимое малоевропейское решение неосуществимому великоевропейскому»[4].

Далее Куденхове-Калерги отмечал, что для образования пан-Европы необходимо покончить с соперничеством между Германией и Францией и что объединение европейских стран может осуществиться только тогда, когда оба эти государства откажутся от своих гегемониальных устремлений и станут  служить своей «общей великой Родине». После того как Франция сокрушила Германскую империю, точно так же как полвека до этого Германия — Французскую, оба соседних государства впервые в своей истории предстали в качестве республик. «Союз между Францией и Германией... стал возможным, с тех пор как оба соседних государства объединяют республиканские идеалы», — писал Куденхове-Калерги[5]. 

С печалью отмечая, что, несмотря на одинаковую форму государственного правления, эти государства более чем когда-либо разделяет национальная ненависть, он писал, что «над устранением этой ненависти, которая висит над Европой как дамоклов меч, должен работать каждый, болеющий всем сердцем за пан-Европу...»[6]. При этом Куденхове-Калерги полагал, что инициативу в деле объединения европейских государств должно взять на себя французское правительство и прежде всего начать политику примирения с Германией. «Пока Франция будет продолжать свою политику санкций и оккупации Рейнской области, а Германия будет ориентироваться на Россию, — отмечал Куденхове-Калерги, — пан-Европа будет оставаться лишь фантомом»[7].

Важнейшей проблемой на пути объединения европейских стран Куденхове-Калерги считал то, что жители континента недостаточно осознают, а политические круги полностью игнорируют так называемый европейский вопрос, а именно: «Возможно ли, чтобы на маленьком европейском полуострове существовали бок о бок 25 государств в состоянии международной анархии, без того чтобы это состояние закончилось страшной политической, экономической и культурной катастрофой?»[8] По мнению австрийского мыслителя, только «антиевропейцы» могли ответить на этот вопрос утвердительно, ссылаясь на то, что это было возможно до сих пор. Он считал, что подобные ответы полностью оторваны от реальности, так как в XX веке коренным образом изменились сами условия существования европейской многогосударственности (Vielstaaterei). Если в прошлом Европа обладала мировым господством и могла позволить себе роскошь внутренних войн, то теперь «растущей дезорганизации европейского мира противостоит крепнущая консолидация внеевропейского мира в могущественнейшие государства... Европа вытеснена из центральной роли в мире, когда-то субъект мировой политики, она превратилась в ее объект: ослабленная, раненая, обедневшая, разорванная»[9].

Более того, мышление категориями прошлых веков было невозможным ввиду нарастающего прогресса науки и техники. С одной стороны, война будущего грозила полностью уничтожить население континента, с другой стороны, технический прогресс значительно сблизил европейские страны, так что «сегодняшняя Европа стала меньше Италии эпохи Возрождения»[10]. В этой связи Куденхове-Калерги писал, что интересы европейских государств настолько переплелись друг с другом, что «теперь они могут выбрать либо вражду, либо союз, а безразличное соседство стало просто невозможным»[11].

Для того чтобы донести свои мысли до европейской общественности, которая, как он полагал, была ослеплена и парализована политической демагогией и безвольно предоставила инициативу «безумцам», «безрассудно стремящимся к пропасти и ведущим безвольные массы вместе с собой к погибели»[12],  Куденхове-Калерги взялся за написание книги «Пан-Европа»[13], которая вышла в свет весной 1923 года и стала, по существу, политической платформой для создания в различных европейских странах наднационального общественного движения за построение единой Европы.

В своей работе Куденхове-Калерги отмечал, что  мировая гегемония Европы навсегда ушла в прошлое, а в будущем континент сможет оставаться одним из центров мировой политики и экономики лишь в случае объединения европейских государств в единый «политико-экономический целевой союз» (Zweckverband)[14]. Если бы такой союз был образован, Европа имела бы шанс стать наряду с Америкой, Британией, Восточной Азией и Россией одной из мировых держав, в противном же случае ей грозила утрата самостоятельности и превращение в составную часть либо Америки, либо России.

Сравнивая процветающие Соединенные Штаты Америки и «бессильные Разъединенные Штаты Европы», Куденхове-Калерги писал, что «своему беспримерному подъему Америка обязана своему единству, а Европа своему беспрецедентному упадку — своей разобщенности»[15]. По его мнению, раздробленная экономика конфликтующих между собой европейских государств не могла быть конкурентоспособной на мировом рынке, а следовательно, европейские «экономические карлики» были обречены быть задавленными такими экономическими империями, как Америка, Британия, Россия и Восточная Азия, точно так же как мелкие торговцы — гигантскими трестами. В конце концов Европа превратилась бы лишь в «экономическую колонию» США, что непременно привело бы к порабощению европейцев американским капиталом.

Не менее опасной угрозой для Куденхове-Калерги было завоевание Европы Россией. Он сравнивал взаимоотношения России и Европы с теми, которые некогда существовали между Македонией и Грецией. Если до царя Филиппа никто из греков не верил в македонскую опасность, так как Македония тогда находилась в состоянии анархии, то внесенный Филиппом порядок позволил некогда отсталой крестьянской Македонии покорить раздробленные города цивилизованной Греции. Так же и Россия  (под руководством красного или белого диктатора) могла бы возродиться гораздо быстрее, чем могли предвидеть в Европе. Тогда раздробленным государствам Европы противостояла бы мировая держава и вскоре «граница проходила бы по Рейну, перед тем как вся Европа окончательно не стала бы западной провинцией России»[16]. «Наступающие десятилетия войдут в историю как соревнование между объединением Европы и возрождением России, — отмечал в этой связи Куденхове-Калерги. — Если Россия оправится от своей экономической катастрофы быстрее, чем договорятся между собой европейские страны, то Европа падет перед русской гегемонией; однако если Европа объединится быстрее, чем восстановится Россия, то Европа сможет успешно противостоять ей»[17].

Однако самой главной опасностью для Европы Куденхове-Калерги считал тот факт, что европейские страны ежедневно готовятся к новой «истребительной войне». При этом он предвидел, что эта война «намного превзойдет по своим ужасным последствиям (первую. — Ж.К.) мировую войну, точно так же как последняя — Франко-прусскую...»[18], и отмечал, что она «будет означать гибель Европы» и что «даже победившие нации никогда более не оправятся от понесенных ими качественных и количественных человеческих жертв и материальных потерь»[19].

Таким образом, как было выражено Куденхове-Калерги в его последующей работе «Панъевропейский манифест» (1924 г.)[20], Европа шла навстречу троекратной катастрофе: экономическому порабощению Америкой;  подчинению Россией;  новой мировой войне.

Для того чтобы предотвратить надвигающиеся катастрофы, «демократические государства континентальной Европы» должны были объединиться в единую организацию, в «пятую мировую державу»  — пан-Европу — в целях решения трех главных задач: во-первых, устранения опасности возникновения внутриевропейской войны; во-вторых, предотвращения внешних угроз миру и безопасности в Европе; и в-третьих, недопущения экономического отставания от других “мировых держав”»[21]. При этом решение данных задач было прежде всего направлено на достижение следующих «двух главных целей: военно-политическая оборона против России и экономическая оборона против Америки»[22].

Панъевропейская программа не содержала, по мнению Куденхове-Калерги, ничего невозможного и должна была быть безотлагательно претворена в жизнь. Он полагал, что процесс построения пан-Европы должен состоять из следующих этапов: во-первых, объединения европейских государств либо в рамках Лиги Наций (после вступления в нее Германии), либо путем созыва панъевропейской конференции (по образцу периодических конференций государств Америки, созывавшихся уже с 1889 года); во-вторых, заключения между всеми государствами Европы юридически обязательных соглашений о мирном разрешении международных споров и нерушимости границ (в этой связи Куденхове-Калерги считал, что Европе нужны не справедливые (установление которых невозможно), а стабильные границы, т. е. построение пан-Европы возможно только на основе существующих государственных границ; любая попытка их пересмотра непременно вызовет общеевропейскую войну, в то время как объединение европейских государств может постепенно привести к прозрачности границ в силу эффективной защиты прав меньшинств и построения  таможенного союза); в-третьих, создания оборонительного союза для защиты общей восточной границы; и в-четвертых, учреждения таможенного союза путем созыва периодических экономических конференций европейских государств.

Данная программа при всей своей разносторонности образовывала единое неделимое целое. Полагая, что без обеспечения продолжительного мира в Европе было бы невозможно построить таможенный союз, австрийский мыслитель отмечал: «До тех пор, пока каждое государство живет в постоянном страхе перед своим соседом, оно вынуждено готовиться к тому, чтобы в случае войны как окруженная крепость самостоятельно производить все необходимые товары»8. Именно поэтому оно нуждается в своей собственной национальной индустрии и защитных пошлинах для ее развития, даже если было бы гораздо более выгодно приобрести те или иные товары в соседних государствах. Только исчезновение опасности войны посредством обязательного рассмотрения межгосударственных споров в международных судах сделало бы возможным устранить таможенные границы в Европе и перейти к свободной беспошлинной торговле. Куденхове-Калерги считал, что политика протекционизма образует основу национализма и таким образом угрожает миру в Европе, в то время как создание экономического сообщества единых интересов — самый надежный путь к политическому союзу. Следовательно, политическая часть панъ-европейской программы опиралась на экономическую, а, в свою очередь, экономическая — на политическую.

Пан-Европа должна была объединить все «демократические страны континентальной Европы», которые в силу их географического положения связаны в «сообщество единой судьбы» и «обречены либо вместе погибнуть, либо вместе возродиться»[23]. Кроме того, в пан-Европу должны были войти все колониальные владения европейских стран, которые при их «рациональном использовании» могли бы снабжать сырьем всех членов союза.

Россию и  Великобританию Куденхове-Калерги характеризовал как «соседей пан-Европы» и отмечал, что «эти обе мировые империи являются жизнеспособными и без Европы»[24]. В то же время он не исключал возможности объединения пан-Европы с Англией и Россией в будущем[25], а именно — в случае развала Британской империи и демократизации России.

Рассуждая о безусловной причастности Великобритании к Европе, Куденхове-Калерги на тот момент все же безусловно отклонял возможность вступления этой страны в союз ввиду наличия у нее огромной колониальной империи. Отмечая, что британские доминионы никогда не потерпят того, чтобы их метрополия вступила в более тесные связи с другой «государственной системой», чем с ними самими, он, в частности, писал, что присоединение Великобритании к пан-Европе будет иметь следствием разрушение Британской мировой империи. Именно поэтому подобный шаг являлся, на его взгляд, нецелесообразным, что, однако, не только не исключало, а, наоборот, делало необходимым «всемирно-политическое» сотрудничество между панъевропейским и панбританским «государственными союзами» «на пользу мира и прогресса»[26].

Куденхове-Калерги (несмотря на многие свои предрассудки и предубеждения) также подчеркивал, что пан-Европа не должна быть направлена и против России. Считая, что присоединение России к пан-Европе невозможно, прежде всего ввиду различия внутриполитических систем, а также того факта, что Россия является самостоятельной мировой державой, он все же был убежден, что пан-Европа не должна иметь какой-либо враждебной установки против России и что их взаимные отношения должны строиться на принципах поддержания «мира, всеобщего разоружения, экономического сотрудничества и взаимного уважения основ внутреннего строя сторон»[27].

Принцип невмешательства во внутренние дела должен был, согласно Куденхове-Калерги, стать основой деятельности новой Лиги Наций, в состав которой в качестве равноправных мировых держав входили бы Америка, Британия, Восточная Азия, Европа и Россия. В качестве независимого блока в составе Лиги Наций пан-Европа имела бы возможность самостоятельно решать внутриевропейские дела вместо того, чтобы предоставлять их решение другим государствам мира, как это часто происходило в Лиге Наций того времени. Кроме того, только к такому всемирному союзу могли бы присоединиться США и СССР (государства, которые по разным причинам не стали государствами-учредителями образованной в 1919 году Лиги Наций и не были ее членами на момент написания Куденхове-Калерги своих первых работ).

Таким образом, создание пан-Европы могло бы сделать Лигу Наций гораздо более эффективной, так как она приобрела бы действительно мировой масштаб. «Лига Наций, разбитая на группы и состоящая из представителей панамериканской, панъевропейской, британской, русской и восточноазиатской  организаций, была бы высшим судом в мировых конфликтах и могла бы, опираясь на всемирно-политическую систему равновесия, обеспечивать продолжительный мир посредством международных договоров»[28]. Следовательно, построение пан-Европы нисколько не противоречило идее всемирного сотрудничества в рамках Лиги Наций и даже стало бы первой ступенью на пути к эффективному всемирному союзу.

Рассуждая о правовой природе пан-Европы, Куденхове-Калерги полагал, что «кульминацией панъевропейских стремлений» должно стать создание федеративного образования «по образцу Соединенных Штатов Америки»[29]. При этом европейская федерация должна была предоставить максимум свободы своим государствам-членам. Двумя ее важнейшими органами должны были быть: во-первых, Палата народов, состоящая из 300 депутатов (по одному от каждого миллиона жителей Европы того времени); и во-вторых, Палата государств, состоящая из 26 представителей (по одному от каждого государства). Должно было гарантироваться равенство всех европейских языков, однако официальным языком федерации должен был стать английский, так как он уже стал международным языком общения во внеевропейском мире и занимал «срединное положение между германскими и романскими языками», являясь, таким образом, «естественным эсперанто». Будучи сторонником федеративного развития пан-Европы, Куденхове-Калерги, однако, полагал, что даже пламенные «приверженцы европейской федерации... должны осознавать, что построение европейской конфедерации является необходимым этапом на пути к федерации»[30].  

Куденхове-Калерги отмечал, что борьба за пан-Европу будет очень трудной, так как ее противники конечно же сделают все, чтобы помешать  реализации этой идеи, прежде всего ссылаясь на то, что пан-Европа лишь дублирует Лигу Наций и что идея ее построения полностью оторвана от реальности, чтобы затем отклонить ее «с выражением самой сердечной симпатии». Решительно отметая представления о  единой Европе как о несбыточной фантазии, Куденхове-Калерги писал, что «пан-Европа — это не утопия, а программа, не мечта, а требование!»[31]. В этой связи он призывал все политические партии Европы вынести свои противоречия в сферу внутренней политики и выступить единым фронтом в сфере внешней политики, и прежде всего относительно объединения Европы. На основе своего согласия сторонники пан-Европы могли бы рассчитывать на победу над «антиевропейцами», которые в силу своего шовинизма никогда не смогли бы объединиться.

Наиболее мощным оружием в борьбе против «безумия и преступления антиевропейской политики» Куденхове-Калерги считал широкую повсеместную пропаганду идеи пан-Европы среди миллионов жителей континента. Не в последнюю очередь вследствие активных усилий самого Куденхове-Калерги его идеи быстро распространились по всей Европе и нашли многочисленных сторонников не только среди простых граждан, но и среди самых влиятельных политиков европейских стран. Уже в октябре 1923 года благодаря покровительству австрийского канцлера И. Зейпеля было  основано Панъевропейское движение с месторасположением его центрального бюро в знаменитом венском Хофбурге, где через три года прошел первый Панъевропейский конгресс, насчитывавший более двух тысяч участников из 24 стран Европы. Среди «панъевропейцев» были такие известные личности, как политики А. Бриан, К. Вирт, Э. Эррио, Л. Блюм, Э. Даладье, К. Аденауэр, Ш. де Голль, Ж. Помпиду, ученые и писатели А. Эйнштейн, З. Фрейд, Т. Манн, Г. Манн, П. Валери и др. Хотя Панъевропейское движение не смогло устранить старые антагонизмы и противоречия между европейскими державами и предотвратить Вторую мировую войну, идеи австрийского мыслителя оказали значительное влияние на мировоззрение как широких общественных масс, так и политических кругов европейских стран[32] и таким образом существенно способствовали бурному развитию интеграционных процессов в послевоенной Европе[33].

Подводя итог изложенному выше, можно констатировать, что концепция пан-Европы Куденхове-Калерги несомненно является одной из важнейших стадий в процессе становления политических и правовых идей европейского единства, которые, в свою очередь, берут начало еще в раннем Средневековье. Вместе с созданием Панъевропейского движения, которое приобрело, по существу, характер наднациональной политической партии, идея объединения европейских государств в единую организацию и прекращения вооруженных конфликтов между ними перестала быть уделом лишь отдельных мыслителей (как правило, незамедлительно причислявшихся к утопистам) и впервые в истории стала выдвигаться действующими ведущими политиками европейских стран. Кроме того, в своем многогранном творчестве Куденхове-Калерги неустанно стремился к прекращению войн и поддержанию мира и безопасности не только в Европе, но и во всем мире путем установления политического равновесия между существующими геополитическими блоками в рамках многополярной системы и, таким образом, недопущения гегемонии лишь одной мировой державы.

Библиография

1 Р. Куденхове-Калерги родился в Токио, в семье австрийского дипломата и японки. Происхождение мыслителя сыграло значительную роль в формировании его мировоззрения. Впоследствии он вспоминал, что «как дети европейца и азиатки мы думали не национальными категориями, а целыми континентами» и что «наша мать для нас олицетворяла Азию», а «отец (в семье которого имелись фламандские, критские, польские, норвежские, французские и германские корни. — Ж.К.) — всю Европу; нам было бы трудно причислить его к какой-либо нации». Цит. по: Gehler M. Europa: Ideen, Institutionen, Vereinigung. Munchen, 2005. S. 100.

2 О Куденхове-Калерги см. также: Борко Ю.А. От европейской идеи — к единой Европе. — М., 2003; Чубарьян А.О. Российский европеизм. — М., 2006; Баранов Н.Н. Панъевропейский проект Р. Куденхове-Калерги // http://www.worldhist.ru/ about/integratia/ FPK/TheorMethHist-04/hist-ref.htm; Панарина Е.А. Развитие идеи европейской интеграции в первой половине XX века: Дис. … канд. ист. наук. — Ставрополь, 2006; Кораблева А.Е. Панъевропейский проект Р. Куденхове-Калерги и международные отношения в Европе в 20—30-е гг. XX века: Дис. … канд. ист. наук. — Н. Новгород, 2009.

3 Данный лозунг был, в частности, высказан им в следующем интервью, см.:  Gesprаch mit R. Coudenhove-Kalergi // Neues Wiener Journal, 06.08.1924 / G. Mai Hrsg. Europa 1918—1939: Mentalitаten, Lebensweisen, Poltik zwischen den Weltkriegen. Stuttgart, 2001. S. 202.

4 Coudenhove-Kalergi R.N. Pan-Еuropa. Ein Vorschlag // Neue Freie Presse, 17.11.1922 / M. Gehler. Der lange Weg nach Europa. Bd. 2. Innsbruck-Wien-Munchen-Bozen, 2002. S. 24.

5 Idem. Pan-Еuropa. 3. Aufl. Wien-Leipzig, 1924. S. 121.

6 Idem. Pan-Еuropa. Ein Vorschlag. S. 25.

7 Ibid.

8 Coudenhove-Kalergi R.N. Das Paneuropaische Manifest //  Die Idee Europa 1300-1946 / Hrsg. R.H. Foerster. Munchen, 1963. S. 231.

9 Ibid.

10 Ibid. S. 232.

11 Ibid.

12 Ibid. S. 233.

13 Данная книга была переведена и на русский язык. См.: Куденхове-Калерги Р. Пан-Европа. — М., 2006.

14 Coudenhove-Kalergi R.N. Pan-Еuropa. S. XI.

15 Ibid. S. 68.

16 Coudenhove-Kalergi R.N. Pan-Еuropa. S. 55.

17 Idem. Das Paneuropаische Manifest. S. 227.

18 Ibid. S. 226.

19 Coudenhove-Kalergi R.N. Pan-Еuropa. S. 100.

20 Манифест в тезисном порядке излагал основные положения, содержавшиеся в книге «Пан-Европа», и каждая его копия имела при себе анкету для получения членства в Панъевропейском движении. Манифест был, по существу, агитационным обращением ко всем европейцам о том, что наступил судьбоносный час Европы, стоящей перед неизбежным выбором следующих альтернатив: война или мир, соперничество или сотрудничество, полное крушение или объединение всех европейских стран. Русский перевод манифеста см.: Куденхове-Калерги Р.Н. Европейский манифест // Европейский альманах. — М., 1991. С. 111—119.

21 Coudenhove-Kalergi R.N. Das Paneuropаische Manifest. S. 230.

22 Idem. Krise der Weltanschauung. Wien, 1923. S. 108.

23 Idem. Das Paneuropaische Manifest. S. 230.

24 Coudenhove-Kalergi R.N. Krise der Weltanschauung. S. 108.

25 Idem. Das Paneuropaische Manifest. S. 229.

26 Ibid. S. 234.

27 Ibid. S. 229.

28 Ibid.

29 Coudenhove-Kalergi R.N. Krise der Weltanschauung. S. 107.

30 Idem. Pan-Europa. S. 153.

31 Coudenhove-Kalergi R.N. Weltmacht Europa. Stuttgart, 1971. S. 23.

32 Idem. Das Paneuropаische Manifest. S. 234.

33 В частности, Куденхове-Калерги оказал существенное влияние на цюрихскую речь У. Черчилля  19 сентября 1946 г., рассматриваемую многими в качестве отправной точки послевоенных интеграционных процессов в Европе. Текст речи см.: Черчилль У. Трагедия Европы // Мировой кризис. Автобиография. Речи. — М., 2004. С. 761—766. 

34 Не случайно в 1950 году Куденхове-Калерги стал первым лауреатом премии Карла Великого, ежегодно присуждаемой личностям, активно способствовавшим идее объединения Европы, а сделанное им в 1955 году предложение утвердить «Оду к радости» из Девятой симфонии Бетховена в качестве европейского гимна было одобрено Советом Европы в 1971 году (не в последнюю очередь ввиду неустанной деятельности и огромных заслуг Куденхове-Калерги в деле объединения европейских стран).